Зачем твоему сыну квартира? Отдай её мне! — вот только сожитель не знал её планов

— Что, квартиру отписала?! — крикнул Гарик, его глаза округлились. — Это с кем согласовала?

— В первую очередь со своей совестью, — ответила ему Виктория.

— Да как тебе не стыдно! — сожитель потряс рукой, словно строгий учитель. — Я рассчитывал, что туда мы переселим мою мать, а её квартиру я буду сдавать по хорошим ценам. Я тут прикидывал машину взять…

— Машину? — на лице Виктории появилась горькая усмешка. — Хочешь сказать, что я должна пожертвовать будущим внуков ради твоей машины?

Часть 1. Праздник, который не такой как все

Этот день Виктория ждала уже не один месяц. Она проснулась рано, потянулась, посмотрела на потолок, на котором плясали тени. 45 лет — это не круглая дата, и всё же ей сегодня исполнилось уже 45. На душе было легко. Она встала, наспех убрала волосы в высокий пучок и взглянула в зеркало.

«Ну что же, Викуша», — так её в детстве называла мать, но её уже нет как несколько лет, — «снова на линии фронта».

Дверь в спальню открылась, и в комнату вошёл Гарик, её воздыхатель и, увы, вечный жених, как с иронией думала о нём Вика. С первым мужем она рассталась, не было никаких скандалов, ни измен, как это обычно принято, просто они перестали понимать друг друга, и Артур, собрав вещи, уехал в неизвестном направлении. Все эти годы он исправно платил алименты, хотя заслуги в этом его мало — просто он работал в компании, где не было чёрной кассы.

Вошедший мужчина, взглянув на свою женщину, с улыбкой заявил:

— С днём рождения, дорогуша.

Виктория давно уже научилась различать в своём сожителе колючие нотки. Он, ухмыльнувшись, приблизился к ней.

— Сорок пять, баба хоть куда. Никакая пластика не нужна, природа тебя уже живописно накачала.

Комплимент был полный отстой, такое можно было разве что услышать от какого-нибудь бомжа, но уж точно не от того мужчины, который жил в её квартире.

— Каждый год ты становишься всё спелее, как персик… Или лучше сказать, как дыня, — Гарик хмыкнул и шлёпнул её по бедру.

— Я слышала, твоя мама уже пришла, — стараясь не отвечать на колкости, спросила Виктория.

— Сидит, ждёт, — сухо произнёс мужчина и уже второй раз шлёпнул женщину по округлившимся бокам.

Хозяйка дома поправила на себе платье, ещё раз взглянула на своё отражение в зеркале, а после вышла в гостиную, где Оксана Фёдоровна, расположившись на диване, прикрыла ноги пледом.

— Ну, именинница, ты спать! — воскликнула мать Гарика. — Вид у тебя цветущий, как у сочного кабачка, прямо глаз радует.

Виктория в ответ лишь улыбнулась, а после подошла к окну, чтобы отдёрнуть в сторону плотные шторы. Ей хотелось отметить день рождения в тёплой атмосфере и не слушать сравнения с овощами и фруктами.

— Гарик, поставь стол, и пойдём, поможешь мне накрыть его, скоро придёт мой сын с невестой.

— Серёжка, что ли?

— «Что ли», — слегка передразнила его Виктория. — У меня только один сын, если вдруг ты забыл.

Часть 2. Первые тревожные звонки

Наконец стол был поставлен посреди комнаты. Хозяйка дома накрыла его белой скатертью, через минуту на ней уже стояла фаршированная рыба и специальные кексы, которые она старательно пекла всю ночь по маминым рецептам. Женщина вздохнула: её мать была великолепным кулинаром, хотела пойти по её стопам, но вставать в 4 утра, чтобы открыть магазин, порадовать покупателей, как бы ни старалась, не смогла этого сделать.

— Вроде вкусно, — пробубнил Гарик, — но ты бы не увлекалась так выпечкой, знаю я, как она откладывается у женщин в стратегических местах.

— Спасибо за заботу, — стараясь не вступать в полемику, тихо ответила именинница.

Всё это время свекровь тихо сидела на диване и внимательно следила то за невесткой, то за своим сыном.

Вскоре в дверь позвонили — это приехал Сергей, её сын. Он уже был взрослый, а вместе с ним переступила порог Алёна, молодая девушка с озорной улыбкой.

— Мама, с днём рождения, это тебе, — и Сергей протянул ей огромный букет.

— Благодарю, милые мои, проходите, чувствуйте себя как дома, — она прижала букет к груди и втянула сладкий аромат.

Уже через пару минут они сели за стол. Гарик щедро разлил шампанское по бокалам, поднял его и, прищурившись, произнёс:

— За Викторию, пусть в 45 жизнь только начинается, надеюсь, без лишних трат.

На его лице губы растянулись в вызывающей улыбке. Сергей, что сидел по правую сторону от матери, посмотрел на неё, пытаясь понять, обидела ли её эта колкость, но Виктория пожала плечами.

Часть 3. Подарок в зелёной упаковке

Наверное, минут через пять, когда тарелки были наполнены салатом и выпиты первые бокалы с шампанским, Оксана Фёдоровна подмигнула сыну, а после достала из-за спинки дивана фирменный пакет.

— Ну-ка, Викочка, посмотри, что мы тут припасли.

— Сюрприз, мамуль, — с довольным видом произнёс Гарик.

Сергею не нравился этот мужчина, хотя он с ним ни разу и не ругался и вроде как уважал мать. Но что-то в нём было неприятное, а что — он не мог конкретно сказать.

Виктория взяла пакет и развернула бумажную упаковку, оттуда выпал длинный зелёный балахон с крупными тёмными полосами.

— Это то, что вы говорили, новый тренд? — спросила не то у своего сожителя, не то у его матери.

— Конечно, самое приличное, что мы нашли, — радостно сообщила Оксана Фёдоровна и ещё раз посмотрела на своего сына, — а то твои вырезы и обтягивающие платья уже неуместны в твоём возрасте.

— Да уж, — подхватил Гарик, — натянешь такое и нет смысла напрягать воображение, считаю, чем скромнее, тем лучше.

Виктория не любила спорить при гостях, поэтому решила прямо сейчас пойти и примерить обновку. За матерью внимательно следил Сергей, его руку чуть сильнее обычного сжала Алёна. Примерно через минуту из спальни вышла именинница, балахон топорщился на бёдрах, а полосы странно искажали фигуру.

— Не твоё это, мам, — честно признался Сергей. Виктория украдкой улыбнулась ему.

Гарик же, услышав такие слова, резко поставил бокал с шампанским на стол.

— А по-моему, идеально выглядишь, хватит изображать из себя королеву. Ты же хотела платье, вот мы и купили тебе самое практичное. У тебя, между прочим, уже возраст, теперь надо думать о скромности, а не о блёстках и вырезах до пупа.

Виктория не хотела, чтобы её сын поругался с отчимом.

— Я сниму, чтобы не запачкать, — сказала она и вернулась в спальню.

Часть 4. Семейное откровение

Когда мать вернулась, Сергей подсел к ней и, взглянув на свою невесту, тихо произнёс:

— Мам, прости, что не предупредили заранее, но у нас с Алёной важная новость — скоро ты станешь бабушкой.

— Вот это да, какая радость! — в эту секунду Виктория чувствовала, как внутри всё заполнилось светом и счастьем. Она подняла бокал и кивнула на Гарика.

Однако её мужчина не испытывал того же самого восторга, что именинница.

— Да уж… — протянул мужчина. — Дети в таком возрасте… — он говорил так, словно хотел отругать Сергея. — Вам вообще нечем заняться? Детей надо заводить, когда на ногах крепко стоишь, а то сразу: «Мама, помоги!», мне никакие сюрпризы не нужны.

Стараясь сдержать раздражение, Сергей молчал. Его невеста Алёна потупила взгляд и, выдержав паузу, произнесла:

— Не волнуйтесь, мы сами справимся.

— Ещё вопрос, как вы рассчитываете сами, — Гарик ухмыльнулся. — Знаю вашу молодёжь: то съедутся, то разбегутся, а нам, старшим, расхлёбывать…

Хозяйка дома улыбнулась невестке, тем самым безмолвно поддержав её. Чтобы сгладить обстановку, она предложила перейти к чаепитию.

Часть 5. Неудачное примирение

Пока Виктория заваривала ароматный травяной чай и нарезала торт, Оксана Фёдоровна, зайдя на кухню, тихо зашептала:

— Вот видишь, до чего моего сына довела! Что-то они запридумали беременеть. Я и так кручусь из последних сил, а тут ещё мне придётся за твоими внуками присматривать…

Виктория знала, что рано или поздно сын женится, но не думала, что его девушка забеременеет так рано. Но с природой не поспоришь, а возможно, они просто хотели этого — она ведь не знала. Давно уже думала, что по дому будут бегать внуки, мальчики или девочки — это не так важно. Она жалела, что родила лишь только одного сына, думала, что новость о внуке всех обрадует.

— Прошу вас, Оксана Фёдоровна, не надо осуждать решение Сергея, они взрослые люди, справятся сами.

Виктория всегда учила сына брать ответственность за свои поступки и верила, что он с невестой всё уже обсудил.

— Да давай, давай, читай мне морали, — пробурчала Оксана Фёдоровна, — видите ли, ты особая…

Виктория промолчала. Она взяла поднос с тортом, зашла в зал, воткнула свечи и зажгла их. День рождения продолжился, но атмосфера в комнате была какой-то не праздничной. Её сын с Алёной ещё немного посидели, а после, вторично поздравив мать с днём рождения, уехали по своим делам.

Часть 6. Разговор по душам

Когда дверь закрылась, Гарик возмущённо обратился к Виктории:

— Ты серьёзно считаешь, что я буду нянчиться с его ребёнком? — он имел в виду сына своей женщины.

— Никто тебя ни о чём не просит, — последовал тихий ответ.

— Вот и отлично! Я вообще пока не буду помогать им ни деньгами, ни жильём. Решили плодиться — пусть разгребают проблемы сами, умники…

Виктория с трудом поверила услышанному. За два года совместной жизни она так и не дождалась от Гарика предложения выйти за него замуж. Он был хорош собой, был невероятно обаятельным, но лишь в первую неделю их знакомства, а дальше…

— Пожалуй, я пойду мыть посуду, — угрюмо сказала она и стала складывать на поднос грязные тарелки.

Гарик редко помогал ей по дому: работал, приносил деньги, садился на диван и ждал, пока Виктория его накормит. Его такая жизнь устраивала — ему гладили, стирали и ублажали. Наверное, это его мечта — мечта иметь покладистую и, главное, с квартирой женщину.

В это время Гарик вызвал машину. Его мать, Оксана Фёдоровна, которая также не соизволила даже помочь имениннице, уже стояла в коридоре.

— Куда ты, чёрт подери, подевала салфетки? — ворчал Гарик, натягивая свои ботинки. — Порядок ты хоть иногда наводила бы, Вика. Ладно, я сваливаю, а ты отдыхай, именинница…

Через секунду хлопнула дверь. «А этого ли я хочу?» — выключив воду, спросила себя Виктория. После того как она рассталась с Артуром, мечтала спать в постели не одна, а прижиматься к любимому мужчине. Она уже давно дружила с Гариком, но не решалась впустить его в свой дом. И лишь только когда Сергей съехал, она рискнула.

Часть 7. Совет Людмилы

После обеда Виктория, как и договаривалась со своей подругой Людмилой, встретилась в кафе, чтобы опять же отметить её день рождения. Подруга отличалась прямолинейностью, у неё был сильный характер, но при этом она всегда говорила мягко, но уверенно.

— Ты пойми, — произнесла Людмила после того, как выслушала жалобу подруги, — мужчина, который не ценит тебя и твой дом — никчёмная опора, это пустышка, альфонс. Как хочешь это можешь называть, но это не мужик.

— Да, но с Гариком мы уже давно, и я как-то привыкла к нему…

— Привычка — вторая натура, — философски отозвалась Людмила. — Но если ему не хочется быть рядом с тобой и быть преданным, значит, ему и доверять не стоит. Я бы даже сказала короче — он предатель.

Прикрыв глаза, Виктория вздохнула.

— Возможно, ты и права, — о чём-то подобном она последнее время слишком часто думала. — А на кой леший мне сдался этот Гарик? Разве что ночная грелка.

— Запомни, дорогая, не бывает счастливых разрывов, бывает освобождение от ненужного, как от хлама. Ты ведь мусор дома не держишь, верно?

Виктория, улыбнувшись, кивнула.

— Это не жёстко, это прагматично. Любому мусору место на помойке.

Часть 8. Нежданная помощь

На удивление, советы Людмилы придали Виктории решимость. Тот вечер она дома провела одна, Гарик так и не появился. А на следующий день Сергей позвонил, чтобы расспросить о самочувствии матери.

— Мам, мы с Алёной, к сожалению, съедем с нашей квартиры, наш арендодатель повысил оплату. Да и однушка для нас уже будет маловата, всё же ждём прибавления. И знаешь, мам, мы всё же решили сыграть свадьбу, пусть небольшую, но всё же нашу свадьбу, — на несколько секунд Сергей замолчал, а после добавил: — Не хотелось тревожить тебя, мам, ведь ты же сама живёшь не одна.

— Серёж, милый, — она сразу же догадалась, о чём хочет попросить её сын. — Я помогу чем смогу. Ты же помнишь, от твоей бабушки осталась квартира, я давно её сдаю студентам. Ты правда в ней жить не захотел, но может, сейчас передумаешь?

— Там же ремонт нужен, а это немаленькие деньги.

— Давай сделаем так: я об этом давно уже думала — переоформлю квартиру на тебя, а с ремонтом вместе разберёмся. Хватит мыкаться по чужим квартирам.

— Мам, ты уверена? — спросил её сын.

— Как бы ни сложилась твоя семейная жизнь, ваш ребёнок будет расти в собственном доме. Рождение — это праздник, который и за сто лет не забудешь. Ну что, ты согласен?

— Конечно же, мам! — не веря такому предложению, ответил ей Сергей.

Однако Виктория знала, что Гарик будет против. Он давно уже поглядывал на эту квартиру, рассчитывая сдать её подороже.

Часть 9. Планы и их крах

Ближе к вечеру вернулся Гарик, но не один, а со своей матерью Оксаной Фёдоровной, и, не раздеваясь, объявил:

— У нас беда: у мамочки потекли батареи, дома сыро, хоть рыбу разводи. Приютишь нашего дорогого человека?

Виктория посмотрела на Гарика, и если бы не было его матери, она бы спросила: «А у тебя руки есть, чтобы отремонтировать батарею?» Но сейчас она ответила:

— Если правда нет другого выхода, то пусть твоя мама поживёт в гостевой комнате, диван большой.

Оксана Фёдоровна поставила тяжёлую сумку на паркет:

— Конечно нет, не платить же мне за отель из моей пенсии. Но ты мне говорил, что у тебя есть ещё квартира, может, мне туда? — И она посмотрела на своего сына.

Виктория хотела промолчать, но не сдержалась:

— Квартира, о которой вы говорите, принадлежала моей бабушке, и я решила переписать её на своего сына.

— Что? — крикнул Гарик, его глаза округлились. — Это с кем согласовала?

— В первую очередь со своей совестью.

— Да как тебе не стыдно! — Гарик потряс рукой, словно строгий учитель. — Я рассчитывал, что туда мы переселим маму, а её квартиру я буду сдавать по нормальным расценкам. Я тут прикидывал машину взять…

— Да чтоб тебя! Размечталась, хочешь всем угодить, да? А что будет, когда денег не останется? Ко мне какие претензии? Сама будешь платить ремонт, а у твоего сынка вроде как и свадьба намечается, и я ещё должен в этом участвовать! — Лицо Гарика покраснело, похоже, он не ожидал, что Виктория, не согласовав с ним, отпишет свою же квартиру на сына.

— Никто тебя не заставляет.

Гарик смачно выругался, его тут же поддержала Оксана Фёдоровна:

— Да, я тоже считаю, что ты не ценишь любовь моего сына. Он ведь потратил на тебя два года жизни!

Услышав это, Виктория хихикнула:

— Ой, и правда, два года! Спасибо, что напомнили. Ведь все эти два года он жил в моей квартире, или я что-то упустила? И не смей, — в этот раз она обратилась к Гарику, — претендовать на мою недвижимость.

Часть 10. Крушение иллюзий

На следующее утро Виктория проснулась с ясной мыслью, что больше не хочет терпеть. Она достала чемодан, с которым ездила на море, и начала складывать в него рубашки Гарика, куртки и его забытые носки.

— Это что за цирк? — выпалил Гарик, войдя в её комнату.

— Цирк окончен, дорогой. Я собираю твои вещи, — твёрдо произнесла хозяйка дома. — Я так поняла, тебе у меня плохо.

— Да ты совсем охренела, Вика! Куда я пойду? У нас же была договорённость! — мужчина подошёл к шкафу и посмотрел на пустые плечики.

— Напомни, когда и где мы об этом договаривались? С момента, как мы съехались, я только и слышу твои насмешки, твоё вечное недовольство… У меня даже цветы, и то повяли от твоего присутствия.

— Называй как хочешь, но я тут вкалывал: кран чинил, в магазин ходил я…

— Спасибо, — совершенно спокойно произнесла Виктория. — За это я тебя кормила, обстирывала и гладила. Так что считай, что мы квиты.

В этот момент в комнату заглянула Оксана Фёдоровна и, подняв палец кверху, шагнула к хозяйке дома:

— Викочка, дорогая, подумай хорошенько! Такой мужчина — находка! Никто больше к тебе не придёт, твои 45 лет…

— Вы уверены? — с хитринкой в голосе спросила её Виктория.

— Собирайтесь и быстро все за дверь, — всё так же спокойно ответила она.

— Да кому ты нужна, арбуз надутый! — взорвался Гарик. — Захочешь вернуться — на коленях приползёшь.

— Вот именно поэтому я тебя и выбрасываю, как ненужный хлам, как мусор, как гнильё, от которого уже стало тошно. И мы ещё посмотрим, кому придётся ползать.

Часть 11. Праздничное будущее

Когда хлопнула входная дверь, Виктория поймала себя на мысли, что ей стало легко. Впервые за 2 года она испытала спокойствие. Непрошеные гости ушли, а вместе с ними ушло и тягостное чувство беспомощности.

Чуть позже к ней нагрянул Сергей с Алёной, чтобы ещё раз поздравить мать с днём рождения и узнать о результатах маленького скандала. Виктория была уже в обычных джинсах и свитере, без следа слёз на лице.

— Мам, ты как? — спросил её Сергей.

— Сказал как-то один мудрец: всякая крепость начинается со спокойной души, — ответила Виктория и, улыбнувшись, обняла сына. — Я отлично, у нас всё наладится, я в этом уверена.

Она села на диван, жестом пригласила их рядом. Невестка тихонько присела и, посмотрев по сторонам, спросила:

— А где Гарик?

— Решил, что ему пора идти, собрал вещи и, кажется, он на помойке.

Услышав это, Сергей, хмыкнув, спросил:

— И ты спокойна?

— Знаешь, есть такая пословица: «Всё, что ни делается — к лучшему». Возможно, это пословица как оправдание, но мне лучше быть одной, чем с кем попало.

Алёна радостно улыбнулась:

— А мы хотели обсудить, когда приступить к ремонту в бабушкиной квартире.

— Давайте заглянем туда завтра и набросаем смету, — предложила Виктория. — Если всё пойдёт хорошо, можно будет справить и свадьбу, и новоселье до рождения вашего, — она улыбнулась и добавила, — малыша.

Сергей давно не видел мать в таком приподнятом настроении.

— Знаешь, если понадобится помощь, я в любую минуту прилечу к тебе, как танк, сметая все преграды.

Женщина улыбнулась и поцеловала сына в щёку.

— Когда рядом те, кто тебя любит, не страшны никакие трудности.

— Может чаю? — Алёна, поднявшись с дивана, побежала на кухню.

— И правда, пойдёмте пить чай, — сказала хозяйка дома и тоже поднялась с дивана.

Заключение
Душевное умиротворение, которого Виктория так долго была лишена, теперь отыскалось в её собственном доме. Бремя чужих правил и ядовитых слов исчезло вместе с Гариком, а у самой Виктории впереди намечался непростой этап жизни, ведь скоро она станет бабушкой.

«Настоящее счастье — это когда нет нужды оправдывать своё счастье».

(Людмила, подруга Виктории.)

Я Софья, любимая женщина вашего мужа, — любовница ожидала скандала, но жена перехитрила её

— Неужели сложно насухо вытереть тарелки? Что за неряха растёт! — громогласно возмущалась старуха, брезгливо перебирая посуду своими сухими пальцами.

С тихим вздохом в спальне прятались мысли от ядовитых слов. Виктория никогда не считала себя неопрятной, просто современные методы хозяйства заменили устаревшие традиции — сушка на коврике была практичнее и гигиеничнее затхлых полотенец. Именно этот маленький нюанс стал яблоком раздора между двумя женщинами.

Наталья Павловна, будто коллекционер чужих ошибок, с особым удовольствием перетирала посуду влажным полотенцем, распространяя кисловатый запах по всей кухне. Эта мелодия недовольств звучала каждое утро, создавая непреодолимую пропасть между ними.

— Опять транжиришь воду на эти бесконечные стирки? У вас же счётчики! — произнесла мать Константина, заглядывая в ванную.

— Наталья Павловна, вас разве касаются наши коммунальные расходы? Мы самостоятельная семья.

— Мой сын — самостоятельный. А твоя учительская зарплата даже на моющие средства не тянет.

Виктория молча отступила в рабочий кабинет. Ученические работы стали её спасением — в детских сочинениях обитала та непосредственность, которой так не хватало в собственном доме. Но горькое послевкусие от словесных атак маячило на границе сознания.

Раньше мир казался проще — Наталья Павловна жила отдельно, женщины поддерживали вежливый нейтралитет. И сам Константин ранее отдавал предпочтение жене.

В первый год супружества он не переставал восхищаться кулинарными экспериментами Виктории:

— Твои котлеты — загадка вселенной! Удивительно! Раньше куриное мясо казалось сухим, а теперь превратилось в деликатес.

Старуха, хоть и не слышала напрямую этих восхвалений, чувствовала смену предпочтений сына, который перестал появляться на её кухне. Подозрительно щурясь, она допытывалась:

— Наверняка добавляешь химию какую-то? Усилители эти, чтобы мой мальчик твоё стряпанье предпочитал.

— Никакой химии, только кабачок вместо хлеба — получается сочно и без лишних калорий, — улыбалась юная жена.

Наталья Павловна кивала задумчиво, но продолжала готовить по старинке. Константин радовался кулинарии супруги. Но стоило матери переехать под их крышу, вкусовые предпочтения мужчины трансформировались до неузнаваемости.

Внезапно блюда Виктории стали «недосоленными», «недостаточно ароматными», «слишком диетическими». Пища матери превратилась в эталон вкуса, пусть даже пережаренный и едва пережёвываемый.

— Котлеточки по маминому рецепту — настоящий вкус детства, без всяких там кабачков, правда, сынок? — победоносно произнесла Наталья Павловна, накладывая подгоревшее мясо.

Удивительно, но мужчина согласно кивнул, хотя видно было, как ему трудно прожевать пищу.

На кухне остались лишь двое — мать и сын, когда молодая жена, поблагодарив за ужин, удалилась.

— Удивительно, что ты рассмотрел в этой серой мыши. Вечно молчит или дуется.

— Действительно. Нормально говорить с ней невозможно в последнее время.

— Профдеформация — профессиональное выгорание, — диагностировала бывшая медсестра.

Каждое слово отчётливо достигало ушей притаившейся за стеной Виктории. Внутри клокотало разочарование — муж не защитил, а присоединился к обвинениям. Попытка сосредоточиться на проверке работ провалилась — критика неслась через стены.

Когда разговор перешёл на расточительное использование дорогих моющих средств и неумение правильно чистить сковородки, терпение истощилось.

— Может, вам самой взяться за посуду, раз у меня руки не оттуда растут? — выпалила Виктория, появляясь в дверном проёме.

Наталья Павловна застыла от неожиданности — обычно молчаливая невестка впервые показала зубы.

— Я и так переделываю твою работу! Посмотри на эти капли — высохнут и останутся пятна!

— После ваших затхлых полотенец из чашек пить противно. Лучше естественная сушка.

— Лучше — протирать насухо.

— Если вы так считаете, делайте это у себя дома. Когда планируете вернуться в свою квартиру?

— Никогда. Мы решили, что я останусь с вами для общего блага.

— Какого блага? За два месяца вашего присутствия вы настроили супруга против меня, переделали весь быт и даже не участвуете в семейном бюджете, хотя ваша квартира приносит доход!

— Неблагодарная! Я регулярно отдаю арендную плату сыну!

Виктория перевела взгляд на мужа:

— Константин?

— Что?

— Ты говорил, что у нас нет средств на посудомоечную машину.

— Верно.

— Но твоя мать утверждает, что отдаёт тебе деньги.

— Я… потратил на зимнюю резину, — пробормотал мужчина, недовольно взглянув на мать.

— Замечательно. Мне от твоей резины никакого проку — я хожу на работу пешком и езжу за продуктами на общественном транспорте, потому что тебе вечно недосуг отвезти меня в магазин. Вывод очевиден: ваше присутствие в нашем доме абсолютно бесполезно.

— Куда же мне деваться? У меня нет крыши над головой! — патетически воскликнула старуха.

— Насколько мне известно, ваши квартиранты съезжают. Возвращайтесь в родные стены.

Выпустив пар, Виктория почувствовала облегчение. Наталья Павловна весь вечер перемывала косточки «неблагодарной невестке», но задумалась о возвращении домой — может, действительно пора?

Утром Константин повёз мать принимать квартиру у съёмщиков. Оставшись одна, молодая женщина решила отметить грядущее освобождение праздничным ужином.

Когда она колдовала над соусом, дверной звонок разорвал тишину.

— Добрый день… вам кого?

— Вас, разумеется, — улыбнулась незнакомка с оценивающим взглядом.

— Странно, я никого не ждала.

— Вероятно, вы не догадываетесь, кто я, — продолжала загадочная гостья. — Не буду томить — я Софья, любимая женщина вашего мужа.

— Да что вы? А я считала, что любимая та, с которой делят кров. Все остальные… — Виктория помедлила. — Я преподаю русский язык, знаете ли. Образованной даме неприлично называть вещи своими именами.

Нервное возбуждение вызвало поток слов, но визитёрша выслушала монолог с олимпийским спокойствием.

Когда словесный поток иссяк, Софья заговорила:

— Я пришла не для скандала, а чтобы по-человечески разрешить затянувшуюся проблему.

— Что за проблема?

— Константин патологически застенчив и не решается признаться, что живёт с вами исключительно из жалости. Он обещает развод уже несколько месяцев, так что ваш брак обречён. Вопрос лишь в том, сколько ещё он будет оттягивать неизбежное. Между нами настоящие чувства, а вы — обуза, которую ему жалко бросить.

Виктория замерла в оцепенении.

— Предлагаю сделку: вы сами инициируете развод, сохранив достоинство. А я остаюсь с Константином.

— Куда же мне идти? У меня нет жилья.

— Я компенсирую финансово — за молчание и моральный ущерб.

Виктория потеряла дар речи.

— Вот моя визитка. Как решитесь — звоните. Помните, я даю шанс уйти с гордо поднятой головой, а не ждать, пока вас бросят. Наш союз с Константином предрешён, ваш развод — лишь вопрос времени.

Сказав всё необходимое, Софья удалилась.

Механически завершив приготовления, Виктория осознала, что праздничный ужин утратил всякий смысл.

Как ни старалась сохранять спокойствие, слёзы предательски текли по щекам. Мысли путались — как поступить, что делать дальше, нужно ли уходить? В этот момент замок щёлкнул — вернулись свекровь с супругом.

— Что стряслось? — Наталья Павловна сразу заметила покрасневшие глаза.

— Ничего… лук резала.

— Ого, пир горой! — Константин бесцеремонно открыл духовку. — Запечённое мясо! Запах многообещающий… но опять недосолено! Куда исчезло твоё кулинарное мастерство? Аромат манящий, а мясо как резина. Мамуля, спасай — сотвори твой фирменный соус.

Виктория слушала вполуха, размышляя — стоит ли немедленно опрокинуть сковороду на голову мужа или дождаться соуса от свекрови?

— Сейчас исправим ситуацию. Действительно, пересушила, — свекровь нахмурилась. — К Новому году подарю тебе поваренную книгу.

— Благодарю, давно мечтала, — тихо произнесла Виктория и вышла из кухни. В голове роились мысли, и одна, самая абсурдная, требовала немедленной реализации.

— Теперь мясо съедобное, — свекровь наполнила соусницу бордовой жидкостью.

— Как замечательно! Вы спасли наш ужин.

Наталья Павловна с подозрением посмотрела на резкую перемену.

— Понравилось?

— Очень. Закрутилась с делами, забыла про духовку — мясо превратилось в подмётку. Если б не ваш соус, пришлось бы выбросить… — на глаза снова навернулись слёзы.

— Чего расстраиваться из-за куска мяса? — удивилась свекровь.

— Просто… устала. Постоянное напряжение. Вчера сорвалась на вас беспричинно. Простите… не со зла.

— С кем не бывает, — недоверчиво ответила Наталья Павловна.

— Не держите обиду?

— Раз осознала ошибку — не держу. Ешь, хватит разводить сырость.

— Мама, может тебе готовить основные блюда? Пусть Вика учится.

— Я же переезжать собиралась!

— Оставайтесь, я погорячилась. Живите, сколько нужно, — предложила Виктория.

Ужин прошёл в тишине. Наталья Павловна приняла извинения с достоинством, а когда невестка удалилась, обратилась к сыну:

— Видишь, в Виктории тоже человеческое теплится. Устала, вот и срывается.

— Да уж, неожиданно. Ладно, деньги не помешают.

— Точно, надо новых жильцов искать.

На следующий день, вернувшись с уроков, Виктория застала свекровь за полировкой тарелок сомнительной чистоты полотенцем.

— Добрый день, Наталья Павловна.

— Привет, Виктория.

— У меня для вас потенциальные квартиранты.

— Правда? Кто такие? Порядочные люди? — Наталья Павловна продолжала натирать тарелку.

— Более чем. Молодая пара, недавно поженились. Она, кажется, работает в банке, он — программист.

— Хм, звучит перспективно. А чем подтверждается их порядочность?

— Софья — очень преданная женщина. Так предана моему мужу, что готова заплатить мне компенсацию за моральный ущерб, лишь бы я инициировала развод, — спокойно произнесла Виктория, наблюдая за реакцией свекрови.

Наталья Павловна застыла с тарелкой в руках. Тишина заполнила кухню.

— Что ты такое говоришь? — полотенце выпало из её рук.

— Вчера, пока вы с Костей осматривали квартиру, ко мне приходила его любовница. Предложила деньги за развод. Сказала, что ваш сын живёт со мной исключительно из жалости.

Наталья Павловна опустилась на стул:

— Это правда? Мой Костенька?..

— Я и сама не знала. Вероятно, вам известно больше?

Старуха отрицательно покачала головой:

— Не могу поверить… Он никогда…

— Софья утверждает, что их отношения длятся месяцами. Я подумала: может, вам такая квартирантка понравится? Говорит, богатая. Внешность модельная.

Последовала неловкая пауза.

— Я не собираюсь разводиться, Наталья Павловна. Но мне нужна правда — вы знали о Софье? — Виктория внимательно всматривалась в растерянное лицо свекрови.

— Нет, клянусь! — старуха побледнела. — Он говорил, что задерживается на работе… Но Коля, начальник его отдела, как-то обмолвился, что мой сын уходит раньше всех.

— Интересно, — протянула Виктория. — А как давно Константин говорит, что задерживается?

— Месяцев шесть. Я думала, проекты, карьера…

В её глазах застыл ужас. Материнская гордость за сына рушилась на глазах.

— Виктория, что ты будешь делать?

— А что бы вы сделали?

— На твоём месте я бы собрала вещи и ушла с гордо поднятой головой. Нельзя жить с предателем.

— Куда идти? У меня нет своего жилья.

— К родителям?

— Мама в однокомнатной, отец давно с другой семьёй.

Наталья Павловна задумалась.

— Есть вариант, — продолжила Виктория. — Софья предложила материальную компенсацию.

— И ты согласишься на такое унижение?

— Нет. Мне нужна ваша помощь.

— Моя? — удивилась свекровь.

— Я хочу знать всю правду от Константина. Помогите мне устроить ему честный разговор. Когда он вернётся, спросите напрямую о Софье.

— Думаешь, он признается?

— Уверена, что нет. Но я должна увидеть его реакцию.

Вечером план был приведён в действие. После ужина, приготовленного совместными усилиями, Наталья Павловна внезапно произнесла:

— Костя, почему ты мне не рассказал о Софье?

Константин подавился чаем:

— Что?

— О женщине, с которой ты встречаешься, — спокойно пояснила мать.

— Я не… Что за бред? — его взгляд метнулся к жене.

— Не ври матери. Софья приходила к Виктории, пока мы осматривали квартиру. Она всё знает, — твёрдым голосом произнесла Наталья Павловна.

Лицо мужчины стало белее мела.

— Это недоразумение, — пробормотал он.

— Ты обещал ей развестись с женой. Ты оскорблял собственную жену, чтобы скрыть измену. Ты предал нас всех, — в голосе Натальи Павловны звучала боль.

— Мама, ты преувеличиваешь…

— Правда или ложь — ты любишь другую? — впервые вмешалась Виктория.

Константин молчал, загнанный в угол.

— Соня случайно появилась в моей жизни…

— Собирай вещи и уходи к своей Соне, — неожиданно резко произнесла Наталья Павловна. — Я не воспитывала тебя предателем.

— Куда уходить? — растерянно спросил сын.

— К любовнице, разумеется. Она, кажется, богатая дама.

— Ты же всегда говорила, что семья — святое!

— Святая семья не строится на лжи, сынок.

Константин переводил взгляд с матери на жену:

— Вика, ты тоже этого хочешь?

— Я хочу честности. Прямо сейчас.

— Выбирай, Константин — или откровенный разговор, или собирай вещи, — твёрдо заявила Виктория.

Поняв безысходность положения, мужчина опустил плечи:

— Я действительно встречаюсь с Софьей. Но всё сложно…

— Сколько времени? — хором спросили женщины.

— Почти год.

— Год?! — ахнула Наталья Павловна. — С нашей серебряной свадьбы?

— Примерно.

— И когда ты собирался сказать мне? — спросила Виктория.

— Не знаю… Я не хотел делать тебе больно.

— Но делал. Каждый день. Каждым словом унижения. Каждой ложью — глаза молодой женщины наполнились слезами.

Наталья Павловна неожиданно встала между ними:

— Сын, я отдаю квартиру Виктории. Пусть живёт там, пока вы разбираетесь. Мне будет легче жить с чистой совестью, чем с предателем.

— Мама! Это твоя единственная недвижимость!

— Которую я заработала честным трудом. А ты?

— И что мне делать? — он растерянно оглядывался.

— Решать, кто ты есть на самом деле, — произнесла Виктория. — Я не приму ни копейки от Софьи. А вот твоей матери стоит платить арендную плату, раз уж я буду жить в её квартире.

***

Через полгода Виктория сидела в маленьком кафе напротив свекрови.

— Как новые квартиранты? — поинтересовалась Наталья Павловна.

— Замечательные! Чистоплотные, платят вовремя.

— А ты?

— Закончила курсы копирайтинга, подрабатываю. Деньги неплохие.

— Мой сын звонил вчера, — произнесла старуха. — Они с Софьей расстались.

— Ожидаемо, — кивнула Виктория.

— Он спрашивал о тебе. Сказал, что совершил ошибку.

— Большую ошибку, — согласилась молодая женщина. — Надеюсь, он извлёк урок.

— Будешь с ним говорить?

— Обязательно. Необходимо обсудить детали развода.

Наталья Павловна вздохнула:

— Знаешь, я рассчитывала, что вы помиритесь…

Виктория улыбнулась:

— Наталья Павловна, вы научили меня важному — нельзя простить предательство. Иначе оно повторится.

— Мудро, — кивнула старуха. — Только не потеряй способность верить в любовь. Настоящая преданность возможна.

— Я знаю, — Виктория сжала руку свекрови. — Именно этому вы и научили меня своим примером.

Две женщины, некогда враждовавшие на кухне из-за мокрых тарелок, теперь сидели плечом к плечу, объединённые общей болью и взаимным уважением — самой неожиданной формой преданности, рождённой из предательства.

«Предательство никогда не бывает случайностью — это сознательное решение; это рассчитанный выбор.» — Джон Шэд