Забирай свои вещи, и чтобы я тебя больше не видел в своем доме! – сквозь зубы произнес Алексей

Лена долго не могла понять, почему ее ключ никак не хотел открывать дверь в квартиру. И так проворачивала его и эдак, но замок словно закаменел внутри, не оставив ни одного шанса на то, чтобы хозяйка дома попала внутрь.

Неожиданно дверь распахнулась сама. Ключ так и остался в руке Лены.

Она с удивлением посмотрела на своего мужа, стоявшего перед ней с таким выражением на лице, которое не предвещали ничего хорошего.

— Я не могла попасть… — пробормотала Лена.

Алексей был зол. Его лицо, красное и перекошенное от гнева, выглядело таким страшным, что Лене хотелось попятиться назад.

— Забирай свои вещи, и чтобы я тебя больше не видел в своем доме! – сквозь зубы произнес Алексей.

Внутри у Лены все опустилось.

— Но почему? — пробормотала она, все еще не веря в реальность происходящего.

— Ты еще спрашиваешь? — с кривой усмешкой почти выкрикнул Алексей, и Лена заметила, как нелегко ему дается сдерживать себя. — Повторяю последний раз для имеющих проблемы со слухом: ВОН ОТСЮДА! Вместе со своими шмотками и своим ребенком!

— Что случилось? — Лена почувствовала, как слезы катятся по щекам, но уже поняла, что произошло на самом деле.

Просто Алексею стала известна ее маленькая тайна. Тайна, о которой знала только Лена, ну и еще два человека. Кто из них доложил Алексею о том, что происходило за его спиной?

— Что случилось?! — повторил муж с вызовом.

Они так и стояли в прихожей, а Лена только сейчас поняла, почему не могла открыть дверь своим ключом: Алексей поменял замок. Он приготовился к ее возвращению.

— Ты еще спрашиваешь, что случилось? Видимо, не придаешь значения тому, что спишь с другим у меня за спиной? Раздвигаешь ноги… перед своим бывшим, от которого, кстати, родила ребенка, которого приходилось воспитывать и поднимать мне? После этого ты еще хнычешь и строишь из себя жертву? Др_янь!

От его слов Лена расплакалась. Слезы душили ее, сбивали дыхание, да так, что ответить Алексею она ничего не смогла, даже если бы и было что ответить.

Муж был прав. Да, она изменяла ему со своим бывшим. Не потому, что так сошлись звезды, а потому что любила его. Единственного мужчину в своей жизни, того самого, который оказался ее первым.

Ее первая и единственная любовь. От него она родила сына, даже несмотря на то, что Павел был несвободен, несмотря на все сложности будущей жизни матери-одиночки.

Лена прошла в спальню, дрожащими руками принялась собирать вещи в чемоданы. Алексей больше не разговаривал с ней, он заперся в другой спальне, давая возможность своей жене собрать свои пожитки и исчезнуть из его дома.

Когда вещи были собраны, Лена вызвала такси.

— Мам, а мы куда едем? — спросил пятилетний Артем.

Лена, быстро вытерев слезы, обернулась к мальчику и натянуто улыбнулась.

— Мы пока поживем в другом месте, — ответила она, стараясь, чтобы голос не дрожал.

«Другое место» — квартира, купленная Алексеем для будущей самостоятельной жизни Артема.

Пока муж Лены занимал хорошую должность с высокой зарплатой, он с умом подходил к распределению бюджета и предпочитал вкладывать деньги в вещи, которые пригодятся.

За это она уважала своего мужа, а еще была благодарна ему за то, что сейчас у нее есть возможность уйти не в никуда, а в нормальные условия.

Еще несколько часов назад в той квартире Лена предавалась стр_асти с Павлом, а теперь возвращается туда со своим сыном. Брак дал трещину, что было уже неудивительно.

Артема Лена родила в восемнадцать лет. Она тогда была молодой и наивной девчонкой, верящей в то, что ее любимый человек обязательно будет с ней, если у нее родится ребенок.

В своей семье у Павла были две дочери, а тут — сын! Но нет, появление маленького Артема не заставило Павла уйти из семьи. А через несколько недель после рождения сына, Лена узнала, что у мальчика были проблемы с сердцем.

— Требуется дорогостоящая операция, такие у нас делают по квоте, но ждать придется долго, — объяснил врач, — лучше будет, если вы отыщете деньги и прооперируете мальчика до того, как ему исполнится год. У вас есть такие возможности?

Конечно, таких возможностей у молодой мамы не было. Она только окончила школу, ее родители были обычными рабочими на фабрике, а Павел умыл руки, как только узнал о том, что любовница забеременела от него.

Так в жизни Лены появился Алексей. Ему было уже двадцать семь лет, за плечами у него был неудачный брак, а еще он так сильно хотел помочь молодой и красивой девушке, оказавшейся в сложной жизненной ситуации.

Через два месяца после знакомства они поженились, и на средства Алексея удалось прооперировать маленького Артема и провести курс послеоперационной реабилитации.

— Если бы не ты… – часто говорила Лена, прижимаясь к своему мужу и целуя его.

— Я так благодарна тебе!

— Роди мне ребенка, — просил Алексей, но Лена пока боялась.

Она только-только пережила стресс, связанный с болезнью сына и его операцией, что о детях пока старалась не думать. Может быть, чуть позже.

Алексей оплатил ее обучение в вузе — Лена училась на третьем курсе филологического института, собираясь в будущем стать переводчиком или гидом.

Артем здоров, можно было выдохнуть и подумать о будущем своей семьи. Алексей хорошо зарабатывал, ни в чем не отказывал ни жене, ни ее сыну, и все было замечательно. Ровно до того дня, пока в жизни Лены снова не появился Павел.

Он возник словно из ниоткуда, спустя пять с лишим лет после того, как они виделись в последний раз. Лена была обижена, а Павел смотрел на нее таким взглядом, словно готов был наброситься на нее прямо на улице. Внутри у нее тоже что-то щелкнуло, и любовь вспыхнула с новой силой.

— Ты уйдешь от своего мужа? — спросил Павел у Лены, а она пожала плечами.

Ее брак был крепким, слаженным, стабильным. Зачем ей уходить от мужа, учитывая тот факт, что сам Павел тоже был женат, уже во второй раз.

От первой жены, той, что родила ему двоих дочерей, он все же ушел. Только ушел не к Лене, а к более взрослой и успешной женщине. Жил, в ус не дуя, да и не собираясь оставлять свою «мадам». А вот Лена, по его мнению, должна была уйти от Алексея и всецело принадлежать ему.

Единственным человеком, которого Лена посвятила в подробности своей личной жизни, была ее подруга Анжела. Та с интересом слушала рассказы Лены о том, какой сильной и всепоглощающей была ее стр_асть к Павлу, как сильно она любила его, и не знала, как поступить.

— Я не могу бросить Алексея, — с сожалением признавалась Лена Анжеле, — он столько всего для меня сделал!

— Но ты ведь ему врешь! — с укором отвечала Анжела. — Ну если ты не любишь человека, зачем ты мучаешь его? И его, и себя?

— Но Леша любит меня, — пыталась оправдаться Лена.

На самом деле, она боялась остаться без мужа, без его финансовой поддержки, да и вообще Лена не умела самостоятельно справляться со сложностями.

Ее слова про благодарность мужу, про переживания за его душевное состояние, были просто отговорками. А тут все встало на свои места: Алексей обо всем узнал, только вот от кого?

Муж даже не вышел из спальни, когда Лена с сыном уходили из его квартиры. Видимо, настолько сильным было его отвращение, что Алексей даже не захотел попрощаться с ребенком, которого воспитывал как своего.

Лена вернулась в квартиру, которую в последние месяцы использовала в качестве пункта для встреч с Павлом. Разобрала вещи, потом уложила спать ребенка. Села и задумалась — каким же образом Алексею стало известно о ее связи?

Паша точно не мог ничего рассказать, оставался только один человек, знавший правду. И Лена набрала номер Анжелы.

— Нам нужно поговорить, — без предисловий сказала Лена.

Анжела была у нее уже через полчаса. С бутылкой вина, с улыбкой на лице и без капли сожаления в своих словах.

— Это я обо всем рассказала Леше, — призналась подруга, — и фотографии ему показала, которыми ты со мной делилась, хвастаясь активной личной жизнью.
Лена с удивлением смотрела на подругу.

— Зачем? Для чего ты влезла? Для чего разрушила все?

— А ты? – спросила Анжела вместо ответа, а Лена округлила глаза.

— Я? Что сделала я?

— Ты разрушила семью Павла. Или ты забыла о том, как пыталась своей беременностью увести из семьи своего бывшего? Даже ребенка умудрилась родить, а потом скинула заботы о нем на Алексея.

Лена опешила.

— Какая тебе разница? И Леша, и я, и Артемка были счастливы.

— Была счастлива только ты. Превратилась в собаку на сене. Разрушила первый брак Паши, сделала его жену несчастной, а его детей оставила без отца. И после этого снова полезла в то же болото!

— А ты когда такой праведницей стала? — усмехнулась Лена, понимая уже, что потеряла лучшую подругу.

— Когда жена Павла хотела руки на себя наложить, узнав о его предательстве…

Ты ведь не знала и даже не догадывалась, что жена Павла – моя самая близкая подруга? Не знала? А теперь знаешь. И живи с этим дальше. Плати, так сказать, по счетам.

Анжела ушла, даже не открыв принесенную бутылку вина. Лена долго смотрела в окно, размышляя о совершенных ошибках. Без мужа, без подруги, без уверенности в будущем. Зато с твердым осознанием того, что за все в жизни нужно платить.

Две недели кот приходил к окну. Сотрудники не могли поверить, когда узнали причину

В дежурку влетела Ирина — молоденькая, только после училища. Глаза горят, щёки раскраснелись:

— Татьяна Сергеевна! Он опять там! Представляете?

— Кто — он? — заведующая устало потёрла переносицу. Ночная смена далась тяжело, а тут ещё…

— Кот! Серый, с белым ушком… Уже час сидит! И ведь каждый день приходит, представляете?

— Что значит «каждый день»?

Татьяна Сергеевна, заведующая реанимацией, в очередной раз проверила документы перед обходом. Новенькая, из четвёртой палаты, всё не приходит в себя. Четырнадцать дней в коме после наезда на пешеходном переходе. Какой-то лихач на красный свет… Будто мало им хлопот с плановыми больными!

Ирина присела на краешек стула:

— Так две недели уже ходит. К окну палаты, где Анна Викторовна лежит. Сидит и смотрит, смотрит… Санитары гонят — он всё равно возвращается. Мы его уже прозвали Дежурным.

Татьяна Сергеевна поморщилась – только бездомных животных им тут не хватало! Хотела отчитать медсестру — не до того сейчас, работы невпроворот. Но что-то в голосе Ирины заставило её встать и подойти к окну

На карнизе одного из окон действительно сидел кот. Серый, с белым ушком — точно как описала Ирина. Тощий, но явно домашний: шерсть хоть и свалялась, но видно, что когда-то за ней ухаживали. Сидел он как-то странно: не по-кошачьи прямо, будто часовой на посту. И смотрел, не отрываясь, в окно палаты, где лежала та самая новенькая.

— Господи, бред какой, — пробормотала заведующая. — У нас тут человек между жизнью и смертью, а мы котов обсуждаем…

Но что-то в этой ситуации не давало ей покоя. Возможно то, что этот кот так упорно возвращался, несмотря на все попытки его прогнать? Надо же, какая преданность! Не у каждого человека она есть.

— А что мы знаем про эту пациентку? — вдруг спросила она.

Ирина пожала плечами:

— Да почти ничего. Анна Викторовна, пятьдесят два года. Живёт одна, дочь иногда навещает. Её на пешеходном переходе сбили, прямо возле дома…

— Какого дома?

— Да вон той пятиэтажки, — медсестра махнула рукой в сторону окна. — Серой такой, за больничным забором.

Татьяна Сергеевна снова посмотрела на кота. Тот словно почувствовал её взгляд – повернул голову. У заведующей даже мурашки побежали по спине от выразительного взгляда этого животного.

Ответ на их вопрос пришёл неожиданно – в тот же день дочь пациентки принесла документы для истории болезни. Из папки выпала фотография. На ней Анна Викторовна сидела в кресле, а на руках у неё… серый кот с белым ушком. Вот и побольше информации!

— Это… — голос заведующей дрогнул. — Это кто?

Дочь пациентки всхлипнула:

— Это – Дымка, мамин кот. Потерялся два года назад — выскочил на улицу, когда сантехники дверь открытыми оставили. Мама всё обклеила объявлениями, каждый двор обошла… — Она вытерла слёзы. — Знаете, она даже переезжать отказывается. Говорит: «А вдруг Дымка вернётся? Как же он меня найдёт?»

Татьяна Сергеевна почувствовала, как по спине пробежал холодок. Выходит, кот всё же нашёлся, но поздно… Может, он был неподалёку в тот момент, когда его хозяйку сбила машина и увезла скорая. Проследовав за каретой скорой помощи, он узнал, где она. А как нашёл окно? Вероятно, заглядывал в разные…

– И где… где она живёт? – спросила заведующая.

— Да тут, за больницей. В серой пятиэтажке…

В этот момент тишину больничного коридора разорвал пронзительный писк приборов из палаты Анны Викторовны. Они бежали — заведующая, медсестра, дочь… Кардиомонитор показывал первые признаки выхода из комы. О коте все, конечно же, забыли.

Когда Анна Викторовна впервые открыла глаза, вокруг суетились врачи. Яркий свет, чьи-то голоса, писк приборов… Всё как в тумане.

— Мама! — подала голос Наташа, её дочь. — Мамочка, ты нас слышишь?

Анна Викторовна попыталась кивнуть. Говорить пока не получалось — во рту пересохло, горло саднило от трубок.

— Тихо-тихо, — это уже Татьяна Сергеевна. — Не торопитесь. Вы у нас молодец…

Чуть позже Наташа держала Анну Викторовну руку и плакала. А потом вдруг улыбнулась сквозь слёзы:

— Мам, а у меня для тебя такой сюрприз! Ты не поверишь… Дымка нашёлся!

Анна Викторовна дёрнулась, пытаясь что-то сказать. В глазах мелькнули узнавание, удивление, радость.

— Лежите-лежите, — мягко, но твёрдо придержала её Татьяна Сергеевна. — Вам пока нельзя волноваться.

— Представляешь, мам, — Наташа гладила мамину руку, — он сам тебя нашёл! Приходил сюда каждый день, сидел под окном… Врачи его заметили. А когда я фотографии принесла — сразу узнали!

По щекам Анны Викторовны покатились слёзы.

— Я его к себе забрала, — продолжала дочь. — Он сначала не хотел идти, всё к больнице рвался. Но ничего, мы договорились — я его каждый день к тебе приводить буду, как только разрешат…

Когда Анну Викторовну перевели в обычную палату, Наташа пришла с большой сумкой, из которой доносилось недовольное ворчание.

— Нельзя его сюда, — строго выговаривала санитарка. — Не положено!

Но Татьяна Сергеевна только рукой махнула:

— Оставьте! Этот кот заслужил право быть здесь больше, чем многие люди.

— Вот ведь… — проворчала подошедшая медсестра Ирина. — А мы-то думали — показалось…

— Ничего не показалось, — тихо ответила Татьяна Сергеевна. — Просто иногда любовь сильнее любых преград и даже времени.

— Ну-ну, потерпи, — приговаривала Наташа, доставая взъерошенного Дымку. — Сейчас увидишь маму…

Кот замер, принюхался… А потом рванул к кровати — только лапы мелькнули.

— Осторожнее! — вскрикнула Татьяна Сергеевна, но было поздно.

Дымка уже сидел возле подушки и тыкался носом в хозяйскую щёку. Мурчал так громко, что, казалось, слышно было в коридоре. А она… она просто плакала и смеялась одновременно, пытаясь погладить его дрожащей рукой.

— Господи, — прошептала медсестра Ирина, украдкой вытирая слёзы, — прямо как в кино…

С тех пор Наташа приходила каждый день. К своему удивлению, обнаружила, что Дымка каким-то образом научился различать время посещений. Ровно в четыре часа начинал крутиться у двери и требовательно мяукать.

— Как ты узнаёшь? — удивлялась она. — Часы, что ли, читать умеешь?

А он только хвостом махал и нетерпеливо переминался с лапы на лапу, торопил – мол, пойдём скорее, мама ждёт.

— Вы знаете, — сказала как-то Татьяна Сергеевна, глядя на эту идиллию, — я за двадцать лет в медицине много чего повидала. Но такого…

Она замолчала, подбирая слова. А потом добавила:

— Наверное, нам, людям, ещё учиться и учиться такой верности.

А потом, уже дома, когда Анна Викторовна лежала в своей кровати, Дымка устроился у неё под боком — как раньше, как два года назад. Будто и не было этой разлуки, будто не было комы, больницы, долгих дней под окном…

А Татьяна Сергеевна… Она с тех пор немного по-другому смотрит на мир. И когда слышит разговоры о том, что животные не умеют любить или что чудес не бывает, только улыбается. Ведь она-то знает: самые настоящие чудеса случаются не от взмаха волшебной палочки, они случаются от любви.

И каждый раз, проходя мимо серой пятиэтажки, она поднимает глаза к окнам третьего этажа. Там, на подоконнике, частенько можно увидеть знакомый силуэт — Дымка греется на солнышке и жмурится от счастья.