Я передумала. Денег на ремонт дачи не дам, твоя сестра машину захотела

Пару секунд в трубке слышалось дыхание. Дмитрий молчал, пытаясь осмыслить сказанное.

— Мам, ты… серьезно? — голос сорвался, и он поспешно прочистил горло.

— Конечно, серьезно, — спокойно ответила Людмила Викторовна. В её тоне не было ни тени сомнений, ни неловкости. Только обыденность, словно разговор шел о покупке хлеба. — Машина — это необходимость, а ваша дача подождёт.

Ещё вчера она уверяла, что всё готово. Ещё вчера обещала, что деньги переведёт «на днях». Они с Катей уже выбрали материалы, рассчитали бюджет.

— Но ты же обещала, — глухо сказал он.

— Ситуация изменилась, Дима. — В её голосе не было ни капли сомнений. — Вы молодые, справитесь.

Справитесь.

Значит, сестре — машина, а ему — «разберётесь».

— Что случилось? — спросила Катя, после того как он завершил разговор.

Дмитрий усмехнулся. Коротко, безрадостно.

— Всё, ремонт откладывается. У мамы теперь другие планы.

Катя медленно кивнула. Никаких лишних вопросов, никакого негодования. Только понимание.

***

Дмитрий молча смотрел в экран телефона. В новостной ленте мелькали обычные посты: кто-то хвастался отпуском, кто-то выкладывал фотографии детей. Он проводил пальцем по экрану, не вчитываясь, не замечая мелькающих лиц и подписей. Его мысли были далеко отсюда.

Голос матери звучал в голове глухо, но отчётливо:

«Я передумала. Денег на ремонт дачи не дам, Полина машину захотела.»

Он стиснул зубы. Всё повторялось. Всегда повторялось.

Полина. Её имя звучало эхом, натянутой струной, готовой порваться. Когда она просила новую куклу, мать тут же шла в магазин. Ему же на день рождения покупали дешёвые машинки. «У тебя уже есть, не будь жадным.»

Когда он сломал руку, мать махнула рукой. «Надо было аккуратнее.»

Когда Полина упала с качелей и разодрала коленку, её утешали, покупали мороженое.

Полина всегда была в центре внимания. Дмитрий – тем, кто «сам справится».

В выпускном классе он носил школьную форму с блестящими от времени локтями. «Не вижу смысла покупать новую, ты же её только пару раз наденешь.»

Полине же купили всё – платье, туфли, визажист, парикмахер, профессиональная фотосессия. Месячная зарплата ушла на её выпускной. «Ты же мужчина, тебе проще.»

И теперь. Снова. Сестре – машина. А он?

«Вы молодые, справитесь.»

***

Эта история началась не сегодня. Они давно говорили о даче.

— Ну что, решаемся? — Екатерина села рядом, поджав под себя ноги.

Дмитрий медленно провёл пальцем по экрану, снова открывая объявление. Фотографии небольшого, но крепкого дома отражались в его глазах. Их дом.

— Две спальни, большая кухня-гостиная, сад… — начал он.

— И никакого городского шума, никаких соседей за стеной, никакой гонки, — закончила Екатерина за него.

Они давно об этом говорили. Хотелось своего места. Где можно просыпаться под пение птиц, а не под визг тормозов под окнами. Где можно выйти на крыльцо утром с чашкой кофе и вдохнуть холодный свежий воздух, а не выхлопные газы.

Они откладывали деньги, прикидывали варианты. Этот дом был почти идеальным — ухоженный, тёплый, с уже сделанным ремонтом. Деревянная веранда, плетёные кресла, просторный сад.

— Придётся немного ужаться в тратах, — заметил Дмитрий, но голос его звучал уверенно.

— Это не жертва, а инвестиция, — отмахнулась Екатерина.

Она уже представляла — залитая солнцем веранда, запах свежескошенной травы, ленивые вечера с книгой под открытым небом. Дмитрий улыбнулся. Её воодушевление всегда было заразительным.

— Справимся? — спросил он, бросая последний взгляд на фотографии.

Екатерина повернулась к нему, её карие глаза светились уверенностью.

— Конечно!

***

Решение принято. Екатерина набирала номер матери, чтобы поделиться с ней новостями.

— Мам, привет! — в голосе звучало лёгкое волнение. — У нас новость: мы покупаем дачу!

— Как я рада! — голос Марии Александровны задрожал от радости. — Молодцы! Отличное решение!

Дмитрий невольно улыбнулся. От её искренней реакции становилось теплее. Она не сомневалась, не осуждала — просто радовалась.

— Я вам помогу! С переездом, с документами — да, хоть коробки таскать буду! — твёрдость её голоса не оставляла сомнений: она уже мысленно организовывала процесс.

Разговор завершился на тёплой ноте, и в комнате на мгновение воцарилась спокойная тишина. Екатерина посмотрела на Дмитрия, который задумчиво рассматривал телефон.

— Ты чего такой серьёзный? Всё ведь идёт по плану.

Он вздохнул, пряча тревогу за лёгкой усмешкой.

— Просто… не хочу пока говорить моей матери.

Екатерина ничего не сказала, просто подошла и обняла его за плечи, прижавшись щекой к его виску. Она знала: сейчас нужно просто быть рядом.

***

Людмила Викторовна узнала случайно. Она стояла в коридоре, аккуратно протирая пыль с полки, когда услышала обрывки разговора из комнаты. Голоса были приглушённые, но с явным возбуждением. Дмитрий с Катей обсуждали покупку дачи — и радость в их словах была почти осязаемой.

Людмила Викторовна замерла, машинально держа тряпку в руках. Мысли закрутились, словно клубок ниток, который внезапно распустили. Она подошла к двери, приоткрыв её чуть больше.

— Что? — её голос сорвался, наполнившись удивлением. — Вы покупаете дачу?

Дмитрий замер. Екатерина настороженно посмотрела на свекровь, но промолчала.

— И где же этот «дом мечты»? — в голосе прозвучало недовольство, хотя она пыталась говорить ровно.

Дмитрий сдержанно ответил:

— В небольшом посёлке, рядом с лесом. Тихое место.

— И… какого он размера? — голос матери был осторожным, но уже чувствовалась нарастающая волна раздражения.

— Две спальни, кухня, небольшой участок.

Пауза повисла в комнате, как тяжёлая гиря на нитке.

— Две спальни? — разочарование в её голосе было откровенным. — А если дети? Если гости? Вы вообще думаете наперёд?

Взгляд её метался по комнате, будто она искала подтверждение своей правоты. Екатерина напряглась, понимая, что разговор идёт не туда. Она давно знала этот тон — холодный, снисходительный, как будто она объясняла глупцам очевидные вещи.

— Нам нравится, — ровно сказала Екатерина, прежде чем Дмитрий успел ответить.

— Вам-то, конечно, нравится! Молодые, наивные, без опыта! Вы просто не понимаете, что вас ждёт! — в голосе Людмилы Викторовны зазвенела нервная нота, словно она пыталась подавить собственное раздражение.

Она говорила, будто уже видела обвалившуюся крышу, текущие трубы и вечную нехватку денег. В её глазах покупка дома выглядела как безрассудный поступок.

— Через год будете локти кусать, — подвела она итог, скрестив руки на груди.

— Почему? — тихо спросила Екатерина.

Людмила Викторовна проигнорировала вопрос.

— Этот дом, как собачья будка! Временное жильё. А если я захочу приехать? А Полина? Где мы разместимся?

Вот оно. Она думала о себе.

— Мы не хотим большой дом, — голос Дмитрия оставался спокойным.

— Потому что не думаете наперёд, — её взгляд стал жёстче, голос — твёрже. Потом она сменила тактику: — Я найду вам другой вариант.

Дмитрий закрыл глаза. Конечно, найдет.

***

Прошло два дня после разговора с Людмилой Викторовной. Дмитрий и Екатерина старались не возвращаться к этой теме — разговор оставил неприятный осадок.

Но Людмила Викторовна не заставила себя долго ждать.

Вечером раздался звонок. Громкий, оживлённый голос матери заполнил комнату.

— Дима! Я нашла вам идеальный дом! — её голос звучал с энтузиазмом, словно она только что сделала невероятное открытие.

Он молчал, а на другом конце трубки голос Людмилы Викторовны продолжал нарастать:

— Три спальни, огромная кухня, просторная гостиная! И участок — мечта! Я сама договорилась с риелтором, завтра в пять — просмотр! — Она не спрашивала, она просто констатировала факт.

— Мам, мы не просили искать другой дом, — осторожно ответил Дмитрий, пытаясь не дать голосу дрогнуть.

Но Людмила Викторовна словно не слышала его. Она продолжала настаивать, описывая преимущества нового дома: просторные комнаты, высокий забор, тишина и безопасность. Казалось, она уже мысленно обустраивала там каждую деталь.

— Этот вариант в разы лучше! Я уже всё выяснила, Дима. Большая кухня, уютные спальни, сад… Места хватит всем! И Полина приезжать сможет, и я. Это не дом — мечта!

Голос её был резким, но потом вдруг смягчился, будто она почувствовала, что переборщила.

— Дима, я ведь только о вас забочусь. Я хочу, чтобы у вас было всё только лучшее. Конечно, дому требуется ремонт, но я полностью оплачу ремонт. Всё беру на себя! Вам не придётся беспокоиться ни о чём.

Дмитрий вдруг нахмурилась, обменявшись взглядом с Дмитрием.

— Подожди, мам, — осторожно вмешалась она. — Ты уверена? Ведь ремонт — это огромные расходы.

Людмила Викторовна тут же откликнулась, будто ждала такого вопроса:

— Конечно, уверена! Я всё оплачу.

Екатерина посмотрела на мужа, и в её глазах отразилось сомнение, но и облегчение тоже. Дмитрий лишь вздохнул, чувствуя, как напряжение чуть отпустило.

— Если она возьмёт на себя ремонт, это решает почти все проблемы, — тихо сказал он.

Екатерина кивнула, ещё раз взглянув на телефон.

— Ладно, мам, — сказал он в трубку. — Съездим посмотрим.

Людмила Викторовна всегда добивалась своего — убеждала, внушала, настаивала. «Берите этот дом, это вложение в будущее», — и, в конце концов, они согласились. Дача требовала ремонта, но разве это проблема, если есть поддержка?

***

В комнате пахло свежей древесиной и строительной пылью. В воздухе витало лёгкое возбуждение — начало нового этапа. Здесь ещё не было уюта, но в каждом неровном углу уже виделся будущий дом.

— Значит, вот здесь кухня, — Екатерина провела ладонью по потрескавшейся стене, оставляя на ней едва заметную дорожку пыли. — Представь: белые шкафчики, деревянная столешница, большая раковина у окна.

Она говорила взахлёб, с восторгом, в её голосе звенело что-то детское, безоглядное. Дмитрий смотрел на неё, отмечая, как её глаза вспыхивали при каждом новом слове. Он улыбался — невольно, почти забыв о том, сколько денег и сил им предстоит вложить.

— Мама обещала, что переведет деньги «на днях», — пробормотал он, переводя взгляд на потолок, где висела одинокая лампочка.

Екатерина кивнула, будто уже видела, как дом из холодного короба превращается в тёплое гнездо. Они стояли в центре пустого помещения, но это уже был их дом. Их территория.

А потом всё рухнуло.

***

Вечером они сидели на продавленном диване, окружённые каталогами. Лампа на комоде мерцала, как старый маяк, бросая тени на стены.

— Смотри, — она протянула ему изображение. — Как тебе эта плитка для ванной?

Дмитрий не ответил. Его взгляд застыл на экране телефона. Фотография. Полина стоит у новенького автомобиля, сияющая, будто выиграла в лотерею.

«Мечты сбываются!» — гласила подпись.

Екатерина нахмурилась, заметив его выражение.

— Что-то случилось?

Он молча перевернул экран к ней. Она пробежалась глазами по фото, прочла комментарий от свекрови:
«Рада, что смогла помочь! Ты заслужила.»

Обещанные деньги.

Деньги на их ремонт.

Деньги, которые должны были помочь им благоустроить их дом.

Ушли на машину для сестры.

Дмитрий поднял глаза на стены. Грубый бетон, неровные трещины, голый пол. Всё, что ещё утром казалось будущим, теперь стало чужим, холодным пространством.

Екатерина стояла у стены, где ещё недавно они с энтузиазмом размечали будущую кухню. Теперь это была просто голая бетонная поверхность с едва заметными следами мела. Хрупкая линия мечты, исчезающая под натиском реальности.

Она обхватила себя руками, словно пыталась согреться.

— Мы не потянем, Дима. У нас нет ни материалов, ни рабочих. Даже на окна теперь не хватает.

Дмитрий встал, шагнул к окну, стиснув кулаки. Тёмный сад казался бесконечно пустым, растрёпанные кусты покачивались под порывами ветра.

— Надо что-то придумать… — задумчиво произнес он.

****

Сквозь распахнутое окно врывался холодный ветер, гоняя по полу клочки строительной пыли. Дмитрий сидел на старом стуле у стены, машинально водя пальцем по потрескавшейся штукатурке. В голове бесконечным эхом звучал голос матери: «Вы молодые, справитесь».

Он поднял голову на звук шагов и увидел Екатерину, стоящую в дверном проёме с телефоном в руках. Взгляд её был растерянным, но вместе с тем в нём теплилась надежда. Она подошла ближе, положила руку ему на плечо и тихо сказала:

— Мама моя звонила.

Екатерина присела рядом и протянула ему телефон. Он взял его с недоумением и увидел сообщение. Простые слова, короткие фразы: «Дима, Катя, не переживайте. Всё будет хорошо. Деньги перевела. Нашла рабочих. Начнём с окон и электрики. Остальное обсудим. Обнимаю».

Он медленно опустил руки, будто боялся, что телефон обманет его, что это всего лишь плод воображения. Он привык, что помощь приходит с условиями, с подтекстом, с манипуляцией. Но сейчас…

Это была просто помощь.

Без условий.

Без давления.

От человека, который заботился.

***

Дмитрий стоял на веранде, держа в руках телефон. Его пальцы неспешно пролистывали фотографии: уютная гостиная с мягкими креслами, аккуратно расставленная мебель, светлая кухня, где они с Екатериной уже успели провести не один вечер с бокалом вина. Он ощущал в этих снимках не просто результат их труда, а доказательство того, что они справились. Их дом, их мечта с поддержкой Марии Александровны стала реальностью.

Екатерина вышла на улицу. Волосы, небрежно собранные в пучок, выбивались тонкими прядями, лицо светилось умиротворением. Она взглянула на экран телефона.

— Думаешь, стоит выложить?

Дмитрий усмехнулся, не отрываясь от фотографии.

— Почему нет? Мы заслужили.

Секунда — и снимки появились в сети. «Когда делаешь что-то сам – ценишь это по-настоящему», — подписал он. Лайки посыпались мгновенно. Тёплые комментарии друзей и коллег заполнили экран.

Екатерина довольно улыбнулась. Дмитрий же чувствовал, как в груди шевелится что-то беспокойное. Он знал, что вскоре появится реакция оттуда, откуда меньше всего хотелось её видеть.

Он не ошибся.

***

Телефон зазвонил спустя пару часов. Имя, вспыхнувшее на экране, будто стиснуло его грудь ледяными пальцами.

Мама.

Он на секунду закрыл глаза, чтобы собраться с мыслями, затем нажал на приём.

— Дима! Ну, я же знала! — голос Людмилы Викторовны раздался слишком бодро, словно она пыталась перекричать тишину в его голове. — Я ведь всегда говорила, что ты справишься! Я в тебя верила!

В голосе звучала нарочитая радость, слишком приторная, чтобы быть искренней. Дмитрий глубоко вздохнул, пытаясь не сорваться на грубость.

— Справился, — выдавил он, понимая, что это слово словно застряло в горле. Справился — без неё, без её поддержки.

— Всё-таки я права, что настояла на большом доме. Видишь, как всё хорошо вышло? Я приеду.

Она произнесла это спокойно, уверенно — не вопрос, а констатация факта. Дмитрий сжал зубы, чувствуя, как по спине пробегает раздражение. Он знал этот тон — уверенный, как будто его мнение не имеет значения.

— Нет, мам, — сказал он твёрдо.

В трубке повисло молчание, тяжёлое и тягучее.

— Как это — нет? — в её голосе прозвучало искреннее недоумение. — Я хочу увидеть дом. Хочу погостить.

Её слова прозвучали с такой обидой, будто он действительно сделал что-то неправильное. Дмитрий закрыл глаза, ощущая, как поднимается волна усталости.

— Нет, мам, — повторил он, спокойнее. — Я устал. Ты манипулируешь, лжёшь, давишь. Говоришь одно, делаешь другое. А потом уходишь, когда тебе удобно. Я больше не хочу этого.

Пауза. Она собиралась что-то сказать, но он уже не слушал.

— Ты неблагодарный! — выдохнула она, как будто искала, чем бы его задеть.

Он усмехнулся коротко и горько.

— Возможно, — тихо ответил, не вкладывая в слова ни злости, ни сарказма.

Щелчок. Разговор окончен. Дмитрий посмотрел на телефон в руках и выдохнул, будто только что сбросил с плеч тяжёлый груз.

Едва он успел отложить трубку, как экран снова загорелся.

Полина.

Дмитрий провёл пальцем по экрану, отключая вызов. Через секунду пришло сообщение:

«Маме плохо. У неё сердце. Приезжай.»

Дмитрий открыл список контактов и, не раздумывая, нажал на кнопку.

Щелчок.
«Мама — заблокирована.»

Ещё один.
«Полина — заблокирована.»

Он откинулся на спинку дивана и выдохнул, чувствуя, как напряжение наконец отпускает. Екатерина села рядом, её рука легла на его колено.

— Теперь всё, — произнёс он тихо.

Я вам не девка! — Заявила Настя своей свекрови, свёкру и мужу. — А за своей бабкой ухаживайте сами

— Провинциалка, — это первое слово, что услышала Настя от своей будущей свекрови.

Да, она из небольшого городка, но это не означает, что это отсталый район. Там великолепные школы, даже есть институт и университет, какая уже это провинция, просто маленький периферийный городок.

Галина Викторовна долго присматривалась к девушке. Ярко-рыжие волосы пугали её. Она морщилась, словно смотрела на огонь, дёргала плечами, когда рассматривала её веснушки, а увидев пёстрый сарафан, ей стало дурно. Прямо в буквальном смысле дурно — её затошнило, и свекровь убежала на кухню.

— Не переживай, привыкнет, — успокаивал её Олег, тогда ещё будущий муж.

Он всегда поддерживал её, даже когда бабка Акулина вышла из своей комнаты и, наверное, час стояла молча, рассматривая девушку. Он тоже не отходил от своей невесты.

— Потерпи, это самое опасное, — иронично произнёс Олег.

У бабки Акулины был колючий взгляд. Она вроде как улыбалась, но улыбка была с оскалом. Казалось, одно неверное слово со стороны невесты — и бабка её цапнет, как маленькая собачка, что вечно лает и рвётся вперёд.

Впрочем, Насте было совершенно всё равно: родственники мужа — это родственники мужа. У неё тоже не идеальные, но она их любила. И поэтому, хочешь или нет, придётся свыкнуться и со свекровью, и со свёкром, ну и, конечно же, с бабкой Акулиной, которая в конце дня лишь только выдала одно слово: «девка».

Галина Викторовна гордилась своим происхождением. Она уже в третьем поколении была бухгалтером. Бабка Акулина — это её мать — была счетоводом на заводе, её мать тоже не расставалась со счётами. И, как Настя узнала, её свояченица Юля тоже поступила в институт на экономиста.

В открытую Галина Викторовна не говорила, но Настя понимала, что она была недовольна выбором своего сына. Мол, не мог найти городскую, умную, с квартирой и перспективами. И, опять же, Настя это пропускала мимо ушей, хотя бы потому что у неё был красный диплом. Она прекрасно работала, потому что прошла отборочный тур, и её приняли сразу же на хорошую должность. Зарплата была весьма неплохой для начинающего специалиста. Она чувствовала себя уверенно, и дополнительную уверенность придавал ей Олег.

— Вот что, — голос подал Алексей Степанович, — живите здесь, не тратьте деньги на съём. У нас четырёхкомнатная квартира: в одной я с женой, в другой — бабка, — он не называл бабу Акулину по имени, а коротко назвал «бабка», — зал и твоя, — он посмотрел на своего сына. — Живите в ней.

Первый день Алексей Степанович ходил в рубашке, это выглядело даже неплохо. Но когда он надел футболку, Настя сразу же увидела под тонкой тканью провисающую мужскую грудь, похожую на грудь старой девы, которая никогда не носила нижнего белья. Весьма ужасное зрелище.

Настя размышляла. Идея была хорошая, и она уже созванивалась с агентством по недвижимости. Оказалось, что если снимать квартиру с мебелью, то большая часть зарплаты будет уходить только на аренду, а всё остальное — на еду. В итоге в кармане ничего не останется.

Олег поддержал идею отца, и Настя, пусть и не сразу, но согласилась. Она сомневалась лишь в одном: как уживётся со свекровью и с этой ворчливой бабкой Акулиной, которая, казалось, не знала ни одного доброго слова.

— Девка, иди сюда! — с самого утра начинала кричать бабка Акулина и требовала, чтобы Настя навела у неё в комнате порядок.

— А вы как раньше наводили здесь порядок? — как-то раз спросила она её.

— Заткнись! — резко ответила бабка, указав на мятую постель. — Заправь!

Настя обиженно пожаловалась мужу:

— Олег, как же так? Ты слышал?

На это Олег лишь пожал плечами и, сославшись на то, что они живут у родителей, добавил:

— Надо придерживаться их правил.

Настя решила поставить перед собой блокаду. Её этому научила мама, которая говорила следующее: если кто-то кричит на тебя в магазине, представь, что он в банке, да в стеклянной банке. Вот сидит этот мужичок и лает там, а ты смотришь на него и думаешь: «Покормить или не покормить?»

Эта идея понравилась Насте. Теперь всех, кто косо на неё смотрел, не говоря уже о тех, кто кричал, она мысленно сажала в банку. Это срабатывало. Вот и сейчас ворчливую бабушку Акулину она посадила в такую же баночку.

— Принеси мне воды! — вдруг снова крикнула бабка Акулина.

Однако Настя тоже была не из робкого десятка и тут же заявила:

— Я ухожу на работу, мне некогда!

Быстро одевшись, она побежала.

* * *

Однако это было только начало. Казалось, свекровь словно только и ждала, чтобы в доме появилась невестка, и, взвалив на неё все домашние обязанности, теперь лишь писала список того, что необходимо сделать: постирать, убрать, снять шторы, погладить, протереть, пропылесосить, помыть, сходить в магазин, ну и, конечно же, приготовить еду.

«А тут самое проблематичное», — вздохнула Настя, свёкор предпочитает жирное, в то время как Налина Викторовна любит постное. С бабушкой Акулиной всё намного сложнее: ей вообще ничего не нравилось, но ела всё. Но обязательно перед тем как что-то положить ей в рот, минут пять пробурчит.

Олег оказался всеядным, и это очень обрадовало Настю.

Выходных не было — с утра до вечера работа по дому. Да и в простые дни, как только Настя приходила с работы, она начинала вертеться по дому.

Она считала это временным: месяц или два она потерпит, а потом уже снимет квартиру и заживёт спокойно. Но Олег не хотел съезжать. Она ему раз пять говорила, что пора бы, но он словно боялся оторваться от мамкиной титьки — так именно говорили в их городке о мужчинах, которые боятся покинуть родительский дом. И Настя терпела: терпела возмущение свекрови, брезгливое ворчание бабушки Акулиной и липкий взгляд свёкра. Лишь только Олег и оберегал её, но это он делал лишь в комнате, когда закрывалась дверь, а до этого момента он был полностью во власти своей матери.

«Точно маменькин сыночек», — думала про себя Настя, наблюдая за тем, как муж кивает, когда Галина Викторовна в очередной раз отчитывала невестку. Он кивал даже тогда, когда бабка Акулина кричала на Настю, требуя, чтобы она немедленно полила у неё в комнате цветы.

* * *

Как-то раз Настя после работы зашла к своей подруге. Ирина уже была замужем за Алексеем и родила девочку Вику. Выслушав историю Насти, подруга тяжело вздохнула.

— Беги, пока не поздно, беги, — настаивала Ирина.

— Куда? Я уже десять раз предлагала Олегу съехать, но он не хочет.

— Всё равно беги! Будет хуже. Мы когда с Алексеем жили у моих родителей, это ещё хорошо, что у него начались проблемы с моей мамой, а у тебя свекровь — ещё хуже. Поэтому беги.

Это радикальное решение Настя не хотела применять. Она знала, что и без того недовольная свекровь станет на дыбы, свёкор сразу же ополчится, а баба Акулина тут же оскалит свои зубы, словно и правда акула. Нет, она хотела подождать и надеялась, что Олег рано или поздно согласится.

Как-то вечером Галина Викторовна в очередной раз отчитала невестку за то, что та плохо погладила постельное бельё и ужин приготовила очень поздно.

— Я работаю! — раздражённо ответила Настя.

Последнее время у неё настроение было ни к чёрту: она чувствовала, что перестала улыбаться, и в голове появились отвратительные мысли, точь-в-точь как у бабы Акулины. Теперь ей хотелось ругаться.

— Работает она, видите ли, — пробурчала Галина Викторовна.

— Да, работаю точно так же, как и мой муж, — ответила Настя, акцентируя внимание на последнем слове и посмотрев на Олега, который спокойно сидел перед телевизором.

— Мой сын зарабатывает деньги, — с какой-то гордостью произнесла свекровь.

— Вообще-то я тоже зарабатываю деньги, — снова акцентировала Настя.

— Копейки, — голос подала баба Акулина.

Настя посмотрела на мужа, но тот даже не прореагировал на её слова. Она продолжила:

— У меня оклад восемьдесят тысяч.

Услышав это, у Галины Викторовны челюсть медленно стала опускаться, а баба Акулина застукала зачавкала.

— Это за что же тебе такой оклад начисляют, за какие такие услуги? — прошипела она.

— Передком зарабатываешь, — пропищала баба Акулина.

В этот момент Олег оторвался от телевизора и внимательно посмотрел на свою жену.

— А правда, почему ты зарабатываешь больше, чем я?

— Потому что у меня должность, квалификация, я прошла курсы повышения, — заявила Настя.

— Курсы? Хм, любопытно знать, какие у тебя там повышения, — прикололась свекровь.

Выслушать эти бредни Настя не стала; она демонстративно отключила утюг, поставила его в сторону и ушла в свою комнату.

— А кто доглаживать будет? — пискнула баба Акулина.

— Завтра, — огрызнулась на её слова Настя.

Произнеся это, ей стало неловко. Никогда никому не хамила, считала это уделом неудачников, людей, у которых страх стоит на первом месте.

* * *

В комнату вошёл Олег, его вид был озадаченным.

— Ты что, и вправду зарабатываешь восемьдесят тысяч? — поинтересовался он у жены.

— Да, — ответила ему Настя.

— А почему не сказала?

— А ты вообще последнее время интересовался мной? Кажется, тебя интересует только лишь щи, твои носки с рубашкой и чтобы твоя мама была довольна. Хотя я тебе говорила, что ходила на курсы повышения, говорила, что проходила аттестацию, говорила, что меня перевели в другой отдел. Ну, ты ведь этого не помнишь, правда?

Олег смущённо опустил взгляд.

— Это хорошо, что у тебя зарплата выше, — какое-то время помолчал Олег, а потом добавил: — Тогда надо тебе больше вносить в семейный бюджет.

— Почему? — Насте просто хотелось знать, почему она должна действительно теперь вносить больше.

— Потому что ты зарабатываешь больше.

— Гениально, — усмехнулась она.

Но дальше она не стала рассуждать. Она и так почти всю зарплату тратила на семью — на чужую семью. Покупала стиральный порошок, продукты, а в прошлом месяце купила новый утюг. А теперь свёкор намекает, что надо бы приобрести и телевизор.

Через пару дней Настя встретилась со своей сестрой Валей, которая тоже переехала из провинции в большой город.

— А почему к тебе нельзя приходить в гости? — спросила она у Насти, поднимая брови от удивления.

— Видишь ли, — замялась Настя, в доме, где я выросла, подружки всегда приходили и даже ночевали. Но Галина Викторовна сразу же заявила, что не потерпит посторонних в доме.

— И какая у тебя там обстановка? — поинтересовалась сестра.

— Весьма необычная, — продолжала Настя. — Моя свекровь, свекор и ещё эта бабка Акулина… Она как Цербер! Из дома никуда не выходит, за всем следит. Кажется, она скоро будет провожать меня до ванны.

— Жуть, — произнесла Валя, не веря своим ушам.

— Не то слово! — с грустью ответила Настя.

— Съезжай! — предложила Валя. — Аренда же не так дорого стоит, и у тебя зарплата сейчас высокая. Я вот снимаю однушку за двадцать пять, правда, у меня нет бытовых приборов, но это мелочи. А за тридцатку можно снять очень даже хорошую квартиру. У тебя ведь великолепная зарплата. Давай, решайся!

* * *

Вечером Настя заглянула на сайт по недвижимости и прикинула, что, если она возьмёт дорогую аренду (а тут можно поторговаться), то ей в любом случае уже хватит. Учитывая, что она будет вместе с мужем, денег будет в избытке.

— Давай снимем квартиру, — предложила она вечером своему мужу.

— Это ещё зачем? — с наивным взглядом спросил её Олег.

— Мне надоело обслуживать твою мать и бабку! У нас своя семья, и я не хочу так больше жить.

— Да ладно, у нас комната бесплатная, — ответил Олег, не понимая её настроения.

— Нет! — резко ответила ему Настя. — За пределами этой комнаты твоя мама, отец и бабушка Акулина. Это не наша квартира, а их! Если ты не заметил до сих пор, то я в этом доме прислуга, — в этот момент Настя с презрением посмотрела на мужа. — А ты только сидишь и пялишься в телевизор, ни разу мне не помог, а только поддакиваешь…

— Девка! — раздался писклявый голос бабки Акулины из комнаты.

— Ну, началось… — тяжело вздохнула Настя, открыла дверь в спальне и вышла в зал.

— Что случилось? — спросила она, потерев виски.

— Поди сюда, девка, да пошустрее! — скомандовала бабушка.

«Как же вы все меня достали», — пробурчала про себя Настя и зашла в комнату бабки Акулины.

А всего-то навсего оказалось, что нужно было отодвинуть в сторону горшки с цветами, потому что ей вздумалось приоткрыть окошко.

— Почему ужен готов? — из кухни донёсся голос Галины Викторовны.

— Он готов, стоит на плите, можно накладывать! — громко крикнула невестка.

— Не ори! — последовал недовольный ответ.

— Есть будем?! — подал голос свёкр.

И тут началось… Минут двадцать её ругали, каждый находил свои причины, а всё это время Олег стоял в стороне, ему было легче смотреть на свою жену.

Уже вечером, когда все легли спать, Настя заявила:

— Я завтра съезжаю! Нравится тебе это или нет, но меня это всё достало!

— Прекрати! Я поговорю с матерью, чтобы они…

— Нет, это бесполезно! Они всегда чем-то недовольны. Что бы я ни делала, всё плохо: пришла рано — плохо, пришла поздно — тоже плохо, не приготовила еду — плохо, приготовила — значит, никому не угодила. У них всё плохо, а мне это надоело! Я не прислуга. Я завтра съезжаю!

На следующее утро, похоже, Олег уже доложил своей матери о намерениях жены.

— Не пущу! — заверещала старуха.

— Не пустите — вызову полицию! — жёстко заявила Настя.

— Походу, ты хочешь скрыть свои похождения налево! — опять включила свою пластинку с темой измены Галина Викторовна. — Гулящая! Наконец-то ты в открытую заявила, что делаешь.

— У каждого свои больные мысли, и темы измены, похоже, вас сильно волнуют. Наверняка, на то есть повод, — спросила её Настя с ехидцей.

Свёкор, который стоял в проёме двери кухни, молча смотрел на свою жену.

«Да уж», — подумала Настя, — от такого мужика точно захочется пойти на лево.

Олег ещё раз попытался остановить жену, но она была непреклонна. Приехав к ним с небольшой сумкой, она с этой же сумкой и уехала.

Настя сбросила Олегу на телефон адрес квартиры, где теперь она проживала. Лишь только на второй день её муж появился на пороге.

— Ты бросила их! — с осуждением произнёс Олег, скрестив руки на груди.

— Мне некого было бросать, кроме тебя! — с упрёком ответила Настя. — Ты мой муж, а они твоя родня и ко мне никакого отношения не имеют.

— Мама сильно расстроена, — тихо произнёс Олег, отводя взгляд.

— Ну, ещё бы! — с иронией отозвалась Настя. — Кто теперь будет пылесосить пол, протирать пыль и готовить еду? А твоему отцу кто будет приносить пиво? Да и твоя бабка Акулина теперь будет сама ходить за стаканом воды. Какой кошмар… — она хмыкнула.

— Отец тоже расстроен, — сказал Олег, распаковывая свой чемодан.

— От них, даже от твоего отца, я не услышала ни одного слова благодарности! — возразила Настя. — Только требования. Как ты среди них жил? Это же кошмар! Мне хочется не вылезать из ванны и смыть всю эту грязь.

— Ладно, не ворчи, — ответил Олег, понимая, что жить с его родителями была не лучшая идея.

* * *

Через неделю в гости к Насте пришла её золовка Юля. С ней она встречалась всего пару раз, так как девушка не любила приходить в дом своих родителей. Вот теперь, сидя на кухне, Юля рассказывала свою историю.

— Я ведь вышла замуж специально, чтобы уехать от них, — с облегчением вздохнула Юля, словно только что поставила на пол огромные сумки с продуктами. — Вечно ворчат и ругаются!

— И как теперь? — полюбопытствовала Настя, внимательно слушая.

— Мрачно… — призналась Юля. — Дочка родилась, Вика, а с мужем… — тут она замолчала, и по выражению её глаз Настя поняла, что с ним ей не повезло.

Расспрашивать, что и как, Настя не стала: у всех есть свои тайны, и не каждому хочется о них рассказывать.

* * *

Через месяц у бабки Акулины случился инсульт. Настя знала об этом лишь понаслышке, но из слов мужа узнала, что у бабки отказали ноги. Когда её привезли из больницы, она постоянно лежала в своей кровати.

Пару раз Олег убегал в дом матери, приходил хмурый и молчаливый, а после сказал:

— Мать предлагает вернуться к ним обратно.

Услышав это, Настя сразу же заявила:

— Ни за что!

— Мать говорит, что не справляется с бабкой, — добавил Олег, не понимая, как реагировать.

— А меня это не интересует, — холодно ответила ему жена, словно речь шла не о человеке.

— Не будь такой чёрствой, — попытался он её убедить.

— Я ни за что не вернусь обратно к твоей матери. Меня не интересует, что там происходит. Там есть Галина Викторовна и твой отец — пусть справляются сами!

Минут двадцать Олег уговаривал жену вернуться. Он уверял, что впредь его мать не будет повышать голос на неё, что она не будет готовить на кухне, и он ей будет помогать с уборкой. Но это всё на словах; такое Олег уже говорил.

Настя долго смотрела на своего мужа, а затем произнесла:

— Я подумаю.

Но сказала она это лишь для того, чтобы он от неё отстал, ведь на самом деле хотела пойти поспать.

Однако на следующий день Олег опять поднял тему переезда к его родителям.

— Ты подумала? — спросил он, надеясь на положительный ответ.

— Нет, — холодно произнесла Настя, не желая продолжать этот разговор.

Ту квартиру, которую Настя сняла, пришлось освободить — у хозяина приехал племянник. На удивление, Олег подсуетился и снял новую квартиру. Она была не хуже предыдущей, разве что немного подороже, но это не страшно, ведь располагалась ближе к остановке.

— Моей матери не справиться, — вновь проговорил Олег, и Настя поняла только одно: если она вернётся, то будет ухаживать за бабкой Акулиной. Лишь только для этого свекровь её и уговаривала.

— Я ещё не решила, — ответила она, стараясь скрыть свои чувства.

— Если не вернёшься, — он произнёс это с такой уверенностью, как будто уже всё решил, — я с тобой разведусь.

— Я подумаю, — тут же с безразличием в голосе ответила Настя.

На следующий день, после того как Олег поговорил со своей матерью, он снова спросил жену:

— Ты подумала?

— Да, я решила! — ответила ему Настя.

На лице Олега появилась улыбка. Женщина вошла в спальню, достала чемодан и стала укладывать туда свои вещи.

— Что, прямо сейчас? — спросил муж, недоумевая и наблюдая за её действиями.

— Да, а что откладывать? — спокойно парировала Настя. — Я подумала, я с тобой развожусь.

От услышанного у Олега лицо побледнело.

— Ка…ка…как? — наконец выдавил из себя мужчина, не веря своим ушам.

— Надоел ты мне со своей семьёй! — резко произнесла Настя. — Я не прислуга тебе и твоей матери. И ты мне уже давно не муж.

Олег запыхтел, шептал что-то, произнося запоздалые извинения и глупые обещания, в которые сам даже не верил.

Настя, сложив вещи в чемодан, даже не взглянув на него, без сожаления ушла жить к своей сестре.

* * *

Через полчаса раздался звонок Галины Викторовны. Олег вздрогнул, некоторое время сидел, смотрел на экран, а телефон всё вибрировал и вибрировал. В конце концов он ответил.

— Ну что, когда твоя девка приедет? Я уже устала возиться с бабкой! — голос матери звенел от злости. — Пусть по пути зайдёт в магазин и купит всё к ужину, — продолжала она без замедлений.

— Мама, — попытался вставить своё слово Олег, но Галина Викторовна не собиралась его слушать.

— Сыр мягкий пусть купит — нечего скупиться! И творог пожирнее. А что? Пусть купит килограмм бананов, только жёлтых, и побыстрее!

— Мама! — ещё раз попытался прервать поток её требований Олег.

— Ну говори быстрее! — резко отрезала она.

— Она ушла.

— Вот и замечательно! — раздражённо произнёс Олег. — Позвони ей, пусть зайдёт в магазин…

— Она ушла от меня, — добавил он, и здесь сделал длинную паузу. На какое-то время в трубке повисла тишина. — Ушла от меня…

— Мерзавец! — вырвалось у неё. — Такую девку потерял, что мне теперь делать?

— Справляйся как-нибудь сама, — холодно ответил ей сын и отключил телефон.

* * *

А в это время Настя, довольная и с улыбкой на лице, шагала по улице. Она была счастлива, даже несмотря на то что моросил дождик и она шла без зонтика. Наверное, впервые за последний год она чувствовала себя свободной, как никогда. Она улыбалась всем — буквально всем: хмурым прохожим, продавшие с мороженым, которые стояли под козырьком магазина, и какому-то инвалиду без ног, который попрошайничал. Но он забыл скрыть часы, которые, наверняка, стоят пару тысяч долларов.

Настя просто шла и улыбалась. Теперь она верила, что с завтрашнего дня у неё начинается новая жизнь.