Я могу вернуться к тебе. Прошу, только не выходи замуж! — Бывший муж поставил условие

— Я всё знаю! Это ты назло мне сделала, да? — кричал бывший, уже не контролируя себя. — Как ты можешь, Катя? Это же нечестно! Неужели ты сама этого не понимаешь? Вот уж от кого, от кого, но от тебя я такого предательства не ожидал.

— О чём ты? Про тебя я уже и думать забыла. Не слишком ли много чести? И потом, о каком предательстве ты твердишь? Мне кажется, что это ты у нас мастер на подобные дела. И вообще, хватит! Убирайся домой, Кирилл, к молодой жене. Ко мне сейчас должен прийти мой будущий муж, — в душе смеясь над бывшим, произнесла Катя.

***********

— Привет, подружка! Что празднуем? — в зале уютного кафе рядом со столиком, где двадцать минут назад расположилась Екатерина, появилась её подруга Женя.

Играла приятная музыка, а тихая и спокойная атмосфера ресторанчика настраивала на романтический лад.

— Привет, Женька! Есть повод. Садись, закажи себе что-нибудь, я уже определилась. Но шампанское для нас двоих заказала сама, по своему вкусу.

— Хорошо! Ух, заинтриговала ты меня! — улыбнулась Женя, устраиваясь в мягком удобном кресле.

Листая меню, она с интересом поглядывала на подругу, радуясь положительным переменам в её облике.

Женя давно дружила с Катей и знала обо всех событиях её жизни, о переживаниях и мечтах, о бедах и радостях. В последнее время Катя закрылась от всех. Не желая общаться даже с самыми близкими людьми. Но то, что сейчас подруга пригласила её в ресторан, было хорошим знаком. Значит, всё отлично, и Катя приходит в себя после затяжной депрессии.

От Екатерины год назад ушёл муж. И все, кто знал эту поистине красивую и дружную семью, были не просто удивлены. Все были в ошарашены этой новостью.

Виктор ушёл к другой после пятнадцати лет удачного брака. Всем их союз таким и казался, пока не треснул как мыльный пузырь. Четырнадцатилетняя дочь Юля в порыве юношеского максимализма заявила, что у неё теперь совсем нет отца, и перестала с ним общаться. А Катя просто замерла, пытаясь пережить предательство самого близкого человека.

Первое время она очень ждала, что Кирилл вернётся назад. Даже представляла себе, как он откроет дверь в их квартиру и тихим голосом скажет ей «прости». А ещё расскажет о том, как его жестоко обманули и просто вынудили уйти от неё. Может, даже подставили или шантажом заставили бросить любимую женщину. Кате казалось, что так могли поступить только враги, жестокие люди, для которых нет ничего святого. О том, что это обычная женщина, на чары которой её супруг банально повёлся, она как-то старалась не думать.

А потом он появился, но не для того, чтобы сказать «прости» и остаться с ней. Кирилл решил выяснить, что они будут делать с их общей квартирой.

— Ты понимаешь, мне нужны деньги, и скорее всего, эту квартиру нам придётся продать. Я, конечно, ещё думаю, как-то попытаюсь решить вопрос с деньгами. Понимаю, что здесь живёт моя дочь, и для неё сейчас будет стрессом менять жильё, а возможно, и школу.

— Вот именно, — тихим безжизненным голосом произнесла Катя. — На меня тебе наплевать, так хоть о дочери подумай. Неужели и от неё откажешься в итоге?

— Да прекрати ты! Что за трагедия? Всем в этом мире хорошо известно, что невозможно всю жизнь любить одного человека. Всем, кроме тебя! И это нормально! Да, мы с тобой были счастливы, Катя. И поблагодари судьбу за это. Но любовь ушла. Так случается, не мы первые. Не надо вести себя так, как будто произошла мировая катастрофа. Живи дальше!

Кирилл был жесток и циничен. Таким его Катя никогда не знала. И сейчас, впервые за время их расставания, подумала о том, что это хорошо. Хорошо, что он ушёл, потому что продолжать жить с таким человеком она бы не смогла.

Неизвестно, что послужило причиной, но Кирилл пока оставил их с дочерью в прежней квартире, отказавшись от её продажи.

Теперь Екатерина больше не ждала его возвращения и впервые за всё время после развода подумала о себе.

Первое, что она сделала, — это сходила к хорошему семейному психологу, которого уже давно рекомендовала ей одна из коллег. Именно после общения со специалистом Катя решила, что пора сменить имидж. Она покрасила свои светлые волосы в каштановый цвет, сделала модное каре и теперь в зеркале видела другую, но очень красивую женщину.

А потом… Потом она встретила Михаила. Выходила из супермаркета и случайно порвала пакет с продуктами, задев об ограждение. Всё, что было в пакете, упало на снег. Женщина поспешила собрать свои покупки. И тут заметила, что ей помогает какой-то мужчина.

Он не только помог Кате собрать разлетевшиеся в разные стороны продукты и напитки, но и донёс до машины всё, что им вдвоём удалось выловить в снежной каше. Они разговорились и познакомились. А через пару дней Михаил позвонил Екатерине и предложил ей сходить с ним на лыжах.

— У нас за городом есть прекрасная лыжная база, вы знали, Катя? Давайте съездим туда в субботу. Такая погода чудная стоит.

— Здорово! Сто лет не каталась на лыжах. Вы знаете, Михаил, а я приму ваше предложение,- охотно согласилась женщина, впервые за последний год почувствовавшая вкус к жизни.

Потом были ещё встречи — в парке, в кино. И вот вчера мужчина пригласил Катю в небольшой ресторанчик, чтобы отпраздновать с ней свой день рождения.

Если бы ещё месяц назад Кате кто-нибудь сказал о том, что она будет общаться с другим, не знакомым до этого мужчиной, она бы ни за что не поверила. Но теперь что-то произошло, и Екатерина совсем другими глазами посмотрела на свою жизнь. И на себя. Как бы со стороны. И поняла одну простую вещь — ничего не кончилось, жизнь продолжается. И какой будет её теперешняя жизнь, зависит только от неё самой.

Кирилл позвонил уже на следующий день после ресторана.

— Ты что творишь, бессовестная? Какой пример ты дочери подаёшь? — закричал он без всяких предисловий.

— Что-то случилось? Ты почему так кричишь? — спокойно спросила Катя, хотя прекрасно знала причину столь гневного звонка бывшего.

— Что случилось? Это ты у меня спрашиваешь — что случилось? — не стесняясь эмоций, буквально орал в трубку Кирилл. — Сама с непонятными мужиками по ресторанам ходит. Может, даже домой его уже приводила, где моя дочь-подросток живёт. А я должен молча всё это терпеть?

— Зачем ты так нервничаешь, дорогой? — спокойно спросила его Катя, внутренне улыбаясь самой себе. — Мне вообще удивительно, что ты продолжаешь так пристально следить за моей личной жизнью после того, как завёл себе новую семью. Может быть, не стоит время тратить? Займись лучше своей жизнью и своими проблемами. А я не маленькая девочка. И без тебя разберусь, кого мне водить в гости, а кого — нет.

— Да не слежу я за тобой! Больно надо! Просто тебе твоих мозгов куриных не хватает на то, чтобы прятаться. Тебе же надо на показ свою порочную связь выставить! Чтобы все видели, до чего ты докатилась. Вот мне и сообщают, что видели тебя то там, то тут с новым мужиком, — со злостью высказал Кирилл бывшей жене.

— Прости, дорогой, но мои связи — теперь не твоя забота. И почему, позволь спросить, моё общение с приятным мужчиной ты считаешь порочной связью, а своё бегство к молодой и глупой особе — нет? — стараясь быть спокойной, продолжала разговор Катя.

Она могла бы сейчас положить трубку и вообще больше не разговаривать с человеком, который предал её. Но что-то в этой ситуации было такое, отчего у Кати поднялось настроение. Наверное, она поняла, что смогла отомстить бывшему мужу, заставив его страдать, как страдала она, узнав о его изменах и предательстве.

— У меня всё серьёзно, ясно тебе? Я новую семью создал, а ты таскаешься с мужиками, забыв о своих материнских обязанностях. Ты же не девочка, которой всё можно, ты мать! — пытался побольнее обидеть Катю Кирилл.

— Но если на то пошло, то и ты отец. Но тебя это почему-то не остановило, когда ты не постеснялся завести роман на стороне и в итоге бросить свою дочь. А у меня тоже всё серьёзно, Кирилл, поэтому прятаться я ни от кого не собираюсь, — сказала Екатерина как отрезала. — И всё-таки прими мой совет — займись своей жизнью, а от меня отстань.

В этот момент она попыталась отключиться, но услышала, как озлобленным голосом Кирилл закричал:

— Тогда я подаю на раздел имущества. Готовься к тому, что я продам нашу квартиру! Не хватало ещё, чтобы ты там чужого мужика поселила!

— Хорошо, я тебя услышала, — спокойно ответила бывшему Катя.

Отношения с новым мужчиной у Кати развивались достаточно быстро. Может, даже быстрее, чем ей бы того хотелось. Михаил, который после развода с женой уже два года жил один, всё порывался познакомиться с дочерью Кати Юлей.

— Ну а что? Пора нам уже узнать друг друга. А то мы по телефону иногда общаемся, кода ты не успеваешь мне ответить, а в лицо друг друга ещё не видели, — с улыбкой настаивал Михаил.

— Не торопи события. Юльке тоже надо привыкнуть к тому, что теперь и у её мамы есть друг.

Тем не менее, вскоре Михаил пришёл к ним в гости, притащив для Кати и Юли целую сумку разных подарков.

Они всё же познакомились воочию, и хоть дочь не совсем разделяла мнение матери о том, что та имеет право на свою личную жизнь, с Михаилом вела себя вполне прилично.

А вскоре произошло событие, которое окончательно позволило Кате почувствовать себя отомщённой.

Кирилл появился в один из дней в своей бывшей квартире, когда дочка Юля была дома одна. Он попытался заговорить с дочерью, но та продолжала его игнорировать.

— Я решил продать эту квартиру, так и передай матери. Пусть готовится. Хватит уже терпеть ваше хамское поведение. Ты разговаривать не хочешь, хотя я тебя полностью обеспечиваю, она шашни крутит непонятно с кем, — в досаде мужчина стал нападать на дочь.

И тут Юля в силу своего юношеского максимализма решила отомстить отцу, которого до сей поры не могла простить за его бегство из семьи.

— А почему — шашни? У мамы всё серьёзно, она замуж выходит, — как бы между прочим, не глядя на отца, произнесла Юля.

— Замуж? — эхом повторил Кирилл слово, которое как ножом полоснуло его по сердцу.

Всё, что угодно он мог ожидать от бывшей — слёз, упрёков, ненависти в его адрес, даже вот этой любовной интрижки, что Катя завела наверняка для того, чтобы досадить бывшему мужу. Но то, что она может выйти замуж, за другого мужчину, официально и навсегда — вот это никак не укладывалось в его голове.

— Да, замуж! А что такого? Тебе можно, а ей нельзя? — с вызовом спросила Юля. — По-моему, всё честно. И знаешь, мамин избранник, дядя Миша, мне очень даже понравился. Такой достойный, спокойный и красивый, прямо под стать маме. Может быть, я даже его папой буду звать, — продолжала троллить отца девушка.

— Что? Чужого мужика — папой? Да как ты смеешь? Я что, мало для тебя сделал? И сейчас продолжаю! — кричал разъярённый Кирилл. — Неблагодарная!

Мужчина почувствовал, как в душе всё перевернулось от слов дочери. А ведь он считал, что она его простила, и со временем можно будет восстановить те душевные отношения, что были между ними до его ухода из семьи.

Юля демонстративно надела наушники, давая понять отцу, что она больше его не слушает.

В этот день домой Кирилл вернулся сам не свой. Его раздражало всё в новой избраннице — и неумение готовить, и вечный бардак дома, и её постоянная болтовня по телефону с подружками. Но самым возмутительным в тот вечер стало то, что молодая жена опять потребовала у него денег на какую-то ерунду.

— Я что, печатаю их? — взвился Кирилл, и голос его сорвался на самой высокой ноте.

— А что ты кричишь? — сделала капризное лицо супруга. — Мне нужны деньги на балаяж, татуаж и гиалуронку в губы. Тебе что, всё равно, как я выгляжу, зайка?

— Я тебе не зайка, ясно? Есть будем сегодня? — опять слишком громко спросил Кирилл.

— Будем… Только я ещё ничего не заказала. Что ты хочешь?

— Не заказала, — передразнил он жену. — Сама пойди на кухню и что-нибудь приготовь. Ты же баба, вот и будь настоящей бабой! — не унимался расстроенный мужчина.

— Я не баба, — всерьёз обиделась она.

— Да это я уже понял, даже ребёнка мне родить не хочешь. Или не можешь.

В этот день они поругались с женой не на шутку. И с того дня каждый день приносил лишь новые скандалы. Кирилл никак не мог выкинуть из головы мысли о том, что его Катя выходит замуж.

А тут ещё масла в огонь подлил старый друг, пригласивший их на свой юбилей.

Юбиляр ни на шаг не отходил от своей обворожительной супруги, с которой они прожили вместе двадцать лет. Их пара была так гармонична, что Кирилл невольно ими любовался весь вечер. А после друг подошёл к нему и сказал обидные слова.

— Зря ты, Кирюха, такую прекрасную женщину, Катюшу, променял на эту свиристелку, — сказал он, показывая в это время на его молодую жену, безбожно флиртующую с мужчинами, приглашёнными на банкет. — Я свою Машеньку ни на кого не променяю. Мы с ней столько всего вместе прошли и пережили, что другую рядом мне не надо.

Кирилл и сам понимал, что ошибся. В новой молодой избраннице его теперь раздражало всё. Он то и дело вспоминал о прежней жизни с Катей, о том, как родилась и росла Юлька, какой смешной она была. Как им хорошо было втроём.

А однажды, встретившись в баре с одним из старых друзей и изрядно там набравшись, сам не понял, как приехал на такси по старому своему адресу.

Кирилл вошёл в квартиру, где жила бывшая жена и дочь, как в старые добрые времена. Вот только здесь его больше не ждали.

— Катя, ты не права! — начал он. — Я знаю, что ты выходишь замуж, но ты не права!

— Замуж? — удивилась про себя женщина, но виду не подала. — Да, возможно…

— Вот! Видишь, ты сама ещё не уверена. Ты сомневаешься. А это значит, что не нужно тебе этого делать, — убеждал её Кирилл, изрядно принявший сегодня на грудь.

— Позволь мне самой решать, — спокойно ответила Екатерина.

— Нет! Не позволю! Не смей выходить замуж! Я решил вернуться к тебе. Ты рада? Всё, бросаю свою Каринку и к тебе. К вам с дочерью. И будем жить как раньше, — продолжал Кирилл свою пламенную речь.

— Ко мне, назад? — удивилась Катя и захохотала от души. — Вот так дела! Назад! Да кому ты тут теперь нужен? Иди к своей мормышке, там тебе самое место. Ишь, ходок какой! Ушёл, пришёл, а тут всё по-прежнему. Так, что ли? Нет! Не нужен ты нам больше — ни мне, ни дочери.

— Екатерина, хорошо подумай. Представь, как это здорово! Будем жить как раньше, втроём. Неужели ты этого не хочешь? И дочка наша Юленька рада будет, — настаивал Кирилл, вспомнив об её угрозе называть отцом чужого мужчину.

— Не будет она рада. И мне ты уже не нужен. Всё, иди домой, к молодухе своей. И ещё хочу сказать про эту квартиру — мы её продадим, деньги поделим, чтобы тебе больше не в чем было меня упрекнуть, — спокойно добавила Катя.

— Нет, не продавай! Ни в коем случае! — бурно отреагировал на эту новость бывший, понимая, что потом ему совсем некуда будет вернуться. А эту надежду он всё ещё лелеял в душе.

*********

— Представляешь, Женька, какое удовольствие я получила в тот вечер! — рассказывала Катя подруге, сидя за столиком в ресторане, о решении бывшего вернуться назад.

— Да уж… Вот тебе и Кирилл. Оказывается, не всё коту масленица. И с молодыми жёнами не так всё великолепно, как думается некоторым любителям сладенького.

— Всё-таки есть справедливость в этом мире. Есть, — улыбаясь, ответила Катя.

— А что, скажи мне подруга, ты и вправду собралась замуж за этого Михаила? Неужели он так хорош? — спросила Женя.

— Да нет, конечно. Зачем мне это? Он, бесспорно, хорош. Мы встречаемся, общаемся, нам уютно вдвоём, и этого достаточно. Не хочу я страдать, боюсь опять обжечься. Да и Юлька уже взрослая. Мне теперь и о ней надо думать.

Кирилл так и живёт с молодой женой, назад его не ждут.

А Катя с дочерью живут вдвоём в своей старой квартире, которую пока решили не продавать. Михаил приходит к ним в гости, но очень мечтает когда-нибудь переехать насовсем.

Ты чего это? Куда? А кто нам готовить будет? — притих муж, видя, что делает Антонина после ссоры с его матерью…

Антонина посмотрела в окно. Унылая серость, несмотря на то что было начало весны. В их небольшом городке на севере почти никогда не было солнечных дней. Возможно, оттого люди, живущие в нем, были хмуры и недружелюбны.

Антонина и сама все чаще замечала, что совершенно перестала улыбаться, а морщинка на лбу, который постоянно был нахмурен, добавляла ей лишний десяток.

— Ма! Я пошла гулять, — заявила ее дочь, Аня.

— Ага, — кивнула Антонина.

— Что ага? Денег дай.

— А что, прогулки нынче не бесплатные? — вздохнула женщина.

— Ма! Ну что за вопросы?! — теряла терпение дочь. — меня ждут вообще-то! Давай быстрее! А че так мало?

— На мороженое хватит.

— Ну ты и жмотина, — бросила Аня, но ответ матери не услышала, потому что скрылась за дверью.

Ну и ну… — покачала головой Антонина, вспоминая, какой милой девочкой была Аня, пока не начался переходный возраст.

— Тонь, я голодный! Долго еще?! — раздраженно крикнул муж, Толик.

— Иди. Ешь, — равнодушно сказала она, ставя на стол тарелку.

— А принеси мне, а?

Антонина чуть не выронила кастрюлю. Чего удумал…

— Едят на кухне, Толя. Хочешь ешь, не хочешь… как хочешь. — сказала она и села за стол одна.

Спустя минут пятнадцать, Толя пришел на кухню.

— Холодное… фу.

— Дольше собирайся.

— Я тебя просил! Никакой любви, ни грамма заботы! Ты же знаешь, что я смотрю футбол! — на ходу закидывая в рот курицу, фыркнул Толя. — Невкусно.

Антонина только закатила глаза. С этим футболом ее муж был сам не свой. Ставки, атрибутика, дорогие билеты… пристрастился, хотя в молодости никакого интереса не испытывал к спорту.

Так и не присев за стол, Толя схватил банку для настроения, чипсы «с голодухи» и ушел обратно к телевизору. А Тоня осталась на кухне, разгребать грязную посуду.

Зря готовила. Никто не оценил.

Она жутко устала после смены, работала старшей медсестрой в больнице. К ней приходили со своими проблемами, раздраженные, больные люди. Так и получалось — на работе стресс, а дома — не уголок тепла и уюта, а вторая смена. Подай-принеси-постирай-убери.

— А есть еще? — муж полез за новой банкой в холодильник. — А почему нет?

— Ты все вылакал! Я что, должна тебе еще и это покупать?! Имей совесть, Толя! — не выдержала Антонина.

— Какие мы нежные… — фыркнул муж и обиженно хлопнул дверью, отправившись пополнять «погреба» для нового матча.

Антонина решила лечь спать, потому что на следующий день было много работы. Но не могла заснуть. Она волновалась за дочь, где она гуляла, с кем? За окном уже стемнело, а Анны все не было. Звонить ей она стеснялась, потому что дочь начинала на нее орать.

— Ты позоришь меня перед друзьями! Перестань мне названивать! — рычала Аня в трубку. После таких разговоров Тоня прекратила ей звонить, успокаивая себя тем, что дочери на днях исполнилось 18 лет. Работать она не хотела, учиться тоже. Школу закончила и взяла паузу, чтобы найти себя.

Немного задремав, Антонина услышала радостные крики мужа. Видимо, кто-то забил гол. А потом он начал громко обсуждать игру с соседом, который случайно зашел к ним и остался. Потом сосед привел свою подругу, и они начали «болеть» втроем. А к ночи пришла Аня, погремела тарелками, потопала и ушла спать. А как только все затихло, и Тоня, наконец, смогла заснуть, начал орать кот, требуя еды.

— В этом доме, кроме меня, кто-то может покормить кота?! — злая и замученная от мигрени и бессонницы, Антонина выскочила из комнаты. Ей хотелось, чтобы ее услышали, но дочь была в наушниках и только покрутила у виска. А Толик так и захрапел перед телевизором с банкой в руках.

«Надоело… как же мне все это надоело!» — подумала Тоня.

А на следующий день ее разбудил звонок от свекрови.

— Антонина, миленькая, ты ведь помнишь, что пора рассаду сажать? И в деревню надо бы съездить… прибраться.

— Помню, — вздохнула Тоня.

— Тогда завтра и поедем.

Единственный выходной Антонина вкалывала на даче, под руководством свекрови.

— Что ты как метешь?! Надо веник держать иначе! — сидя на скамеечке, командовала она.

— Мне почти пятьдесят лет, Вера Ивановна, я уж разберусь… — посмела ответить свекрови Тоня.

— Вот Толик бы…

— Где ваш Толик? Что же он не приехал? Не привез родную мать на дачу? Что мы с вами на автобусе три часа тряслись? А вы все Толик, Толик…

— Он устает.

— А я? Думаете, я не устаю?

И тут пошло… Антонина пожалела, что не прикусила язык. Вера Ивановна была женщиной говорливой и любящей справедливость. Вот только ее справедливость была однобокой и к Тоне не относилась. Всю жизнь Вера Ивановна только и делала, что боготворила Толика, а Тоня была для нее рабочей кобылой, которую она милосердно терпела.

Обратно женщины ехали в разных концах автобуса. А на следующий день Вера Ивановна пожаловалась сыну на сноху, и тот пошел вразнос.

— Да как ты посмела на мою мать рот раскрыть?! — тявкал Толик. — Да если бы не она…

— Что? — скрестив руки на груди, спросила Тоня. Она поняла, что больше не хочет терпеть такое потребительское отношение к себе.

— Да ты бы так и работала в поликлинике! — вытащил козырь из рукава, напомнив, что Вера Ивановна помогла снохе устроиться на работу в областную больницу. Там зарплата была выше, конечно, но окупалась она нервами и седыми волосами. Поэтому Тоня несколько раз пожалела, что пошла на поводу и променяла спокойную местную поликлинику на больницу. — Ты чего это? — притих муж, видя, что делает Тоня.

То, что сделала Тоня, Толик не мог даже представить!

— Ты чего это? Куда? А кто нам готовить будет? — притих муж (финал)

— Знаешь, я, пожалуй, уволюсь, — сказала Антонина мужу, собирая вещи.

— Как это?

— Так. С меня хватит.

— Я тебе не позволю на моей шее сидеть… — растерялся Толик.

— А я с тобой больше не живу. Увольняюсь не только из больницы, но и с роли домработницы! Разбирайся со своей мамой, ее огородом и…

— Ма, я гулять, — не слыша перебранки отца с матерью, на кухню заглянула их дочь. Она сняла наушники и протянула руку. — Дай денег. И это, мне надо новые сапожки. И сумочку. Кстати, мы с Ваней хотим жить вместе, в общем, нам надо снять квартиру…

— Все вопросы к отцу. Я теперь на вас не работаю, — стараясь сохранять спокойный тон, ответила Тоня.

— В смысле к отцу? — подняла брови Аня.

— В прямом.

— А жрать, кто будет готовить? А полы мыть? — развел руками Толик, испугавшись, что жена и правда уйдет.

— А вот пусть Аня и готовит на тебя и на своего парня. А ты ей на сапожки и на сумочку отстегивай. И квартиру обеспечь. Ты же ее любимый папа. И Вере Ивановне не забудь отвезти продукты. Она привыкла, уж не подведи.

Запихав наскоро в сумку вещи, Тоня накинула пальто и, не оглядываясь, ушла. Она не знала, куда пойти. Но и дома оставаться ей было невыносимо.

Она просто шла по дороге с небольшой сумкой. Шла и шла, пока не увидела плакат с рекламой турфирмы.

Антонина уже десять лет не была на море, и в офис туроператора заходила шутя. Также шутя она купила самый экономичный билет на ближайший поезд и шутя уехала на юг. С вокзала она позвонила начальнице и сказала, что заболела. Ничего лучше придумать она не смогла. А потом просто отключила телефон, чтобы не слышать звонков от Толика.

— И ты оставила их? Отважилась? — удивлялась соседка по купе, которой Тоня рассказала свою историю.

— Сама не верю. Но, знаешь, Лена, у меня как гора с плеч. Никогда не думала, что скажу такое!

Попутчица посмеялась, а потом рассказала Тоне свою историю о непростых отношениях, которые кончились несколько лет назад разводом. И теперь Лена жила на море, начав новую жизнь.

— Дети у меня взрослые, сами по себе. А мужик… другого найду. А если нет, так и ладно.

— Значит, мы с тобой сестры по несчастью? — усмехнулась Тоня.

— Типа того.

Попутчицы выяснили, что Лена живет недалеко от гостиницы, где остановилась Тоня, и они договорились о встрече. Лена работала удаленно и могла позволить себе составить компанию Антонине в ее небольшом внезапном отпуске.

Женщины отдыхали как в юности. По вечерам они сидели в кафе, попивая кофе. А утром никто не мешал Тоне лежать с книгой под шум волн. Она не думала о том, что надо кормить мужа и следить за дочерью, не вскакивала посреди ночи из-за престарелого кота, которому тоже нужен был ее уход, не беспокоилась о том, что завтра надо ехать на дачу с нелюбимой свекровью. Тоня просто на некоторое время представила, что она одна, не без усилий, конечно. Столько лет даром не прошли.

Две недели пролетели незаметно.

— И что? Вернешься домой, к плите? — спрашивала новая подруга.

— Не хочется… но что делать? — ответила Тоня. Она, конечно же, не смогла весь отпуск держать паузу. Она позвонила дочери и поинтересовалась, как они там с отцом. Оказалось, что вполне, ладят. Но голос Анны ей не понравился. А потом выяснилось, что пока мать была в отпуске их престарелый кот отправился на облака… довели, видать.

— Переезжай сюда. Бросай своего мужа, раз у вас нет счастья, — предложила Лена, когда Тоня нехотя собирала сумку в обратную дорогу.

— А жить где? Да и на что? Я уже немолодая, спонсора искать, — хохотнула Антонина.

— Я тебе комнату сдам, будешь мне помогать по бизнесу. Зарплату высокую не обещаю, но уж точно больше, чем в твоей больничке.

Тоня посмеялась и уехала, пообещав подруге не пропадать.

Дома ее встретил запах вкусной еды. Она застала дочь в фартуке.

— Это что? Ты сама приготовила?! — она посмотрела на накрытый стол и удивилась.

— Нет… бабушка помогла, — опустила глаза Анна.

— С приездом, Антонина, — на кухне показалась седая голова Веры Ивановны. А вот мужа Тоня не застала.

Они сели за стол женской компанией, Вера Ивановна вела себя словно и не ссорилась со снохой, а дочь не дерзила. Это было непривычно. Да и накрытый стол навевал смутные сомнения о том, что ее хотели подкупить, уж больно неискренне улыбалась Вера Ивановна. Аж противно было смотреть.

— Ну, что у вас здесь без меня произошло? — спросила Тоня, заподозрив неладное.

Аня поколебалась и рассказала, что отец привел домой Глашу, подругу соседа, которая начала в их доме вести себя как хозяйка.

— Наглая… как танк! Ты не представляешь, мам… Она сказала мне, что ты уехала к любовнику и не вернешься!

— А отец что?

— Согласился с ней, мол «твоя мать нас бросила, теперь Глаша будет вместо Тони. Я на ней женюсь», — ответила Аня словами отца.

— При живой жене… я ему сказала, что думаю, — возмутилась Вера Ивановна, поддакивая внучке.

— Так и вы в теме? Ясно. — Тоня поняла, почему на ее столике лежала чужая помада, и почему пахло тяжелыми духами. В их доме жила посторонняя женщина, которую не постеснялся привести ее муж.

— Я Глашу выгнала, не волнуйся. Она моему Толику не пара. Не то что ты… — польстила Вера Ивановна.

— Что? Не будет вам огород копать и харчи носить? — не выдержала Тоня.

Свекровь промолчала.

— Мам, ну ты ведь не уедешь больше? Да? Меня Ваня бросил… все так ужасно! Я чувствую себя лишней дома! Отец все время с пивoм, ему до меня нет дела! Я ушла гулять, а он и не заметил, что наш кот пoмер! Мам, если со мной чего… он тоже ведь не заметит! — внезапно расплакалась дочь, когда атмосфера за столом накалилась до предела.

— Знаешь, что Аня… я твоего отца видеть больше не хочу. И жить с ним не смогу, уж прости. Особенно после того, как он привел в наш дом чужую женщину. А вы Вера Ивановна, как хотите. Я вам благодарна за ваше… «терпение», но на этом все. Я поняла, что у меня еще есть шанс на счастье. И оно явно не здесь.

— А мне что делать?! — Аня удивленно посмотрела на мать. Она не узнавала в кроткой Антонине эту загорелую красавицу, с расправленными плечами и гордо поднятой головой, у которой в такой короткий срок появилось собственное мнение.

— В общем, Анют, у тебя есть пара дней. Решай. Можешь поехать со мной, а можешь остаться с отцом. Но учти, детство кончилось. Я тебя вырастила, дальше сама. Поедешь со мной, буду рада, но не рассчитывай, что останется как раньше. Тебе тоже придется работать, денег я давать больше не буду.

Вера Ивановна что-то попыталась сказать, но Тоня ее не слушала. Она взяла сумку, которую не успела разобрать, и пошла.

— Мам! Погоди! Я с тобой поеду! Я решила! Я на все согласна! — крикнула дочь, хватая маму за руку.

Тоня, конечно же, согласилась взять Анну с собой, потому что любила ее. Антонина уладила все дела и, подав на развод, укатила с дочерью на юг.

Толик развелся с Тоней и женился на наглой тетке, которая вила из него веревки, а Веру Ивановну не ставила ни во что. Поняв, что просчиталась, Вера Ивановна попросилась к Тоне, но и там не пришлась ко двору. В итоге она осталась у разбитого корыта и на старости лет ее определили в пансионат для пожилых людей. Да и Толик отправился следом за ней, спустя несколько лет, потому что совсем отупел, сидя перед телевизором. Квартиру Глаша продала, но ей пришлось поделиться с Тоней и Аней. На эти деньги Антонина купила небольшую квартиру в приморском городке, куда уехала с дочерью.

Аня, освободившись от дурного влияния отца и бабушки, стала уважать маму, поступила в колледж, а спустя несколько лет вышла замуж за сына Лены, который приехал к матери в гости. Лена с Тоней стали лучшими подругами. И хотя обе так и не встретили достойных мужчин, они нашли счастье в другом: в правильно воспитанных внуках и спокойной жизни, где их уважали, а не терпели как рабочую силу.