«Ты из милости все эти годы жила для нас, а теперь вдруг решила всё изменить?» — не понимал Виктор, раздражённо прогуливаясь по комнате.

В смысле, ты хочешь развода? — отвлекся от телефона Виктор после слов жены. — Мы в браке тридцать три года живем, двое детей вырастили, сейчас внуки подрастают.

— Да, но пятьдесят шесть лет ещё не конец жизни, — отвечала Алла. — Я устала, хочу просто пожить для себя, не для кого-то.

— Значит ты из милости все эти годы жила для нас, а теперь вдруг решила всё изменить? — не понимал мужчина.

— Имею полное право и беру на себя такую ответственность, — продолжала она. — Наш дом оформлен на меня и строили его ещё мои родители. Дача и автомобиль остаются тебе.

— Надо же, какая честь, — нервно начал расхаживать по комнате Виктор. — С царского плеча мне перепадает такое счастье.

— У нас взрослые дочь и сын, поэтому в итоге всё им останется, — продолжала Алла. — Мы же люди цивилизованные, поэтому просто разведёмся, и ты переедешь.

Виктор с психами выбежал из дома и отправился в ближайший парк, начав обрывать телефоны детям.

— Мама, папа говорит правду? — с испугом влетела в комнату через час Оксана. — Что случилось? Ты обиделась на него? Так не первый раз ругаетесь и ещё обязательно помиритесь.

— Мы не ссорились, но я так решила и имею на это право, — спокойно отвечала Алла. — Так всем будет лучше, не понимаю причины такого беспокойства. Вы с братом уже взрослые, свои семьи имеете и вообще перемен не заметите. Мы с отцом будем жить раздельно, но вы не перестаете от этого быть нашими детьми.Туры для семейного отпуска

— Ты чего-то не договариваешь, и я обязательно узнаю, — нервничала девушка. — Ещё сейчас Косте позвоню.

— Ну, отец мне уже всё рассказал, — не особенно заинтересованно отвечал Костя сестре. – Думаю, нам не стоит туда вмешиваться и пусть родители сами разберутся.

— Ты, правда, не понимаешь, что им просто скучно стало, а в итоге нам все нервы вытреплют? — не сдавалась Оксана.

— А ты не предполагала, что они действительно не хотят жить вместе и имеют на это полное право, — отбивался Костя. — Если ты забыла, я со своей первой женой тоже развёлся и ничего страшного не случилось.

— Так вы с Инной жили вместе всего два года, ничего общего не было и я до сих пор не понимаю, как ты на ней женился, — не сдавалась сестра. – А родители не молодеют, так хотя бы друг за другом присматривают, а вдруг что случится, нам придётся вписываться.

— Так и скажи, что ты больше о себе переживаешь, чем о них, — сердился Костя. — Я точно не стану вмешиваться и тебе не советую.

Оксана сдаваться не собиралась, матери на мозг капала, только она отказывалась решение своё менять. Алла давно настроилась на начало новой жизни, и в ней не было места уже почти бывшему мужу.

— Давай не будем дальше друг другу нервы трепать, — просила она Виктора спустя две недели разборок и попыток решить всё разговорами.

— То есть это твое окончательное решение, и ты настроена категорично? — уточнил Виктор.

— Перевези свои вещи в ближайшие пару дней, — просила Алла. — Я останусь сегодня после работы ночевать у дочери, а ты сможешь спокойно всё собрать и на дачу отвезти.

Виктор не стал отвечать и ушёл из дома, громко хлопнув дверью на прощание. Алле тоже было непросто переживать происходящее, но она уже всё давно решила, и не собиралась ничего менять. Женщина и так корила себя за долгое терпение, а теперь казалось самое время для крутых перемен.

— Но как ты сама будешь справляться с элементарными бытовыми сложностями? — не понимала Оксана.

— Так мне много не нужно, — оправдывалась Алла. — В доме недавно ремонт сделали, и на мой век хватит, а потом вы с Костей сами будете распоряжаться здесь.

— Но на склоне лет элементарно одной в большом доме находиться может быть скучно, — бунтовала Оксана.

— В эпоху интернета и телевидения это перестало быть проблемой, — настаивала на своем Алла.

Сын не вмешивался в отношения родителей, зять держался стороны, Оксана металась между обоими родителями. А Алла мечтала вернуться в тишину своего дома и остаться в ней на некоторое время. Все пугали и страшили одиночеством, а ей оно казалось спасением и возможностью отдохнуть от всего. Она возвращалась от дочери в надежде, что там уже нет Виктора. Его и не было, а вот сам дом напоминал поле после ледового побоища.

— А ты думала я за столько лет жизни и вложенного труда всё оставлю тебе просто так? — злобно высказывался по телефону Виктор.

— Ты разбил плитку, сделанную в прошлом году, вырвал встроенную мебель и даже вспорол кресла, — пыталась не плакать Алла. — Зачем?

— Если ты решила в дом другого мужика привести, пусть он всё и делает тебе, — орал Виктор. — Или ты думала, что я вам перинку мягкую постелю и со стороны любоваться вашим счастьем буду?

— Но ты мог просто забрать мебель или потребовать с меня выплату за ремонт, — не понимала Алла. — Неужели после стольких лет жизни в тебе столько злости, что решил превратить мой дом в ужас?

— Ну, ты же после стольких лет выставила меня на улицу, так что не имеешь никакого права мне упрёки предъявлять, — орал Виктор.

Он бросил трубку, а Алла села на уцелевшую табуретку и заплакала, первый раз за долгое время. Она очень любила этот дом, который казался ей напоминанием о родителях. Недавно только в нём закончили ремонт, большая часть которого была сделана на её средства. Виктор всё умел делать, но ничего не хотел. Ему всегда не нравилось то, что дом принадлежит жене, а он вроде как на птичьих правах там живёт. Не однократно мужчина поднимал вопрос о переделке права собственности, только Алла выступала против. Она все годы супружеской жизни надеялась увидеть от Виктора хотя бы немного понимания и заботы, а он заботился только о себе.

Сначала она много плакала и переживала, потом стала каменной и перед выходом на пенсию решила круто изменить жизнь. Собиралась радоваться общению с детьми и внуками, но не тащить на себе этот чемодан без ручки. Она знала об изменах мужа, но молчала и создавала образ счастливой семьи ради детей. Теперь они были взрослыми и самостоятельными, ставший чужим мужчина только раздражал, и она решила всё изменить в столь не юном возрасте.Туры для семейного отпуска

— Мне нужна ваша с Костей помощь, — набрала Алла дочь, стараясь унять дрожь в голосе.

— А я предупреждала, что без отца будет трудно, — ворчала Оксана. — Сейчас бы вдвоем справились с проблемой, и всё было бы хорошо.

Не хотелось Алле рассказывать, что всё это время она тащила на себе всё, а Виктор потребительски относился к жизни. Она слова против него детям и внукам никогда не говорила. Так и осталась ждать их, сидя на неудобной табуретке.

— В доме были грабители? — сразу предположил с порога Костя.

— Ваш отец оставил напоминание о нашей совместной жизни, — вытирала слёзы Алла. — Если думаете, что я вру, можете сами ему позвонить и всё узнать.

— Мебель была хорошая, в ванной всю плитку придётся менять, кресла однозначно не подлежат ремонту, — рассматривал все Костя. — Вот это, конечно, батя дал жару.

— Мы обязательно с ним поговорим, — пыталась сглаживать углы Оксана. — Может отец сильно расстроился из-за развода и в порыве гнева с собой не справился.

— Таким образом он мог и человека рубануть, — не понимал сестру Костя.

«Я никому не должна» — с упреком в голосе объяснила Аня, уставшая от семейных обязанностей свекрови
Читайте также:
«Я никому не должна» — с упреком в голосе объяснила Аня, уставшая от семейных обязанностей свекрови

— Не говори глупости, — бесилась Оксана. — Сейчас нужно привести дом в порядок, потом поможем матери с ремонтом, позже решим, как дальше быть.

Алла всегда молча терпела, когда Виктор её обижал изменами и равнодушием, а сейчас безустанно болело в груди. Она просто мечтала о свободе и уединении в своем гнёздышке, а теперь оно было разрушено. Сын с невесткой привезли временно свои старые кресла, зять положил новую плитку и помог купить ванную. Без встроенной мебели на кухне пока что казалось вполне возможно обойтись. Не материальный урон беспокоил Аллу, а подлость человека единственным грехом перед которым было её желание освободиться и пожить для себя.

— Значит, я всё правильно сделала, нужно было только раньше на это решиться и не рубить собаке хвост частями, — говорила она отражению в зеркале. — А дом я восстановлю, пусть он будет не такой модный и технологичный, как был после ремонта. Зато это будет только моя территория, и проникать в неё будет позволено только детям и внукам.

Алле казалось, что она чувствует боль растерзанного дома, поэтому пыталась лечить его раны. Много работала, потихоньку ремонт делала заново и просто училась жить с нуля, сама, одна, в своём любимом доме.

Жена притаилась в квартире, чтобы узнать, что творится, пока муж в командировке

Инга Алексеевна нервно поправила фартук, подходя к двери. Звонок прозвучал снова, на этот раз настойчивее.

Она распахнула дверь, на пороге стояла Женя, ее дочь.

— Прости, мама. На работе был завал. Раньше никак. И я ненадолго. Игорь еще в командировке, мне Олю с танцев забирать.

— Хорошо, хорошо… Я понимаю.

Инга Алексеевна кивнула, но что-то в её взгляде было не таким, как всегда. Она почти сразу повернулась и жестом пригласила дочь пройти на кухню.

— Пойдём, я заварю чай. Ты, наверное, замёрзла.

На кухне пахло мятой и заваркой. Пока Женя снимала пальто, мать хлопотала у стола, но дрожащие руки выдали её волнение: заварка высыпалась прямо на скатерть.

— Мам, что случилось? — Женя подняла взгляд на мать. — Ты странная сегодня, как будто… Я не знаю, испугана.

Инга Алексеевна глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться.

— Я не знаю, как тебе это рассказать, милая, — наконец заговорила она, перебирая пальцами уголок полотенца. — В нашем доме что-то странное происходит.

— Странное? Что ты имеешь в виду? — Женя нахмурилась, её голос стал серьёзным.

Инга Алексеевна осторожно встала и, открыв ящик кухонного шкафа, начала доставать оттуда предметы, которые сложила на стол. Женя смотрела, как мать выкладывает: пару серёжек из разных комплектов, помаду яркого оттенка, часть покрытия ногтя, маленькое круглое зеркальце.

— Мам… — Женя прищурилась, пытаясь понять. — Что это всё значит?

— Подожди. Это не всё, — перебила её мать. Она нагнулась и достала из-под стола пакет. А из него— шелковый халат, Инга Алексеевна развернула его перед дочерью.

Женя уставилась на вещь. Это был нежно-розовый халат, едва ли подходящий её матери. Женя почувствовала, как у неё скрутило живот.

— Мам… Ты что, думаешь, что папа… — она запнулась, слова словно застряли в горле, — тебе изменяет?

Инга Алексеевна резко обернулась, её лицо вспыхнуло, будто её оскорбили.

— Что?! — воскликнула она. — Женя, как ты могла такое подумать? Твой отец никогда бы не сделал этого! И уж точно не в моём доме!

— Ты уверена?

— Да, милая, уверена, — твёрдо сказала женщина. — Но я тоже не понимаю, откуда всё это берётся. Мы возвращаемся с дачи каждое воскресенье, и вот тогда… Тогда я начинаю находить эти вещи. Каждую неделю что-то новое.

Женя долго молчала, пытаясь сложить всё в голове.

— Ты кому-то рассказывала? — осторожно спросила она. — Папе говорила?

Инга Алексеевна покачала головой.

— Нет. Что я ему скажу? Он решит, что я спятила.

— Ладно, — Женя попыталась взять ситуацию под контроль. — Слушай… А у Юрика же есть ключи?

Инга Алексеевна кивнула.

— Странно подружек водить в родительский дом, когда живешь один… Не находишь, дочь?

— Странно, странно… Но я думаю, что спросить стоит… Я сама с ним поговорю. Чтобы не краснел перед тобой, если что…

Женя стояла у ворот университета, ожидая младшего брата. Студенты с шумом выходили из здания, обсуждая пары и планы на вечер. Наконец, среди толпы она заметила Юру. Он шёл спокойно, с рюкзаком, болтающимся на одном плече.

— Привет, братец, — улыбнулась Женя.

— Привет, Женька, — ответил Юра кивая. — Ты чего тут? Что-то случилось?

Она сделала знак рукой, приглашая его пройти немного в сторону от толпы.

— Хочу кое-что показать. Ты скажешь, знакомы ли тебе эти предметы.

Юра нахмурился.

— Жень, ты что? Детективом подрабатываешь?

Она достала из кармана две серьги и ярко-красную помаду. Протянув их брату, Женя внимательно наблюдала за его реакцией.

Юра посмотрел на вещи с удивлением, повертел в руках серьги.

— Не узнаю, — он бросил на сестру непонимающий взгляд. — Что это вообще такое?

— Ну колись, — начала Женя с лёгким сарказмом. — Зачем ты водишь девушек к родителям?

Юра растерянно рассмеялся.

— Чего я делаю? — выпалил он.

— Да не дури ты. Я не ругаюсь. Просто интересно.

Юра посмотрел на сестру, как на ненормальную, потом усмехнулся.

— Жень, тебя точно в детстве папа головой вниз не ронял? Я не вожу девушек к родителям. У меня своя квартира есть.

— Тогда откуда это берётся? — Женя нахмурилась. — Мама находит такие штуки дома. Разные серьги, помады, зеркальца. Халатик… Милый, кстати.

Юра был явно заинтригован.

— И ты не думаешь, что это отец?

Женя вздохнула.

— Нет, Юра. Всё появляется только тогда, когда он вместе с мамой возвращается с дачи. Он вообще в это время дома не бывает.

Юра замолчал, переваривая услышанное.

Это реально странно… — наконец сказал он. — А мама? Она что думает?

— Она в шоке, как и я. Подумали на тебя…

Юра пожал плечами.

— Слушай, Жень, если это не я и не папа, то кто тогда?

— Вот это я и хочу понять, — отрезала Женя. — А ты точно говоришь правду?

— Женя! — Юра закатил глаза. — Ещё раз: у меня своя квартира. И я в ней встречаюсь с девушками. Родительский дом — не бордель.

Женя невольно хмыкнула, но внутри её тревога только усилилась.

— Ладно, хорошо. Тогда будем разбираться дальше.

***

Вечером, когда Женя уложила Олю спать, она тихо прикрыла дверь детской, прислушалась, чтобы убедиться, что дочь действительно спит, и отправилась на кухню. Она набрала номер матери.

— Женя? Что-то случилось? — голос Инги Алексеевны звучал тревожно.

— Нет, мам, всё нормально, — сразу успокоила её Женя. — Я поговорила с Юрой. Он ни при чём.

На том конце линии повисла тишина.

— Господи… — наконец произнесла мать, и в её голосе чувствовалось отчаяние. — Ну и откуда это всё у меня в доме?! Я ведь просто с ума схожу от этой загадки, Жень.

— Не знаю, мам, — Женя сделала глоток чая, обдумывая дальнейшие слова. — Но у меня есть план.

— План? Какой? — Инга Алексеевна насторожилась.

— В эти выходные вы с папой не поедете на дачу. Только никому не говорите.

— Но почему? — растерянно спросила мать.

— Слушай дальше, — перебила её Женя. — Игорь возвращается в воскресенье, да?

— Да, — подтвердила Инга Алексеевна.

— Отлично, — Женя быстро продумала детали. — Пусть папа отведёт Ольку в кино. А мы с тобой устроим засаду у вас дома!

— Засаду? — переспросила мать, пытаясь понять, что задумала дочь. — Женя, ну что за глупости? Это смешно.

— Никаких глупостей, мам! Мы просто посидим в комнате, тихо, с выключенным светом. Если кто-то придёт, мы всё увидим. Узнаем, кто это и как они попадают в дом.

Мать причитала.

— Ты думаешь, это сработает?

— Уверена, — твёрдо ответила Женя. — Главное, ничего не говори папе. Это только для нас.

— Хорошо, — согласилась Инга Алексеевна после недолгой паузы. — Но, честно говоря, я уже боюсь узнать, что всё это значит…

— Не переживай, мам. Мы разберёмся!

Закончив разговор, Женя задумчиво посмотрела в окно. В детстве она обожала детективы, но она и представить себе не могла, что будет разгадывать такие загадки.

***

Суббота выдалась на удивление солнечной, но в доме Инги Алексеевны царил полумрак. Женя и её мать устроились в гостиной, плотно задернув шторы. Дверь в комнату была закрыта, чтобы никто случайно не заметил их из коридора.

— Жень, ну это дурость какая-то, — прошептала Инга Алексеевна, нервно теребя платье. — А если никто не придёт?

— Тогда мы с тобой просто проведём милый и спокойный день дома, — спокойно ответила Женя, стараясь говорить как можно тише.

— А если мне надо будет в уборную? — спросила мать.

Женя улыбнулась, покачав головой:

— Мам, сходишь. Расслабься.

Инга Алексеевна вздохнула. И вдруг они услышали, как во входной двери поворачивается ключ. Женщины переглянулись, и сердце Жени заколотилось сильнее. Дверь открылась, и по коридору пронёсся весёлый женский смех.

— Ой, Игорь! Я что-то много сегодня для нас купила! — сказал высокий, звонкий голос.

Женя застыла на месте, не веря своим ушам.

— Игорь? — она вслух повторила имя, прежде чем её сознание успело осмыслить происходящее.

Женя вскочила на ноги и бросилась в коридор. Там её ждал сюрприз: её муж, Игорь, стоял у входа, обнимая блондинку с ярким макияжем. В руках она держала пару пакетов с фруктами и деликатесами.

— Женька? — Игорь застыл, словно увидел привидение. Блондинка в его руках замерла, не понимая, что происходит.

— Что это?! — женин голос дрожал от гнева.

— Это не то, что ты думаешь! — забормотал Игорь.

— Правда? — Женя сделала шаг вперёд. — А что я должна думать, Игорь? Это твоя коллега? Или ты подарки моим родителям из Казани привез?

Блондинка попыталась отступить, но запнулась об ковровую дорожку. Её взгляд метался между Игорем и Женей.

— Жень, я… Это случайно… — начал оправдываться Игорь.

— Случайно?! — Женя повысила голос. — Ты привёл чужую бабу в дом моих родителей! Случайно?

В этот момент из гостиной выглянула Инга Алексеевна.

— Женя, может, мы обсудим это позже? — Игорь сделал шаг назад.

— Никакого «позже», Игорь, — холодно сказала Женя. — Я хочу знать, кто эта женщина и почему ты вообще здесь. Немедленно.

Блондинка тихо пробормотала:

— Может, я пойду?

— Да, — резко ответила Женя, не сводя взгляда с мужа. — Ты пойдёшь. Прямо сейчас. А ты живо на кухню!

— Жень… — Игорь попытался возразить.

— Живо!

Блондинка, осознав, что ей здесь не рады, поспешила убежать. Игорь поплелся на кухню.

***

Женя смотрела на Игоря, а внутри у неё бушевала буря. Женя не чувствовала ни боли, ни разочарования — только ярость и отвращение. С каждым словом мужа её гнев становился сильнее.

— Это не то, что вы думаете! — торопливо начал Игорь, отступая к стене. — Это… Это первый раз!

— Не ври мне! — взорвалась Женя, шагнув к нему. — Не ври!

— Я не вру! — выкрикнул он, вскидывая руки. — Я думал, что тут никого не будет! Твои родители же ездят на дачу!

— А в этот раз решили не поехать! — Женя почти кричала, её голос срывался. — А знаешь почему? Знаешь?!

— Почему? — Игорь выглядел жалким, но он пытался сохранить остатки самообладания.

— Потому что твоя подружка оставляла нам подсказки! — Женя начала стучать кулаками по его плечам, словно не могла иначе выразить все, что происходил внутри. — Мама! Покажи!

Инга Алексеевна, всё это время стоявшая в дверях кухни, растерянно огляделась.

— Женя, может, не надо… — попыталась она возразить.

— Покажи!

Инга Алексеевна, понимая, что спорить бесполезно, пошла в сторону шкафа и достала заранее приготовленные находки. На столе появились серьги, помада, а затем и халатик.

— О, мой Бог… — простонал Игорь, схватившись за голову.

— Вот тебе и Бог! — снова закричала Женя, её лицо пылало. — Ты за собой даже убрать не мог? Или это тоже «первый раз»?

— Но я убирал! — взвизгнул Игорь, пытаясь оправдаться. — Я всё мыл, стирал…

— Умница какая! — Женя разразилась саркастическим смехом. — Медаль тебе, герой труда!

Тут Инга Алексеевна, до сих пор старающаяся держаться в стороне, внезапно вскрикнула:

— Игорь! Ты что, в нашей спальне это всё делал?!

Игорь замер и ничего не сказал, но его молчание говорило само за себя.

— Это отвратительно! — закричала свекровь, отшатнувшись от него. — Нет, вся ситуация в целом кошмарная! Но и эта деталь просто ужасна!

— Простите меня… — Игорь выглядел жалким.

— Простите?! — Женя снова повысила голос. — Ты номер в отеле снять не мог?!

— Ты следишь за моими картами! — Игорь попытался найти оправдание, но это выглядело жалко. — Я не хотел тратиться… Наташа сама покупала еду, чтобы я не подставлялся…

Женя почувствовала, как что-то оборвалось у неё внутри. Эти слова, полные мелочности и эгоизма, словно открыли ей глаза на то, каким подлецом был ее муж.

— Ты даже не мужик, — холодно сказала она, глядя на него так, словно видела впервые. — Ты жалкий, подлый, трусливый…

Она не знала, что убивало её сильнее: сам факт измены или то, насколько ничтожным оказался человек, с которым она связала свою жизнь.

***

После того как Женя выставила Игоря за дверь, он долго пытался вернуть её расположение. Звонил, умолял встретиться, писал письма с извинениями. Иногда она находила его у подъезда, где он стоял с букетом или коробкой конфет, но ни одно из его действий не трогало её. Для Жени он перестал существовать.

С дочерью, маленькой Олей, они решили не обсуждать измены отца. Девочке сказали, что папа временно уехал по делам, но от этого не было легче. Женю часто навещала мама. И в один из их разговоров Инга Алексеевна сказала:

— Женя, я всё подумала… И решила, что больше не могу спать на этом белье. Я всё сожгу.

— Всё? — переспросила Женя, не сразу осознавая, что имелось в виду.

— И постельное, и полотенца… Матрас твой отец уже отвёз на свалку, но этого мало. Брезгливо как-то…

Так они оказались на даче, где на заднем дворе устроили кострище. Огромный мешок с постельным бельём, полотенцами, старыми пледами и покрывалами лежал у их ног. Женя с матерью по очереди бросали в огонь ткани, которые мгновенно вспыхивали.

Инга Алексеевна вдруг обняла дочь.

— Может, ещё что-то спалим? Чтобы полегче стало?

Женя, подумав, посмотрела на мать и с сарказмом произнесла:

— Этого «кобеля» можно? Женя протянула матери фото.

Инга Алексеевна засмеялась.

— Всё будет нормально, родная, — сказала она, поглаживая Женю по спине. — Через пять лет ты будешь вспоминать всё это и смеяться.

Женя кивнула, но улыбка её была горькой.

— Если бы это было не со мной, то я бы уже смеялась.

Они стояли, смотря, как пламя будто пожирает воспоминания о предательстве.

— Скоро ты будешь готова все начать с нуля… — задумчиво проговорила Инга Алексеевна, глядя на огонь.

Женя только пожала плечами.

— Начну с малого: с первых алиментов куплю тебе постельное белье!

Мать улыбнулась. Они обе надеялись, что впереди будет белая полоса.

Игорь, оставшись без семьи и крыши над головой, сильно пожалел об опрометчивом поступке. Ему приходилось отдавать большую сумму на алименты жене, а на остаток снимать квартиру в медвежьем углу. Денег на женщин не осталось… Приходилось довольствоваться малым и ждать лучших времен.