Танец у кромки воды

Олег был очень общительным. У него с самого детства было много знакомых, приятелей и друзей. Он был душой компании, организатором пикников, встреч и поездок. Не мог быть один, такой уж был характер.

— Эх, Олежек, — говорил ему самый близкий друг Сашка, — всегда ты в центре внимания, и поёшь, и на гитаре играешь, а вот на девчонок тебе не везёт!

— Да, я умудряюсь всегда выбирать не тех. Верно мне и мать говорит, что я гляжу на ярких, сексапильных девушек, но они почему-то потом оказываются или поверхностными и лёгкими бабочками или акулами, желающими только дорогих подарков, абсолютного внимания и подчинения, — согласился Олег.

— Короче, тебе не везёт, — ответил Сашка, — не на тех глядишь. У меня тоже были подобные знакомства, но я успевал вовремя избавиться от таких «подруг», ведь для жизни нужна настоящая любовь, а не выгода и бесконечные условия.

— Да, мы с тобой хорошо зарабатываем, жильём обеспечены, и почему не имеем права на обыкновенное счастье? – засмеялся Олег.

— Счастье не может быть обыкновенным, на то оно и счастье. Вот я повстречал свою Алёнку, и уже счастлив. Собираемся пожениться. И тебе желаю встретить свою половинку, всё-таки нам уже скоро по двадцать пять лет. Ты где собираешься свой юбилей отмечать? – спросил Саша.

— В этот раз хочется чего-то необычного. Надоели кафе и рестораны. Всё одно и то же. Надо что-то придумать… — сказал Олег.

— Слушай, — предложил Сашка, — может, в этот раз объединимся? Все наши друзья знают, что наши с тобой дни рождения рядом, с разницей в три дня. Давай в этот раз вместе погуляем?

— Ого, какое большое собрание будет, даже с учётом, что у нас общих друзей много, — засмеялся Олег, — тогда надо точно что-то неординарное затевать. А что, если нам в лесу в этот раз погулять? Весна, тепло, красотища! Сделаем большой пикник с шашлыками, костром и палатками, а?

— Супер-идея, и чтобы ещё рыбалка была. Как же без ухи? И мячи возьмём, чтобы в футбол погонять, и форма одежды – спортивная! – обрадовался Саша.

— И еды придётся набирать ого-го сколько! — покачал головой Олег, — Там официантов не будет…Ну, да сами как-нибудь хозяйничать будем. Можно и с ночёвкой остаться на пару дней.

— Я с собой свою сеструху Таньку возьму, она спец по накрытию столов. Нам будет помогать и сделает женскими руками всё как надо. И моя Алёна ей поможет, — пообещал Саша.

На большой поляне среди сосен было многолюдно. С утра парни ставили палатки, навесы, а девушки, облюбовав места у реки, сидели на раскладных стульях и принимали солнечные ванны.

Кто-то начинал рыбачить, некоторые парочки пошли обследовать лес, и лишь Татьяна, сестра Саши, стала готовить салаты, бутерброды и открывать банки собственного консервирования.

Алёнка дежурила с Сашей у костра, так как Таня обещала сварить и овощной суп для желающих.

На столе лежали пирожки, испечённые Таней по случаю юбилея двух друзей и ватрушки с творогом. Их было много, две коробки, покрытые белоснежными вафельными полотенцами.

Олег улыбался Тане, он не видел её около двух лет. Знал, что она после института работает на крупном швейном производстве, в управлении.

— Бери пироги-то, не стесняйся, — улыбнулась Татьяна, видя, как Олег восхищённо смотрит на коробки.

— А можно ватрушку? Я так их люблю! Вот только редко удается поесть. То снижаю вес, то просто не попадаются на глаза… — смущённо попросил Олег.

Он стал есть ватрушку и застонал от удовольствия.

— Что, нравится? – Таня протянула ещё одну, — тебе вне очереди, так как праздник твой. И Сашкин. Уродились же вы рядышком.

Таня была скромной и застенчивой. Нельзя сказать, что она была красавицей, но милая улыбка, белоснежные зубы и карие глаза делали её привлекательной. «Синий чулок» — так её часто называл братец Сашка за скромность, необщительность и пристрастие к чтению.

— Спасибо, Татьяна. Это нечто! Твои пироги, плюшки и особенно ватрушки. Как из детства. Был бы я твоим братом, то просил печь их каждый день… — сказал Олег, присаживаясь рядом с Таней.

— И растолстел бы как мячик! – громко ответил подходящий Сашка, — она любительница готовить, закормит, а потом не знаешь, как похудеть. И не есть её печево невозможно – вкуснятина!

— Так, я пошла закладывать супчик, а вы можете выпить пока морса клюквенного, чтобы пироги не стали сухомяткой. Таня вынула из рюкзака несколько бутылок готового морса и пошла к костру.

Там они с Алёнкой варили суп, а Олег всё смотрел на Татьяну и улыбался.

— И почему она до сих пор у тебя не замужем? – спросил он Сашку, — при таких золотых руках… И не замужем?

— У неё не только руки, а сердце золотое, вот только не современная она, что ли… Не красится почти, одевается просто. И не вытащишь никуда, уткнётся в свои романы и сидит вечерами дома, — ответил Сашка.

— Прямо девятнадцатый век, — Олег смотрел на Таню, и любовался её хрупкой фигуркой, ловкими руками и чёлкой, выбивающейся из-под платочка. Сашка перехватил взгляд друга и сказал:

— Олег, она старше нас на три года… И синий чулок… Но… – он засмеялся, а потом похлопал Олега по плечу и добавил:

— Обидишь – убью…

После шумного и продолжительного застолья с тостами, поздравлениями, танцами и песнями, все разбрелись опять гулять. Лишь Олег и Татьяна остались у костра. Они смотрели на угасающие угли, слушали плеск воды и шуршание камыша.

— А где все? – спросила Таня, — наверное, пора спать, уже темнеет.

— Неужели ты приехала сюда спать? – удивился Олег.

— Я приехала помочь Саше, он просил. И честно говоря, немного устала. В это время дома я ложусь спать. Но мне понравился ваш праздник. Особенно твои песни. Я давно не видела тебя, и не слышала как ты поёшь и подавно, — сказала Таня.

— Мы – спать, — сказал проходивший мимо костра Сашка, — Алёнка уже клюёт носом.

— Спокойной ночи… — отозвались Таня и Олег.

— А ты не уходи… — попросил Олег Таню, — сделай для меня подарок.

— Какой?

— Пошли потанцуем у воды. Там никого не потревожим, — сказал Олег.

— А разве там есть музыка? – удивилась Таня.

— Есть, — пообещал Олег.

Он взял её за руку и повёл на берег. Там, вдали от палаток, при лунном свете, он положил её руки на свои плечи, взял девушку за талию и стал тихо петь, покачиваясь из стороны в сторону.

Таня танцевала, почти не дыша, слушая голос Олега и чуть касаясь своей чёлкой его плеча. Такого она не испытывала никогда. Красивый парень нежно водил её у кромки воды и чуть слышно пел только ей на самое ушко.

— Спасибо тебе… — прошептала Таня.

— За что? Это тебе спасибо, — ответил Олег.

— Я этого никогда не забуду, — Таня наклонила голову, — пожалуй, это самый романтичный вечер в моей жизни…

— Чтобы он был по-настоящему самым романтичным не хватает одного, — прошептал Олег.

— Чего? – спросила Таня.

Олег наклонился к ней и поцеловал в губы. Таня не отвернулась, а насладилась поцелуем. А потом, вздохнув, пошла обратно к палаткам.

— Тебе не понравилось? – Олег шёл сзади, всё ещё держа её за руку.

— В том-то и дело, что понравилось, но я не хочу продолжать эту сказку… — ответила Таня.

— Почему, раз это сказка? – удивился Олег.

— Потому что, когда мы вернёмся домой, она растает… как облако. И я буду… Мне будет плохо… — сказала девушка искренне, — прости, я пошла спать. И тебе – спокойной ночи…

Она скрылась в своей палатке, но через минуту снова услышала Олега. Он несмело просился в её палатку. Как оказалось, ему негде спать. Всё занято.

— У меня двухместная, очень маленькая, и я не представляю, куда тебе прилечь, — недовольно шептала Таня.

— Я лягу в твоих ногах, дорогая, — улыбался Олег, — я не потревожу твой сон, моя принцесса ватрушек…

— Ох, ну, только подальше от меня, а ты не храпишь? – Таня смирилась с его вторжением и отодвинулась как можно дальше от входа, где Олег свернулся клубочком, как котёнок.

Они не сразу уснули. Олег ворочался, а потом затих и Таня закрыла глаза, всё ещё улыбаясь.

Рано утром она проснулась, и почувствовала, что Олег лежит рядом с ней сзади и обнимает её рукой. Он дышал ровно и глубоко. Спал. Таня боялась пошевелиться. Сначала она возмутилась, потом успокоилась, смирилась, и ещё через минуту была счастлива.

Она лежала, боясь разбудить его, и наслаждалась теплом его тела, его дыханием и пением птиц, льющимся с высоких сосен над палаткой.

Наконец, она пошевелилась, решив потихоньку уйти, но он во сне прижался к ней ещё ближе и засопел.

Тане вдруг подумалось, что он привык так спать с девушками, она слышала о многочисленных его поклонницах, но не придавала раньше этому значения. А теперь… с этой ночи всё изменилось для неё. Она бы не хотела видеть его уже с другой.

Тане стало не по себе. Как она допустила так повлиять на себя? Всего один вечер, и она уже ревнует! К прошлому! Острым кинжалом в её сердце вонзается ревность, хотя Олег ни единого слова не сказал ей о любви, да разве она вправе ревновать или командовать?

Она снова сделала попытку ускользнуть из его объятий, но почувствовала, что он целует её в шею.

— Ах, ты не спишь? – Таня резко встала и выскочила из палатки.

За ней со смехом выкарабкался и Олег.

— На зарядку становись! Пошли умываться? – он полез в соседнюю палатку за полотенцем и мылом.

— Так… так… Значит в соседней палатке никого ночью не было? Но ты говорил, что всё занято и тебе негде спать? – Таня пыталась возмущаться, но Олег состроил такое жалкое лицо, что она расхохоталась.

— Прости меня, но я открою тебе свою тайну: я ужасный трус. Я боюсь один ночевать в лесу… — прошептал Олег, целуя руки Тане.

— Ах ты, обормот, обманщик, — Таня побежала к реке, а за ней со смехом поторопился и Олег.

Весь день они были вместе. Под пристальным взглядом Сашки. Тот не мог понять, чем его сестрица, серая мышка, так очаровала друга, искушённого в амурных делах.

— Ты не понимаешь, — ответил Олег на молчаливый взгляд друга, когда они удалились от всех, — она – клад, который я нашёл.

— Танька-то? – всё ещё не мог поверить во влюблённость Олега Сашка, — ты смотри… как тебя плющит с Шампанского.

— К своему присматриваешься, привыкаешь, глаз замыливается… Ты не видишь, — ответил Олег.

— Смотри, как бы у тебя глаз скоро не замылился, — в сердцах ответил Сашка, — она мне родной человек. Сам видишь, не избалованная. И просто хорошая…

— Я женюсь на ней… — тихо сказал Олег, — вот увидишь. Мне надо только время…

Сашка покрутил у виска показывая другу, что тот не в себе, однако, задумался и пошёл к Тане.

Сестра молчала, но было видно, что она переполнена внутренней радостью и светом, льющихся с ресниц в самые глаза. Её взгляд изменился. Она смотрела куда-то в себя, словно не видела гуляющих девушек и парней, искрящейся воды и пылающего костра.

Собирались уезжать все дружно. Таня с Алёнкой перемыли всю посуду в речке, сложили кухонные принадлежности по коробкам, палатки тоже были собраны и упакованы в багажники машин. Тане удалось уехать одной из первых, незаметно она подсела в машину к приятелям, сказав, что торопится.

Олег заметил её отсутствие, когда машины уже и след простыл. Тане не хотелось прощаться с Олегом на глазах у всей компании, и так уже все смотрели на них улыбаясь.

Она вернулась к себе домой уставшая и едва открыв дверь, бросилась на кровать и заплакала.

Почему-то она подумала, что больше не увидит Олега, что для него она была только ночным видением, развлечением, словно случайной попутчицей в вагоне поезда. Поплакав немного, она успокоилась и приняла ванну, а потом села пить чай, взяв в руки свою любимую книгу детства «Алые паруса» А. Грина.

Не успела Таня открыть её на нужной странице, как в дверь позвонили. На пороге стоял Олег с букетом цветов.

— Ты думала, что так легко отделаться от меня? – спросил он, — мне можно войти?

Таня не успела и слова сказать, как он вошёл, вручил ей ароматные красные розы и обнял, а потом поцеловал так по-хозяйски, так уверенно и горячо, что девушка не смогла ничего ответить. Она растаяла в его руках, и сама обняла его за плечи…

Как же были поражены все друзья, что вместо одной свадьбы они идут на двойное торжество! Кажется, недавно два друга праздновали дни рождения в лесу вместе, а теперь оба женятся в один день!

— А вы экономные ребята, — шутили на свадьбе гости, — и правильно, главное, чтобы всем было хорошо!

— Ну, так уж решили, — оправдывались Сашка и Олег, — такое не часто увидишь. А мы, считай, как братья. Вот и жёны наши уже подружились…

Алёнка и Таня были очаровательны. Но счастливее всех казался Олег. Он не отходил от своей невесты, держа её за руку и нежно обнимая за талию.

— Олежек, родной, мы будем сегодня так танцевать как тогда, на берегу? – спрашивала его шёпотом Таня.

— Для тебя всё, что угодно, Танюша. И спою, и станцую, и полечу в небо… Что прикажешь.

Таня смеялась, и обнимала своего любимого нежно, на правах счастливой и любимой жены…

Не женское дело. Рассказ.

Знакомства с невестой сына Маша боялась, слишком уж долго он её прятал. Раньше не успеет с девочкой один раз поцеловаться, а уже домой тащит – дескать, мама, папа, знакомьтесь, это моя Таня (Лена, Марина, а дальше Маша уже не отслеживала). Даже когда в город учиться уехал, все равно как появится на выходные, так с очередной подружкой. Уж Маша его и ругала, и смеялась, и удивлялась, в кого он такой пошел – они с Борей, как начали дружить в десятом классе, так всю жизнь вместе и прожили.

А тут пропал. И только отцу признался, что встретил девушку, на которой точно женится. Уж сколько они спрашивали, когда Вася ее знакомиться привезет, а он все потом да потом.

— Хромая она у него, что ли? – смеялся Боря. – Чего он прячет её?

— Знает, что она нам не понравится, – догадалась Маша.

И оказалась права. Когда из машины вышла высокая и статная девушка с короткой аккуратной стрижкой, Маша с Борисом переглянулись и выдохнули – было видно, что девочка хорошая, не намалевана, как это сейчас у молодых принято, улыбается скромно, держит себя с достоинством. Но тут сын открыл дверцу с водительской стороны, пулей выскочил из машины и побежал открывать вторую переднюю дверцу. Оттуда вышла миниатюрная девушка на десятисантиметровых шпильках в коротком алом платье. Сын смотрел на нее таким затуманенным взглядом, что Маша только шикнула на мужа, который отчаянно пихал ее локтем в бок.

— Мама, папа, знакомитесь – это Оксана.

Девица снисходительно осмотрела Машин халат, скользнула взглядом по построенному Борисом дому и лениво произнесла:

— А что, неплохие тут у вас хоромы.

Вторая девушка оказалась подружкой Варей, которую Оксана захватила с собой, чтобы не скучать. Маша слышала, как муж один раз попытался намекнуть сыну, что, дескать, не ту девушку он выбрал, а сын на это ответил:

— Красивая Оксанка, правда ведь? Сам не знаю, за что она меня только полюбила!

Не понял Вася намека. Ну а что делать – выбрал, значит, выбрал, придется как-то жить.

За ту неделю, что девушки у них гостили, Маша постаралась им угодить – кормила вкусно, по утрам, пока девушки спали, старалась не шуметь, замечаний не делала, хотя очень хотелось. Варя еще ничего, та и посуду за собой мыла, и все время вызывалась помогать, а вот Оксана… Эта словно на курорт приехала – всё ей подай и принеси, а сама и пальцем не пошевелит. Еще и сказала перед отъездом:

— Как же я хорошо отдохнула!

В следующий раз они увидели Оксану через месяц. На этот раз та приехала с мамой, про свадьбу договариваться.

Мать у Оксаны оказалась такая же невысокая, худенькая, с подвижным лицом и длинными неухоженными волосами. Стопки у нее летели одна за другой, и тут Боря опять ткнул Машу под столом – сватья-то еще похлеще Оксанки, которая к спиртному даже не притрагивается.

— Неужели беременная? – заподозрил Боря, шепнув Маше на ухо, который не мог представить, что можно вот так сидеть за столом и ни одну стопочку не принять. Если бы не Маша, он бы от сватьи не отставал, конечно.

— И хорошо, если так, – ответила Маша. – С внуками понянчимся, сам знаешь, как я об этом мечтаю.

Наконец, перешли к делу, и сватья произнесла заплетающимся языком:

— Как говорится, у вас товар, у нас купец. Ой, то есть, наоборот. Ну, вы меня поняли. Оксана у меня девочка видная, у нее знаете сколько ухажеров? Какого захочет, такого и выберет! Поэтому я к чему? Имейте в виду, что я платить ни за что не буду! И так вашему сыну вон, какая жена достается. Платье я ей справлю, тут можете не переживать, я же швея! Ну а что, я хорошо шью, да я саму Пугачеву в свое время обшивала! Туфли тоже найдем. А банкет за ваш счет.

Маша и Боря переглянулись.

— Ну, за наш, так за наш, – крякнул Боря.

И тут Оксана, которая сегодня вела себя не так вызывающе, пролепетала:

— А мы не хотим банкета. Мы хотим расписаться и в Турцию поехать.

На лице сватьи проступило недовольство:

— Как без банкета? Что я людям скажу?

Маша поспешила сгладить назревающий конфликт:

— Да, конечно, пусть дети летят и отдыхают! Сейчас никто уже эти банкеты не делает!

Она надеялась увидеть хотя бы намек на благодарность в глазах Оксаны, но девушка только скривила губы.

— Ну, тогда Турцию пусть жених оплачивает, – обиженно произнесла сватья. – А я, между прочим, платье уже начала шить…

Отношения у матери и дочери были натянутые, Маша это сразу поняла, и все выходные чувствовала себя как на пороховой бочке. Сватья уезжала довольная и обещалась обязательно еще приехать в гости, а вот Оксана хмурилась и даже поругалась с Васей, из-за чего он сильно расстроился. И что-то подсказало Маше – то ли еще будет…

Молодые расписались и тут же улетели в путешествие. На регистрацию позвали только самых близких, так, несколько друзей и родственников. Сватья пришла уже поддатая и так на шампанское налегала, что в итоге чуть не подралась с охранником в супермаркете, куда решила забежать за добавкой. Оксана расквасилась, Маша попробовала ее утешать, назвав дочей, а та крикнула в ответ:

— Какая я вам доча! Давайте сразу договоримся – никакого панибратства! Мать у меня есть, пусть алкашка, но какая есть. А вам надо было самой себе дочь рожать, раз так хочется!

Две мертворожденные дочери Маши лежали в могилах, поэтому слова невестки обожгли ее словно раскаленных железом. Она сдержала слезы, ничего не сказала, но на душе стало тяжко. Потому что накануне свадьбы сын вдруг сказал:

— Мы решили к вам в деревню перебраться. У Оксаны слабое здоровье, ей нужно больше на свежем воздухе бывать, да и вообще – мы хотим, чтобы дети на природе росли, а не в каменных коробках.

Будь у сына любая другая невеста, Маша бы только обрадовалась, но вот как ужиться с Оксаной, она не знала. Борис так вообще за сердце схватился.

— Сживет она нас со свету, Маруся, на дом позарилась, вот увидишь!

Дом Борис сам построил и страшно им гордился, а Оксане дом сразу приглянулся, еще в первый приезд, особенно просторная комната с террасой, которая была спальней у Маши с Борисом.

— А как же твоя работа? – спросила Маша у сына.

Сын, золотой медалист, окончил Политех и устроился на хорошую должность.

— Посмотрим. Буду ездить. Ну, может, иногда в городе оставаться, а на выходные домой, в деревню.

— А Оксана твоя, что делать будет?

Тут глаза сына загорелись гордостью.

— Мам… Оксана запретила пока всем говорить, но мы это… Ребенка ждем. Два месяца уже срок. Так что будет ей, чем заняться, не переживай. Тебе будет помогать по дому и по хозяйству, она, знаешь, какая у меня талантливая, все на лету схватывает!

Выделили им Васину комнату, ремонт там сделали, обои новые поклеили. Но, как Маша и ожидала, с молодыми оказалось не сильно просто жить. Сын уставал мотаться туда-сюда, а стоило ему в городе остаться, Оксана принималась допекать его, когда приедет. Маше сына было жалко, это что же за жизнь такая, каждый день по четыре часа в дороге! Но сказать Оксане ничего не могла – беременность проходила непросто, даже в больницу предлагали лечь, но та отказалась. По дому она ничего не делала, только лежала и книжки читала. А перед родами сын подошел к матери и, опустив глаза, спросил:

-Мам, может, вы уступите нам свою комнату? А то родится сын, тесно в ней будет.

Он ни слова не сказал о том, что это Оксана так захотела, но Маше это и так было понятно. Боря, конечно, принялся возражать – какое тесно, отличная комната, просторная, не такая большая, как у них, но все равно… Но Маша уговорила его – не хотела она, чтобы молодые ругались, а какая, по сути, разница, в какой комнате жить?

— Я тебе говорил, – сказал на это Боря. – Выживет она нас.

Илюша родился на месяц раньше срока, долго лежал в реанимации, Вася весь извелся, смотреть на него было страшно. Когда Оксану с ребенком выписали, лучше не стало – ребенок все время плакал, а никакую помощь Оксана не принимала, говорила, что сама со своим ребенком справится. Почему-то Маша считала, что с таким характером Оксана и ребенка скинет на них, но тут она ошиблась – невестка оказалась из того типа матерей, которые ни на секунду своего ребенка от себя не отпускают.

— Ну, отдохни хоть немного! – умоляла её Маша. – Давай я Илюшу на руках поношу, а ты поспи!

— Отстаньте от меня! – кричала Оксана. – Я мать, ребенку мать нужна, а не бабушка!

Всё дошло до того, что Оксана стала требовать у Васи отдельный дом. Как оказалось, Боря ошибся – их дом Оксане был не нужен, она и правда хотела из города уехать. Вот только почему, непонятно. И почему от них хочет съехать – Маша вроде не сильно и вмешивалась, ну, дала несколько советов, так дельных же советов! И чего так переживать? Еще и сватья несколько раз приезжала, и каждый раз это заканчивалось жутким скандалом – уж та не церемонилась и объясняла Оксане, что та все делает неправильно.

— Тебе-то откуда знать? – кричала Оксана. – Ты меня сразу бабушке сдала, как я родилась!

В итоге Оксана запретила матери приезжать, но они и по телефону умудрялись ругаться.

Тут еще одна беда случилась – Васю уволили. Что-то там случилось, он не захотел объяснять, только Боря из него с трудом вытянул, что сын не захотел какие-то левые махинации проводить.

Молодые ругались, Маша хваталась за сердце, Боря втихую прикладывался к коньяку, за что получил от Маши нагоняй. Непонятно что ему помогло – коньяк или нагоняй, но тут Боре пришла идея, как разрешить эту сложную ситуацию.

— Давай мы с Васей поедем на вахту? Помнишь, я же хорошо зарабатывал, и дом на эти деньги построил. Так вот – позвоню-ка я Николаевичу, может, он нас возьмет с Васькой? Ну а вернемся, построим дом для молодых.

Маше эта идея не очень понравилась, но сын загорелся, видимо, хотел жене своей доказать, что способен ее обеспечить.

— Ты же пропустишь самые важные моменты! – возмутилась Маша. – Первое слово, первый шаг… Да он тебя знать не будет!

— Мам, ну что поделать, если так получилось. Ты это, Оксане только не говори, но у меня два кредита еще – за путешествие и за машину, не тяну я, понимаешь? А там хорошие деньги обещают.

Конечно, Боре она все рассказала, а тот, оказалось, и так знает, она по глазам его поняла и устроила ему разборки, почему он ей ничего не сказал.

— Так это мужские дела, Маруся, вам, женщинам, нечего о деньгах беспокоиться.

Маша думала, что без мужчин они с Оксаной как-то наладят отношения, но не тут-то было – та или сидела в комнате с сыном, или по телефону болтала, стоило ему заснуть. Машу она не слушала, говорила, что сама знает, как ей жить.

Вся жизнь Оксаны как на ладони у Маши была – та звонить почти всегда из комнаты выходила, Илья очень чутко спал, боялась его разбудить. Болтала она в основном с Варей, с Васей, конечно, но это вечерами, когда он работу заканчивал. Иногда звонила мать Оксаны, и тогда Оксана нервничала и в основном ругалась с ней. Но в тот раз Маша не поняла, кто позвонил Оксане – та в основном молчала и слушала, задавая короткие уточняющие вопросы. А потом внезапно закричала:

— Ну почему ты вечно портишь мне жизнь! Все, не звони мне больше!

После разговора по телефону Оксана закрылась в комнате и не выходила. Маша испугалась – не случилось ли чего с Васей? Позвонила ему – нет, все в порядке.

— Ты там ничего, случаем, не натворил? – с подозрением спросила она. – Имей в виду, если ты там интрижку заведешь, отец мне сразу расскажет!

— Да ты чего, мам?

— Ничего! Ты Оксану не обижай, она девочка хорошая.

— Ну, с чего ты взяла, что я ее обижаю? Мы работаем тут, мам, понимаешь, работаем! И я, и папа. Сама же говорила, что нам надо свой дом, вот вернемся и будет на что строить. Некогда нам тут глупостями заниматься.

Пришлось звонить мужу на всякий случай, но тот подтвердил, что Васька ведет себя прилично.

Маша забеспокоилась – если не в Васе дело, что тогда? Подкралась на цыпочках к комнате, прислушалась. Ничего. Осторожно постучала в дверь.

— Оксана…

Ответа не последовало. Тогда Маша открыла дверь, заглянула. Девушка лежала на кровати, вся в слезах, ребенок заснул у нее под боком. Маша прошла, села на краешек и спросила:

— Ну, чего у тебя случилось?

Невестка бросила на нее отчаянный взгляд.

— Мама ногу сломала.

— Батюшки мои! Как сломала, когда?

— Да откуда я знаю! – со злостью выкрикнула она, так что Илюша закряхтел во сне, забеспокоился. – Это она специально, не хочет, чтобы у меня нормальная жизнь была! Она уже столько отношений мне испоганила, нарочно, чтобы только я с ней осталась.

— Ты чего, милая! – испугалась Маша. – Да разве хочет она чего испортить!

— Хочет! Хочет, чтобы я к ней сейчас приехала ухаживать. Будет водку пить, а я у нее на побегушках, как обычно! А потом еще что-нибудь придумает, чтобы меня не отпустить. Да и вообще – как я Илюшу туда повезу? У нас там окна деревянные, заклеивать она никогда не давала, говорит, воздуха ей не хватает! Вот пила бы меньше, и всего хватало!

Решение пришло быстро, как-то само получилось.

— Давай я поеду.

Оксана даже плакать перестала.

— Как это?

— Ну, вот так. Не знаю только, как ты тут одна справишься. Надо же и печку топить, и за животными ухаживать. Так что смотри, если получится у тебя – могу я поехать.

Уже сказав эти слова, Маша поняла, что глупость сморозила – ну как эта городская белоручка одна справится? Еще и зимой? Но Оксана внезапно ответила:

— А что тут справляться. Я до десяти лет у бабушки жила в деревне, пока мать личную пыталась устраивать. Зря старалась, он её все равно бросил. А она запила и…

Оксана замолчала, поджав свои пухлые губки и всем видом демонстрируя осуждение.

Зоя согласилась и корову доить, и так помогать, чем нужно будет – одной с младенцем на руках сложно, по себе знает, так что пусть Маша будет спокойно, невестка её под присмотром будет. Оксана смешная такая, ходила за Машей с тетрадкой и ручкой, все ее указания по пунктам записывала. Особенно про цветы – у Маши все подоконники были уставлены редкими сортами, и многие вот-вот должны были расцвести. «Погубит она мои цветочки», – с грустью подумала Маша.

Сватья ей обрадовалась, правда, принялась жаловаться на бессердечную дочь, которую растила-растила, а она не может приехать за матерью больной ухаживать. Маша эти жалобы пресекла на корню, указала сватье на грязь в квартире и сквозняки.

— Ты сюда, что ли, внука нашего хочешь привезти? Это совсем не дело.

Порядок наводить Маша любила, так что через несколько дней квартира у сватьи сияла. Окна она малярным скотчем заклеила, только форточки оставила, с ними воздуха предостаточно будет. Бутылки из квартиры все вынесла, а новых покупать сватье не давала. Та, конечно, возмущалась, но Маша умела быть строгой. Обошла соседей, чтобы найти кого-нибудь ответственного, кто сможет продукты сватье покупать да в больницу водить. За деньги, конечно, кто это бесплатно будет делать.

В общем, пока суд да дело, почти две недели прошло. Оксана звонила каждый день, тысячу вопросов задавала – где то, где это, чем кастрюли чистить, из какой лейки по средам цветы поливать. Про мать не спрашивала, но Маша сама ей подробно рассказывала, и трубку сватье пихала, чтобы та на трезвую голову с дочерью поговорила. Они все равно ругались, никак их мир не брал.

Соседку добрую Маша нашла, та как раз не работала, и деньгам рада была хоть каким, а сватью даже знала, когда та на заказ шила, платье у нее заказывала.

— Никакого спиртного ей, поняла? – строго наказала Маша.

— Да поняла я! Вы молодец, правильно, она ведь хорошая женщина, шьет вон как хорошо – дочке моей на выпускной платье шила.

Оставалось только унитаз наладить – бачок протекал, и по ночам спать было невозможно от этого журчания, приходилось воду перекрывать. Маша вызвала сантехника, и тот починил все в десять минут.

— Неужели сложно было давно это сделать? – опять попеняла она сватью. – Тут дел-то, быстрее, чем картошку сварить!

— Мужской руки в доме не хватает, – заметил сантехник, поправив покосившуюся полку. – Не женское это дело, бачки чинить.

Домой Маша ехала с замиранием сердца – Зоя явно темнила, не договаривала всего, а уж сама Оксана и тем более не признавалась, что она там натворила. Про себя Маша перечисляла самое страшное: сожгла мамину скатерть с вышивкой, загубила цветы, погреб заморозила… Готовила себя внутренне, чтобы не сильно расстраиваться.

Но дома оказалось все нормально – чисто, убрано, пирогами пахнет. Оксана смотрела на нее с вызовом, а еще, будто с надеждой какой-то.

— Умница какая! – похвалила ее Маша. – Какой порядок в доме, повезло моему Васе с женой.

Пироги, правда, как потом оказалось, пересоленные были, но это ничего. Зато орхидеи зацвели, словно знали, что именно сегодня Маша приедет. Когда она пошла в свою комнату, чтобы переодеться с дороги, Оксана ее остановила.

— Погодите. Пока вас не было, мы с Зоей тут кое-что поменяли. Я решила, что мы будем в старой комнате жить, там теплее.

Сказала и покраснела. Маша посмотрела на Оксану с интересом. И что такое с девочкой происходит?

Конечно, первым делом Маша с внуком нанянчилась, сильно она по нему соскучилась. Потом и пироги отведала, и сыну с мужем позвонила – доложила, что дома все хорошо и Оксана оказалась отличной хозяйкой.

— А что я тебе говорил! – обрадовался сын. – Самая лучшая у меня жена!

Рано Маша радовалась положительным переменам в поведении Оксаны – иногда та, как и раньше, оставляла на столе грязную посуду, иногда огрызалась, если Маша замечала, что мальчик слишком легко одет. Но всё равно, после этой поездки жить они стали лучше – Оксана как-то призналась, что и не думала, что вести хозяйство так сложно и что на самом деле ей Зоя сильно помогала. А потом еще много что рассказала, в основном про мать свою, которая в школе и перед друзьями её позорила.

— Я, вообще-то, мечтала о пышной свадьбе, – призналась она. – Но побоялась, что она все там испортит.

Вместе с тем с матерью она теперь говорила чаще и почти не ругалась, Маша это заметила и порадовалась – видимо, той сломанная нога на пользу прошла. Но оказалось, что это не нога.

— Вы представляете, мама мужчину себе завела! – сообщила однажды Оксана, округлив глаза. – Говорит, сантехник местный. А я не знаю, радоваться мне или смеяться.

Маша вспомнила невысокого мужчину с густыми усами и улыбнулась:

— Радоваться. Что ж ей все одной куковать.

Оксана помолчала, а потом вдруг сказала:

— Я и не думала, что одной так сложно. Васи три месяца всего нет, а я уже извелась вся. А мама всегда одна была.

— Ты не одна, – сказала Маша. – У тебя я есть. Мы же не чужие люди.

Оксана ничего не ответила. Но вечером, когда Илюша опять долго не мог уснуть и плакал, пришла к Маше и сказала:

— Может, покачаете его? Сил уже нет, руки просто отваливаются.

Маша аж дыхание затаила, боялась сглазить. Взяла внука и с удовольствием носила его на руках, пока он не уснул.

С того дня все пошло по-другому. Так, как Маша всегда и мечтала. А когда Вася с Борей вернулись, Оксана заявила, что не хочет новый дом, ей и здесь хорошо.

— Что у вас тут случилось? – удивился Боря.

А Оксана посмотрела на Машу, улыбнулась и сказала:

— Ну а что? Мы же не чужие люди…