Тайна матери

– Костя, когда домой придешь, поднимись на второй этаж. Там за портретом бабушки твоей есть небольшой тайник… Ты его открой и достань оттуда ларь… Только сам сундучок не открывай. Вот когда меня не станет, тогда и посмотришь…

Женщина тяжело вздохнула. Она попыталась повернуться на бок, но сил не было. В больничной палате стоял запах медикаментов.

– Костя, ты на меня только не обижайся, когда все прочитаешь. Может быть, ты меня поймешь, не знаю. Просто прости меня, пока я жива еще…

Не успела Ирина Павловна закончить предложение, как глаза ее стали слипаться. Лекарство подействовало, и она снова проваливалась в сон. Костя подошел к матери, с заботой погладил ее по ладони, а затем ушел.

В коридоре царила суматоха. Какая-то молодая медсестра, активно жестикулируя, что-то объясняла врачу. Рядом стоял пациент, исподлобья наблюдая всю эту ситуацию. У всех жизнь шла дальше. И только у Кости она как будто бы остановилась.

– О, Тарасов, как раз шел к вам! — раздался голос врача.

Он поманил Константина за собой. Молодой мужчина постоял несколько минут, как будто старался задержаться у палаты матери. А потом все-таки последовал за ее лечащим врачом. У него не было иллюзий насчет происходящего. Он понимал, что матери уже ничего не поможет.

Врач предложил ему присесть, сам рухнул в высокое, видавшее виды компьютерное кресло. Кожа на нем потрескалась, обои вокруг потемнели… Вся эта больница словно была из прошлого.

Мужчина в белом халате очень долго и много рассуждал. Говорил о скоротечности жизни, о том, как хорошо, что рядом с мамой он может провести последние дни. Все эти слова были будто брошены в пустоту.

– Вы держитесь, Костя. Ей буквально считанные дни остались. Вы извините, что мы не смогли помочь, но и нас поймите. Иногда жизнь вносит свои коррективы. Даже когда речь заходит о лечении пациентов.

Костя кивнул, но отвечать на это ничего не стал. Он вышел на улицу, осторожно ступая по щербатым ступеням больницы. Сев в машину, просто смотрел в пустоту на обшарпанное здание, на людей, которые переговаривались о чем-то.

Как он будет дальше без мамы? И что там с этой коробкой?

Болезнь матери нагрянула внезапно. Сначала они о ней даже не говорили, а потом недуг, поселившийся внутри нее, стал разрастаться, словно дикий зверь, желающий добиться своего.

…Через два дня после этого разговора мамы не стало. Она не проснулась утром, и, может быть, с учетом ее диагноза, это был легкий исход. Когда все почести были отданы, Костя наконец вспомнил про то, что рассказывала ему мать про коробку в доме.

В выходной день мужчина приехал в пустующий дом матери. Все эти стены без нее казались чужими, блеклыми. Дом пустыми черными глазницами смотрел на пришельца.

– Костя, я уж думала, не приедешь! – с осуждением в голосе произнесла соседка.

Тут же, едва не сбивая ее с ног, на улицу вырвался Адонис.

Мать когда-то давно подобрала щенка на дороге, куда его выбросили прежние хозяева в черном завязанном пакете. И теперь этот черный, как сажа, пес с неестественно худыми и длинными ногами, вытянутым носом на манер русской псовой борзой, потеряв хозяйку, поселился у соседки.

– Много от него проблем?

Женщина пожала плечами. Она посмотрела на пса, который будто понял, что речь идет о нем. Он поджал хвост, прижал уши, и посмотрел с жалостью на новую хозяйку.

– Только в память о твоей матери забрала. Ну вот правда, если решишь забрать его, буду счастлива. Возраст у меня уже не тот, чтобы щенка воспитывать. А если щенок еще и весит, как полноценная здоровая собака, тут уж сам понимаешь…

Костя только кивнул. Он про собаку и не подумал, да и мать не просила. Мужчина вошел внутрь, поднялся по ступеням на второй этаж, подошел к портрету бабушки, а затем нащупал маленький рычажок за холстом.

Мужчина провернул рычажок, а потом услышал скрипучий щелчок. За нишей оказался красивый, расписанный вручную деревянный ларь с камнями. Костя завернул его в полотенце, чтобы не будоражить умы любопытных соседей, затем вышел к машине.

– Костя, ты подумай, может все-таки заберешь его? Память о твоей матери как-никак. Она его любила сильно.

Мужчина снова посмотрел на соседку, неопределенно кивнул и сел в автомобиль. Оказавшись дома, сделав себе привычную кружку с кофе, Костя открыл небольшой сундучок. Там оказались пожелтевшие бумаги, старые письма. А потом вдруг увидел бумагу, запечатанную в конверт.

Но когда Константин распечатал конверт, то просто открыл рот от увиденного. Там было свидетельство об усыновлении. За всю свою жизнь у него ни разу ни единого сомнения не возникло по поводу того, родной он ребенок или нет.

Всю жизнь мать скрывала это от него?

И какая она теперь ему мать?!

Костя вдруг почувствовал такую злобу, что едва дышать мог. Словно меха в цеху, что-то внутри него раздувалось, лишая воздуха.

Да как она посмела от него скрывать?! Да как она могла ничего ему не сказать про то, что он на самом деле не родной?!

Скоро злоба сменилась ступором. А на следующий день, оказавшись на работе, Костя поделился случившимся со своим коллегой. Но если сам Константин разозлился до скрежета зубов, коллега только плечами пожал.

– Ну усыновили и усыновили, какая разница? Ты вырос в семье, в любви. Какая разница, сказали они тебе об этом или нет?
– Ты не понимаешь! — буркнул под нос Костя.

– Да все я понимаю, Костя. Ты злишься, что мамы не стало. Злишься, что жизнь так несправедлива. Поэтому и злобу свою на эту ситуацию переносишь.

Костя отмахнулся. Он же знал, что злится именно на мать, ведь она ему ничего не сказала. Столько лет он в неведении пробыл…

Несколько дней мужчина ходил, прокручивал эти мысли в голове. А потом вдруг решил вернуться в деревню. У них с его детства все переменилось. А из стариков один дед Иван остался. Может, он что вспомнит?

Заехал Костя в магазин, набрал полный пакет продуктов, закуски какой. И приехал со всеми этими дарами к деду Ивану. Тот застеснялся, брать не хотел, да все одно согласился. Старик только головой качал, мол, нечего прошлое ворошить. Но, пригубив одну за другой, мужчина все-таки разоткровенничался.

– Мать тебя среди ночи привезла. Незадолго до Нового года. Я запомнил, потому что потом такая пурга мела, мама не горюй. Я еще шутил, что Ирка пургу привезла.
– А с кем она приехала? Мама машину никогда не водила.
– Председатель привез. Алексей Павлович. Я подробностей не знаю, нос в чужие дела совать не привык. Ты сам к нему сходи, он человек добрый, поделится с тобой. А если не скажет, ты ему про меня замолви словечко, мол, я все равно тебе уже все разболтал, — с усмешкой произнес старик.

Поблагодарил его Костя и, несмотря на сгущающиеся сумерки, сразу отправился к председателю. Алексей Павлович, услышав, о чем речь пойдет, пустил парня в дом. Но дальше порога не пригласил.

Слышно было, как внуки кричат, и как какая-то женщина, смеясь, рассказывает историю. У Алексея Павловича была семья, не хотелось прошлое ворошить. А у Кости теперь никакой семьи не было…

– Ты меня не осуждай, Костя. Ты вспомни, я ведь с тобой в детстве сколько возился, никогда зла тебе или матери твоей не делал. Да только пообещал матери твоей, что ничего не расскажу, вот и не болтал лишнего. Не знаю я, откуда ты взялся. Мать твоя мне позвонила и сказала, что нужно срочно забрать ее. Я тогда виды на нее имел, понесся перед пургой. Забрали мы тебя из детского дома «Лучик». Я тебе сейчас адрес скажу, ориентировочно.

Алексей Павлович объяснил, где находился детский дом, а потом, нахмурившись, вдруг собрался с мыслями и произнес:

– Ты, видимо, только сейчас узнал, да? Ты на маму свою не обижайся, она тебя своим взяла и любила как своего. Оставь ты эту беду о своем прошлом. Кто бы тебя не бросил в детском доме, они не стоят того, чтобы о них вспоминать.

Алексей Павлович похлопал Константина по плечу. Молодой мужчина вышел снова к своей машине. Он переночевал в доме матери, а на следующее утро, соврав по телефону начальнику, что сильно заболел, поехал в город, откуда его мать привезла.

Блуждая по переулкам, нашел Костя тот самый детский дом. И первым делом, завидев воспитателя, прямо сказал, зачем явился.

Константина проводили в кабинет к директрисе. Пожилая женщина с морщинистым лицом разглядывала его, будто помнила.

– Редко к нам приходят, да и вроде как разглашать нельзя, не знаю… Но поскольку это твоя история, грех тебе не рассказать. Тебя когда мама новая забрала, мы все рады были. Ты толком и пары дней у нас не провел, – с улыбкой произнесла пожилая женщина.
– Как же вы меня запомнили? Сколько прошло, лет двадцать?
– А у нас малышей редко забирают, никому они, кроме нас, не нужны, выходит. А когда забирают, для нас целый праздник, вот и запоминается…

Пожилая женщина, опираясь на край стола, медленно приподнялась, дотянулась до полки, взяла какие-то бумаги и принялась их перебирать. А потом, достав оттуда несколько листов, протянула молодому человеку.

– Тебя привезла твоя приемная мама. Вот деревня, откуда она тебя взяла. Прямиком к нам привезла, все спрашивала, можно ли сразу тебя забрать. Насколько я знаю, потом грудью выбила разрешение, чтобы тебя сразу забрать, пока документы делаются.
– Откуда она меня взяла? Ну не выкрала же она меня из этой деревни? – еще больше запутавшись, спросил Костя.
– Говорят, пожар был. Здесь вон кем-то из полицейских даже адрес приписан. А большего я не знаю, ты уж извини. Рада видеть, что ты вырос, сразу видно, человек хороший.

Они проговорили еще около четверти часа. И, оказавшись снова на улице, получив еще одну зацепку, Костя поехал теперь в деревню. Он хотел знать, откуда же он тут взялся.

Что случилось с его настоящей семьей?

Но чем больше Константин узнавал о своей истории жизни, тем меньше злился на мать. Вон как она за него билась, и не просто привезла, а себе забрать хотела.

Деревня оказалась довольно далеко. Только через четыре часа езды по бездорожью Костя оказался в почти заброшенном, забытом Богом месте. Костя стал расспрашивать всех, кто попадался ему по пути, пока не нарвался на старика.

– Так ты, оказывается, Миронова сын?! Ох ты ж! Сколько лет прошло, что ты родичей своих вспомнил?! Таких родителей и вспоминать грех!

Старик сплюнул прямо на землю, покачал головой.

– Мать твоя счастье видела только на дне бутылки. И отец был такой же. Что-то у них там случилось, то ли драка в компании, то ли еще что, да только мамаши твоей не стало. Остался ты на попечении батьки. А они там устроили не пойми что! В общем, пожар начался. А у нас, видал, расстояние какое до города? Пока пожарных дождешься…

Старик снова покачал головой. Он хмурил брови, словно прилагал усилия, чтобы выудить воспоминания.

– У нас здесь Ирина Павловна когда-то работала фельдшером. Прекрасная была женщина, добрый человек, всегда поможет, хоть днем, хоть ночью! Она в дом рванула и тебя из огня вытащила. Прямо на руках, сама обгорела, все руки покрылись корочкой. Если б не она, не успели бы пожарные приехать. Не знаю, что уж с ней потом было…
– Она меня усыновила, – тихо сказал Костя, с ужасом осознавая, как злился на свою приемную маму, а ведь она ему жизнь спасла.
– Это хорошо, это она молодец. Хорошая была женщина, хорошая…

Старик за информацию попросил награду. Костя сунул ему купюру, вернулся к машине и через несколько минут ожидания отправился домой.

Оказавшись за столом, Костя вспомнил, как впервые на этом самом месте узнал, что мать его усыновила. Как злился на нее, как желал узнать, где настоящие его родители. И как хотелось ему узнать все из первых уст.

От злости на самого себя Костя стукнул по коробочке, и там что-то щелкнуло. Взяв ее в руки, молодой мужчина потряс ее и понял, что достал не все. Под маленькой деревянной плашкой лежало еще одно письмо. И когда Костя стал читать его, на глаза навернулись слезы:

“Мне очень жаль, что я не смогла сказать тебе это, когда еще была жива. Прости, Костя, что не раскрыла правду твоего появления.

Я просто хотела, чтобы у тебя было счастливое детство, настоящая семья. С того самого дня, как я вынесла тебя из огня, не могла забыть твоего перепуганного личика, темных бровок, пушистых ресничек.

Я до последнего билась за тебя и постаралась дать тебе все, что могла. Костя, сыночек…

Ты всегда для меня будешь моим родным сыном. Я всю свою жизнь, от момента встречи с тобой, любила тебя и буду любить и оберегать и дальше. Прости меня, Костя, за молчание, за трусость. Я просто хотела, чтобы ты был счастлив. С любовью, твоя мама.”

Костя положил голову на стол и зарыдал. Он плакал о маме, о своей злости и о том, как несправедливо думал о ней все это время.

На следующий день Константин вернулся в деревню. Он принял решение не продавать дом, перешел на удаленный формат работы и стал обустраиваться. Адониса забрал к себе, чему соседка очень обрадовалась.

Уже и год минул того дня, как Константин узнал правду о своем появлении. Он жил с девушкой, собирался жениться. Все еще трепал Адониса за ухом по утрам. Обзавелся хозяйством. Жизнь его шла своим чередом.

Но он по-прежнему помнил слова матери, дрожащей рукой написанные в том самом письме.

Может, она и правда любит, оберегает его по-прежнему. Словно услышав его мысли, на маленькую ветку присела яркая синичка. Она посмотрела на Костю, легонько склонила голову, а затем вспорхнула ввысь.

Молодой мужчина посмотрел на красивый оранжевый закат, а затем ушел в дом, поманив за собой пса. Жизнь, она продолжается, не смотря ни на что.

Поезжай в отпуск одна. А сын останется со мной дома, — заявила свекровь беременной невестке.

— По какому поводу праздник? — Алексей пришел с работы и увидел жену у плиты. На столе уже стоял красивый салатник с любимым «крабовым» салатом, а аромат печеных овощей разносился по дому, согревая и делая атмосферу уютнее.

— По одному, очень важному поводу… — Инга сделала интригующее выражение лица. — Дождемся твою мать и сядем ужинать.

— Куда она ушла?

— Не знаю… Видела ее только утром. Она куда-то ходила с собакой. А потом привела Жулю и ушла.

— Ясно. Тогда я пойду переоденусь к ужину, — улыбнулся Алексей и, чмокнув жену, ушел в ванную.

В этот момент входная дверь щелкнула и Вероника Федоровна, его мать, вошла в дом.

— Лёша! Иди-ка, помоги мне с сумкой! — крикнула она. Но сын не услышал, вода заглушала слова.

— Он в ванной. Добрый вечер… — в прихожую выглянула Инга. Ее едва не сшибла с ног Жуля, породистая собака довольно крупных размеров. Она кинулась к хозяйке и начала лаять и запрыгивать на Веронику Федоровну.

— Тогда ты забирай, неси на кухню пакеты, — пытаясь не упасть под натиском собаки, ответила свекровь.

Инга покачала головой.

— В смысле? — свекровь не ожидала отказа.

— Мне нельзя тяжести поднимать.

— Боже мой! А что это случилось? Я, значит, тащила на третий этаж тяжелые сумки, а «мы такие нежные», не можем два метра донести?!

Пока свекровь удивлялась, Жуля уже засунула свой нос в один из пакетов.

— Вероника Федоровна, мне несложно, конечно… Но есть обстоятельства, о которых я расскажу чуть позже.

— Какие обстоятельства? — свекровь пристально посмотрела на невестку. — Подхватила чего? Так и говори, прямо… Нечего юлить! Вот ведь, какая… Настроение было хорошим весь день, а тебе надо взять и испортить мне его своими проблемами… — Вероника Федоровна, причитая, потащила пакеты в сторону кухни.

Инга заметила логотип магазина товаров для животных. В пакетах был корм, игрушки, пеленки, салфетки и многое другое, словно свекровь вынесла весь зоомагазин.

— Вы купили так много собачьего корма? Зачем? — уточнила Инга.

— У меня тоже есть «обстоятельства». О которых я расскажу чуть позже, — Вероника Федоровна многозначительно посмотрела на невестку, на собаку, и ушла в свою комнату, чтобы сменить платье на домашний халат.

Через полчаса семья расселась за накрытым столом.

— Так что же за интрига у нас? — посматривая на жену, спросил Алексей. Но вместо нее ответила Вероника Федоровна.

— А ты уж все слышишь… Ладно. Хоть и не хотела вас заранее радовать, но придется сказать. Наша Жуля будет мамой. Я приняла непростое решение… Свела нашу девочку с самцом. И теперь мы ждем щенков!

Вероника Федоровна счастливо улыбнулась, с любовью глядя на свою собаку. Та, словно понимая, что о ней разговаривают, подняла голову и посмотрела на стол, в ожидании съедобной «похвалы».

— Держи, дорогая. Тебе можно, ты же у нас в положении, — Вероника Федоровна взяла с тарелки кусок окорока и «угостила» Жулю. Та села рядом и проглотила кусок мяса, даже не заметив его. Остаток вечера семья сидела за столом, слушая рассказы свекрови о том, как хорошо пойдет бизнес по продаже щенков, и громкий скулеж Жули — так она выпрашивала вкусняшки с хозяйских тарелок.

— Слушайте, я больше не могу. Голова разболелась! — сказала Инга, надеясь, что собаку приструнят.

— У тебя не от собаки она болит. А от плохих мыслей. Надо формировать позитивное мышление, да, Жулечка? Ты моя хорошая, — свекровь ворковала с собакой, а Инга пыталась совладать с эмоциями. Ее день, ее праздничный ужин был испорчен… Испорчен какой-то дурацкой новостью о беременности… Собаки! В тот момент Инга даже не задумывалась над тем, почему Вероника Федоровна вообще решилась на такое, она думала лишь о том, что интрига вечера так и останется не раскрытой…

— Значит, сегодня пируем по случаю «пополнения в семье»? — задумчиво спросил Алексей. Инга ответить не успела, и он продолжил: — Мои любимые женщины за моей спиной приняли решение о «свидании» для нашей Жули с породистым кобелём, а я узнаю только о последствиях?

— Милый, но… — Инга хотела оправдаться, но была прервана:

— Что, но? Мама, конечно, импульсивная женщина, а ты, Инга! От тебя я не ожидал поощрения этой безумной затеи! Как вы обе себе представляете, разводить щенков в городской, маленькой квартире? Таких крупных собак держат в вольерах за городом!

— Сынок, не беспокойся. Я все узнала. Многие заводчики прекрасно справляются и в более тесных помещениях. Так что я уверена, у нас получится.

— У нас? Нет, Вероника Федоровна, простите, но я в этом не участвую! — наконец, подала голос Инга. Обычно она старалась не спорить со свекровью, но на этот раз женщина буквально учудила, придумав такой странный план. — Да, можешь не верить, но я так же как и ты, не знала о том, что придумала твоя мать!

Инга осуждающе посмотрела на мужа, вышла из-за стола и отправилась в спальню.

— Ладно, это мы еще посмотрим, да, Жулечка? — Вероника Федоровна продолжила кормить собаку со стола. — А кто посуду будет мыть? Или не барское это дело?

— Оставьте на столе. Я вымою чуть позже, — ответила Инга.

Алексей, впрочем, не стал оставлять грязную посуду. Он быстро собрал со стола тарелки и невзирая на то, что устал на работе, вымыл и расставил все по местам. Вероника Федоровна тем временем возилась с кормом, которого закупила на несколько месяцев вперед.

— Да уж, мама… могла бы лучше к чаю что-нибудь купить…

— Пусть твоя жена, которая дома сидит, печет торты.

— Мам, сколько раз тебе говорить, Инга — фрилансер. Она не «сидит» дома, а работает.

Вероника Федоровна ничего не ответила. Она не могла понять, как можно работать из дома.

Утром мать и сын отправились на работу, а Инга, как обычно села за стол, чтобы заняться эскизами. У нее заказали проект детской, и нужно было сделать несколько набросков от руки. Ей нравилось работать именно так: карандашом и акварелью. Такие эскизы были наполнены «жизнью» и, как правило, больше нравились заказчикам.

День прошел незаметно. Когда пришел муж, Инга не стала повторять прошлых ошибок, она просто обняла его и на вопрос:

— Как дела? Что нового, дорогая?

Ответила:

— Все отлично, милый. Я беременна.

Алексей несколько секунд смотрел на жену, а потом подхватил на руки и закружил.

— Эй, меня укачивает!

— Значит, вчерашний праздник был не в честь собаки? — догадался Алексей.

— Да…

— Я рад. Очень рад.

Свекровь радости от внезапной новости не испытала. Наоборот, казалось, что она немного расстроилась.

— А я рассчитывала на помощь… — пробормотала она. — Впрочем, беременность не болезнь. Будешь помогать и так.

Начало беременности прошло относительно спокойно. Собака вела себя так, как и раньше, просто толстела и сильно линяла, застилая пол в квартире своей шерстью. У Инги же начался жуткий токсикоз — реакция на запах собачьего корма. Кормить Жулю она не могла.

— У собаки пустая чашка! Не стыдно тебе?! Инга! Неужели мне надо приходить домой в течение дня и проверять ее «кормушки» на предмет наличия еды?!

— Я не могу. У меня токсикоз, — невестка не могла даже подумать о запахе сухого корма.

— Ну что за проблема? Элементарные вещи сделать не можешь! Давай мы тебя кормить не будем весь день, посмотрим, как запоешь!

— Я ее кормила, — оправдалась Инга. — Она сметает все подчистую. А вечером мне было так плохо, что я не про собаку думала, а как от туалета отойти!

Свекровь еще долго припоминала невестке этот инцидент, поэтому Алексею пришлось купить электронную кормушку.

На время это облегчило участь Инги… Когда было совсем плохо, Инга пыталась не выходить из спальни, чтобы не видеть этот ненавистный корм, расставленный по всему дому. Более того, у женщины началась сильнейшая аллергия на шерсть.

— Линька — это временно. Родит и все пройдет, — заверяла свекровь.

Когда терпеть стало невозможно, Инга уехала к родне, в область, на свежий воздух, а спустя несколько дней случилось то, чего так ждала свекровь: Жуля ощенилась.

Алексей в тот момент как раз вернулся домой и очень пожалел, что не уехал с женой… Ему пришлось выполнять роль повитухи, ветеринара для Жули и психолога, успокаивающего мать.

Когда щенки, наконец, появились на свет, Вероника Федоровна была очень уставшей, но счастливой. Сам же Алексей почувствовал себя обманутым, когда понял, что задумала мать…

— Какие замечательные малыши! Десять щенков! Кто бы мог подумать! Ну все, пусть Жуля отдыхает. Я пойду к себе.

— Подожди, а что, мы не будем переносить щенков в твою комнату?

— Нет. Зачем? Она выбрала место, ей нравится в этой спальне.

— Мам, Инга не будет рада…

— Инга в этой квартире недавно живет, а Жуля два года.

Алексей после рабочего дня и стресса от процесса рождения щенков был настолько уставшим, что и сам был готов лечь в углу комнаты, на полу, рядом с собакой. Поэтому спорить не стал.

Ночью он крепко спал и не обратил внимания на то, что беспокойное хозяйство шуршало, поскуливало и шумело. Он старался абстрагироваться от собачьей жизни, сосредоточившись на своей.

На следующий день Инга вернулась домой, где ее ждал сюрприз.

— Вероника Федоровна, что вы тут делаете?! — спросила она, увидев свекровь в их с мужем спальне.

— Облагораживаю место для щеночков.

— Здесь?! В моей комнате?!

— Она не твоя. Если быть точным, то комната в моей квартире принадлежит Алексею.

— Я против собак в спальне. Скоро появится ребенок, ему нужна стерильность! А не шерсть, слюни и запах!

— Не забывай, милочка, что же квартира моя, вы все в ней только гости.

Свекровь не обратила внимания на доводы невестки, расставляя ненавистный корм прямо под нос собаке, чтобы Жуле не надо было отходить от щенков. Более того, при виде Инги, обычно спокойная Жуля начала рычать, вероятно, защищая потомство.

— Алло, Лёша? Приезжай домой и убирай собаку. Мало того что меня тошнит от запаха, я боюсь за свою жизнь! — Когда терпение Инги лопнуло, она позвонила мужу.

— Милая, потерпи, пожалуйста, до вечера…

— Не могу! Я не могу терпеть! И не хочу этого делать! У вас с мамой на фоне беременности Жули пропал здравый ум?! Если ты забыл — я беременна! Я твоя жена! Ношу твоего ребенка!

— Я помню, просто не могу сейчас приехать. У меня совещание.

— В таком случае уеду я.

Инга сбросила вызов и… Не смогла собрать вещи, потому что Жуля буквально не пустила женщину в спальню. Инге пришлось уйти с пустыми руками. Все ее эскизы и даже ноутбук остался у свекрови, в доме, который она уже полтора года считала своим. Как видно, зря.

Не обнаружив жену дома, Алексей стал звонить тёще. Та подтвердила, что Инга вернулась к ней.

Когда нерадивый муж приехал за женой, вопрос был поставлен ребром:

— Я не буду жить с твоей полоумной мамашей. Да, я люблю животных, но между здоровьем ребенка и щенками я выберу здоровье ребенка, — сухо сказала Инга.

Алексей немного подумал и решил, что жена права. Он сообщил матери, что они с женой будут жить у тёщи. Квартира матери Инги была меньше, чем квартира свекрови, но там будущей маме было комфортнее жить.

Оставшись без «помощи», начинающая заводчица осознала, что справиться самой ей не удастся. Она и так взяла отпуск, чтобы быть рядом с собакой, но его время походило к концу…

Собаки росли не по дням, а по часам. Они ползали по всей квартире, крушили и грызли все, что плохо лежало, а главное — избегали гигиенических пеленок, предпочитая ходить на ковер.

— Надо сделать загон, чтобы они не ходили по всей квартире.

— Мама, нужно было раньше думать! Сейчас уже поздно… — Алексей увидел, во что превратилась уютная квартира, и пришел в ужас.

— Мне пора выходить на работу, нужно, чтобы ты побыл с собаками. Договорись об отпуске.

— Я обещал, что проведу отпуск с женой… Мы уже запланировали поездку к ее родственникам.

— Значит, отмени.

— Нет, мама. Прости, но отпуск я проведу с женой.

Алексей не стал спорить с матерью, просто ушел. Но Вероника Федоровна понимала, что дело не терпит отлагательств, и взяла на себя роль вершителя судеб. Она позвонила невестке и в ультимативной форме сказала, что ее сын возвращается домой.

— Езжай в отпуск одна. Мой сын нужен мне дома, — заявила свекровь.

— А что думает об этом сам Лёша? — сдерживая раздражение, спросила Инга.

— Он не будет спорить со мной, ведь я его мать. А матерям надо помогать!

— Ясно. В таком случае я соберу его вещи прямо сейчас. А заодно подам на развод. После чего я подам на алименты, притом не только на ребенка, но и на себя, потому что официально я не работаю. Боюсь, что вашему сыну придется не только жить с вами, но и за ваш счет.

Вероника Федоровна не ответила.

— А еще, подумайте о том, что ваши собачки через месяц-полтора станут здоровенными псами, которых надо кормить, выгуливать и стерилизовать, пока ваш дом не превратится в «ферму». Вскоре они выселят вас из «вашей квартиры» или вы будете жить у них в гостях, а не наоборот.

И да, не забудьте, что в старости ваши собаки не принесут вам стакан воды и не поменяют памперс. А внук или внучка не станут с вами общаться, потому что узнает о том, как вы выставили их беременную мать за дверь, предпочитая отдать спальню собакам, которых даже не можете нормально содержать! И кто вы после этого? Хорошая мать? Отличная свекровь? Добрая заводчица? Вы просто глупая женщина, если считаете, что от вашей затеи кто-то счастлив. Люди, которые любят животных, не содержат их в таких условиях, как вы.

Инга выговорилась и сбросила вызов.

Вероника Федоровна долго жаловалась сыну на невестку. Но Алексей был согласен с женой.

— Мама, давай обратимся к профессиональным заводчикам, прошу тебя. Ты не справляешься, собаки растут неуправляемыми. Им надо больше места… Скоро соседи начнут жаловаться. Десять щенков — это не три котенка… Запах уже в коридоре чувствуется!

После долгих уговоров, Вероника Федоровна все же согласилась отдать щенков в питомник. Они уже были достаточно крупными, чтобы питаться кормом и не зависеть от матери. В питомнике щенки смогли получить должный уход, и вскоре малыши обрели новых заботливых хозяев.

Вероника Федоровна поплакала, пожалела, что не сможет заработать на прибыльном бизнесе… И смирилась.

В ее доме пришлось делать ремонт, но даже после этого Инга и Алексей к свекрови не вернулись. Они решили, что купят свое жилье, а пока делили квартиру с тёщей, которая только мечтала завести собаку или кота… Но ее мечта осуществилась лишь с переездом дочери и зятя.