Свекровь подставила невестку, и та села за решетку, даже не попрощавшись с маленькой дочерью

Римма Марковна посмотрела на часы, висевшие на стене. Вот-вот она уйдет на очередную хирургическую операцию. Вчера привезли тяжелого пациента. Надев рабочий костюм, она вышла из своего кабинета.

Женщина трудилась в больнице уже пять лет. Свекровь помогла устроиться. Она здесь главным врачом была. С мужем Савелием Римма тоже жила пять лет. Подрастала маленькая дочь Лера. Жили неплохо. Никто ни с кем не ссорился. Свекровь понимающей оказалась. Всегда на уступки шла. Если Римме был нужен выходной, Таисия Ивановна отпускала невестку. Понимала, что невозможно работать без замены.

Дома свекровь тоже не была вредной. Могла и ужин для молодых сама приготовить. Мол, они устают не меньше ее. Надо помогать им. Не брезговала и посуду помыть за сыном с невесткой. На Дни рождения дарила им что-нибудь необычное. Подолгу выбирала подарок в магазине.

Муж Таисии Ивановны давно ушел из жизни. Окружающим было непонятно, почему пятидесятилетний мужчина вдруг скончался. Еще и жена – доктор, даже заведует стационаром. Можно же что-то было сделать.

С соседками Тая дружила мало. Скрытная женщина, — так считали в округе. Может, и скрытная, а, может, просто некогда обращать внимание на других людей. С утра до вечера на работе. Какие там разговоры. Еще и с внучкой надо успеть поиграть. Она у нее самая лучшая. Так ее бабушка называла: «Самая лучшая девочка на свете!». Лера ее тоже любила. Пока мама находилась на дежурстве, малышка успевала бабушке все уши «прожужжать» своими рассказами про детский сад. Она туда уже третий год ходила. Нравилось.

В больнице у Таисии царил полный порядок. При любой проверке ее стационар самым лучшим был. Главврач следила за всеми. Чтобы ее сотрудники организованность сохраняли. У них часто чаепития проходили. Коллектив дружный. Придраться не к кому. У кого еще такая идиллия? Даже в частных клиниках не всегда наблюдается подобное.

Летом вся семья ездила за город на дачу. Особенно там нравилось Лере. В городе такой свободы нет. Везде дороги, машины. Можно было только на детской площадке играть. За городом речка, лес, много полянок, где Лера резвилась на солнышке. Римма любила помогать свекрови, сажая картошку и разные овощи. Савелий тоже трудился. Здесь он и вырос. Когда был жив его отец, они с мамой вместе сюда приезжали. За садом ухаживали. Папа вырастил несколько яблонь, слив, черешен. Говорил, на старости лет будут внукам варенье закрывать. Только не суждено было отцу дожить до старости. Сава сильно горевал из-за его ухода. Говорил, что не хочет из-за этого жить. Хорошо, психологи помогли справиться с болью утраты. Сейчас у Савелия своя семья. Надо жить, надо радоваться. Молодой ведь.

… Обычно после операций Римма сильно уставала. Ложилась на диван и отдыхала. В этот раз что-то не хотелось лежать. Все лезли мысли о Лере. Как она там… Вчера вернулась с садика с температурой. Вечером все прошло. Утром снова отвели в детский сад. Римма успела немного поспать перед ночным дежурством. Сегодня с дочкой должна была свекровь остаться. Муж тоже дома был. Правда, он сильно уставал после работы. Он на ответственной должности находился. Начальник завода. Там много сил и энергии нужно.

Римма походила по ординаторской и вспомнила, что забыла шкаф с медикаментами закрыть. Может, она его закрыла. Женщина иногда так суетилась на работе, что уже забывала о том, чем занималась до операции.

Она вышла из кабинета и поспешила в другой. В коридоре горел тусклый свет. Пациенты уже давно спали. Медсестры в такое время тоже отдыхают. Даже постовая медсестра дремала, сидя за столом. Римма тихо повернула ключ, прошла в кабинет. Странно, но там был включен свет. Женщина ахнула. Перед ней стояла… свекровь!

— Таисия Ивановна?! – воскликнула Римма, раскрыв широко свои большие глаза. Она с недоумением смотрела, как та складывает в свою сумку медикаменты.

— Зачем Вы это делаете? – в ужасе спросила ее невестка.

— Так надо, — холодным голосом произнесла женщина. – Или ты думаешь, на что я вас кормлю с Савой? За какие шиши я квартирку для Леры купила?

— Но, Вы…

— Что, я? Посмеешь кому-то рассказать, дорого за это заплатишь, — продолжила Таисия. – В жизни, дорогая, надо уметь крутиться.

— Но это воровство?! – не переставала возмущаться Римма.

— Воровство во благо. Ничего преступного, — коротко ответила та.

Невестка непонимающе смотрела на нее. Такой свою свекровь она еще не видела. Глаза Таисии были злыми и леденящими душу. Обычно так смотрят ведьмы или колдуны.

Римма вышла из кабинета и прикрыла за собой двери.

Она не сомкнула глаз до самого утра. Из головы не выходила Таисия Ивановна. Как она могла? Неужели за этой добропорядочной дамой скрывается самая подлая сущность? На что еще способна ее свекровь? Римме это все было непонятно и дико. Конечно, она и не думала кому-то рассказывать об этом случае. Зачем подставлять свою семью…

Утром Римма вернулась домой. Свекровь уже ушла на работу. Муж отвел Леру в садик. Женщина позавтракала и легла. Надо было немного вздремнуть после напряженной ночи. Увиденное сильно поразило Римму. Вскоре она уснула.

… Они с Лерой шли по городским улочкам. На дворе давно спустилась темнота. Фонари едва освещали впереди путь.

— Мам, не торопись! – заплакала дочь. – Я не успеваю за тобой.

Римма взяла девочку на руки.

— Нам надо уходить, — сказала молодая мать.

— Я не хочу! Там остались папа и бабушка, — пролепетала Лера.

— Они плохие, — почему-то ответила Римма.

Она зашагала еще быстрее. Впереди показался автомобиль. Женщина села в него.

— Вам кого? – пробубнил водитель, оглянувшись на внезапно появившуюся на заднем сидении пассажирку.

— Давайте поедем уже! – Римма кинула ему несколько купюр.

Вскоре машина ехала по трассе, обгоняя другие авто.

— Мамочка, а мы куда? – с тревогой в голосе прощебетала Лера.

— Скоро увидишь, — поцеловала ее мать.

Когда автомобиль остановился у какого-то леса, дочь испуганно спросила:

— Разве нам сюда нужно? Тут темно и страшно. А еще здесь баба Яга живет. Мам, поехали отсюда!

Несмотря на хныканье Леры, Римма продвигалась вперед в чащу. Водитель уже уехал.

Неожиданно перед ними появилась Таисия.

— Так вот, куда ты увезла нашу Леру! – злобно прошипела свекровь, перегородив матери и девочке дорогу. Затем Таисия Ивановна схватила малышку на руки и скрылась за деревьями.

— Лера! Лера! – закричала им Римма. Однако она никого не увидела перед собой. Стало холодно. Женщина поежилась и… проснулась от своего крика.

На часах было уже три часа дня. Римма засобиралась в детский сад. После сна на душе было тревожно. Как там ее девочка? Все ли с ней в порядке? К чему этот сон? Римма не верила в сны. Но сегодня почему-то забеспокоилась о дочери. Может, это как-то связано с увиденным сновидением…

В детском учреждении сказали, что Леру забрала бабушка.

— То есть, как это, бабушка? – в недоумении произнесла женщина.

— Они ушли полчаса назад, — сообщила воспитатель.

Римма со всех ног ринулась домой. В квартире никого не оказалось. На звонки свекровь не отвечала.

— Что это может быть? – опешила вслух мать Леры. Она не понимала, почему Таисия Ивановна не написала хотя бы в смс, что заберет ребенка. Подобного еще не происходило. Свекровь всегда ее предупреждала.

Римма вышла из дома в надежде встретить дочь с бабушкой. Она долго бродила по улице. Когда вернулась, ее встретил супруг.

— Сава, ты не знаешь, куда делись твоя мама с Лерой? – спросила его жена.

— Они же собирались сегодня на какой-то праздник? – невозмутимо ответил он.

— Я не знала. Мне твоя мама об этом ничего не сказала, — вздохнула женщина. На душе вдруг стало неспокойно. Вспомнился сон.

Свекровь вернулась через час. Когда Римма взволнованно поинтересовалась, почему та ничего не сказала, что уйдет с Лерой на праздник, Таисия Ивановна пояснила:

— Ты ведь сегодня после ночного дежурства. Решила не беспокоить тебя. Хотела, чтобы ты отдохнула. Операции тяжело даются.

Римма с облегчением выдохнула. Значит, все хорошо. Зря она так накручивает себя.

Прошло две недели. В больнице давно кто-то заметил пропажу медикаментов. Медперсонал заинтересовался этим. Стали следить, кто же ворует лекарства.

Перед одним из дежурств невестки свекровь попросила Римму взять несколько пачек медикаментов ночью. Мол, все будут отдыхать, никто не увидит. Леру не с кем оставить, а деньги очень нужны.

— Если не принесешь, пеняй на себя, — злобным тоном предупредила невестку Таисия. Сноха испуганно взглянула на нее.

На свой страх и риск Римма согласилась взять лекарства. Однако на утро ее ожидали начальство и полиция.

— Что же Вы, гражданочка, так жадны до чужого? – проговорил на допросе следователь.

Римма молчала. Сказать, что ее попросила свекровь, так не поверят.

— Я не знаю, что отвечать, — растерянно пожала она плечами.

— Зато я знаю. Тюрьма по Вам плачет. Неужели не жалко свою семью, маленькую дочь? – продолжил полицейский. – Сумма украденного довольна приличная. Мало Вам платят здесь?

Римма начала плакать.

— Э-э, — протянул мужчина. – Слезами горю не поможешь. Впереди суд, нары. Придется сжать в кулак силу воли. За решеткой будет несладко. Готовьтесь.

Римма кивнула. Если бы она знала, что за ней следили по камерам, никогда бы не согласилась на воровство. Сейчас она понимала: ее подло и бездушно подставили.

Муж и свекровь не явились на суд. Хотя Римма их так ждала. Хотела увидеть дочь, чувствовать поддержку близких. Когда судья огласила приговор, женщина вздрогнула. Ведь она может не увидеть никогда больше свою Леру, свою маленькую любимую кровиночку…

В тюрьме ей пришлось несладко. Сокамерницы грубо вели себя по отношению к Римме. Бесконечные издевки, обзывания, травля сделали ее характер жестким, а взгляд – грустным, полным обид и разочарования. Все пять лет она мечтала выйти отсюда, увидеть дочь, прижать ее к себе, проводить в школу, быть ей защитой. Как она там без нее, ее малышка…

Отсидев срок, Римма надеялась на встречу с семьей. Думала, близкие ее поймут, поддержат. Однако этого не произошло. Женщина узнала, что свекровь давно переехала из прежней квартиры. Савелий по новой женился. Сейчас у него подрастает второй ребенок. Лера живет с ним.

Римма вернулась в общежитие, где она когда-то жила. На работу было проблематично устроиться. С судимостью ее нигде не принимали и не относились к ней всерьез. Женщина впала в отчаяние. Она не знала, на что теперь будет жить. Хотелось проведать дочь, принести ей подарок. Только на какие средства его она купит. Даже чай не из чего было заварить.

Патологоанатомическое отделение находилось на другой окраине. Римму взяли санитаркой. Видимо, туда мало кто пытался устроиться. Зарплата так себе. Да и место жуткое. Римма радовалась и этой работе. Теперь она сможет покупать себе хотя бы еду, расплатиться с долгами. У соседки она заняла уже несколько тысяч. Хорошо, что добрая старушка, иначе Римма точно бы пропала с голоду. Та иногда угощала ее супом или борщом. Понимала не понаслышке, что такое голод.

Приходилось каждый день добираться пешком и в дождь, и в снег. Денег на маршрутку у нее не было. Из еды – бутерброд с маргарином. Так и дотянула до первой зарплаты.

Получив свои кровные, Римма тут же отправилась в магазин выбирать подарок дочке. Радовалась. Наконец она сможет подойти к ней не с пустыми руками.

— Можно мне вон ту куклу? – попросила она продавца. Девушка подала ей игрушку в красивой голубой коробочке.

— Спасибо! – рассчиталась с ней Римма.

Женщина знала, в какую школу ходила Лера. Знакомые рассказали. Как же ей сейчас хотелось прижать к себе свою девочку! Сказать, как она скучала без нее, как мечтала об этой встрече. Узнать, как у нее дела в учебе, какие оценки…

Римма подождала, пока прозвенит последний звонок с уроков. Вскоре в дверях показалась толпа веселых девчонок.

— Лерочка моя, — прошептала сквозь слезы женщина и ринулась туда.

— Лера! – крикнула она. Одна из маленьких учениц обернулась.

— Тетя, Вам кого? – спросила она.

— Лера, я ведь твоя мама, — проговорила Римма.

— Мама? – удивленно ответила девочка, пожав плечиками. – У меня нет мамы. Бабушка сказала, что она меня бросила. Моя мама – очень плохой человек! Ей нельзя верить.

Женщина ошарашенно смотрела на нее. Нет, не может быть… Это ее Лера! Это ее личико! Почему она ее не помнит? Неужели забыла? Или кто-то настроил?

Римма вытащила из сумки новую куклу и протянула ей.

— Это тебе. Возьми, — тихо предложила она.

— Не возьму. Мой папа и моя новая мама учат меня не брать чужие вещи. Уходи отсюда. Ты мне чужая! – отпрянула Лера.

— Но…, — Римма опустила голову. Девочка убежала. Другие дети зло смотрели на женщину. Они переговаривались между собой. Римма услышала тихое: «самозванка».

Обида и слезы душили ее. Было непонятно, почему и за что судьба обошлась с ней так несправедливо. Как сказать дочери, что ее мать ни за что пострадала? Нет, Лера не поймет. Ее уже накрутили против нее, против Риммы. Несчастная бывшая зэчка вернулась домой очень расстроенной. Она закрыла за собой двери и дала волю слезам.

На работе женщина отвлекалась от мыслей о дочери. Там она сталкивалась с людьми, пережившими свое горе. Порой Римма утешала себя. Все-таки у нее все живы-здоровы. Правда, одиночество терзало ее. Было обидно за себя. Теперь нет ни любимой семьи, ни дочери, ни работы… Только нищета, косые взгляды, непонятное будущее. Наверное, она никогда не встретит хорошего человека, который стал бы ее мужем…

Как-то Римма купила подержанный, уже давно вышедший из моды телефон. Она решила позвонить мужу. Хотела узнать о дочери. Может быть, Савелий разрешит ей увидеться с ней, а она объяснит Лере все. Ведь она – родной человек, она должна понять ее. Неужели другая женщина с такой легкостью смогла заменить ей родную мать…

Набрав знакомый номер, Римма услышала голос. Это был голос не Савелия, а, видимо, его жены.

— Алло! – произнесла она.

Римма молчала. Она не знала, стоит ли разговаривать с женщиной ее бывшего супруга.

— Алло, говорите же? – послышалось снова.

Римма нажала «отбой». Нет, она не готова к беседе с незнакомкой. Та точно не разрешит ей встречаться с дочерью. Ведь, наверняка, этой особе известно, что она, Римма недавно освободилась.

Шло время. Однажды в отделение морга привезли женщину. Римма сразу узнала ее. Увидев ее, она прикрыла рот от изумления.

— Таисия Ивановна! – прошептала санитарка.

Ее увезли. Римма последовала туда же.

— Скажите, что произошло? – спросила она у врача.

— Какое Вам дело до нее? – процедил сквозь зубы он. – Не видите, человек уже покинул этот мир.

Тут Римма заметила какое-то шевеление в теле свекрови.

— Она жива! – воскликнула она. Врач кинулся помогать несчастной женщине, но у него ничего не получалось.

— Разрешите мне? – попросила его Римма. – Я умею. Я знаю, как это делать.

С этими словами Римма применила все свои способности. Вскоре Таисия Ивановна начала приходить в себя.

— Какая Вы молодец! – похвалил Римму доктор. – Я слышал, что Вы когда-то работали врачом. Отлично справились!

Прошло несколько месяцев.

— Римма Марковна, привезли пациента, — сообщила ей медсестра. – Вы посмотрите?

— Да, конечно, — ответила она, поправив свой белый халат.

Таисия Ивановна помогла невестке вернуться на прежнюю работу. Свекровь была благодарна за то, что та спасла ей жизнь. Много раз она извинялась за прошлое. Говорила, что сильно сожалеет о том случае.

Также свекровь поспособствовала тому, чтобы невестка увидела свою дочь. А однажды Лера сама заявила матери:

— Можно я буду жить с тобой, а не с папой? Он все равно не обращает на меня внимания, да и его жене я не нужна.

Лера обрадовалась ее просьбе.

— Конечно, можно. Только тогда надо предупредить папу, — ответила ей мама.

Римма была счастлива. Она не уставала благодарить судьбу за тот случай, когда помогла свекрови встать на ноги. Бывшая невестка простила ее.

Они шли вдвоем по тротуару. Мама и дочь. О чем-то весело болтали. Сегодня стоял замечательный летний июньский день. Недавно прошел проливной дождь. Теперь светило солнышко, а вокруг пахло свежей зеленью, смешанным ароматом цветов. На листьях деревьев все еще не просохли капли ливня. На солнце они переливались, словно сокровища. На женщине было надето новое розовое платье. На дочке – симпатичный желтенький костюм. Неожиданно Римму окликнул знакомый мужской голос:

— О, какие люди! Я могу присоединиться к вашей компании?

Римма обернулась и увидела того самого врача из патологоанатомического отделения, Андрея.

— Да, конечно! – улыбнулась ему женщина своей роскошной улыбкой. Хотя глаза ее все так же были грустными. Скорее всего, из-за тяжелого прошлого. Все-таки годы тюрьмы отразились на ее эмоциональном состоянии. Может быть, когда-нибудь она все забудет, как страшный сон.

— Тогда приглашаю милых леди в кино. Сегодня как раз идет новый фильм. Вы не против? – предложил он.

— Дяденька, мы не против. Только купите мне мороженое, а то мама не разрешает, — произнесла Лера.

— А почему не разрешает? – удивился мужчина.

— Потому что боится, что я заболею ангиной.

— А от ангины у меня есть специальные леденцы, — вытащив из кармана пачку конфет, засмеялся он.

Все трое зашагали к зданию кинотеатра. Римма была рада их встрече с Андреем. Она верила: судьба пошла ей навстречу.

Позже Римма и Андрей сыграли свадьбу, и у них родился прекрасный сын. Лера любила играть с ним в няньку. Правда, свекровь так и не узнала об этом. Таисии не стало, когда бывшая невестка должна была вот-вот родить. Кто-то говорил, что ее заела совесть из-за Риммы. Кто-то твердил, будто Тая наложила на себя руки. Якобы, она переживала. Сын плохо жил со своей второй женой. Никому не была известна правда. Но теперь правда не нужна была. Римма жила насыщенной, счастливой жизнью, о которой каким-то женщинам только мечтать.

Условие

Жить бы да жить, да сына растить, впереди-то еще сколь годов жизни. А рядом муж любимый, — Томка сама выбрала, из всех парней только Мишка и приглянулся. И дождалась из армии, и замуж вышла, и сына родила. Сенька подрос, дочку хотели, Тома всё о девочке мечтала. – Вот, Миша, дом достроим и дочку рожу, будет у нас дом полная чаша.

А Мишка кивает в ответ, белозубая улыбка с лица не сходит, он хоть сейчас отцом второй раз готов стать. Сеньку закинет на горбушку и идет по деревне – довольный, только и успевает налево и направо здороваться.

Завьюжило, захороводила зима, замела дороги. Тома по окнам всё, по окнам, — где же муж-то, когда же приедет. Не приехал. На работе несчастный случай – нет больше Миши-электрика.

— Время лечит, — говорили ей, — не одна ты такая, пореви, а пройдут месяцы, годы, может, и замуж выйдешь.

Томка молча слушала, и слезы куда-то делись, от того еще тяжелее — так прошел год. Лихие девяностые скрутили в бараний рог даже крепкие семьи. Зарплаты месяцами в деревне не видели, благо хозяйство свое, кто еще в силе, да кто не ленился. Томка в одночасье ощутила всю тяжесть нового времени. Сын в школу ходит, растет быстро, одеть, обуть надо, прокормиться надо, а значит, огород засаживать полностью. Будет осенью с чем на рынок ездить.

Томка упирается в огороде допоздна; руки загрубели, губы чаще плотно сжаты, улыбки давно нет и душа зачерствела. – Неси ведро, шалопай, такой, — кричит она Сеньке, мечтавшему слинять со двора до пацанов. – Я те убегу! Уроки сделал? – Сенька покорно подхватывает ведро с картошкой, только и остается вспоминать, как они хорошо с папкой жили, какая мамка веселая и добрая была.

Томка и сама потом по ночам ревет беззвучно, корит себя, что снова на Сеньку сорвалась. А утром снова такая же угрюмая.

В субботу подружки пришли – Файка и Людка. Раньше-то не было подруг. А зачем они ей тогда? Рядом Миша был. Нынче веселые бабы-разведенки, похохатывая, вроде как «почаёвничать» пришли. Да уж какой тут чай – от чая так не повеселишься.

Утром Томка встает, к зеркалу не подходит, знает, что лицо «измятое». Поросенка покормит, курам сыпанет, грязную посуду, оставшуюся с вечера, составит в таз, Сеньке прикажет быстро умываться, поесть, да в школу бежать. Ну а сама на работу.

На вечер подружек не звала, потому как обещал тут заехать один. Томка на эти обещания смотрит сквозь пальцы: приехал – оставайся, не приехал – другого приглашения не будет. Взгляд мужицкий сразу прочитает. Взглянут на Сеньку, скажут пару слов, и нос воротят: баба с прицепом. Томка так двоих выпроводила. Один холостой, да выгоду всё ищет, другой женатый – временное убежище присматривает.

— Гляди, Томка, ты так всех кавалеров разгонишь, — Файка с завистью смотрит на Тамару, — тяжело тебе угодить. А может постель не така? Может тебе диван новый в мебельном купить? – Файка хохочет бесстыдно.

— Счас, побежала диван покупать! За какие шиши? Постель у меня получше твоей. А если жалко, что выгнала, так себе возьми.

— Ой, ли! Богатая какая. Ладно, Тома, не серчай, лучше ставь на стол, гостью привечай.

Томке иной раз и самой противна эта Файка, но она с угрюмым видом ставит на стол соленые огурцы. Взглянет на сервант, где за стеклом фотокарточка их свадебная с Мишей, вздохнет тяжко: — Прости, Мишенькая, тяжко без тебя. И никого лучше тебя нет.

— Да все они кобели, чего там говорить, — Файка словно мысли Тамарины читает. – Давай, Тома, за нас, мы же лучшие. – Файка затягивает песню, потом требует музыки.

— Обойдешься, Сеньке спать надо.

Утром Томка брезгливо взглянула на заставленный стол, пошла умываться, оставив посуду до вечера.

Вошла Нина Егоровна – родная тетка мужа Тамары. Хозяйка недовольно взглянула, подумалось: «чего так рано».

— Прости, Тома, что спозаранок заглянула, днем-то ты на работе, а вечером – хозяйство… Да вон застолье у тебя… Что же ты Тома делаешь? Узнать тебя не могу, как Миши не стало. И подружки эти топчутся тут, отвлекают тебя…

— Ты чего это Нина Егоровна, мораль что ли пришла мне читать? Я что тебе, непутевая какая? У меня дом, хозяйство как-никак, сын учится, уроки проверяю… — Она осеклась, вспомнив, что уже больше недели не заглядывает в Сенькины тетрадки и дневник. А на днях классного руководителя встретила, так она поговорить хотела, в школу зовет.

Томка замолчала, стала складывать в таз грязную посуду. – Ты же не такая была, — продолжала Егоровна, — и красивая, и работящая, и добрая… Брось ты эти гулянки.

— А я не гуляю, с друзьями время провожу, от жизни такой отвлекаюсь. Могу я после работы отдохнуть? Имею на это право?

— Имеешь, конечно…

— Ну, так и нечего мне мораль читать. И, вообще, не суй нос, дорогая тетушка, не в свое дело. Дверь открыта, — Тамара указала на дверь и отвернулась. Егоровна, подвязав платок покрепче, вышла из комнаты.

Тамара сморщилась, как от боли, — не в радость весь разговор, не по себе ей. Выскочила следом, поймала на крыльце: — Егоровна, погоди, я тебе морковки дам, у меня нынче много.

Егоровна отнекивается, машет рукой, спускается с крыльца. – Ну, погоди ты, я же от всего сердца предлагаю. Егоровне седьмой десяток, жизнь знает, чувствует, что на душе у человека. Вот и Томкино предложение распознала, как извинение. Вслух-то Томка не произнесла, но так отчаянно морковку предлагает, так смотри с тоской, что Егоровна остановилась.

— Вот и мешочек как раз, — Томка щедро накладывает. – Донесешь или помочь?

— Донесу, Тома, — она уходит, поблагодарив, вздыхая и переживая за заблудшую Томкину душу.

В пятницу еще с вечера приготовила лук с морковкой на рынок везти. «Хоть какая-то копейка, а то денег, как своих ушей, не видим».

— Куда ты собралась с такими сумками? – Любопытная соседка Зойка пытается разглядеть, что в сумке.

— На базар, лук с морковкой везу.

Томка с трудом донесла сумки до остановки. Дед Макар, да бабушка Глаша тоже собрались в город, но как назло, автобуса не было. – Что же он, сломался никак? – Охала бабуля. Дед костерил на чем свет автобус и весь автопарк, которого в глаза не видел. Наконец, выдохнувшись, пожилая пара побрела домой, решив попробовать в следующий раз съездить.

Томка переминалась с ноги на ногу, ждать было бессмысленно: уже не придет. Но и домой снова тащить эти сумки – совсем неохота. Решила подождать попутку: авось кто подкинет.

Москвич и УАЗик проехали мимо, — в машинах все места заняты. Вот показались Жигули, — Томка щурится, есть кто, кроме водителя или нет. Машина подъезжает, не дожидаясь, пока женщина начнет голосовать.

Водитель чуть постарше Томки, незнакомый ей. Сразу сообразила, что с райцентра едет, потому как раньше не видела его. Посмотрел на Томку серьезно, на ее сумки пузатые взглянул.

— Не будет автобуса нынче, сломался. В город еду, могу подвезти.

— Ну, подвези, согласная я.

— Ишь, ты, согласна она, — водитель вышел. Роста невысокого, на вид щуплый, а сумку подхватил, как пушинку, поставил груз в багажник.

— Может, до базара довезешь?

— Может и довезу.

— Я заплачу, — пообещала Томка. Достала зеркальце и подкрасила и без того яркие губы. С заднего сиденья хорошо смотреть в зеркало, наблюдать за водителем. Да и он, нет-нет, и взглянет, встретившись взглядом с пассажиркой.

— Тамарой меня зовут.

— А я Юрий Федорович.

— Слишком молод для отчества. Начальник что ли?

— Ага, директор заводов, владелец пароходов. Бригадир я в строительно-монтажном.

В городе подвез к самому рынку, сумки донес, денег за дорогу взял только половину. – Вторую половину на обратном пути отдашь, вечером той же дорогой еду, так что могу захватить по пути.

— Щедрость какая, вот так повезло мне, — усмехнулась Тамара и подумала: «Знаю, чего тебе надо».

Вечером подвез к дому. – Ну, заходи, хоть угощу тебя, Юрий Федорович.

— Да уж без отчества зови: Юрием, мне и сорока нет.

Томка сразу давай на стол метать, чего нашлось. На кухню заглянул Сенька. – Нечего тебе здесь крутиться, иди к себе. Уроки сделал?

— Ну, почти, — ответил белобрысый мальчишка.

-Вот и сиди, делай.

Юрий Федорович, сидевший скромно на стуле рядом с печкой, закинув ногу на ногу, охотно заговорил с мальчиком: — Давай знакомиться, меня Юрий Федорович зовут. А тебя как?

— Сенька.

— Это Арсений что ли?

— Ну да.

— А что, Арсений, задания трудные?

— Да по математике не могу понять.

— Ну-ка, дай гляну. – Сенька вынес тетрадку. – Через полчаса, мальчишка, довольный, что ему помогли, пошел спать.

— Ты это убери, — попросил гость, — я только чай.

— Ну, раз за рулем, тогда чай.

— И не за рулем – тоже чай. А еще компот, кисель, морс. И все.

Томка подозрительно посмотрела на гостя, молча, пододвинула бокал, налила кипятка и заварки, пододвинула тарелку с картошкой.

— Ну, пора мне, — мужчина поднялся, на лице появилась тень стеснения. – Приглянулась ты мне, Тамара Сергеевна. Можно в пятницу заехать?

Томка усмехнулась, такой поворот она сразу предвидела. – Ну, заезжай.

— Заеду. Я холостой, — зачем-то сказал он, хотя Тамара и не спрашивала.

«За неделю забудешь», — подумала Тамара, и вовсе не собиралась ждать. После работы пришли Людка с Файкой, посидели втроем, Томка выпроводила пораньше, подумала: «А вдруг и правда приедет?»

— Нет, Томка, ну так нечестно, давай хоть в клуб сходим.

— Малолетка я что ли в клуб бежать?

— А при чем тут малолетка, мы в кино пойдем.

— Нет, девоньки, вы идите, мне тут прибраться надо.

Прибраться Томка не успела, — приехал Юрий. Томка встретила за воротами, провела в дом. Гость увидел неприбранный стол с напитками, но виду не подал.

— Счас я, подогрею, а то капуста остыла.

Юрий пообщался с Сенькой, помог по математике, рассказал, что значит лошадиные силы в его машине. Потом Сенька ушел спать. Тамара была слегка навеселе, хотелось смеяться, разговаривать. Юрий поднялся, подошел к ней, взял за плечи и заставил встать. Стиснул крепко за талию, — от неожиданности охнула, дышать стало трудно. – Останусь я до утра, — сказал он.

— А кто тебя гонит? – Томка, наконец, отстранилась, вздохнула глубже. Сразу поняла, что останется, мог бы и не говорить.

Утром пошла жарить яичницу, гость, на удивление, взял ведра и накачал воды. – Может в баню наносить ? – Спросил он.

— Раньше никто не предлагал воду носить, а Томка, из гордости, не просила, знала, что продолжения не будет.

— Носи, — равнодушно сказала она.

После завтрака, допивая чай, тихо сказал: — Вот что, Тамара, ты если хочешь со мной быть, то вот этих напитков, как вчера, чтобы в твоем доме не было.

Тамара так и застыла с чайной ложкой в руке. – Ты что, условие мне ставишь? – Скорей с удивлением, чем с возмущением спросила она.

— Ну, считай, что ставлю. Не люблю я этого, даже запаха не люблю. И не смотри так, не больной я, нормальный, да ты и сама уж поняла еще ночью. Ну, что приезжать вечером в баню?

Тамара хотела возмутиться, показать характер, указать на дверь, но вдруг обмякла, почему-то захотелось послушаться. – Приезжай.

К вечеру заглянула Файка. – Всё, Фая, нет у меня ничего, вылила.

-Да ты тронулась что ли, добро выливать?

— Да какое это добро? Зло одно. Иди, Фая, не до тебя мне.

Тамара вымыла полы, перестелила постель, белье пахло свежестью, успела выстирать и высушить на улице. Сваренный к обеду борщ, стоял на плите; захотелось чего-нибудь печеного, да уж поздно, с пирогами не успеет. Схватила миску, завела тесто на блины, — Сенька таскал по одному, запивая морсом.

Вот уже и в баню сходила, уже и на улице темнеет, а Юрия все нет. – Обещанного три года ждут, — разочарованно сказала сама себе, — поверила, дура, знаю же, что все одинаковые, кроме моего Миши. Может зря вылила? – Тамара усмехнулась. Она оглядела посвежевшую кухню, в которой стоял аромат вкусной еды, — было уютно, тепло, захотелось, чтобы так и оставалось. — Нет, не зря, — твердо сказала Тамара, — хватит уже, — она почувствовала, как устала от своей боли, от тоски устала.

— Не жди, Сеня, не приедет дядя Юра, давай лучше тетрадки твои посмотрю, а то запустил, поди, учебу.

Звук мотора послышался за окном. Юрий вошел с небольшой дорожной сумкой, из которой достал колбасу, консервы, печенье, сливочное масло. – Это я на базе у друга взял, выручает иногда, — это вам с Арсением.

Тамара сидела за столом, рукой подперев подбородок. – Это же дефицит в наше время, к нам такое уже и не привозят.

— Знаю, вот и бери.

Тамара вдруг обыденно, как будто мужа с работы дождалась, спросила: — Поешь, или сначала в баню сходишь?

— Сначала в баню.

За окном уже было темно. Она с жадностью накрывала на стол, ощущая, как вернулось то забытое чувство, когда жила с мужем. Что-то похожее испытывала и сейчас. Подогревая на масле блины, улыбалась, глядя на висевшую ветровку Юрия.

«Раз приехал сегодня, значит останется. Хочу, чтобы остался», — решила она.

_________________________

Осенний день был тихим, слегка пасмурным, но безветренным. Нина Егоровна сидела у ворот, поглядывая, может еще кто подойдет, да и посидят вместе. Улыбнулась, увидев машину, которую замечала уже второй месяц у ворот Тамары. – Ну, вот и хорошо, пусть живут. Молодые еще, может, ребеночка родят. Тома теперь как раньше: улыбчивая, добрая, пусть радуется, жизнь-то — она все равно идет своим чередом.

Вот и надо жить!

Я решил вернуться, ты должна меня пустить меня обратно — Самонадеянно заявил бывший муж

— Ну мы же муж и жена. Ты всегда говорил мне, что мечтаешь о семье! — Пыталась я образумить супруга.

— Семья в моем понимании — это я и ты, по крайней мере, пока мы ещё молодые. Лида, нам по 20 лет. О каких детях ты можешь говорить? У меня нет постоянного заработка, да и на твою зарплату мы тоже ребенка не прокормим. Что ты предлагаешь делать? Идти мне грузчиком и пахать в поте лица, не видеть никакой жизни, не общаться с друзьями? А по ночам я буду слышать плач ребёнка.

Вообще-то так живут очень многие молодые семьи и рожают детей, даже учась в институте, — спорила я с Сергеем.

— Ну вот, пусть они так и живут. У моего друга Игоря как раз такая ситуация, он через полгода такой жизни сбежал от жены к родителям. Ты хочешь, чтобы я тоже так сделал?

— Я не поняла, — Жёстко спросила я у мужа, — ты что, ставишь мне ультиматум?

— Да, выбирай, либо я, либо ребенок. Сейчас иди и реши эту проблему. В конце концов, ты сама виновата, что потеряла бдительность. — Ответил он. — А через несколько лет, когда у нас уже будет стабильный заработок и хороший доход, мы вернемся к этому разговору.

После этих слов я поняла, что мы уже ни к чему не вернемся — не только к разговору, но и к совместной жизни вообще.

***

Я познакомилась с Сергеем, когда была на четвёртом курсе института, однако он не был студентом. Мы встретились, когда он подвозил меня в такси. Парень подрабатывал извозом через приложение, но делал это не ежедневно. Образование у него было только на уровне средней школы, и он считал, что это вполне достаточно, чтобы прокормить себя.

До знакомства со мной Сергей жил у матери. У него не было своей квартиры, а мне бабушка оставила хорошее наследство — трёшку в центре города, в которой вполне могла бы поселиться молодая семья с ребенком.

Сережа был веселым общительным парнем, постоянно шутил, у него было хорошее чувство юмора. Мне было легко общаться с ним, и я решила, что бедность, как говорится, не порок. В конце концов, я выучилась на бухгалтера и устроилась на приличную работу, поэтому зависеть от кого-то мне было вовсе не обязательно.

Конечно же, родители отговаривали меня от такого брака. Мол, девушка из интеллигентной семьи выходит за какого-то таксиста, как не стыдно. Однако я считала всё это старомодными предрассудками, и только ещё больше сблизилась с Сергеем из-за разногласий с родителями.

Свадьбу мы отпраздновали очень скромно, поскольку в неё практически никто не вкладывался. Мои родители отказались это делать из принципа, я зарабатывала совсем ещё немного, Сергей тоже, а у его мамы не было денег. Поэтому мы ограничились росписью и приглашением трёх самых близких друзей и ужином в ресторане.

Меня это, опять же, не смущало. Ведь в браке главное не то, как он заключен, а как люди будут жить в дальнейшем. И, конечно же, первый год все у нас шло более-менее хорошо. Мы с Сергеем практически не ругались, к нам постоянно приходили гости, поскольку у него было очень много друзей, и он ни дня не мог прожить без общения. Нас тоже приглашали в ответ. Мы часто ездили на отдых, в основном за мой счёт, но, опять же, я считаю, что в семье деньги делить не нужно. В общем, жили для себя как молодая пара, и всё продолжалось бы так дальше, если я бы не узнала о том, что жду ребёнка.

Нельзя сказать, что я специально планировала ребёнка именно в этом году или как-то разговаривала об этом с мужем. Просто я считала факт появления детей в семье само собой разумеющимся делом. Меня так воспитали, что, если выходишь замуж, то и так понятно, что появляются дети. И реакция на это может быть только одна — радость и подготовка к рождению малыша.

Так что я встретила эту новость с очень с хорошим настроением, чего нельзя было сказать о Сергее. Он считал ребёнка помехой своим бесконечным тусовкам, встречам с друзьями, вечеринкам, походам и путешествиям. Для него это была «проблема», которую надо решить. Страшно даже подумать, что я вышла замуж за такого человека.

Я поймала себя на мысли, что была очень наивной, когда познакомилась с будущим мужем и не поднимала тему детей до свадьбы. А ведь такие вещи нужно проговаривать заранее, чтобы в последний момент любимый человек не преподнес сюрприз.

Однако это всё лирика, а мне надо было что-то делать. И я решила: раз муж так отнесся к собственному родному ребёнку, значит, он мне больше никто. Даже не пытаясь больше его уговаривать и, тем более, идти у него на поводу, я попросила Сергея собрать вещи и покинуть мою квартиру.

— Я всё поняла, ты просил меня сделать выбор. Так вот, я сделала. Для матери не бывает ничего дороже собственных детей. Поэтому проваливай, — со злобой в голосе сказала я.

— Да какая мать, Лида. Ты посмотри на себя! Ты же сама ещё ребёнок. — Пытался привести свои жалкие аргументы бесстыжий муж. — Ты что, собралась одна его воспитывать? И пелёнки будешь менять, и зарабатывать сама? Я ведь помогать не буду, потому что ты приняла решение родить, не советуясь со мной. Ты будешь ребёнку и папой, и мамой — в кого ты превратишься через пару лет, в бабу-мужика? За собой следить вообще не будешь.

Я подошла и лёгким движением руки закрыла этому человеку бесстыжий рот.

— Не продолжай городить этот абсурд, — сказала я, — мне неприятно это слышать. У меня есть родители, которые помогут, есть нормальная работа, откуда меня не уволят из-за декрета, есть квартира. А у тебя нет ничего, кроме своего эгоизма и детской инфантильности. Ты даже не понимаешь, от кого ты сейчас отказался. От собственного сына или дочери! Запомни, когда малыш появится на свет, ты прибежишь сюда с просьбой увидеть ребёнка, но я тебя даже на порог не пущу. Лучше я буду матерью-одиночкой, или моего малыша будет воспитывать чужой человек, отчим, но только не ты.

— Да больно надо, — заявил Сергей наглым тоном, — это я себе сейчас по щелчку пальца нормальную девушку найду, которой не нужны все эти заморочки с пеленками, которая не собирается в 20 лет превращаться в старуху. Найду молодую и красивую, а ты оставайся и сиди здесь вся в проблемах.

Это был последний мой разговор с Сергеем в статусе моего официального мужа. Уже через месяц он стал официально бывшим.

Когда я делала уборку в квартире после его отъезда, то тщательно отмывала все углы, чтобы там не осталось никаких его следов, ни одной волосинки. Мне хотелось вызвать санитарную службу, чтобы они продезинфицировали всё, и самой несколько раз помыться. Как я допускала, что вообще ко мне прикасался этот человек… Но теперь дело уже было сделано, ребёнок — это ответственность, и его я люблю, несмотря ни на что.

В декрет я не уходила до седьмого месяца, хотела зарекомендовать себя в компании, как лучший сотрудник, чтобы меня не уволили, и руководство пошло мне навстречу. Мне неплохо платили, также меня очень поддержала мама. Она купила много вещей для малыша, витамины для меня. Лучшая подруга ходила вместе со мной к врачам и все подсказывала, ведь у неё уже был ребёнок. В общем, нашлись люди, которые отнеслись ко мне по-человечески, в отличие от «любимого».

Уже в декрете, когда мне было тяжеловато двигаться, со мной начал общаться бывший однокурсник Матвей. Он пытался ухаживать за мной ещё до того, как я вышла за Сергея. Но тогда он мне показался слишком неприметным, и я не обращала на него внимания. Да, внешне молодой человек действительно не был красавцем, но после горького опыта я уже поняла, что смазливое лицо и накаченные мускулы совершенно не являются признаками хорошего человека и достойного мужа.

Мы с Матвеем случайно встретились во дворе, когда я шла на очередное обследование. Он жил неподалёку от меня.

— Ну что, будущая мамочка, спешишь навстречу к своему счастью? — Спросил Матвей, и я, взвинченная от всего произошедшего, подумала, что он издевается.

— Да, для меня ребёнок — это счастье, — язвительно ответила я. — Но только вот вам, мужчинам, этого не понять. Да и не надо вам ничего понимать…— я было побежала дальше, но Матвей остановил меня, поймав за руку.

— Погоди, ты неправильно всё поняла, — ответил он, смотря мне в глаза, — я не шутил и не смеялся над тобой, я действительно считаю, что ребёнок — это счастье. А если его родной отец не понимает, насколько важно иметь своё продложение, то это — исключительно его проблемы. Я тобой восхищаюсь и считаю тебя очень сильной.

— А откуда ты в курсе всей ситуации? — Удивленно спросила я.

— Мне Лика рассказала. Ну так, в общих чертах, что ты рассталась с Серёгой. Знаешь, я очень рад за тебя и с самого начала понимал, что этот тип тебе не пара.

Оказывается, моя лучшая подруга подсуетилась и времени даром не теряла. Постоянно общаясь со мной, она успевала рассказывать о моих проблемах ещё и другим одногруппникам. Но обижаться на неё не было смысла, такой уж у неё характер. Она болтливая девушка, но во многом мне помогла.

— Спасибо, Матвей, за поддержку, и извини меня, — вежливо ответила я, — но только ведь у нас с тобой уже ничего не получится. Ты же сам видишь, я с животом. Какая из меня теперь невеста?

— Да самая лучшая, — радостно сказал мне Матвей, — я, конечно, не хочу торопить события, но предлагаю тебе подумать. Знаешь, я влюбился в тебя ещё на первом курсе. Но понимаю, что не нравлюсь тебе, ты любишь мачо, а я маленький и неказистый. Да и, к тому же, тебе вообще не до отношений.

Я слушала молодого человека с большим недоверием.

— Но хочу тебе сказать, — продолжал он, — для меня дети — это мечта, и хотя я ещё сам только начал работать, очень хотел бы жениться и стать отцом. Причём, пусть даже в семье будут не только мои дети, это не имеет никакого значения. У меня у самого три брата, и я привык жить в многодетной семье, где все друг друга уважают, а не зацикливаются на своих похождениях по клубам.

Матвей всегда находил нужный момент, чтобы побольнее ткнуть Сергея. Но в этот момент мне это даже нравилось.

Я согласилась общаться с Матвеем, дала ему свой телефон, но заранее сказала, что ничего не обещаю, и пока он будет мне просто другом. Потому что, когда у матери должен появиться ребёнок, для неё не существует других людей на свете. Парень радостно согласился.

***

В роддом Матвей приехал встречать меня и малышкой с цветами. Он представился медицинским работникам родным отцом моей дочери. Встреча получилась очень красивая — он собрал всех моих родственников и Лику, а после они устроили мне настоящий праздник в честь возвращения домой.

Когда я сидела с малышкой, Матвей приходил чуть ли не каждый день и приносил вещи для ребенка, подарки. Он даже покупал игрушки, которые понадобились моей дочке только через год. Мне становилось совершенно неудобно перед ним, я чувствовала себя даже немного обязанной.

Мало того, молодой человек начинал постепенно мне нравиться. Я разглядела в нём настоящего мужчину, поскольку поняла, что мужество — это не груда мышц и накачанный торс, а умение защитить семью и позаботиться о ней.

Более того, он помогал мне купать малышку и кормить ее. А ведь девочка не имела к нему совершенно никакого отношения. Матвей рассказывал, что помнит, как ухаживал за младшим братом и кое-что действительно знал. Через 3 месяца я растаяла и согласилась выйти за него замуж, только сразу предупредила, что никакой свадьбы устраивать не нужно. У меня с этим торжеством были связаны плохие воспоминания. Решили, что просто распишемся, и он запишет Катеньку на себя. Мои родители были очень рады моему новому выбору и сказали, что на этот раз я точно не ошиблась.

Прошло ещё полгода с того момента, как мы с Матвеем и Катей начали жить настоящей семьёй. У нас была полная гармония. Он делал для моего ребенка столько, сколько не сделает родной отец — просыпался и бежал к ней по ночам, когда я была совершенно измотана. Я даже боялась, что кто-то нарушит это идеальное счастье.

***

В один из вечеров, когда Матвей ещё не успел прийти с работы, а Катенька спала, я решила прилечь отдохнуть. Меня разбудил громкий звонок в дверь, и я подумала, что это муж вернулся с работы пораньше. И, конечно же, побежала на встречу. Каково же было моё удивление и как мне было неприятно, когда я увидела перед собой бывшего.

— Ты что здесь делаешь? — Жестко сказала я, — денег в долг занять пришёл? Так хочу заметить, что я тебе уже никто и ничем не обязана. И вообще, забыл бы ты сюда дорогу. Это моя квартира. Я здесь живу с другим человеком.

— Я решил вернуться, ты должна меня пустить меня обратно — Самонадеянно заявил бывший муж

Я была настолько обескуражена его наглым заявлением, что на секунду оторопела, не зная, что ответить. Тем временем Сергей продолжал все больше распаляться:

— А я смотрю, ты времени даром не теряла, быстро себе другого нашла. А может быть, он у тебя ещё при мне был? — Нагло заявил Сергей, даже не пытаясь извиниться за все свои прошлые поступки.

— А может быть и был, — не менее нахально ответила я.

— Так это его ребёнок?

— Конечно же, — невозмутимо заявила я. — А знаешь, почему? Потому что он обеспечивает мою дочь, воспитывает её, купает, кормит и встаёт к ней по ночам, и потому что он сразу же признал её. Хотя знал, что биологически она ему не родная. А вот к тебе Катя не имеет вообще никакого отношения.

— То есть, всё-таки хочешь сказать, что я родной отец? — Повысил голос бывший муж, — ты должна дать мне возможность увидеть дочь, это моя кровь.

— Что? — Захохотала я. — И это говоришь ты? Ты же заявлял, что дети — это обуза и помеха нормальной человеческой жизни. Ты же встречаешься с Настей? Вот и заводи с ней новых детей, если у тебя резко изменились взгляды.

— Настя ушла от меня, — потупив взгляд, сказал Сергей.

— Так это не удивительно, — заявила я, — знаешь, людям часто прилетает бумеранг за их поступки. А теперь уходи, сейчас проснется наша с Матвеем дочь. Я не хочу, чтобы её будил чужой дядя.

Тут с Сергеем внезапно что-то случилось, в него как будто зверь вселился. Он пытался втолкнуть меня в квартиру, чтобы проникнуть туда сам.

— Пусти, — кричал он, — пусти немедленно. Это мой ребёнок, я это докажу, я сделаю ДНК-тест!

Малышка в этот момент проснулась и заплакала. Как хорошо, что с работы уже успел прийти Матвей.

Я даже не думала, что щуплый на вид паренек может быть таким сильным. Ни слова не говоря, он схватил Сергея за ворот рубашки и вытолкал его из нашей квартиры, как какого-то таракана. Он споткнулся и плюхнулся на пол. Мимо проходил наш сосед, он неодобрительно покачал головой. Жалкая и смешная была картина. Наша семья продолжила счастливо жить дальше, а как там поживает горе-муженек, я давно уже не слышала. Говорят, уехал в другой город налаживать новую жизнь.