Соблазнить и второго сына решила? – завопила свекровь (обнаружив у невестки туфли на шпильках)

Валерий уже подъехал к дому и парковался во дворе, когда услышал крик своей жены Алёны. Мужчина не мог ошибиться, это точно кричала его супруга.

«Блин, что там опять случилось?» — испуганно подумал он и поторопился завершить манёвр.

Лифт, как назло долго не хотел ехать. Видимо, кто-то наверху его держал, и Валерий побежал по лестнице. Буквально ворвавшись в квартиру, он услышал всхлипывания жены.

Посреди гостиной лежали яркие шёлковые лоскуты, над которыми спокойно восседала на стуле мать Валерия, Наталья Ивановна, сжимая в руке большие ножницы. Алёна плакала на диване.

— Что здесь произошло? – спросил Валерий.

Жена кивнула на тряпичную груду.

— Мой новый комплект белья, – сказала Алёна сквозь слёзы. – Только вчера купила. Хотела сегодня тебя удивить.
— Овца ты блудная, – бесцветным голосом произнесла Наталья Ивановна. – Ни стыда, ни совести. А ведь сын у вас растёт… Какой пример ему?

— Лёшка в лагере, – жёстко сказал Валерий. – Как ты опять вошла, мама? Я ведь забрал у тебя ключи.

— Родной матери в доме отказываешь? – Наталья Ивановна гневно сверкнула глазами на сына. – Приходила, когда хочу, и буду дальше приходить. Не допущу блуда и разврата.

— Я так больше не могу! – Алёна резко встала и ушла в кухню.

Наталья Ивановна проводила невестку недобрым взглядом.

— Когда ты уже разведёшься с этой гулящей? – жёстко спросила она у сына. – Не надоело рогами позориться?

— Мама, что ты привязалась к Алёнке? – по возможности терпеливо спросил Валерий. – Что она тебе сделала плохого? Я с ней живу и вполне счастлив.

— Гулящая она! – упрямо повторила Наталья Ивановна.

— Да с чего ты это взяла?

— Знаю, потому и говорю. Разве порядочная женщина такое себе купит? – Наталья Ивановна кивнула на изрезанное бельё. — Гони её и найди себе нормальную жену.

— Оставь в покое мою семейную жизнь, – теряя терпение, сказал Валера. – Ни мне, ни Димке спокойно жить не даёшь. У тебя в твоей общине дел нет?

— А ты мне не указывай, что делать, – рявкнула женщина. – Яйца курицу не учат.

Она медленно встала и направилась к выходу. Валерий двинулся следом, чтобы убедиться, что по дороге она ещё что-нибудь не натворит.

Закрыв за матерью дверь, он пошёл в кухню, где застал заплаканную Алёну. Перед женщиной на столе стояла открытая бутылка вина, а в руках она держала наполненный бокал, из которого делала нервные глотки.

— Валера, нужно что-то делать, – сказала жена, залпом осушила свой бокал и горько усмехнулась. – Сына на отдых отправили, романтический ужин запланировали, ага. Я так понимаю, нам ещё повезло, что она в самый разгар не явилась, а раньше…

— Я сегодня же вызову слесаря, чтобы он поменял замки, – мрачно сказал Валерий.

— Это не поможет! – повысила голос Алёна. – Как ты не понимаешь? Она ещё что-нибудь придумает!
— А что ты предлагаешь?

Валерий и сам догадывался, каким будет ответ жены, и боялся этого.

— Ты сам не видишь, что у твоей матери серьёзные проблемы с головой? – спросила Алёна. – И она может быть опасна. Сегодня она мое бельё порезала, а завтра меня саму решит?

— Не говори глупости! – Валерий понимал, что жена права, и это ещё больше выводило его из себя.

— Валера, срочно что-то решай, – женщина осушила второй бокал вина. – Я больше не могу и не хочу так жить.

Послышался стук входной двери, и оба супруга вздрогнули, решив, что это вернулась Наталья Ивановна.

— Ни дай бог, – прошептала Алёна.

Рука уже захмелевшей женщины машинально потянулась к ножу, который лежал на столе, но Валерий успел её перехватить.

— С ума сошла…

Но это была не Наталья Ивановна. Со стороны гостиной послышался голос Марины, жены младшего брата Валерия, Димы.

— Валера, Алёна, вы дома? – звала Марина.

— Мы в кухне, – отозвалась хозяйка, и Марина вошла к ним. – У вас входная дверь открыта была.

Алёна бросила недовольный взгляд на мужа.

— Что, вас тоже, вижу, навестили сегодня? – Марина кивнула в сторону гостиной, где до сих пор пол был усыпан ошмётками сорванного романтического вечера.

— А у вас она что натворила? – спросила Алёна.

— Хана моим новым чулкам, – ответила Марина.

Правда, в отличие от Алёны, расстроенной Марина не выглядела. Больше того, у неё был довольно озорной вид, как будто она узнала некую тайну. Собственно, так оно и было.

— Я, кажется, знаю, почему Наталья Ивановна так себя ведёт, – заявила Марина.
При Валере она старательно выбирала выражения для обозначения свекрови. В отсутствие сыновей она никогда не величала свекровь по имени и отчеству, предпочитая более хлёсткие характеристики, из которых «старая плесень» была самой политкорректной.

Марина торжествующе переводила взгляд с одного супруга на другого.

— Говори, не тяни, – в нетерпении попросила её Алёна.

— Дождёмся Димку, – предложила Марина. – Клянусь, вы не пожалеете. Я такое откопала…

Марина не обманула. Её информация вызвала настоящий шок у сыновей Натальи Ивановны и положила конец её самоуправству.

* * *

К религии Наталья Ивановна пристрастилась несколько лет назад, когда овдовела.

Поначалу её сыновья, старший Валерий и младший Дмитрий, спокойно отнеслись к блажи матери. Женщина очень тяжело переживала смерть супруга, и лишь в религиозной общине, куда её привела подруга Нина Григорьевна, довольно быстро успокоилась и начала возвращаться в норму.

Однако со временем поведение Натальи Ивановны становилось всё радикальней.

Как-то раз к Валерию и Алёне в гости пришли брат с женой. Компания весело общалась за столом, когда внезапно в квартире появилась Наталья Ивановна. Как выяснилось, пришла она раньше, просто беззаботная компания даже не услышала хлопка входной двери.

Валерий и не предполагал, что у матери есть ключи от его квартиры.

Как позже удалось выяснить, Наталья Ивановна наделала себе дубликатов от квартир сыновей. И вот она, словно привидение, облачённая во всё черное, стояла на пороге гостиной, изрядно перепугав всех своим внезапным появлением.

В руках она держала новые туфли Алёны, красивые и изящные, на тонкой и высокой шпильке, которые та купила накануне.

— Соблазнить и второго сына решила? – грозно спросила свекровь Алёну.
Она перевела взгляд на младшего сына Дмитрия, а затем на его жену Марину.

— Я бы на твоём месте держала ухо востро, – заявила Наталья Ивановна. – Хотя, ты и сама не лучше.

— Мама, как ты вошла? – первым пришёл в себя Валерий.

— Через дверь, – ответила та.

Никто не успел среагировать, а Наталья Ивановна быстрыми движениями отломала оба каблука и швырнула всё на пол.

— Вот так! – сказала она и ушла.

Вся четверка ещё долго сидела в некоем оцепенении.

— Валера, забери у неё ключи, – только и смогла выговорить Алёна.

Вечер был безнадёжно испорчен.Валерий вызвался отвезти Дмитрия и Марину домой, а по пути заехал к матери и выполнил просьбу жены. Однако ситуацию это не спасло.

Наталья Ивановна вновь появилась в квартире сына через несколько дней. Алёна застала свекровь, вернувшись с работы. Та деловито рылась в её шкафу, отбирая вещи и предметы белья, которые ей не нравились.

— Вы что делаете? – закричала Алёна. – Как Вы вошли?!

— Не твоё дело, как вошла, – огрызнулась свекровь. – Это квартира моего сына.

Она продолжала своё занятие, а невестка быстро набрала мужа.

— Срочно приезжай и выпроваживай свою мать, – сказала Алёна. – Или это сделаю я. И пленных не будет.

Услышав слова невестки, Наталья Ивановна поспешила уйти сама, напоследок пригрозив Алёне геенной огненной и адским пеклом.

Как выяснилось, перед этим она побывала в квартире Дмитрия, где добралась до специальных ароматических свечей, купленных Мариной для спальни, и раздолбала их в пыль с помощью молотка. И там в то же время также были серьёзные разборки между супругами.

Валерий и Дмитрий одновременно поменяли замки на входных дверях. Однако Наталья Ивановна каким-то немыслимым образом умудрилась вновь раздобыть ключи.

Оба сына отправились к матери на разговор, но их дипломатические потуги ни к чему не привели. Женщина упрямо твердила своё.

— Блудниц в жены взяли, – упрекала она сыновей. – Во грехе живёте! Гореть вам всем в аду.
И Марина, и Алёна убеждали своих мужей срочно показать Наталью Ивановну психиатрам, но братья медлили. Оба надеялись, что ситуацию с матерью можно будет разрешить мирно и без радикальных мер.

Замки теперь менялись с завидной регулярностью, но ситуацию это не спасало. Наталья Ивановна продолжала свои «рейды нравственности», тщательно выбирая время, когда сыновей и невесток не было дома.

Кроме того, мать стала настойчиво твердить Валерию и Дмитрию, что они женаты на гулящих женщинах.

— Оба рогатыми ходите, – повторяла она изо дня в день. — Самим-то не противно.

Конечно, подобные темы настроения мужчинам не прибавляли, хотя оба были уверены, что жёны им верны. Но, как говорится, осадочек оставался…

* * *

И вот Марина подготовила громкий сеанс разоблачения.

Когда, наконец, приехал Дмитрий, она ещё немного насладилась паузой, а затем показала всем присутствующим чужую страницу в социальной сети. Там были старые фотографии, предположительно конца 80-х начала 90-х годов прошлого века.

И на них были запечатлены девицы явно не самого тяжёлого поведения, одетые более, чем откровенно, с пивом и сигаретами. В объятиях парней бандитского вида. Марина ткнула в одну из них.

— Узнаёте?

Валерий и Дмитрий поначалу отказывались верить своим глазам, но на фото была их мать, Наталья Ивановна.

— А ещё я заехала к её подруге, той само Нине Георгиевне, и она мне призналась во всём. Они обе в молодые годы зарабатывали на жизнь, так скажем, далеко не у станка. Ну, вы поняли.
Марина насладилась произведённым эффектом.

— Как говорила моя бабушка: «Блудливая свекровь снохе не верит». Прямо в точку! – сказала Марина. – Кстати, ваш покойный отец прекрасно знал о прошлом этой старой ведь… Натальи Ивановны. И нередко её колотил. Просто вы чаще жили у бабушек и дедушек, поэтому не в курсе. Так что, ваша мать не могла нам с Алёнкой простить счастливой семейной жизни, которой сама была лишена. Ещё и в секте этой ей мозги промыли хорошенько.

Какое-то время в кухне стояла тишина.

Затем Валерий и Дмитрий срочно засобиралась к матери, предварительно получив от Марины компрометирующие фото. Неизвестно, о чём они общались, но больше Наталья Ивановна на территории сыновей и их жён не появлялась.

Скажите правду, мама: взмолился зять

— Не чавкай! — рявкнул муж на маленькую Свету, отчего дочь сразу сжалась и застыла, стараясь сдержать слезы.

Юля физически ощутила боль своего ребенка и сразу же подошла к дочери, успокаивающе погладила по голове и обняла не сдержавшуюся от плача Свету.

— Зачем ты так? Она ведь и не чавкала даже, — с упреком обратилась она к Пете.

— Снова ты ее защищаешь! Так и вырастет из нее не пойми что! Шесть лет уже, а ты все носишься с ней! Лëшка в ее возрасте совсем другой был!

Сын довольно улыбнулся, исподтишка состроив рожицу Свете. Петя всегда был на его стороне, а к дочери относился как к чужой, больно ее раня. Юля списывала на то, что Света девочка, а Петя изначально хотел детей только мужского пола, и старалась не обращать внимания и сглаживать острые углы.

Но обида копилась с каждым днем все больше. Казалось, любовь Пети к Свете таяла пропорционально ее взрослению. Мужа порой трясло от злости, если он замечал хоть малейшую шалость от Светы, и Юле часто казалось, что с рождением Светы их семья разделилась на два лагеря и постоянно ведет военные действия друг против друга.

Сегодня они собрались на праздник в честь дня города. Дети очень ждали этот день, предвкушая веселье, сладости и катание на каруселях. Но уже утром Юля почувствовала, что день не пройдет так, как было задумано. А после сцены за завтраком идти куда-то и вовсе расхотелось.

Но Света, как любой ребенок, быстро забывала обиды и переключалась на что-то другое. Совсем скоро она прыгала от нетерпения, ожидая, когда они пойдут на праздник.

Юля, глядя на дочь, взяла себя в руки, улыбнулась и стала собирать детей.
На центральной площади, куда их семья сначала направилась, было очень многолюдно, звучала музыка, через каждые два метра стояли столы со всякой всячиной, дети ходили с воздушными шарами и сладкой ватой. Юля заразилась атмосферой праздника и радовалась вместе с детьми. Петя тоже был доволен, он предложил посмотреть выступление известного артиста, а потом пойти перекусить в кафе. Но сначала купил детям сладкую вату.

С трудом протиснувшись ближе к сцене, они стали ждать концерт. Дети быстро заскучали, к тому же за чужими спинами им было мало что видно. Недолго думая, Петя поднял сына и посадил к себе на плечи. Довольный Леша сразу же стал дразнить Свету рассказами о том, как ему теперь хорошо все видно.
Света захныкала и потянула Петю за рубашку.

— Пап! Я тоже хочу! Возьми меня тоже!

Петя раздраженно стряхнул ее ручку и грубо ответил:

— Нет! Если хочешь, то мама пусть возьмет, — и, бросив на Юлю тяжелый взгляд, сказал: — Я с Лëшкой попробую вперед пройти, чтоб лучше видно было, если что, звони.

И не успела Юля возразить, как муж скрылся в толпе. Света стояла, опустив голову. Она знала, что Юля давно не может ее поднимать, и поэтому даже не стала спрашивать.

Сердце снова сжалось от несправедливости мужа, и вместе с тем пришла злость. Она потянула дочь в другую сторону, внутренне кипя от негодования.
— Ничего, зайка, мы с тобой на карусели пойдем, — стараясь, чтобы голос звучал весело, сказала она и даже сумела улыбнуться.

Света повеселела, тут же забыв про концерт, и принялась перечислять аттракционы, которые хотела бы посетить.

Петя позвонил через час, но Юля все еще злилась на него и не сразу ответила на звонок. Когда он перезвонил снова, она понадеялась, что он хочет попросить прощения, но Петя только сказал им подойти к тиру, они с Лешкой там стреляют.

Света захлопала в ладоши, когда услышала про тир. Ей очень нравились игрушечные пистолеты брата, но Леша часто вредничал и не давал ей с ними играть. А Петя поддерживал сына, говорил, что девчонки должны заниматься девчачьими делами.
Сейчас малышка собиралась наконец попробовать пострелять. «Если он не разрешит, то сама куплю ей патроны», — подумала Юля и повела дочку в тир.

Петя был в своей стихии — он азартно стрелял по мишеням, не замечая ничего вокруг, а рядом прыгал восторженный Лешка с огромным плюшевым медведем в руках. Увидев Юлю со Светой, он побежал к ним и закричал:

— Смотрите, какого мне папа медведя выиграл!

Света потянулась к игрушке, но брат тут же убрал ее в сторону.

— Эй! Это мой, не трогай своими липкими руками!

— Леша! — строго сказала Юля. Повторяя во всем за отцом, сын перенял и отношение к сестре: грубил ей, не считался с ее желаниями и чувствами.

Сначала Юля списывала это на ревность, но однажды заметила, что Леша в точности копирует интонацию Пети и так же презрительно прищуривается при разговорах с ней. Она поняла, что сын, боготворящий отца, просто желает быть как он.

— Дай Свете посмотреть, она его не запачкает, — велела она, но Леша побежал к Пете и сразу пожаловался.

Петя отложил ружье и сомкнул губы так, как делал всегда, когда собирался «воспитывать» Свету.

Но дочка сама побежала к нему, потянула за руку и попросила:

— Папочка, можно и мне такого же? Выиграешь?

Петя снова стряхнул ее ладошку и сквозь зубы зашипел:

— Еще чего! Думаешь, у меня денег полно, чтобы игрушки тебе покупать? Обойдешься, у тебя их и так много! Или маму проси, пусть тебе выиграет!

Света растерянно посмотрела на Юлю, губки поползли вниз, а в глазах показались слезы. Она отошла от Пети и тихонько заплакала.

— Да что с тобой такое! — разозлилась Юля. Она схватила дочь, обняла и пообещала купить такого же медведя, если ей так хочется. Но Света только всхлипывала и мотала головой.

— Нет, я больше не хочу, не надо, — твердила она.

Когда Юля обернулась, чтобы высказать мужу все, что сейчас бурлило у нее в груди, оказалось, что Петя с Лешей снова ушли.

До самого вечера Юля со Светой гуляли на празднике одни, потом посмотрели салют и отправились домой.
Петя с Лëшей пришли позже. Как ни в чем не бывало муж поинтересовался, как Юля провела время. Про Свету он не спросил и не стал слушать ее восторженные рассказы, отправив чистить зубы и спать.

Юля тоже очень устала и решила отложить сложный разговор на завтра. Укладывая детей спать, она не заметила, как уснула сама.

Утро тоже не подходило для выяснения отношений, так как она торопилась на работу, а к вечеру эмоции поутихли, и Юля подумала, что затевать спор уже глупо. К тому же муж вел себя с дочкой помягче, снова промелькнула надежда, что все наладится.

Следующие два месяца перед Новым годом Петя много времени проводил на работе и возвращался домой затемно, когда дети уже спали. В связи с крупным срочным заказом сотрудники их фирмы чуть ли не ночевали на работе. Петя, хоть и выглядел изрядно вымотанным, не жаловался. К праздникам обещали солидную премию за сверхурочные и спешку.
У Юли тоже на работе был полный аврал, клиенты шли один за другим. Даже после работы она часто решала какие-то вопросы с коллегой Антоном по телефону, порой ей даже казалось, что это он ее муж, потому что с ним она общалась в эти дни больше, чем с Петей. Она с нетерпением ждала новогодних каникул, чтобы отдохнуть и наконец-то полноценно побыть с семьей.
По семейной традиции в начале декабря дети написали письма Деду Морозу. Леша попросил планшет, робота, машинку и еще кучу всего, а Света только кукольный домик. Она грезила им с самого лета и старалась заработать очки у деда Мороза, чтобы его получить. Даже выучила печатные буквы, чтобы самостоятельно написать письмо.

Робота для Леши Юля нашла быстро и по вполне приемлемой цене. Петя покупал Леше игрушки не задумываясь, так что сын, привыкший получать все, что хочет, играл с ними не больше двух дней. А вот с домиком было сложно. Тот, который просила дочка, стоил семь тысяч, довольно дорого. Обыскав все детские магазины и маркетплейсы, Юля поняла, что дешевле нигде нет, и решила поговорить с Петей, чтобы купить Свете домик.

Уложив детей спать, она с нетерпением ждала Петю с работы, и как только он поел, рассказала про домик.

— Антон говорит, что нам повысят зарплату с нового года, к тому же я отложила немного.

Петя мрачно смотрел на нее поверх кружки с чаем, а когда она замолчала, произнес:

— У нас машина в кредите, ипотека, а ты собралась этой… — он запнулся, и быстро исправился: — Свете покупать дом за семь тысяч? Иногда мне кажется, что ты, кроме нее, никого не любишь! А о Леше ты подумала? Обо мне? О нас, в конце концов? На эти деньги мы бы могли снять домик на пару дней на какой-нибудь базе отдыха…

— Не смеши! Таких цен давно нет! — Юля начала заводиться. — А у Светы это мечта. И он останется у нее надолго. Она так просит!

— Да плевать мне, что она там просит! — заорал Петя, на его виске набухла венка и теперь пульсировала. — Никакого домика! У нас нет на это денег! — Он с грохотом швырнул чашку с недопитым чаем в раковину и вышел из кухни.
Юля схватила другую чашку и тоже швырнула в раковину. В сторону полетели брызги и осколки керамики. Она открыла воду и плеснула себе в лицо.

«Почему он так себя ведет?» — спрашивала она себя и не находила ответа.

Весь следующий день она все думала, как поступить. Ругаться из-за подарка с мужем не хотелось, но отказать дочке в домике она тоже не могла. Коллега Антон заметил ее настроение и спросил, в чем дело, а когда она рассказала, поделился купоном с сорокапроцентной скидкой в тот магазин, где продавался домик.

— У меня друг с ними работает, постоянно мне подгоняет купоны, очень выручает, когда надо покупать детям подарки, — подмигнул он.
Юля готова была расцеловать Антона. Вопрос решился сам собой, против такой цены Петя не сможет возразить, ведь Лешин робот обошелся почти в ту же сумму.

Домой она летела, торопилась рассказать все Пете. Как оказалось, муж тоже хотел поделиться с ней новостью.

Петя с загадочным видом поманил ее в спальню и, убедившись, что дверь закрыта, достал коробку с планшетом.

— Смотри, что я Лешке купил, — с горящими глазами он достал планшет и включил его, — вот радости будет, да?
Юля застыла. Она просто не находила слов от возмущения, воздух застрял в горле, а злые слова проносились в голове с такой скоростью, что она просто не успевала сказать хоть что-нибудь.

— Смотри, тут камера хорошая и памяти много, а дисплей! — не замечая ее состояния, продолжал муж. — И всего двадцать пять тысяч, представляешь?

— Что? — нашла в себе силы заговорить Юля. — Ты вчера орал, какая я бессовестная, что хочу купить ребенку домик за семь тысяч, а сегодня покупаешь игрушку за двадцать пять? Как это понимать?
Петя, казалось, смутился.

— Я же говорил, премию дадут хорошую. С нее и планшет, и осталось еще.

— На домик? Осталось?

— Да что ты заладила с этим домиком! — Петя выключил планшет и стал совать его в коробку. — Сравнила планшет и домик. Ерунда какая-то.

— Хорошо, тогда покупай второй планшет, Свете, — твердо сказала Юля. — Они оба твои дети, почему ты их делишь? Почему ты каждый раз обижаешь Свету? Тогда, на празднике, она так хотела, чтобы ты выиграл для нее игрушку, чтобы она могла тобой гордиться, а ты!

Муж насупился, отвернулся и сделал вид, что занят упаковкой планшета
— Ты глупости говоришь. Никого я не делю, а на второй планшет у меня денег нет. Да и мала еще Света для него.

— Хорошо, купим ей подешевле, — легко согласилась Юля.

— Нет! Мы не будем брать ей планшет! И этот дурацкий домик тоже! — повысил голос муж.

— Да почему? За что ты ее так не любишь? Она же твоя дочь! — заорала Юля.

— А я не уверен, что моя! — выкрикнул Петя и тут же прикрыл рот рукой.

Юлю будто хлестнули по щекам. Она стояла, хлопая глазами, и не верила, что это все происходит на самом деле.

— Что? А чья же она по-твоему? — хрипло выдавила она.

— Не знаю. Посмотри на меня! Да меня узбеком называли за черные волосы и смуглую кожу! Глаза карие. А у нее? Блондинка с голубыми глазами, совсем как твой Антон! Что-то я не припомню ни у нас, ни у тебя таких родственников! Видит бог, я пытался, хотел принять ее как свою, ведь я люблю тебя! Но не смог! При виде Светы у меня перед глазами картина, как ты спишь с другим!

Юля истерично рассмеялась.

— Антон счастливо женат уже пятнадцать лет! У него дети, и мы просто коллеги, что ты несешь!

— Я не верю тебе. Коллег не подвозят до дома, не звонят каждый божий день! За кого меня держишь?

— Петя, — абсурдность ситуации просто выбила Юлю из колеи, она все истерично смеялась, с сожалением осознавая, из-за какой глупости муж не любит собственного ребенка, — Света твоя дочь. Клянусь тебе.
Петя как-то резко сник, словно из него выпустили всю ярость и он сдулся. Он тяжело опустился на кровать, помотал головой и сказал:

— Я хочу сделать тест на отцовство.
Юля ничего не ответила, просто вышла из спальни и пошла спать в зал. Самое обидное, что муж даже не понимал, как сильно он ее задел своим недоверием. Внутри все рвалось на части, а слез не было. Хотелось только кричать и кричать, пока все, что сейчас бушует в ее голове, не выплеснется наружу и станет легче.

Она не помнила, как уснула. Утром, с трудом разлепив глаза от звонка будильника, она встала, чувствуя себя роботом. На автомате собрала детей, которые, заметив ее настроение, тоже вели себя тихо. Петя попытался что-то сказать, но она только махнула рукой. Сил ни душевных, ни физических сейчас не было. Хотелось только оказаться от мужа как можно дальше.

Петя забрал сына и ушел, а Юля повела Свету в школу. По дороге она размышляла о разводе. Вся их семейная жизнь сейчас казалась каким-то фарсом. Ненастоящее доверие, ненастоящий отец, ненастоящий муж. К вечеру Юля окончательно решила, что не хочет больше жить с Петей.

Только дома ее ждал сюрприз. Петя пришел с работы раньше, приготовил ужин и вручил ей букет.

— Прости меня, — прошептал он ей в ухо, поймав в объятия. — Я не знаю, что на меня нашло. Не хочу тебя потерять, Юля! Я люблю тебя.
Словно плотину сорвало внутри, Юля уткнулась в рубашку мужа и зарыдала. А он гладил ее по волосам и шептал о своей любви. Она поверила, что теперь у них все наладится.

Ужин вышел по-семейному уютным. Дети болтали, рассказывая о том, что важного у них произошло сегодня, Петя пару раз одернул Лëшу, когда тот принялся дразнить сестру, а после ужина поиграл со Светой в самолетик — взял ее на руки стал возить по дому, будто она летает.

Света сияла, как елочная игрушка.

— Папа! Папа! Папа! — только и раздавалось до самой ночи. Купаясь в его внимании, она старалась взять его как можно больше. Даже попросила его почитать ей сказку перед сном.

Когда дети уснули, Петя обнял Юлю и сказал:

— У нас такая чудесная дочь, а я столько времени потерял вместо того, чтобы просто поговорить.

— Главное, что это случилось не слишком поздно, — с улыбкой ответила она.
Следующая неделя пролетела счастливым мгновением. Петя купил Свете домик, научил ее кататься на коньках и поговорил с Лëшей, объяснив, что он старший брат и должен всегда стоять за свою сестренку, а не обижать ее. Леша сначала дулся, ревнуя отца и не желая делить его внимание со Светой, но Петя сумел донести до него, что они оба мужчины, ответственные за близких женщин. Леше это очень понравилось, и он с удовольствием стал примерять новую роль.

А Юля просто наслаждалась наконец-то той семейной жизнью, о которой всегда мечтала. Разговор об измене они больше не поднимали.

Через девять дней Петя приехал к ней на работу посреди дня. Юля решила, что муж хочет сделать ей сюрприз, и с улыбкой вышла к нему в общий холл. И сразу поняла, что этот сюрприз ей не понравится. Петя стоял бледный, напряженный, сжимая в руках какие-то бумаги.

— А я ведь поверил тебе! — крикнул он, швыряя листы ей в лицо. — Она не моя дочь! Ты нагуляла ее неизвестно от кого и повесила на меня! Тварь!

У Юли поплыло перед глазами. Страшные слова гремели громом, руша всю ее жизнь. Вокруг были коллеги, все молча наблюдали за этой сценой. Только Антон подхватил обессилевшую Юлю и обратился к Пете:

— Эй, полегче давай!

— Ты вообще заткнись! — заорал Петя и попытался кинуться на Антона, но тут подоспел охранник, скрутил Петю и вывел из здания.

Юля ничего не видела, все плыло перед глазами, а слова «она не моя дочь» жгли хуже кислоты. Как она надеялась, что это не так, как молила бога, чтобы Света оказалась Петиной. Как убеждала себя все эти годы, искала малейшие сходства дочери с мужем и смогла поверить, что это его ребенок. А теперь все рухнуло.

Антон подобрал бумаги и, усадив Юлю в своем кабинете на диван, с недоумением просмотрел их.

— Что у вас происходит? — спросил он.

Юля не ответила. Покачиваясь, она встала и пошла к выходу.

«Она не моя дочь» — слова звучали как приговор
Юля не помнила как забрала Свету и Лешу, собрала вещи и села с ними в поезд. В голове был туман, и все окружающее будто происходило где-то далеко, за стеклом, а она не могла ни рассмотреть, ни расслышать.

Они добрались до места к ночи. Дверь открылась почти сразу.

— Мама! — Юля упала в объятия матери и зарыдала.

— Тише-тише, моя хорошая, пойдем, заходите в дом, — мама не стала ничего спрашивать, просто завела их внутрь и поставила чайник.
* * *
Петя метался по квартире, как зверь в клетке. Юля забрала детей и уехала. Он и сам не знал, чего хочет и зачем сделал тот тест, ведь в эти девять дней у них все стало как прежде. И девочка, он ведь понял, что любит ее, любит, несмотря ни на что. Зачем он сделал этот проклятый тест?

Раздался звонок городского телефона. Петя поднял трубку и услышал противный голос соперника. Антон, кто же еще! Смеет звонить ему домой после всего, что натворил.

— Добрый вечер, а Юля дома? Сотовый отключен, и я волнуюсь, все ли у нее в порядке.

— Она ушла. Можешь забирать, как и свою дочь. Но Лешу я вам не отдам, так ей и передай! — крикнул Петя в трубку.

— Слышь, мужик, ты бы ерундой не занимался. У меня своя жена есть и дети. Как бы я Юлю ни уважал, но как женщина она меня не интересует.

— Я все знаю! Можешь больше не притворяться, — горько ответил Петя.

— Назови самую длинную реку в мире, раз все знаешь, — невесело усмехнулся собеседник. — Нет у нее никого, она же только тобой и детьми живет.

— Я сделал тест! — заорал Петя. — Ты что, не видел? Или не хочешь брать ответственность за собственного ребенка?

— Я не знаю, что ты там сделал и как, но могу точно сказать: общих детей с Юлей у нас нет. И быть не может. Мы коллеги, не больше.
Пете так хотелось в это поверить, но он не мог.

— Тогда сделай тест.

Антон помолчал, а потом ответил:

— Хорошо. Если тебе это так важно.

В этот раз Петя не смог бы ждать девять дней. Он взял ВИП-вариант, готовность за один рабочий день. Уже вечером, не зная, что хочет увидеть, он трясущимися руками вскрывал конверт. Когда увидел «Исключен как отец», он почувствовал себя еще хуже.

Значит, у Юли был еще кто-то? А может, и Лешка не его? Эта мысль поразила его, заставив сердце болезненно сжаться. Нет, такого не может быть, не могла же Юля так притворяться! Или могла?
Он разорвал бумагу в клочья и завыл, как животное, готовый рвать на себе волосы и кататься по полу.

Поэтому она недоступна? Уехала к нему? Или любовник был не один? Эти мысли сводили с ума. Петя понял, что больше так не может, он должен узнать правду, какой бы она ни была. Он поехал к Юлиной маме.

Наталья Андреевна была женщиной старомодной, не признающей технологий. Делала все по старинке, не имела телефона, а в доме у нее стояла настоящая русская печь, хоть и было проведено электричество и газ.

Петя виделся с ней очень редко, отношения у них сложились нейтральные. Юля обычно ездила к маме одна, даже детей брала с собой редко. И сейчас, увидев сына и дочь, играющих во дворе, Петя удивился.

— Папа! — с радостным криком кинулись к нему дети.

Петя вдруг понял, что даже если это не его дети, для него они все равно будут родными. Он раскрыл объятия и подхватил ребят на руки.

— Папа, я тут курочек кормлю, — хвасталась Света.

— А я с гусем подрался, — важничал Леша, — он шипел и хотел Светку укусить, а я его палкой прогнал!

— Да, Леша такой смелый!

— Что тебе надо? — послышался голос Юли совсем рядом.

В платке и домашнем платье она выглядела очень непривычно.

— Идите к бабе, — скомандовала она детям, но они умоляюще смотрели на Петю.

— Пап, мы с тобой хотим побыть, — заканючил Леша.

— Марш, — твердо повторила Юля, и дети, опустив головы, пошли в дом.
Юля посмотрела на Петю, и он увидел, какими несчастными стали ее глаза. Посеревшая лицом, с темными кругами, она за эти три дня осунулась и будто постарела.

— Я хочу знать, кто отец Светы.

Юля устало посмотрела на него.

— Зачем? Она не твоя, этого хватит. Больше я тебе не скажу.

Она развернулась, чтобы уйти, но он поймал ее под локоть.

— Нет, я должен знать. И Леша…

Юля усмехнулась.

— Ты же все равно мне не веришь. Иди, делай очередной тест. А лучше оставь нас в покое.

Она вырвала руку и ушла в дом.

Петя стоял у дверей, не решаясь войти. Но и оставить это так не мог.

Он услышал какой-то звук со стороны бани, пошел посмотреть и увидел тещу. Петя рванул к ней, сам не зная, на что рассчитывает.

— Здравствуйте… — начал он.

— Здравствуй, Петя, — сухо ответила теща, протискиваясь мимо него.

— Скажите правду, мама! — взмолился зять. — Мы же много лет вместе, разве я не заслужил знать причину? Я ведь люблю вашу дочь.
Теща остановилась, задумчиво нахмурилась, а потом сказала:

— Говорила я Юльке, чтобы она тебе сразу рассказала. А она испугалась, думала, не примешь ты ее после такого. А может, и лучше было бы, если б не принял, кто знает.

— Так он местный? Деревенского нашла? — злость снова мешала мыслить ясно.

— Юлька тебя только и видела всю жизнь. А тот… Насильник. Она ко мне ехала, а он ее на станции поймал. Пришла вся зареванная, раздавленная. Жить не хотела. Говорила ей, в полицию надо, но она упрямая. За тебя боялась, что ты переживать будешь, что не сможешь так жить. Пришла в себя и к тебе вернулась. А потом уже узнала, что беременная. Только не знала, кто отец. Решила, что ты будешь. А тут вон оно как вышло.

Каждое слово падало камнем в душу Пети. Сколько ему открылось о жене, сколько она вынесла, а он… При мыслях о том, как он себя вел, захотелось самого себя ударить. Вспомнил, как изменилась в лице Юлька, когда он принес ей тест. Она ведь тоже впервые узнала, что воспитывает дочь насильника. Как же она теперь?
Петя бросился в дом. Юля безучастно сидела за столом и смотрела в пустоту. Он упал перед ней на колени и стал просить прощения.

* * *

Прошло два года. Юля и Петя счастливо живут вместе. Света пошла во второй класс, ее волосы потемнели, а улыбка, как говорят окружающие, совсем как у папы. Леша приглядывает за сестрой в школе и никому не дает ее в обиду.
А Петя сам встречает и провожает жену, куда бы она ни ездила.