Скажите правду, мама: взмолился зять

— Не чавкай! — рявкнул муж на маленькую Свету, отчего дочь сразу сжалась и застыла, стараясь сдержать слезы.

Юля физически ощутила боль своего ребенка и сразу же подошла к дочери, успокаивающе погладила по голове и обняла не сдержавшуюся от плача Свету.

— Зачем ты так? Она ведь и не чавкала даже, — с упреком обратилась она к Пете.

— Снова ты ее защищаешь! Так и вырастет из нее не пойми что! Шесть лет уже, а ты все носишься с ней! Лëшка в ее возрасте совсем другой был!

Сын довольно улыбнулся, исподтишка состроив рожицу Свете. Петя всегда был на его стороне, а к дочери относился как к чужой, больно ее раня. Юля списывала на то, что Света девочка, а Петя изначально хотел детей только мужского пола, и старалась не обращать внимания и сглаживать острые углы.

Но обида копилась с каждым днем все больше. Казалось, любовь Пети к Свете таяла пропорционально ее взрослению. Мужа порой трясло от злости, если он замечал хоть малейшую шалость от Светы, и Юле часто казалось, что с рождением Светы их семья разделилась на два лагеря и постоянно ведет военные действия друг против друга.

Сегодня они собрались на праздник в честь дня города. Дети очень ждали этот день, предвкушая веселье, сладости и катание на каруселях. Но уже утром Юля почувствовала, что день не пройдет так, как было задумано. А после сцены за завтраком идти куда-то и вовсе расхотелось.

Но Света, как любой ребенок, быстро забывала обиды и переключалась на что-то другое. Совсем скоро она прыгала от нетерпения, ожидая, когда они пойдут на праздник.

Юля, глядя на дочь, взяла себя в руки, улыбнулась и стала собирать детей.
На центральной площади, куда их семья сначала направилась, было очень многолюдно, звучала музыка, через каждые два метра стояли столы со всякой всячиной, дети ходили с воздушными шарами и сладкой ватой. Юля заразилась атмосферой праздника и радовалась вместе с детьми. Петя тоже был доволен, он предложил посмотреть выступление известного артиста, а потом пойти перекусить в кафе. Но сначала купил детям сладкую вату.

С трудом протиснувшись ближе к сцене, они стали ждать концерт. Дети быстро заскучали, к тому же за чужими спинами им было мало что видно. Недолго думая, Петя поднял сына и посадил к себе на плечи. Довольный Леша сразу же стал дразнить Свету рассказами о том, как ему теперь хорошо все видно.
Света захныкала и потянула Петю за рубашку.

— Пап! Я тоже хочу! Возьми меня тоже!

Петя раздраженно стряхнул ее ручку и грубо ответил:

— Нет! Если хочешь, то мама пусть возьмет, — и, бросив на Юлю тяжелый взгляд, сказал: — Я с Лëшкой попробую вперед пройти, чтоб лучше видно было, если что, звони.

И не успела Юля возразить, как муж скрылся в толпе. Света стояла, опустив голову. Она знала, что Юля давно не может ее поднимать, и поэтому даже не стала спрашивать.

Сердце снова сжалось от несправедливости мужа, и вместе с тем пришла злость. Она потянула дочь в другую сторону, внутренне кипя от негодования.
— Ничего, зайка, мы с тобой на карусели пойдем, — стараясь, чтобы голос звучал весело, сказала она и даже сумела улыбнуться.

Света повеселела, тут же забыв про концерт, и принялась перечислять аттракционы, которые хотела бы посетить.

Петя позвонил через час, но Юля все еще злилась на него и не сразу ответила на звонок. Когда он перезвонил снова, она понадеялась, что он хочет попросить прощения, но Петя только сказал им подойти к тиру, они с Лешкой там стреляют.

Света захлопала в ладоши, когда услышала про тир. Ей очень нравились игрушечные пистолеты брата, но Леша часто вредничал и не давал ей с ними играть. А Петя поддерживал сына, говорил, что девчонки должны заниматься девчачьими делами.
Сейчас малышка собиралась наконец попробовать пострелять. «Если он не разрешит, то сама куплю ей патроны», — подумала Юля и повела дочку в тир.

Петя был в своей стихии — он азартно стрелял по мишеням, не замечая ничего вокруг, а рядом прыгал восторженный Лешка с огромным плюшевым медведем в руках. Увидев Юлю со Светой, он побежал к ним и закричал:

— Смотрите, какого мне папа медведя выиграл!

Света потянулась к игрушке, но брат тут же убрал ее в сторону.

— Эй! Это мой, не трогай своими липкими руками!

— Леша! — строго сказала Юля. Повторяя во всем за отцом, сын перенял и отношение к сестре: грубил ей, не считался с ее желаниями и чувствами.

Сначала Юля списывала это на ревность, но однажды заметила, что Леша в точности копирует интонацию Пети и так же презрительно прищуривается при разговорах с ней. Она поняла, что сын, боготворящий отца, просто желает быть как он.

— Дай Свете посмотреть, она его не запачкает, — велела она, но Леша побежал к Пете и сразу пожаловался.

Петя отложил ружье и сомкнул губы так, как делал всегда, когда собирался «воспитывать» Свету.

Но дочка сама побежала к нему, потянула за руку и попросила:

— Папочка, можно и мне такого же? Выиграешь?

Петя снова стряхнул ее ладошку и сквозь зубы зашипел:

— Еще чего! Думаешь, у меня денег полно, чтобы игрушки тебе покупать? Обойдешься, у тебя их и так много! Или маму проси, пусть тебе выиграет!

Света растерянно посмотрела на Юлю, губки поползли вниз, а в глазах показались слезы. Она отошла от Пети и тихонько заплакала.

— Да что с тобой такое! — разозлилась Юля. Она схватила дочь, обняла и пообещала купить такого же медведя, если ей так хочется. Но Света только всхлипывала и мотала головой.

— Нет, я больше не хочу, не надо, — твердила она.

Когда Юля обернулась, чтобы высказать мужу все, что сейчас бурлило у нее в груди, оказалось, что Петя с Лешей снова ушли.

До самого вечера Юля со Светой гуляли на празднике одни, потом посмотрели салют и отправились домой.
Петя с Лëшей пришли позже. Как ни в чем не бывало муж поинтересовался, как Юля провела время. Про Свету он не спросил и не стал слушать ее восторженные рассказы, отправив чистить зубы и спать.

Юля тоже очень устала и решила отложить сложный разговор на завтра. Укладывая детей спать, она не заметила, как уснула сама.

Утро тоже не подходило для выяснения отношений, так как она торопилась на работу, а к вечеру эмоции поутихли, и Юля подумала, что затевать спор уже глупо. К тому же муж вел себя с дочкой помягче, снова промелькнула надежда, что все наладится.

Следующие два месяца перед Новым годом Петя много времени проводил на работе и возвращался домой затемно, когда дети уже спали. В связи с крупным срочным заказом сотрудники их фирмы чуть ли не ночевали на работе. Петя, хоть и выглядел изрядно вымотанным, не жаловался. К праздникам обещали солидную премию за сверхурочные и спешку.
У Юли тоже на работе был полный аврал, клиенты шли один за другим. Даже после работы она часто решала какие-то вопросы с коллегой Антоном по телефону, порой ей даже казалось, что это он ее муж, потому что с ним она общалась в эти дни больше, чем с Петей. Она с нетерпением ждала новогодних каникул, чтобы отдохнуть и наконец-то полноценно побыть с семьей.
По семейной традиции в начале декабря дети написали письма Деду Морозу. Леша попросил планшет, робота, машинку и еще кучу всего, а Света только кукольный домик. Она грезила им с самого лета и старалась заработать очки у деда Мороза, чтобы его получить. Даже выучила печатные буквы, чтобы самостоятельно написать письмо.

Робота для Леши Юля нашла быстро и по вполне приемлемой цене. Петя покупал Леше игрушки не задумываясь, так что сын, привыкший получать все, что хочет, играл с ними не больше двух дней. А вот с домиком было сложно. Тот, который просила дочка, стоил семь тысяч, довольно дорого. Обыскав все детские магазины и маркетплейсы, Юля поняла, что дешевле нигде нет, и решила поговорить с Петей, чтобы купить Свете домик.

Уложив детей спать, она с нетерпением ждала Петю с работы, и как только он поел, рассказала про домик.

— Антон говорит, что нам повысят зарплату с нового года, к тому же я отложила немного.

Петя мрачно смотрел на нее поверх кружки с чаем, а когда она замолчала, произнес:

— У нас машина в кредите, ипотека, а ты собралась этой… — он запнулся, и быстро исправился: — Свете покупать дом за семь тысяч? Иногда мне кажется, что ты, кроме нее, никого не любишь! А о Леше ты подумала? Обо мне? О нас, в конце концов? На эти деньги мы бы могли снять домик на пару дней на какой-нибудь базе отдыха…

— Не смеши! Таких цен давно нет! — Юля начала заводиться. — А у Светы это мечта. И он останется у нее надолго. Она так просит!

— Да плевать мне, что она там просит! — заорал Петя, на его виске набухла венка и теперь пульсировала. — Никакого домика! У нас нет на это денег! — Он с грохотом швырнул чашку с недопитым чаем в раковину и вышел из кухни.
Юля схватила другую чашку и тоже швырнула в раковину. В сторону полетели брызги и осколки керамики. Она открыла воду и плеснула себе в лицо.

«Почему он так себя ведет?» — спрашивала она себя и не находила ответа.

Весь следующий день она все думала, как поступить. Ругаться из-за подарка с мужем не хотелось, но отказать дочке в домике она тоже не могла. Коллега Антон заметил ее настроение и спросил, в чем дело, а когда она рассказала, поделился купоном с сорокапроцентной скидкой в тот магазин, где продавался домик.

— У меня друг с ними работает, постоянно мне подгоняет купоны, очень выручает, когда надо покупать детям подарки, — подмигнул он.
Юля готова была расцеловать Антона. Вопрос решился сам собой, против такой цены Петя не сможет возразить, ведь Лешин робот обошелся почти в ту же сумму.

Домой она летела, торопилась рассказать все Пете. Как оказалось, муж тоже хотел поделиться с ней новостью.

Петя с загадочным видом поманил ее в спальню и, убедившись, что дверь закрыта, достал коробку с планшетом.

— Смотри, что я Лешке купил, — с горящими глазами он достал планшет и включил его, — вот радости будет, да?
Юля застыла. Она просто не находила слов от возмущения, воздух застрял в горле, а злые слова проносились в голове с такой скоростью, что она просто не успевала сказать хоть что-нибудь.

— Смотри, тут камера хорошая и памяти много, а дисплей! — не замечая ее состояния, продолжал муж. — И всего двадцать пять тысяч, представляешь?

— Что? — нашла в себе силы заговорить Юля. — Ты вчера орал, какая я бессовестная, что хочу купить ребенку домик за семь тысяч, а сегодня покупаешь игрушку за двадцать пять? Как это понимать?
Петя, казалось, смутился.

— Я же говорил, премию дадут хорошую. С нее и планшет, и осталось еще.

— На домик? Осталось?

— Да что ты заладила с этим домиком! — Петя выключил планшет и стал совать его в коробку. — Сравнила планшет и домик. Ерунда какая-то.

— Хорошо, тогда покупай второй планшет, Свете, — твердо сказала Юля. — Они оба твои дети, почему ты их делишь? Почему ты каждый раз обижаешь Свету? Тогда, на празднике, она так хотела, чтобы ты выиграл для нее игрушку, чтобы она могла тобой гордиться, а ты!

Муж насупился, отвернулся и сделал вид, что занят упаковкой планшета
— Ты глупости говоришь. Никого я не делю, а на второй планшет у меня денег нет. Да и мала еще Света для него.

— Хорошо, купим ей подешевле, — легко согласилась Юля.

— Нет! Мы не будем брать ей планшет! И этот дурацкий домик тоже! — повысил голос муж.

— Да почему? За что ты ее так не любишь? Она же твоя дочь! — заорала Юля.

— А я не уверен, что моя! — выкрикнул Петя и тут же прикрыл рот рукой.

Юлю будто хлестнули по щекам. Она стояла, хлопая глазами, и не верила, что это все происходит на самом деле.

— Что? А чья же она по-твоему? — хрипло выдавила она.

— Не знаю. Посмотри на меня! Да меня узбеком называли за черные волосы и смуглую кожу! Глаза карие. А у нее? Блондинка с голубыми глазами, совсем как твой Антон! Что-то я не припомню ни у нас, ни у тебя таких родственников! Видит бог, я пытался, хотел принять ее как свою, ведь я люблю тебя! Но не смог! При виде Светы у меня перед глазами картина, как ты спишь с другим!

Юля истерично рассмеялась.

— Антон счастливо женат уже пятнадцать лет! У него дети, и мы просто коллеги, что ты несешь!

— Я не верю тебе. Коллег не подвозят до дома, не звонят каждый божий день! За кого меня держишь?

— Петя, — абсурдность ситуации просто выбила Юлю из колеи, она все истерично смеялась, с сожалением осознавая, из-за какой глупости муж не любит собственного ребенка, — Света твоя дочь. Клянусь тебе.
Петя как-то резко сник, словно из него выпустили всю ярость и он сдулся. Он тяжело опустился на кровать, помотал головой и сказал:

— Я хочу сделать тест на отцовство.
Юля ничего не ответила, просто вышла из спальни и пошла спать в зал. Самое обидное, что муж даже не понимал, как сильно он ее задел своим недоверием. Внутри все рвалось на части, а слез не было. Хотелось только кричать и кричать, пока все, что сейчас бушует в ее голове, не выплеснется наружу и станет легче.

Она не помнила, как уснула. Утром, с трудом разлепив глаза от звонка будильника, она встала, чувствуя себя роботом. На автомате собрала детей, которые, заметив ее настроение, тоже вели себя тихо. Петя попытался что-то сказать, но она только махнула рукой. Сил ни душевных, ни физических сейчас не было. Хотелось только оказаться от мужа как можно дальше.

Петя забрал сына и ушел, а Юля повела Свету в школу. По дороге она размышляла о разводе. Вся их семейная жизнь сейчас казалась каким-то фарсом. Ненастоящее доверие, ненастоящий отец, ненастоящий муж. К вечеру Юля окончательно решила, что не хочет больше жить с Петей.

Только дома ее ждал сюрприз. Петя пришел с работы раньше, приготовил ужин и вручил ей букет.

— Прости меня, — прошептал он ей в ухо, поймав в объятия. — Я не знаю, что на меня нашло. Не хочу тебя потерять, Юля! Я люблю тебя.
Словно плотину сорвало внутри, Юля уткнулась в рубашку мужа и зарыдала. А он гладил ее по волосам и шептал о своей любви. Она поверила, что теперь у них все наладится.

Ужин вышел по-семейному уютным. Дети болтали, рассказывая о том, что важного у них произошло сегодня, Петя пару раз одернул Лëшу, когда тот принялся дразнить сестру, а после ужина поиграл со Светой в самолетик — взял ее на руки стал возить по дому, будто она летает.

Света сияла, как елочная игрушка.

— Папа! Папа! Папа! — только и раздавалось до самой ночи. Купаясь в его внимании, она старалась взять его как можно больше. Даже попросила его почитать ей сказку перед сном.

Когда дети уснули, Петя обнял Юлю и сказал:

— У нас такая чудесная дочь, а я столько времени потерял вместо того, чтобы просто поговорить.

— Главное, что это случилось не слишком поздно, — с улыбкой ответила она.
Следующая неделя пролетела счастливым мгновением. Петя купил Свете домик, научил ее кататься на коньках и поговорил с Лëшей, объяснив, что он старший брат и должен всегда стоять за свою сестренку, а не обижать ее. Леша сначала дулся, ревнуя отца и не желая делить его внимание со Светой, но Петя сумел донести до него, что они оба мужчины, ответственные за близких женщин. Леше это очень понравилось, и он с удовольствием стал примерять новую роль.

А Юля просто наслаждалась наконец-то той семейной жизнью, о которой всегда мечтала. Разговор об измене они больше не поднимали.

Через девять дней Петя приехал к ней на работу посреди дня. Юля решила, что муж хочет сделать ей сюрприз, и с улыбкой вышла к нему в общий холл. И сразу поняла, что этот сюрприз ей не понравится. Петя стоял бледный, напряженный, сжимая в руках какие-то бумаги.

— А я ведь поверил тебе! — крикнул он, швыряя листы ей в лицо. — Она не моя дочь! Ты нагуляла ее неизвестно от кого и повесила на меня! Тварь!

У Юли поплыло перед глазами. Страшные слова гремели громом, руша всю ее жизнь. Вокруг были коллеги, все молча наблюдали за этой сценой. Только Антон подхватил обессилевшую Юлю и обратился к Пете:

— Эй, полегче давай!

— Ты вообще заткнись! — заорал Петя и попытался кинуться на Антона, но тут подоспел охранник, скрутил Петю и вывел из здания.

Юля ничего не видела, все плыло перед глазами, а слова «она не моя дочь» жгли хуже кислоты. Как она надеялась, что это не так, как молила бога, чтобы Света оказалась Петиной. Как убеждала себя все эти годы, искала малейшие сходства дочери с мужем и смогла поверить, что это его ребенок. А теперь все рухнуло.

Антон подобрал бумаги и, усадив Юлю в своем кабинете на диван, с недоумением просмотрел их.

— Что у вас происходит? — спросил он.

Юля не ответила. Покачиваясь, она встала и пошла к выходу.

«Она не моя дочь» — слова звучали как приговор
Юля не помнила как забрала Свету и Лешу, собрала вещи и села с ними в поезд. В голове был туман, и все окружающее будто происходило где-то далеко, за стеклом, а она не могла ни рассмотреть, ни расслышать.

Они добрались до места к ночи. Дверь открылась почти сразу.

— Мама! — Юля упала в объятия матери и зарыдала.

— Тише-тише, моя хорошая, пойдем, заходите в дом, — мама не стала ничего спрашивать, просто завела их внутрь и поставила чайник.
* * *
Петя метался по квартире, как зверь в клетке. Юля забрала детей и уехала. Он и сам не знал, чего хочет и зачем сделал тот тест, ведь в эти девять дней у них все стало как прежде. И девочка, он ведь понял, что любит ее, любит, несмотря ни на что. Зачем он сделал этот проклятый тест?

Раздался звонок городского телефона. Петя поднял трубку и услышал противный голос соперника. Антон, кто же еще! Смеет звонить ему домой после всего, что натворил.

— Добрый вечер, а Юля дома? Сотовый отключен, и я волнуюсь, все ли у нее в порядке.

— Она ушла. Можешь забирать, как и свою дочь. Но Лешу я вам не отдам, так ей и передай! — крикнул Петя в трубку.

— Слышь, мужик, ты бы ерундой не занимался. У меня своя жена есть и дети. Как бы я Юлю ни уважал, но как женщина она меня не интересует.

— Я все знаю! Можешь больше не притворяться, — горько ответил Петя.

— Назови самую длинную реку в мире, раз все знаешь, — невесело усмехнулся собеседник. — Нет у нее никого, она же только тобой и детьми живет.

— Я сделал тест! — заорал Петя. — Ты что, не видел? Или не хочешь брать ответственность за собственного ребенка?

— Я не знаю, что ты там сделал и как, но могу точно сказать: общих детей с Юлей у нас нет. И быть не может. Мы коллеги, не больше.
Пете так хотелось в это поверить, но он не мог.

— Тогда сделай тест.

Антон помолчал, а потом ответил:

— Хорошо. Если тебе это так важно.

В этот раз Петя не смог бы ждать девять дней. Он взял ВИП-вариант, готовность за один рабочий день. Уже вечером, не зная, что хочет увидеть, он трясущимися руками вскрывал конверт. Когда увидел «Исключен как отец», он почувствовал себя еще хуже.

Значит, у Юли был еще кто-то? А может, и Лешка не его? Эта мысль поразила его, заставив сердце болезненно сжаться. Нет, такого не может быть, не могла же Юля так притворяться! Или могла?
Он разорвал бумагу в клочья и завыл, как животное, готовый рвать на себе волосы и кататься по полу.

Поэтому она недоступна? Уехала к нему? Или любовник был не один? Эти мысли сводили с ума. Петя понял, что больше так не может, он должен узнать правду, какой бы она ни была. Он поехал к Юлиной маме.

Наталья Андреевна была женщиной старомодной, не признающей технологий. Делала все по старинке, не имела телефона, а в доме у нее стояла настоящая русская печь, хоть и было проведено электричество и газ.

Петя виделся с ней очень редко, отношения у них сложились нейтральные. Юля обычно ездила к маме одна, даже детей брала с собой редко. И сейчас, увидев сына и дочь, играющих во дворе, Петя удивился.

— Папа! — с радостным криком кинулись к нему дети.

Петя вдруг понял, что даже если это не его дети, для него они все равно будут родными. Он раскрыл объятия и подхватил ребят на руки.

— Папа, я тут курочек кормлю, — хвасталась Света.

— А я с гусем подрался, — важничал Леша, — он шипел и хотел Светку укусить, а я его палкой прогнал!

— Да, Леша такой смелый!

— Что тебе надо? — послышался голос Юли совсем рядом.

В платке и домашнем платье она выглядела очень непривычно.

— Идите к бабе, — скомандовала она детям, но они умоляюще смотрели на Петю.

— Пап, мы с тобой хотим побыть, — заканючил Леша.

— Марш, — твердо повторила Юля, и дети, опустив головы, пошли в дом.
Юля посмотрела на Петю, и он увидел, какими несчастными стали ее глаза. Посеревшая лицом, с темными кругами, она за эти три дня осунулась и будто постарела.

— Я хочу знать, кто отец Светы.

Юля устало посмотрела на него.

— Зачем? Она не твоя, этого хватит. Больше я тебе не скажу.

Она развернулась, чтобы уйти, но он поймал ее под локоть.

— Нет, я должен знать. И Леша…

Юля усмехнулась.

— Ты же все равно мне не веришь. Иди, делай очередной тест. А лучше оставь нас в покое.

Она вырвала руку и ушла в дом.

Петя стоял у дверей, не решаясь войти. Но и оставить это так не мог.

Он услышал какой-то звук со стороны бани, пошел посмотреть и увидел тещу. Петя рванул к ней, сам не зная, на что рассчитывает.

— Здравствуйте… — начал он.

— Здравствуй, Петя, — сухо ответила теща, протискиваясь мимо него.

— Скажите правду, мама! — взмолился зять. — Мы же много лет вместе, разве я не заслужил знать причину? Я ведь люблю вашу дочь.
Теща остановилась, задумчиво нахмурилась, а потом сказала:

— Говорила я Юльке, чтобы она тебе сразу рассказала. А она испугалась, думала, не примешь ты ее после такого. А может, и лучше было бы, если б не принял, кто знает.

— Так он местный? Деревенского нашла? — злость снова мешала мыслить ясно.

— Юлька тебя только и видела всю жизнь. А тот… Насильник. Она ко мне ехала, а он ее на станции поймал. Пришла вся зареванная, раздавленная. Жить не хотела. Говорила ей, в полицию надо, но она упрямая. За тебя боялась, что ты переживать будешь, что не сможешь так жить. Пришла в себя и к тебе вернулась. А потом уже узнала, что беременная. Только не знала, кто отец. Решила, что ты будешь. А тут вон оно как вышло.

Каждое слово падало камнем в душу Пети. Сколько ему открылось о жене, сколько она вынесла, а он… При мыслях о том, как он себя вел, захотелось самого себя ударить. Вспомнил, как изменилась в лице Юлька, когда он принес ей тест. Она ведь тоже впервые узнала, что воспитывает дочь насильника. Как же она теперь?
Петя бросился в дом. Юля безучастно сидела за столом и смотрела в пустоту. Он упал перед ней на колени и стал просить прощения.

* * *

Прошло два года. Юля и Петя счастливо живут вместе. Света пошла во второй класс, ее волосы потемнели, а улыбка, как говорят окружающие, совсем как у папы. Леша приглядывает за сестрой в школе и никому не дает ее в обиду.
А Петя сам встречает и провожает жену, куда бы она ни ездила.

Думаете, если вы моя свекровь, то я вас выкинуть сейчас не смогу за такие слова из своей квартиры? Это совсем не так

Представляешь, Антош?.. Вчера ездила к новой жене твоего брата, и она меня выгнала из квартиры! Из его квартиры! Она оказалась ещё большая хамка, чем твоя Лида! Я просто в шоке! – рассказала Галина Степановна своему старшему сыну, пока он вёз её домой из торгового центра.

— И за что она тебя выгнала? – устало спросил Антон мать.

— Хм… — довольно ухмыльнулась женщина. – А мне это нравится!

— Что нравится, мам?

— То, что ты больше не возражаешь, когда я называю твою непутёвую жёнушку хамкой! Прогресс есть! – объяснила она.

— А смысл тебе что-то говорить? Только усугублять опять всё? Спасибо, но нет! Не хочу! – стараясь не отвлекаться от дороги, ответил Антон.

— Да просто тебе давно уже надо было принять, что твоя Лида та ещё змеюка, и развестись с ней, пока дело детьми не усугубилось! Но нет же, любовь у тебя! А теперь ты содержишь её и ещё двоих спиногрызов, которые…

— Мам! Перестань! Я сейчас тебя прямо тут высажу! – пригрозил ей сын.

— Только попробуй! Только попробуй! Тогда можешь считать, что матери у тебя больше нет и не было! Всё понял?! Как и у твоего братца! – рявкнула Галина Степановна.

— Да у меня и так есть такое ощущение, и оно становится всё устойчивее и устойчивее! Пойми просто, что у меня есть своя семья, я счастлив! Я люблю Лиду и наших с ней детей! Твоих внуков, между прочим! Если ты этого не можешь сделать, полюбить нашу семью, то хотя бы не обливай их грязью, потому что и моё ангельское терпение может лопнуть!!!

Галина Степановна хотела ещё что-то возразить на эту речь сыну, но он резко вильнул по дороге, так, что её тряхонуло неслабо, да так, что мать Антона немного прикусила себе язык.

Минут десять они ехали молча, Антон уже начал думать, что она всё поняла, начало доходить наконец, что он любит свою семью и хочет, чтобы она, как мать, за него порадовалась, тоже их полюбила, или хотя бы перестала постоянно плеваться ядом в сторону Лиды и их детей. Но у Галины Степановны на этот счёт было своё мнение. Она его сейчас не стала высказывать, потому что побоялась, что Антон её действительно высадит, не доехав до её дома, но он и так это уже много раз слышал.

Он знал прекрасно, что до знакомства с Лидией, его женой, его мать постоянно подбирала ему невест таких, которых она сама бы одобрила. Это были дочери её подруг в основном. Разные по возрастам, кто-то старше Антона, кто-то младше, были и такие, которые были ещё несовершеннолетние, но Галина Степановна знала их матерей и могла хоть как-то влиять на девочек, подстраивать их под то, чтобы они стали идеальными невестками для неё.

Так же она поступала потом и с младшим братом Антона, только тот решил уехать вообще из дома, чтобы мать больше не вмешивалась в его личную жизнь, в его решения, и в его выбор. Потом он, конечно, вернулся в родной город, потому что его перевели по работе сюда, но уже был женат на той, которую выбрал сам. Антон ездил к ним на свадьбу вместе со своей семьёй, с женой и с дочкой, сын тогда ещё был только в планах. А вот мать Антона и Игоря, его брата, никуда не поехала, потому что считала, что её младший сын совершает ту же самую ошибку, что и старший, а именно, не поступает так, как она хочет.

Вот только Игорю и его жене было плевать на мнение Галины Степановны. Они жили за городом, с Антоном и его семьёй виделись часто, а вот с Галиной Степановной практически никогда. Это она только недавно начала проявлять интерес к семье младшего сына, когда узнала через знакомых, что скоро у неё будет третий внук. И, конечно, эта новость ей не понравилась, хотя её никто и не спрашивал, что ей нравится, а что нет.

Но она решила наладить отношения с Игорем, чтобы тот, наконец, пригласил её к себе домой. И вот то, что она начала рассказывать Антону, произошло как раз вчера. Жена Игоря, хоть и была в положении, но вышвырнула свою свекровь из дома. Ещё и собак хотела на неё спустить, но решила, что не надо травить животинок такой мерзостью, как её свекровь. А сам Игорь в это время вышел из дома в котельную просто и застал именно тот момент, когда Галина Степановна с криками и паникой выбегала из дома, а его жена с кухонным полотенцем вышла на веранду вслед за свекровью и крикнула:

— Ещё хоть раз, ты переступишь порог нашего дома, и так легко больше не отделаешься!!!

Потом она рассказала мужу, какие мерзости та начала говорить про их будущего ребёнка, и муж с ней был полностью согласен.

Только вот старшему брату он ещё ничего не успел рассказать, чтобы тот знал, что снова «выкинула» их мамочка. Так бы, возможно, Антон не повёз бы сегодня мать по магазинам, хоть они и договаривались об этом ещё неделю назад.

Именно «возможно» не повёз бы, потому что, что бы ни делала его мать, что бы она ни говорила, как бы ни относилась к его семье, к его жене и детям, он всё равно ей очень многое прощал, хоть и злился на неё, ругался с ней неоднократно. Но он понимал, что кроме него у его матери больше никого нет, так как Игорь ясно дал понять этой женщине, что он лучше будет считать себя сиротой, чем пустит её в свою жизнь, чтобы она снова отравляла её. Правда это было до того, как она прикинулась Игорь решил снова впустить эту женщину в свою жизнь. И, естественно, до того, как она снова всё испортила.

Теперь Игорь точно её не подпустит больше к себе, к своей жене и к своим будущим детям. Антон в этом был уверен более, чем на сто процентов. Его младший брат был более категоричен, чем он сам.

— Какие у тебя планы на послезавтра? – спросила мать Антона, когда он подъехал уже к её дому.

— Работаю я! А что? – ответил тот.

— Да я думала, что ты меня свозишь…

— Можешь не оговаривать, мам! Не получится мне тебя никуда послезавтра свозить, меня даже в городе не будет!

— Даже так? Но ты же работаешь! – несколько удивилась и напряглась Галина Степановна.

— Отправляют в командировку!

— Надолго? – уже менее шокировано спросила она, и если бы Антон посмотрел в этот момент на мать, то заметил бы некоторую хитринку в её глазах, как будто у неё начал зарождаться какой-то зловещий план в голове.

— Дня на три-четыре. Начальство ещё точно не сказало, но, судя по работе того нашего филиала, куда меня отправляют, могу и задержаться!

— А может, тогда Лидка твоя меня…

— Нет! – резко перебил Антон мать. – Она тебя точно никуда не повезёт, я даже спрашивать её не буду, мам! Ты себя вести с ней не умеешь, а мне потом скандалы и ругань с женой не нужны!

Галина Степановна поджала губы, показывая сыну тем самым, что он её оскорбляет и сказала:

— А вот если бы ты женился на…

— Всё, мам! Выходи из машины! Мне домой пора, и выслушивать твои новые претензии со старыми дырками, я не собираюсь!

Антон сам вышел из машины, чтобы открыть матери дверь, и она точно покинула его машину.

Галина Степановна же ничего больше не сказала сыну, не поблагодарила за то, что он её возил сегодня полдня, отложив свои дела, не попрощалась, вообще ничего не сказала, а просто обиженно пошла к подъезду.

Антон сел назад в машину и поехал домой, ему и так всего трясло от общения с матерью в таком ключе, так что домашняя обстановка ему сейчас была очень полезна.

Когда Антон был в командировке уже второй день, его мать всё же решила нагадить старшему сыну. Во-первых, отомстить за то, как он с ней разговаривал в машине, во-вторых же, привести в действие свой план, который начал зарождаться тогда же в машине сына. Мало ей было испортить настроение одной невестке, она решила сделать это же и второй, чтобы так отыграться на Антоне.

Она перед тем, как поехать к Лидии, зашла в магазин около своего дома, выбрала там самый старый из тортиков, что стояли на витрине, вызвала такси и поехала к невестке, не предупредив ту о своём визите.

Галина Степановна знала, в какое время её невестка отводит дочку в школу, а сына в сад, и во сколько она возвращается домой, поэтому она решила приехать к этому времени, чтобы перехватить свою невестку около дверей квартиры.

Она приехала почти к положенному времени, открыла подъезд своим домофонным ключом, который у неё был ещё с тех пор, как Антон с Лидой только взяли свою квартиру в ипотеку, и села дожидаться невестку на ступеньках перед дверью.

Когда через полчаса Лида поднялась к своей квартире, у неё был шок от увиденного.

— Галина Степановна?!

— Здравствуй… — скромно поздоровалась та.

— Что вы тут делаете?

— Да вот тебя жду, дорогая…

— И зачем это? Снова хотите мне настроение испортить, как и во все прошлые наши встречи? – открывая квартиру, спросила Лидия.

— Нет… Я вообще-то… Я хотела с тобой… Поговорить, Лид… Извиниться… — имитируя стеснение, стыд, ответила свекровь.

— Да что вы говорите? И что же вас на это сподвигло? – вскидывая бровь, уточнила Лида.

— Не знаю, говорил ли тебе Антон, какой разговор у нас с ним вышел на днях…

— Да говорил! — перебила невестка её, не запуская в квартиру, хотя та уже встала с лестницы и намеревалась войти.

Только вот Лида встала в дверях так, чтобы та не просочилась в квартиру.

— Ну… Вот… Я и хотела с тобой поговорить, извиниться, а потом с Антоном… А то я сидела дома… Одна… Думала над всем этим и… – тут Галина Степановна начала всхлипывать, пробивая свою невестку на жалость.

На этом моменте сердце Лиды «сжалось». Просто это всё выглядело так искренне, что она купилась на слова своей свекровки.

— Я вот тут тортик купила… — добавила ещё Галина Степановна.

— Ладно! Проходите! – сдалась невестка. – Только у меня ещё дел много! Мы можем разговаривать, и я одновременно буду ужин готовить, хорошо? – уточнила она у своей свекрови.

— Да-да! Конечно! Как скажешь! – заходя в квартиру, ответила женщина.

Её голос уже чуть заметно изменился, стал более холодным, и более похожим на свой обычный, но Лида этого не заметила, её отвлёк телефон.

— Что-то срочное? – спросила свекровь её.

— Что-то типа! Напоминание, что надо быстрее делать домашние дела и садиться за работу! – отмахнулась невестка.

— Поняла! Так давай я тебе помогу что-нибудь, раз времени так мало?

— Нет! Домашними делами я занимаюсь сама! И только сама, я не хочу потом переделывать, если мне что-то не понравится! – отказалась Лидия, занося только что купленные в магазине продукты на кухню.

А свекровь юркнула за ней, встала около стола и наблюдала за Лидой, как та раскладывает продукты по местам, что-то оставляет на столе, видимо, для готовки прямо сейчас. Все жесты невестки, как она и что делала, были очень неприятны Галине Степановне, что она уже сомневалась, сможет ли дальше разыгрывать свою комедию…

— Так что вы хотели обсудить? Поговорить? Извиниться? Я вас слушаю! – включая чайник, спросила Лидия.

— Я хотела… — начала говорить Галина Степановна, но вдруг осеклась. – Да что же ты делаешь с этими овощами?! – закричала она на невестку.

— В смысле?! – тут же всё бросила и повернулась к свекрови она. – Это вот так вы пришли извиняться за столько грязи, которой годами меня поливали?!

— Какая же ты наивная! – засмеялась женщина. – Или тупая! Лично я склоняюсь ко второму! Но ты…

— Думаете, если вы моя свекровь, то я вас выкинуть сейчас не смогу за такие слова из своей квартиры? Это совсем не так!

— Из твоей квартиры? – усмехнулась та. – А не многовато ли ты на себя берёшь? Мой сын хоть знает, что ты так считаешь? Его квартиру своей? А то я смотрю, что ты, неблагодарная гадюка, пригретая Антоном, что та разжиревшая корова, жена Игорька, только и делаете, что отбираете всё у меня…

— У вас?! Вы-то тут каким боком вообще? – выходя из-за стола, готовая в случае чего скрутить свекровь и исполнить свои слова, спросила Лида. – И какое вы вообще право имеете присваивать себе чужое? Или эликсир наглости где-то глотнули?

— Сейчас я и тебя напою эликсиром, только другим! – кинулась Галина Степановна на Лиду.

Но она не заметила опять в руках уже второй невестки «оружие», которое изгнало её уже из дома младшего сына. Кухонное полотенце.

Лида начала лупить им по своей свекрови. Била по тому, что подставлялось под удар, ей было всё равно, главное — таким образом выпихнуть эту злобную женщину из своей квартиры. И ей это удалось. Из квартиры Галину Степановну выгнать удалось, а вот её вещи остались в квартире. Опять открывать дверь, чтобы всё это отдать, Лида не стала, она схватила куртку Галины Степановны, её обувь, сумку, пакет со старым тортиком и вышвырнула всё это за балкон.

А потом, подойдя к двери, сказала:

— Свои пожитки можете идти и собирать во дворе! Ещё хоть раз я увижу вас рядом с нашим домом или с нашими детьми то больше я такой милосердной не буду! А теперь валите отсюда очищать наш двор от своего присутствия!

После этого Лида отошла от двери. Свекровь ещё минут пять ломилась в квартиру, звонила в звонок, что-то кричала Лиде, но та уже практически успокоившись приступила к готовке ужина. Руки немного тряслись, но это не страшно, но справится со стрессом и нахлынувшим адреналином внутри себя, не впервой.

После того, как свекровь уже куда-то исчезла, как и её вещи из-под балкона, Лида позвонила своему мужу, рассказала, что произошло в его отсутствие.

И вот после этого ангельское терпение Антона действительно лопнуло. До него просто дошло, что нельзя всю жизнь прощать его матери такие вещи. Если она сама от себя всех отталкивает, хитрит подобным образом, постоянно отравляет жизнь, то пусть остаётся одна и тонет самостоятельно в своём яде.

Больше он матери ни в чём не помогал, не брал трубку, когда та ему звонила, только читал сообщения, но не отвечал на них, если, конечно, это не было что-то уже очень срочное, как проблемы со здоровьем. А в остальном он решил для себя, что раз у его матери столько энергии, что она позволяет себе кидаться сначала на одну свою невестку, потом на другую, хотя ещё и недели не прошло, то она самостоятельно со всем справится, помогать ей он больше не собирается.

Вот так и осталась Галина Степановна одна. Сыновья от неё отвернулись, их семьи тем более, остались только подруги и их некоторые незамужние дочери. Что, теперь она нацелена сюда засунуть свой длинный нос и поучить жизни своих новых жертв, но это уже совсем другая история…