Счёт на Софию, она у нас богатая! — свекровь щедро угощала за мой счёт, свою родню

София стояла перед зеркалом в прихожей, поправляя воротник рубашки. Офисный дресс-код требовал строгости, но даже в этих рамках девушка умудрялась выглядеть стильно. Маркетолог в крупной компании, она привыкла соответствовать определённому образу – уверенная в себе, собранная, всегда готовая к переговорам.

— Ты сегодня задержишься? — Тимофей вышел из кухни с чашкой кофе, растрёпанный после душа.

— Не планирую, но сам знаешь, как бывает, — София застегнула последнюю пуговицу и повернулась к мужу. — У тебя какие планы?

— Мама звонила, просила заехать, помочь с компьютером. Опять что-то там не работает, — Тимофей пожал плечами.

— Ладно, увидимся вечером, — София чмокнула мужа в щёку и, подхватив сумку, вышла за дверь.

Она не знала, что этот обычный разговор положит начало ещё одному витку их семейной жизни, к которому она, пожалуй, не была готова.

Первые два года после свадьбы показались Софии странным сном – из одиночки, привыкшей полагаться только на себя, она оказалась в большой, шумной семье. Свекровь Галина Васильевна, властная женщина с добродушным лицом, сразу взяла над молодыми шефство. Семейные ужины, выезды на дачу, совместные праздники – всё это звучало заманчиво для Софии, выросшей с вечно занятой мамой и без отца.

— Ну что ты, Софочка, никуда не торопись! Посиди с нами, чаю попей, — говорила Галина Васильевна каждый раз, когда невестка заезжала за мужем и пыталась быстро уехать домой.

И София оставалась. Сначала на чай, потом на ужин, потом на целые выходные в большом доме свекрови, где постоянно кто-то гостил из многочисленной родни – двоюродные братья Тимофея, тётки, дяди и их дети. Большой клан, где все были связаны не только кровью, но и какими-то сложными отношениями взаимных одолжений, долгов и обещаний.

— Ты уж, Софочка, поможешь мне с праздником? Племянница возвращается из Франции, хочу её встретить как следует, — попросила однажды Галина Васильевна, и София, конечно, согласилась.

Вот тогда и начались эти странные фразы:

— София у нас умница, сама разберётся!

— София всё организует, она же у нас с талантами!

— София, ты же не против заказать торт? Ты умеешь выбирать такие красивые!

И эти просьбы сыпались одна за другой – то торт, то украшения для стола, то какие-то деликатесы из специального магазина. София не отказывала – казалось, так она закрепит свой статус в семье, станет «своей», а не просто женой Тимофея.

Потом пришла очередь финансов. Сначала незаметно – пакет продуктов к ужину, бутылка хорошего вина, фрукты. Потом счёт в ресторане, где они праздновали день рождения сестры Тимофея.

— Давайте София оплатит! А мы ей потом скинемся и переведём на карту, — предложила тогда свекровь.

Ни о каком «скинемся» потом, конечно, речи не шло. София даже не заикнулась об этом – неудобно как-то требовать деньги с родни мужа. Особенно когда все вокруг говорят: «Ой, да София у нас богатая! Не то, что мы, простые работяги».

А София не была богатой. Просто очень трудолюбивой. Квартиру она купила сама, ещё до встречи с Тимофеем, взяв кредит и подрабатывая по ночам на фрилансе. Машину тоже. Вложения? Да, были небольшие накопления – она откладывала треть зарплаты каждый месяц, отказывая себе во многом. Просто потому, что в детстве насмотрелась, как мама вечно считала копейки.

Тимофей не был жадным или корыстным. Он просто… удобным. Удобно соглашаться с матерью. Удобно не замечать, что жена опять платит за всех. Удобно отшучиваться, когда София пыталась поднять этот вопрос.

— Да ладно тебе, Соф! Семья же! Не чужие люди, — говорил он, обнимая жену за плечи. — К тому же, у тебя ведь есть деньги, а у мамы пенсия маленькая.

Первые звоночки, что что-то не так, София почувствовала на второй год брака. Её накопления стали таять, кредит за квартиру никуда не делся, а траты росли – семейные праздники, дни рождения, юбилеи, какие-то поминки дальних родственников… И везде от неё ждали участия – не только присутствия, но и финансового вклада.

— Софочка, ты не посмотришь, какие торты сейчас модные? Ты ведь разбираешься, — говорила свекровь, и это означало: «Ты заплатишь за торт».

— Софочка, я тут список продуктов набросала, завезёшь по пути? Ты же на машине, — и это значило: «Купишь всё это на свои».

И вот теперь – юбилей тёти Нины, сестры свекрови. Пятьдесят пять лет – не круглая дата, но Галина Васильевна вбила себе в голову устроить пышное торжество.

— Соня, ты ведь поможешь? — свекровь позвонила в понедельник. — Нужно кое-что организовать. Ты же умеешь!

София согласилась, даже не уточнив детали. И вот теперь, придя домой после работы, она обнаружила Галину Васильевну, уютно расположившуюся на кухне, с листком бумаги в руках.

— Вот, Софочка, я тут список составила, что нужно купить. Ты ведь не откажешь?

София взяла листок и пробежалась по нему глазами. Красная икра, сёмга, дорогие сыры, коньяк, шампанское и… «Торт в виде рояля».

— Тётя Нина любит музыку, играла когда-то, — пояснила свекровь, заметив удивление на лице Софии. — Будет символично! Ты ведь знаешь, где заказать такую красоту?

София знала. И также знала, сколько это будет стоить – минимум пятнадцать тысяч за один торт. А весь список тянул, как минимум, на половину её месячной зарплаты.

— Галина Васильевна, а может, попроще что-нибудь? — осторожно спросила София. — Всё-таки просто день рождения…

— Что ты, Софочка! Нина – моя единственная сестра! Хочется порадовать её, — свекровь ласково похлопала невестку по руке. — К тому же, ты же у нас при деньгах, не обеднеешь!

Именно эта фраза – «ты у нас при деньгах» – всегда задевала Софию больше всего. Словно всё, что у неё было, досталось ей просто так, свалилось с неба в готовом виде. Словно за этим не стояли годы работы, недосыпания, отказов от отпуска и новой одежды.

— Хорошо, я закажу, — сквозь зубы процедила София.

— Вот и умница! — свекровь расцвела. — И ещё, можно ведь всё у тебя провести? У нас с ремонтом до сих пор не закончили, а у тебя такая красивая квартира! Покажем Нине, как хорошо устроился наш Тимоша!

София застыла. Этого ещё не хватало – толпа родственников в её квартире, которую она с таким трудом приводила в порядок! Но отказать она не смогла – опять эта мысль: «семья, надо поддерживать отношения».

Вечером вернулся Тимофей, и София рассказала ему о планах матери.

— А что такого? — искренне удивился муж. — Нормальная идея. Всё равно квартира большая, места хватит.

— Тимофей, дело не в месте, — начала София. — Это снова получается, что я должна всё оплатить и организовать. Мне кажется, это несправедливо.

— Ну что ты! Мама просто попросила помочь, — Тимофей развёл руками. — Ты же знаешь, у них с ремонтом проблемы, и вообще… Ты ведь можешь себе это позволить.

— А твоя мама не может?

— Соф, не начинай. У мамы пенсия, у тёти Нины тоже. А ты молодая, успешная, — Тимофей улыбнулся и подмигнул. — Ну что, ты у нас богатая — не обеднеешь.

И эта фраза, эта дурацкая, обидная фраза, которую она столько раз слышала от свекрови, теперь прозвучала из уст мужа. София застыла, глядя на Тимофея, словно видела его впервые. В горле пересохло.

— Я не богатая, Тимофей. Я просто много работаю, — тихо сказала она. — И да, у меня есть деньги, потому что я экономлю, откладываю, планирую. А не потому что они с неба падают.

Тимофей махнул рукой, словно отгоняя назойливую муху.

— Ладно-ладно, я понял. Но ты ведь всё равно поможешь? Мама уже всем сказала, что праздник будет у нас.

София посмотрела на мужа долгим взглядом и медленно кивнула. Внутри что-то переключилось. Решение сформировалось само собой, чёткое и ясное.

За три дня она организовала всё по списку Галины Васильевны — заказала торт-рояль, купила деликатесы в дорогом супермаркете, выбрала напитки, даже украсила квартиру. Тщательно сохраняла все чеки, складывая их в отдельный конверт.

В день торжества квартира наполнилась гостями. Двоюродные братья Тимофея с жёнами, тётки, дяди, какие-то дальние родственники, которых София видела второй раз в жизни. Виновница торжества, тётя Нина, полная женщина с крашенными в медный цвет волосами, принимала поздравления, не скрывая удовольствия.

— Какая красота! — восхищалась тётя Нина, разглядывая стол. — Софочка, ты просто волшебница!

— Да, наша София умеет, — с гордостью произнесла Галина Васильевна, будто это была её заслуга. — Молодец девочка, всё на себе тянет.

Гости расселись за столом. Разговоры, тосты, звон бокалов. София механически улыбалась, подкладывала закуски, разливала напитки. В голове крутилась одна мысль: «Последний раз».

После третьего тоста Галина Васильевна, раскрасневшаяся от выпитого, подняла бокал.

— А давайте выпьем за нашу щедрую хозяйку! За Софию! Она у нас молодец, всё на себе тянет. Ну, она у нас богатая, пусть угощает! Не на Тимофееву зарплату же гуляем!

За столом раздался смех. Кто-то даже захлопал.

София медленно поднялась из-за стола. Гости притихли, решив, что сейчас последует ответный тост. Но София молча вышла из комнаты, оставив всех в недоумении. Через минуту вернулась с конвертом в руках.

— Галина Васильевна, — голос Софии звучал спокойно, — раз уж я, как вы сказали, хозяйка банкета, то вот, пожалуйста, счёт.

София достала из конверта чек и протянула свекрови.

— Восемнадцать тысяч восемьсот рублей. Думаю, родне будет приятно поучаствовать. Можете разделить эту сумму между собой, как вам удобно.

За столом повисла тишина. Тётя Нина замерла с недожеванным куском торта. Тимофей уставился на жену, нервно комкая салфетку в руках. Кто-то из гостей от неожиданности уронил бокал, и звон разбившегося стекла прозвучал как выстрел.

Галина Васильевна побагровела, глядя на чек перед собой.

— Что это значит, София? — процедила свекровь. — Ты шутишь так?

— Ничуть, — София продолжала улыбаться. — Вы ведь сами только что сказали, что я угощаю. А я просто предложила разделить расходы. Семья ведь, не чужие люди. Верно?

Галина Васильевна переводила взгляд с чека на Софию и обратно. На лице свекрови отражалась гамма эмоций — от недоверия до возмущения.

— Тимофей! — наконец выдавила свекровь. — Ты что, позволяешь жене так себя вести?

Тимофей растерянно посмотрел на мать, потом на Софию. Он открыл рот, но не нашёл слов. Впервые за их брак Тимофей увидел жену такой — спокойной, решительной, без тени сомнения на лице. И это его ошеломило.

— Я… мы… — промямлил Тимофей, но договорить не успел.

— Я, пожалуй, пойду, — тётя Нина поднялась из-за стола. — Что-то мне нехорошо стало.

— И нам пора, — поддержал кто-то из родственников.

Торжество свернулось за считанные минуты. Гости спешно прощались, избегая смотреть Софии в глаза. Чек так и остался лежать на столе — Галина Васильевна не взяла его, но и возразить ничего не смогла.

Когда последний гость ушёл, Тимофей наконец обрёл голос:

— Ты с ума сошла? Зачем ты это устроила?

— А что я устроила? — София начала убирать со стола. — Просто предложила разделить расходы. По-семейному.

— Ты опозорила маму перед всей роднёй!

— Нет, Тимофей, — София покачала головой. — Это твоя мама годами позволяла себе использовать меня как банкомат. И ты это позволял.

— Да никто тебя не использовал! — возмутился Тимофей. — Ты всегда сама соглашалась помочь!

— Потому что думала, что так строятся отношения в семье, — София поставила стопку тарелок в раковину. — Но сегодня я поняла, что ошибалась. Никому не нужны мои усилия или моё время. Только мои деньги. И знаешь что? Я больше не собираюсь никого угощать. Если хочешь праздников — организовывай сам. А меня оставь в покое.

Тимофей смотрел на жену с недоумением. Перед ним стоял незнакомый человек — твёрдый, решительный, с ясным взглядом.

— Ты не можешь так поступать с моей семьёй, — наконец выдавил Тимофей.

— Могу, — спокойно ответила София. — И буду. Потому что это и моя жизнь тоже.

На следующий день телефон разрывался от звонков. Галина Васильевна, тётя Нина, другие родственники — все хотели высказать своё возмущение. София не брала трубку. К вечеру звонки прекратились.

Неделю спустя Тимофей попытался заговорить о примирении.

— Мама зовёт на воскресный обед, — осторожно сказал он. — Может, поедем? Она готова извиниться.

— Нет, — ответила София, не отрываясь от книги. — Я занята.

— Соф, нельзя же вечно обижаться!

— Я не обижаюсь, — София подняла взгляд на мужа. — Я просто больше не хочу участвовать в этих мероприятиях. Точка.

С тех пор семейных посиделок больше не было. Родственники Тимофея придумывали разные предлоги: то «времени нет», то «неудобно», то «лучше по-своему». София не настаивала. Она вернулась к своей прежней жизни — работа, саморазвитие, встречи с друзьями. Людьми, которые ценили её саму, а не её кошелёк.

Отношения с Тимофеем изменились. Муж стал более внимательным, осторожным в просьбах. Больше не позволял себе фразы вроде «ты же богатая». Но трещина уже появилась, и оба это чувствовали.

Через полгода после памятного дня рождения тёти Нины София сидела на кухне, наслаждаясь редким моментом одиночества. Тимофей уехал к матери — снова чинить компьютер или что-то в этом роде. В квартире было тихо. На столе стояла чашка чая и лежала книга.

София смотрела в окно и думала о том, как изменилась её жизнь после одного-единственного вечера. Больше никаких назойливых просьб. Никаких намёков на её «богатство». Никаких обязательных мероприятий, где она чувствовала себя чужой.

Странно, но она не испытывала ни злости, ни обиды. Только спокойствие. И уверенность, что поступила правильно.

София поняла важную вещь: если ты удобна — тебя используют. Но стоит один раз вслух назвать цену этого удобства — и люди разбегаются, словно им предъявили счёт за собственную совесть.

Отхлебнув чай, София улыбнулась своим мыслям. В её доме больше не угощали за чужой счёт. И это была её маленькая, но важная победа.

— Дорогая какой развод?! А квартира?! Она же на тебе! — в панике суетился муж

Алена всегда была девушкой практичной. В старших классах, когда одноклассницы мечтали о бальных платьях на выпускной, Алена подрабатывала репетитором и откладывала на первый взнос за квартиру. Правда, тогда еще не понимала, что до этой мечты – как до звезд рукой. Но упорства ей было не занимать.

Когда Валера появился в жизни Алены, девушка уже год как работала бухгалтером в крупной компании и каждый месяц пополняла заветную копилку на жилье. Встретились они на дне рождения общего друга – Алена принесла домашний торт, Валера – бутылку какого-то заморского вина. Между ними сразу пробежала искра.

Валера работал маркетологом в небольшой фирме, занимающейся интернет-рекламой. Всегда с новыми идеями, с искоркой в глазах, легкий на подъем. Алена невольно заслушивалась, когда Валера рассказывал о каких-то проектах, тенденциях рынка, перспективах роста. Казалось, что рядом с ним и сама Алена становится ярче, интереснее.

Через год встреч, посиделок в кафе и совместных планов они поженились. Скромно, без лишнего шума. Просто расписались, устроили небольшой ужин для родных и друзей. Родители Алены даже помогли с первым взносом на съемную квартиру. Валера тогда обнял тещу и тестя, заверив, что все скоро у молодой семьи будет отлично.

— У меня на работе намечается повышение, — говорил Валера, разливая шампанское по бокалам. — А Аленка вообще молодец – бухгалтер от бога!

Родители улыбались, глядя на счастливую дочь. Алена светилась нежностью. Казалось, вдвоем они точно справятся со всеми трудностями. Ведь они молоды, полны сил и, главное, любят друг друга.

Первые месяцы совместной жизни пролетели как один день. Утренний кофе на двоих, вечерние прогулки по парку, совместные ужины и планы на будущее. Алена продолжала откладывать на квартиру, Валера вкладывался в совместный быт. Конечно, большую часть расходов брала на себя Алена – бухгалтер все же получал стабильнее маркетолога. Но это не вызывало дискомфорта, ведь Валера компенсировал это идеями, энергией, вниманием.

А потом случилось что-то странное.

Однажды вечером Валера вернулся домой раньше обычного. Лицо хмурое, в руках – картонная коробка с какими-то личными вещами.

— Что случилось? — спросила Алена, отрываясь от компьютера с рабочей таблицей.

— Я уволился, — Валера поставил коробку на пол и плюхнулся в кресло. — Точнее, даже не так. Я выгорел, Аленка. Полностью. Больше не могу так работать.

Алена растерянно смотрела на мужа. За столько лет работы бухгалтером она привыкла к стабильности, размеренности. Слово «уволился» звучало как гром среди ясного неба.

— Но почему? — только и смогла спросить молодая жена.

— Надоело, — Валера устало потер виски. — Бессмысленные проекты, тупые клиенты, начальник-самодур. Нужно передохнуть и перезапустить себя. Понимаешь?

Алена не совсем понимала, что значит «перезапустить себя», но видела, что муж действительно измотан. Его обычно живые глаза потускнели, плечи опустились. Это был не тот энергичный Валера, которого она знала.

— Конечно, родной, — Алена подошла и обняла мужа за плечи. — Отдохни, приди в себя. А потом найдешь что-то по душе.

Она верила, что это временно. В конце концов, у каждого бывают трудные периоды. Главное – поддержать в такой момент, помочь встать на ноги.

Первый месяц «отдыха» Валеры прошел относительно спокойно. Муж высыпался, занимался спортом, читал какие-то книги по саморазвитию. Алена продолжала работать, закрывая все расходы – аренду, еду, коммунальные услуги. Это было немного напряжно, особенно с учетом того, что приходилось откладывать меньше на мечту о собственной квартире. Но Алена верила – скоро все наладится.

Второй месяц принес небольшие изменения. Валера меньше занимался спортом, больше лежал с телефоном, листая ленту соцсетей. Книги сменились видео-лекциями. Нередко, возвращаясь с работы, Алена заставала мужа в той же позе, в которой оставила его утром.

— Может, начнешь потихоньку искать работу? — осторожно спросила Алена за ужином, который, как обычно, приготовила сама после рабочего дня.

— Я ищу, — Валера отложил вилку. — Просто нужно найти что-то стоящее. Не хочу размениваться на ерунду.

Алена кивнула. В словах мужа был резон. Зачем браться за первую попавшуюся работу, если потом снова придется увольняться из-за недовольства?

На третий месяц у Валеры появилось новое увлечение – подкасты. Муж записывал на диктофон свои размышления о маркетинге, бизнесе, саморазвитии. Часами монтировал, создавал обложки, загружал на какие-то платформы. Алена радовалась, что у супруга появилось дело, вот только слушали эти подкасты, кажется, только пара друзей Валеры.

А еще муж стал ходить к психологу. За счет Алены, разумеется.

— Мне это нужно, чтобы разобраться в себе, — объяснял Валера. — Ты же хочешь, чтобы я был счастлив?

Конечно, Алена хотела. И оплачивала сеансы, хотя каждый из них обходился в кругленькую сумму. Деньги на квартиру таяли, но что поделать, если любимому человеку нужна помощь?

На шестой месяц «перезапуска» Алена начала замечать, что все разговоры о работе Валера воспринимает в штыки.

— Может, хотя бы какой-то фриланс? — предложила Алена, когда они сидели вечером на кухне. — Ты же хорошо пишешь тексты для подкастов. Мог бы делать контент на заказ.

— Аленка, ты же сама сильнее, — вздохнул Валера. — А я сейчас в другом состоянии. Мне нужно найти себя, понимаешь?

Алена кивнула, хотя на самом деле не очень понимала. В глазах молодой женщины впервые появилась тень усталости. Одно дело – временно поддержать супруга в трудный период, и совсем другое – тянуть все одной бесконечно долго.

К концу года Алена поняла, что ее терпение на исходе. Но именно тогда случилось чудо – банк одобрил ипотеку. Несмотря на то, что за последние месяцы накопления значительно уменьшились из-за единоличного обеспечения семьи, Алене все же хватило на первоначальный взнос. Стабильная работа и хорошая кредитная история сделали свое дело.

— Представляешь, нам одобрили! — Алена ворвалась в квартиру, размахивая распечаткой из банка. — Мы сможем купить нашу квартиру!

Валера оторвался от ноутбука, где монтировал очередной подкаст.

— Вот это уровень! — восхитился муж. — Я всегда говорил, что ты у меня молодец!

Алену немного покоробило слово «у меня», как будто она была собственностью. Но радость от предстоящей покупки затмила все. Наконец-то собственное жилье, пусть и в ипотеку.

Конечно, оформили кредит только на Алену – у Валеры не было ни работы, ни стабильного дохода. Но муж активно включился в процесс выбора квартиры, планировки, отделки. Днями напролет изучал каталоги, выбирал обои, планировал расстановку мебели. Порой Алене казалось, что Валера воспринимает это как некий дизайнерский проект, а не как серьезную финансовую ответственность на много лет вперед.

Переезд в новую квартиру многое изменил. Вернее, не изменил практически ничего в их отношениях, но сделал очевиднее то, что раньше скрывалось за суетой съемного жилья.

Валера окончательно вошел в роль «творческой личности в поиске». Вставал ближе к обеду, пил кофе, листал ленту соцсетей, записывал подкасты, которые по-прежнему не приносили дохода. Иногда звал друзей без предупреждения, заказывал еду с доставкой за счет Алены.

А молодая жена продолжала работать, оплачивать ипотеку, коммунальные услуги, продукты. Теперь к этому добавились еще и расходы на ремонт – хотелось сделать новое жилье уютным.

— Смотри, какой классный диван я нашел! — Валера показывал на экране модель, которая стоила как три ежемесячных взноса по ипотеке. — Отлично впишется в гостиную.

Алена смотрела на цену и ощущала, как внутри что-то обрывается. Каждый день, каждый разговор все больше убеждал ее, что муж воспринимает ситуацию как должное. Он просто жил на всем готовом, не задумываясь о том, какой ценой это дается Алене.

Той ночью, лежа в кровати и глядя в потолок, пока Валера спал, свернувшись калачиком, Алена прокручивала в голове их совместные годы. Романтичное знакомство, легкие свидания, красивая свадьба, планы на будущее… А потом — его увольнение, постоянные отговорки, бесконечные подкасты, которые никто не слушает, психологи, которых она оплачивала, квартира, за которую платит только она.

В какой момент любимый человек превратился в иждивенца? И как ей удалось не заметить этого превращения?

Утром Алена встала раньше обычного. Не спеша заварила кофе, села за кухонный стол и открыла ноутбук. Руки сами нашли нужный сайт и заполнили форму на подачу заявления о расторжении брака на гос услугах. Никакой драмы, никаких слез. Просто последовательные действия человека, который принял решение.

Когда Валера проснулся ближе к полудню, Алена уже ушла на работу. На холодильнике висела записка: «Поговорим вечером». Муж пожал плечами — наверное, опять будет спрашивать про работу или жаловаться на нехватку денег. Ничего нового.

Вечером, когда Алена вернулась, Валера лежал на диване и листал ленту в телефоне. В квартире пахло пиццей — видимо, снова заказал доставку.

— Нам нужно поговорить, — сказала Алена, снимая плащ. — Сядь, пожалуйста.

— Что-то случилось? — Валера нехотя оторвался от телефона.

— Я подала на развод, — спокойно произнесла Алена, глядя мужу прямо в глаза. — Сегодня. Уже получила подтверждение. Тебе тоже уведомление уже должно было прийти.

Валера уставился на жену, словно не понимая, о чем она говорит.

— Что за шутки? — наконец выдавил муж.

— Это не шутка. Я больше не могу так жить, — Алена села напротив. — Я устала быть единственной, кто работает, платит по счетам и несет ответственность за нашу жизнь.

— Ты просто устала, — отмахнулся Валера. — Перенервничала на работе. Завтра все пройдет, увидишь.

— Нет, Валера. Это решение я обдумывала долго. Я хочу, чтобы ты съехал из квартиры до конца недели.

— Подожди, — Валера наконец начал осознавать серьезность ситуации. — Ты что, правда хочешь развестись? А как же наша семья? Наши отношения?

— Каких отношений, Валера? — Алена грустно улыбнулась. — Ты живешь своей жизнью, я — своей. Просто теперь я не буду платить за твою.

Валера молчал, переваривая информацию. В глазах мелькнула тревога.

— Подожди, какой развод?! А квартира?! Она же на тебе оформлена! Я что, на улицу?! — в голосе Валеры звучала паника.

— Да, квартира на мне, — кивнула Алена. — И ипотека тоже. Которую я выплачиваю в одиночку.

— Но ведь это наша общая квартира! — возмутился Валера.

— Она моя, точнее даже банка, так как в залоге. Нужно только твоё согласие на то, что ты притензий не имеешь, я не думаю, что ты хочешь вносить ежемесячные платежи по ипотеке. — Просто теперь гостевой визит закончился.

В следующие дни Валера пустился во все тяжкие. Звонил Алениной матери, рассказывая, какая «неблагодарная» у нее дочь. Писал подругам в соцсетях, выставляя себя жертвой. Даже приходил к Алене на работу, устраивая сцены.

Но никто не встал на сторону Валеры. Ни мать Алены, которая давно видела, что зять живет за счет дочери. Ни подруги, которые не раз советовали Алене открыть глаза на то, что происходит. Все давно все поняли. Кроме самой Алены, которая слишком долго верила в «временные трудности».

Через неделю Валера наконец забрал свои вещи и съехал к другу. Алена сразу же поменяла замки — не из страха, а как символический жест. Эта квартира теперь принадлежала только ей.

Первым делом молодая женщина сделала перестановку. Выкинула старый диван, на котором Валера проводил большую часть времени. Переставила книжные полки, сменила шторы. Это была теперь ее территория, ее крепость, где каждая деталь напоминала не о неудачном браке, а о новой жизни.

Когда соседка Нина Петровна встретила Алену у лифта и поинтересовалась, где же Валера, молодая женщина спокойно ответила:

— Переехал.

И впервые за долгое время эти слова прозвучали легко, без горечи и сожаления.

На работе Алена словно расцвела. Коллеги замечали, как изменилась тихая бухгалтерша — появился блеск в глазах, уверенность в движениях, даже улыбка стала чаще гостить на губах.

— Ты прямо светишься! — заметила начальница Ирина Викторовна. — Что-то хорошее случилось?

— Просто наконец-то занялась собой, — ответила Алена, и в этом не было ни капли лжи.

Через месяц, когда бракоразводный процесс был в самом разгаре, Валера позвонил и попросил о встрече. Алена согласилась — не из жалости, а чтобы окончательно поставить точку.

Они встретились в маленьком кафе недалеко от бывшего общего дома. Валера выглядел осунувшимся, в глазах — растерянность.

— Ты похудел, — заметила Алена.

— Научился сам готовить, — невесело усмехнулся Валера. — Оказывается, это не так просто.

Они помолчали, разглядывая друг друга, будто встретились впервые после долгой разлуки.

— Я все осознал, Аленка, — наконец произнес Валера. — Я был эгоистом. Думал только о себе. Навешивал на тебя все заботы.

— Ты правда осознал или просто хочешь вернуться в комфортную жизнь? — спросила Алена, помешивая кофе.

— Я устроился на работу, — вместо ответа сказал Валера. — В маркетинговое агентство. Не такое крутое, как раньше, но с чего-то надо начинать.

— Это хорошо, — кивнула Алена. — Надеюсь, теперь ты осознаешь, каково быть взрослым.

— Мы можем начать все сначала? — в глазах Валеры мелькнула надежда.

Алена покачала головой.

— Нет, Валера. Некоторые истории нельзя переписать. Можно только начать новую.

— Ты меня больше не любишь?

— Дело не в любви. А в уважении. Ты не был рядом, когда мне было трудно. Не поддержал, когда я нуждалась в этом. Просто брал, но ничего не давал взамен.

Валера опустил голову, признавая правоту бывшей жены.

Алена не злилась, не кричала, не обвиняла. Просто констатировала факты. Это не было местью — лишь спокойным принятием реальности.

После встречи Алена шла домой пешком, наслаждаясь прохладным вечерним воздухом. Впервые за долгое время сердце не щемило от тоски или разочарования. На душе было легко и спокойно, словно сбросила тяжелый рюкзак после долгого похода.

Дома Алена приняла ванну, заварила чай, включила любимую музыку. Это была ее квартира, ее пространство, ее жизнь. Без чужих шлепанцев в прихожей, без грязных чашек, оставленных на журнальном столике, без чувства вины за то, что приходится просить о помощи.

Алена больше не была «плохой женой», которая «не понимает творческую натуру». Теперь она была просто женщиной, которая выбрала себя и свое счастье.

Утром Алена проснулась от солнечных лучей, проникающих сквозь новые шторы. Сварила кофе, поменяла воду в вазе для свежих цветов, купленные вчера по дороге домой. Впереди был новый день, новые возможности, новая жизнь.

И Алена улыбалась. Потому что наконец-то жила с человеком, который ее не подводит — с собой.