Получив дом в глуши, брошенка-санитарка пошла в мороз за валежником и на кое-что набрела в лесу

Варвара Соловьёва сидела в ординаторской и горько плакала. Молодая медсестра никак не могла смириться с предательством любимого мужа: оказалось, что Гена не только изменял ей последние пару лет, но ещё и собирался жениться на своей любовнице!

«Какой кошмар, Господи! – думала про себя Варя, — И, ведь, надо же ему было променять меня наэту вертихвостку!? Ну, да – она же дочка депутата, вся из себя шикарная и холёная, а я, что же? Простая медсестра городской больницы… Но, мы же четыре года вместе прожили, это ведь не просто так – «оторви и выбрось» … Боженька, за что же мне такое, а?».

Случилось это около недели назад: тогда, у Варвары как раз выпал выходной в будний день, и она решила устроить Геннадию сюрприз. Приготовила мужчине его любимое жаркое с салатом, и отправилась к нему на работу. Гена работал в крупной фирме, занимающейся созданием рекламы на фасадах зданий и дорожных щитах, поэтому часто задерживался на работе из-за постоянных совещаний и «планёрок», где решал, вместе с коллегами вопросы заказчиков.

Поднявшись на нужный этаж, женщина прошла по коридору, к кабинету супруга: она уже предвкушала, как обрадуется Гена, когда увидит её.

В этот момент, за дверями кабинета Геннадия раздался женский смех, а потом – Варя услышала:

– Геночка, погоди… Не спеши ты так… Гена, ну мне щекотно! – Взвизгнула девица, после чего в кабинете послышался громкий грохот.

– Это ещё что такое? – поражённо уставилась Варвара на дверь кабинета мужа.

Варя решительно дёрнула на себя ручку двери. Та, конечно же, оказалась заперта.

– Открой, Гена! Открой мне немедленно! – Воскликнула Варвара. – Это я!!

На секунду, все звуки, по ту сторону двери, стихли. Затем послышалось какое-то шуршание, после чего, супруг, наконец, открыл дверь. Видок у него был ещё тот: рубашка расстёгнута до середины, а на лице виднелись следы от тёмно-бордовой губной помады. Вдобавок ко всему, мужчина никак не мог справиться со своим брючным ремнём…

Варя почувствовала себя так, словно ей только что «влепили» пощёчину – такое унижение, она в своей жизни испытывала впервые. Заглянув за плечо мужа – женщина увидела её: роскошная блондинка в обтягивающем коротком платье уже успела пригладить свои длинные волосы, и теперь, поправляла бретель наряда, одновременно смотрясь в маленькое изящное зеркальце. Перехватив взгляд Варвары – она только ехидно улыбнулась.

– Ты что здесь делаешь, Варя? – Негодующе спросил муж. – Ты зачем сюда пришла?

Варя, вместо ответа, лишь горько усмехнулась:

– Да, вот и я думаю, Ген… Действительно, а зачем я сюда пришла? Хотела, всего лишь, порадовать своего, вечно голодного мужа, поесть ему принесла… А, оказывается, у него сейчас куда более важнее дела…

Варя с трудом могла вспомнить, что было дальше. Она стояла и рыдала, оглушенная горечью предательства самого близкого ей человека… Что же до красотки, то та, лишь медленно «проплыла» мимо Вари, по пути оценивающе осмотрев законную жену с ног до головы. Напоследок, она бросила своему любовнику через плечо:

– Как только разберёшься тут со своей проблемой, обязательно позвони мне. Я тебя всегда буду ждать, мой котик…

Тем же вечером, Геннадий впервые серьёзно заговорил о разводе:

– Ну, не подходим мы с тобой друг другу, Варь. Так бывает. Давай расстанемся с тобой цивилизованно, как нормальные люди…

Варя, бледная, как простыня, сидела перед ним на диване – и совершенно не хотела верить в происходящее.

– Как ты мог, Гена? Что я тебе сделала плохого? А, главное, чем эта, твоя фифа, лучше меня?

На глазах медсестры, сами по себе, вновь проступили горькие слёзы.

– Я же люблю тебя, Гена… По-настоящему люблю…

Однако в глазах её мужа не было ничего, кроме усталости и лёгкого отблеска сожаления. Он присел перед ней на корточки, и обнял женщину за плечи:

– Ну, Варь, ну – что ты так убиваешься-то, ей-богу… Тебе ведь двадцать пять уже, не девочка. Да и остыл я к тебе – нет уже, между нами, той страсти, что была прежде.

– А к этой, значит, страсть есть?! – Прикрывая лицо руками, спросила Варя. Ей было настолько обидно и больно, что словами, она этого, передать не могла. Да, мне двадцать пять, но что это меняет?..

– Да всё, Варя, всё это меняет…, — медленно произнёс муж и поднялся, — Ты посмотри на себя. Целыми днями на этой своей работе – я тебя, или в форме вижу всё время, или в пижаме… Какая тут любовь, какая нежность, ну скажи мне?..

Геннадий немного помялся, но всё же продолжил:

– А Люда… Люда – она совсем другая. Это искры, это восторг, это волшебство и праздник красоты, в конце концов! Я с ней, впервые в жизни, такие эмоции испытал, каких у нас с тобой, за все, наши, четыре года брака – ни разу не ощущал… К тому же, ей всего двадцать, самый сок. Не думаю, что мне стоит тебе объяснять, сколько преимуществ это даёт Люде, в сравнении с тобой.

– Геночка…, — всхлипывая, проговорила Варвара, — Как у тебя язык-то поворачивается, такое мне говорить?..

Геннадий взглянул на супругу, и тут – женщина увидела в его глазах самый натуральный холод – он, словно, уже и перестал считать её своей женой. Словно – они оба уже были, друг другу, чужими людьми…

– Варя, я сделал Люде предложение. – Решительно произнёс Геннадий.

– Чтооо?? – Не могла поверить своим ушам медсестра.

– И она уже согласилась, — продолжил муж, — Будет лучше, если мы с тобой разведёмся в ближайшее же время. Детей у нас нет, так что, думаю, всё пройдёт достаточно быстро…

Варя не знала, что ей ответить. Она сидела вся в слезах и чувствовала, как её жизнь рассыпается в прах. Не о таком мечтала девушка, выходя замуж… Да, у них не получалось завести детей всё это время, но Варя надеялась, что просто ещё не пришёл нужный момент. Теперь же, выяснилось, что Геннадий и не планировал строить с ней полноценную семью…

– И, кстати, раз уж речь зашла о разводе – нам стоило бы обсудить и раздел имущества… Я тут подумал, – Геннадий повёл плечами и потёр руки, словно не знал, как лучше стоило сообщить жене о своей идее. – Подумал, что, если я куплю тебе в деревне добротный дом? Такой, чтобы ты в нём жить могла, с комфортом! Ты ведь сама родом из деревни – так что, для тебя это будет самый хороший вариант.

– А… а как же наша квартира? – Вытирая слёзы, спросила Варя.

– А квартира, ну…, — Мужчина замялся на мгновение, но потом быстро произнёс: – Квартира останется мне. В конце концов, мы же её вместе, после свадьбы покупали – не делить же нам эти несчастные метры? Варечка, ну посуди сама, — быстро заговорил Геннадий, не давая жене опомнится, — Ну, продадим мы с тобой эту квартиру, поделим за неё деньги, а дальше что? Это же будут сущие копейки, что ж нам, на них – по комнате себе купить? Извини, но я не готов жить в какой-нибудь халупе. Да и работа у меня недалеко, сама понимаешь… А так, всем сплошная выгода – и тебе свой дом, взамен всего нажитого, и мне – эта квартира. Всё, по справедливости.

Растерянная, Варя не сразу смогла ответить: с одной стороны, предложение супруга, теперь уже почти бывшего, казалось логичным, но с другой…

– Ты, получается, предлагаешь мне жить за городом? – Уточнила она. – А как же моя работа, Ген?

Геннадий сморщился и кисло произнёс:

– Ой, Варь, не смеши меня, ради бога. Какая тебе разница, где медсестрой работать – здесь, в столице, или в селе? Всё равно, зарплата у медсестёр везде одинаковая. Много ты не потеряешь…

В конце концов, Варя всё же согласилась, судится дело долгое и скорей всего проигрышное, не с её зарплатой ввязываться в такое дело. Святая простота… Она ведь и вправду думала, что он купит ей хороший дом, где-нибудь, недалеко от города. Там, она смогла бы начать всё с чистого листа, и определиться с тем, что ей предстоит делать со своей жизнью дальше… И вот, спустя месяц после развода – Геннадий торжественно вручил ей соответствующие бумаги и ключи от дома. Он намеренно не показывал бывшей супруге её будущее жилище – ссылаясь на свою постоянную занятость.

Вот и сейчас, когда она попросила подвезти её до деревни, где ей предстояло жить, Геннадий наотрез отказался:

– Варя, ну будь ты человеком – вызови себе такси! Я всё, что мог, со своей стороны, для тебя сделал. Пора, пора, моя дорогая, начать тебе жить новой – совершенно самостоятельной и свободной от меня жизнью! Не век же, мне тебе помогать… Да и Люда расстроится, если мы, к её папе, на званый обед опоздаем…

Варвара, хоть и расстроилась, но не могла ничего возразить: Гена был прав, теперь каждый из них – сам по себе. Пожав плечами, мол, ничего страшного – женщина сама заказала такси и приехала по указанному в бумагах адресу.

****

– Гена, какой же ты, всё-таки, подлец! – чуть не рыдая, отчитывала Варя бывшего мужа по телефону. – Как ты мог меня так нагло обмануть??

На том конце провода послышался нетерпеливый вздох:

– В чём же, по-твоему, заключался мой обман, Варвара? – Спросил холодно супруг.

Варя стояла перед старым обшарпанным деревенским домиком на два этажа: если честно, он больше напоминал захудалый барак, нежели тот «симпатичный коттедж», о котором, с таким восторгом, рассказывал ей Геннадий.

– Да вот в этом, Геночка – вот в этом!, – воскликнула Варя. – Только не ври мне, что не видел этот дом перед покупкой. Ты же говорил, что это комфортное сельское жильё, а тут…

– Вот что! – Грубо рявкнул Геннадий, — Нечего тебе выпендриваться! Что смог найти по деньгам приличного – то и купил! Бери, что дают, и молчи: есть там четыре стены и крыша над головой? Есть. Вот и осваивай. Ты же баба сельская, в конце-то концов, или кто?

– Прекрати попрекать меня моим прошлым! – Крикнула ему в ответ Варя. – Я не хочу жить в таком ужасном месте! Мне элементарно страшно будет здесь ночевать! Гена, я хочу, чтобы ты немедленно вернул мне все положенные за этот барак деньги. Уверена, я сама смогу на них купить, для себя, куда лучший вариант жилья, чем этот, с позволения сказать, «коттедж» …

В трубке раздался саркастический смех:

– Варя, очнись! Сделка не имеет обратного хода! Или ты что, думаешь, я прямо сейчас брошусь искать для тебя покупателей? Если тебя что-то не устраивает – выкручивайся сама! Не то – я позвоню своему будущему тестю. Ты знаешь, он у меня очень важный человек. Так, по одному щелчку его пальцев – ты не то, что этого домика, вообще всего лишишься! Оно тебе надо?

Варвара от охватившего её гнева даже не знала, что сказать. Наконец, она произнесла с презрением:

– Боже мой, Гена – иногда я думаю, как я могла прожить с тобой четыре года, и не заметить – насколько ты циничный и подлый человек?.. Надеюсь, твоя новая жена скоро поймёт, что с тобой иметь дела – себе дороже.

С этими словами, женщина закончила разговор, и побрела во двор своего нового жилища. К удивлению Вари, внутри её домишко оказался не так уж и плох: конечно, здесь требовался косметический ремонт, да и уборки, как минимум, на неделю будет. Но, при должном желании, всё было вполне поправимо. В конце концов, думала про себя Варвара – пусть этот дом и неказист с виду, а он, всё-таки, целиком и полностью принадлежит ей. Никто не придёт просто так, и не «попросит» её с вещами «на выход», как фактически, сделал это её бывший супруг. Распаковав кое-что из своих вещей, женщина, первым делом, переоделась – и приступила к уборке первого этажа.

Занимаясь уборкой, медсестра вспоминала и своё прошлое: она, ведь, действительно, выросла в селе, только находившемся в совсем другой области. Родителей своих, Варя не помнила – её воспитали дедушка с бабушкой. Бабушка, правда, говорила как-то, что её мать была швеёй-мотористкой, работала на фабрике одежды, в райцентре. Кто отец девочки – мама Вари никогда не рассказывала, а бабушка и не настаивала на том, чтобы это узнать.

Потом, мать Варвары сильно заболела – простудилась в одну из суровых деревенских зим. Воспаление лёгких, которое перенесла женщина – дало серьёзное осложнение на сердце, и через полгода – Екатерина (так звали мать Вари) скончалась от сердечного приступа.

Когда юная Варвара окончила школу, то сразу же подалась в город. Она хотела связать свою жизнь с медициной, но понимала, что ей не хватит знаний, чтобы поступить в университет на дневное отделение. Поэтому-то, девушка решила начать с медицинского колледжа, где и выучилась на медсестру.

Вот только, перед самым выпуском – в жизни Вари случилась настоящая трагедия: Анна Игнатьевна, её бабушка, внезапно скончалась. Пожилая женщина уже некоторое время чувствовала себя не очень хорошо, но в больницу обращаться упорно отказывалась:

– Бабуль, но это же здоровье твоё! – Пыталась убедить её Варя. – Сама посуди, а, если, с тобой, не дай бог, случится что-то? А меня рядом не будет, я в городе, на учёбе. Вот, что тогда?

– Ну, мир же не без добрых людей, — разводила руками старушка, — Соседи помогут, вызовут «Скорую» …

К сожалению, медики просто не успели доехать вовремя в тот роковой день до пожилой пациентки. Когда Варе сообщили о смерти бабушки – девушка, поначалу, не могла поверить в случившееся – настолько неожиданно это произошло.

Дедушка же, Семён Прохорович, также ненамного пережил свою супругу: всего через месяц, после ухода Анны Игнатьевны, несчастный случай унёс и его жизнь, и практически всё нехитрое хозяйство Вариной семьи. Пожар разгорелся ночью, внезапно. Пожарники потом говорили, что причиной стал крохотный уголёк, выпавший, по недосмотру деда, из печи.

Потеря родных людей – стала для Варвары настоящим испытанием: девушка ещё долго не могла прийти в себя, потому и сам момент выпуска из колледжа помнила плохо. На фото, среди выпускников-студентов, девушка выглядела самой грустной – на лице её не было и тени улыбки…

Постепенно, жизнь начала входить в привычную колею: Варя устроилась медсестрой в городскую больницу, а, чуть позже – познакомилась с Геной, за которого и вышла замуж. Теперь же, четыре года спустя – ей приходилось заново налаживать свой быт и начинать жить буквально «с нуля».

Наконец, дом был приведён в порядок, и стал выглядеть гораздо уютнее. Теперь, женщине предстояло решить вопрос с работой…

В местном фельдшерском пункте – молодую медсестру приняли с распростёртыми объятиями из-за нехватки медработников. Так, Варя обрела новую работу, а, вместе с ней хоть какой-то доход. Вскоре, Варвара познакомилась и со своей соседкой – пожилой женщиной, лет шестидесяти на вид. Любовь Ивановна Куницына была коренной деревенской жительницей, и занималась собирательством грибов, ягод и различных целебных трав.. Остальные жители деревни, хоть и считали Куницыну слегка странной и чудаковатой – но никогда не обижали.

Любовь Ивановна жила одна, в хижине, расположенной у самого края леса. Единственным компаньоном старушки была её собака – Маша, служившая своей хозяйке верной спутницей в её лесном промысле.

Однажды женщины разговорились, и Любовь Ивановна пригласила молодую медсестру к себе на чай, где и рассказала ей о своём необычном занятии.

Варвара обратила внимание на то, что на стенах небольшого дома Любови Ивановны – не было ни одной семейной фотографии.

– Простите меня за такой нескромный вопрос, — произнесла Варя, — Но, у вас, что же – совсем родственников нет? Неужели, вас никто не навещает?

Любовь Ивановна перестала улыбаться. Она тяжело вздохнула, а, потом – указала на небольшой комод за спиной у гостьи. Варя обернулась, и охнула – она не сразу заметила стоявшую на комоде фотографию в траурной рамке. На фото был изображён серьёзный молодой человек, смотревший в камеру спокойно и немного отстранено.

– Господи, — прошептала Варвара, — Простите меня, Любовь Ивановна…

– Да ничего, это сынок мой, Никита…

Глаза женщины слегка затуманились, словно она медленно погружалась в прошлое.

– Были у меня когда-то, и муж, и сын, — рассказывала Любовь Ивановна, — Да только не стало их обоих… Игнатий вот, муж мой – семь лет назад, как к Богу на Небеса ушёл. На полгода всего Никиту и пережил…

– Соболезную вам, — искренне посочувствовала ей Варя. – Но, на фотографии, ваш сын выглядит совсем молодым. Что же случилось?

Любовь Ивановна с горечью взглянула на свою молодую гостью.

– Никита работал на Севере, что-то, связанное с добычей ценных ископаемых. Я в подробности не вникала, да он особо и не рассказывал, — пояснила женщина, — Начальник его, когда нам с мужем позвонил, сказал, что мой сын попал в лютую метель неподалёку от их служебного «городка». Он замёрз насмерть… Его там же и похоронили, так что я даже не знаю, где у моего сыночка теперь могила…

Любовь Ивановна тяжело задышала – видно было, что она так и не смогла до конца оправиться после потери своего единственного сына. Пожилая женщина вытащила из кармана платок, и стала вытирать катившиеся по щекам слёзы.

– Ты прости меня, Варя, — извинилась она, — Просто, я как вспомню это всё – так у меня в сердце, словно старая рана открывается. Вроде бы столько лет прошло – смириться пора, а только я не могу никак…

Старушка рассказала Варе, что Никита родился поздно – им, в то время, было уже больше сорока лет. Они с Игнатием очень долго не могли завести детей, вконец отчаялись – но им помогла поездка в один отдалённый монастырь.

– Это было настоящее чудо! – Вспоминала женщина.

Любовь Ивановна рассказала Варе, что Никита рос очень спокойным и умным мальчиком, и только радовал свою семью, пока ему не исполнилось шестнадцать лет.

Соседка объяснила женщине – она всегда хотела, чтобы сын был рядом, помогал им по хозяйству, и устроился бы работать на местную ферму, однако у Никиты на будущее имелись совсем другие планы:

– Сердце у моего сына всегда было горячее, его манили приключения и чужие города. Вот он из дома и ушёл. Путешествовал много, говорил, почти всю страну объездил – оттого и весточки о себе посылал очень редко. А семь лет назад, пришло это страшное известие… Сейчас, мне так сложно смириться с тем, что моих самых близких людей больше нет на этом свете…

Пожилая женщина с любовью и грустью взглянула на фото сына.

– Единственное, что меня спасло тогда, — продолжила женщина, – Это появление в моём доме Серенького. Без него, я и не представляю себе даже – что бы со мной быть могло…

– Серенького? – Удивилась Варя, — А кто это?

Любовь Ивановна улыбнулась:

– Ох, года три назад это было, весной.. Я тогда в лесу с раненой волчицей повстречалась… Она беременная была, в кустах лежала… Ну, и я ей помогла – щенят принимала, то бишь… Вот, только, рана у неё была глубокая – крови она потеряла много. Из-за этого, и сама волчица не выжила, и все её волчата погибли. Живым, из всего помёта, остался только один… Бедненький, он так своим чёрным носиком по сторонам водил, так пищал! Ну, я его взяла, за пазуху положила – и домой принесла. Всё равно уж, мамке его и братьям-сёстрам, я помочь была не в силах…

– То есть, вы принесли домой настоящего волчонка? – Изумилась Варя. – Вот это да! Но, как же вы смогли его выходить? Тут ведь, наверное, специальный уход нужен…

– А его моя Машка выкормила, — всё также улыбаясь, произнесла Любовь Ивановна, — Она, тогда, как раз ощенилась – меньше месяца с момента родов прошло. Но я, к тому моменту, всех её детёнышей – по местным охотникам пристроила. Собака-то породистая, даром, что размером не крупная вышла. Вот и была всем радость – Маше моей, что она себе приёмного сына нашла, и мне, что не пропадет малыш.

Соседка словно светилась в моменты, когда речь шла о её втором, четвероногом любимце.

– Он когда вырос – в такого красавца превратился! – Рассказывала пожилая женщина. – Поджарый, лапы длинные, сам весь дымчатого окраса – а на груди у него, есть пятнышко приметное, несколько светлее основной шерсти. Так, я его всегда узнавала, когда он со своих лесных прогулок домой прибегал. Мы с ним и вместе там гуляли, мой же дом совсем вплотную к лесу стоит. Но его позвал лес, волк зверь вольный и он ушел. Сейчас приходит иногда – побудет немного, будто проверяет, все ли у меня в порядке – и опять уходит.

Любовь Ивановна окончила свой рассказ, а Варя только диву далась – чего только не бывает на свете! Это же самое настоящее чудо – лесного волка в «друзьях» иметь.

Самой Варваре, позже, тоже довелось увидеть Серенького – женщина ходила в лес за хворостом, но старалась не заходить далеко в чащу.

Несколько раз, она застывала как вкопанная – увидев перед собой волка с тем самым, светло-кремовым пятнышком на груди. Варя, тогда, сразу же поняла, кто это – поэтому старалась вести себя спокойно, но осторожно – всё-таки, дикий зверь, как-никак. Он, может, и относился хорошо к её соседке, однако же саму Варю не знал, а потому, молодая медсестра его всё же побаивалась.

Однажды, дело было зимой, на дворе стояла середина января – Варя, как обычно, отправилась в лес за мелким хворостом. Когда она набрала достаточно веток, перед ней, вдруг, словно из ниоткуда, появился Серенький.

– О, привет, волчок, — тихо произнесла Варя и остановилась, ожидая, когда тот уйдёт дальше в лес.

Однако волк не собирался уходить. Вместо этого, он начал короткими пробежками подбегать к женщине, а затем отбегать обратно. Волк будто бы звал Варвару следом за собой.

– Хочешь, чтобы я пошла с тобой? – Спросила его Варя, и Серенький нетерпеливо припал на передние лапы, будто говоря ей «да».

– Ну хорошо, будь по-твоему…, — медленно проговорила Варя и стала аккуратно ступать по глубокому снегу.

На улице стоял нешуточный мороз, так что медсестре пришлось поплотнее запахнуть свою старенькую ватную телогрейку. Женщина шла за волком всё дальше и дальше, пока, наконец, не вышла на большую поляну.

В первую минуту, Варвара даже не смогла понять, что именно она видит перед собой: повсюду лежали части какого-то механизма. Неподалёку от одной из них – наша героиня смогла разглядеть овальную кабину пилота и часть лопасти… Это был, рухнувший в лесу вертолёт.

– Боже правый! – Воскликнула Варя, и мигом подбежала к кабине. – Есть кто живой!? Эй!

Кабина была смята, словно консервная банка, но внутри, к огромному облегчению Варвары – находился ещё живой пилот. Мужчина лет тридцати был сильно ранен – из руки, сквозь куртку, у него сочилась кровь.

– Как вы себя чувствуете? – Попыталась спросить его медсестра. – Потерпите немного, я сейчас схожу за помощью…

Пилот попытался приоткрыть свои, наполовину закатившиеся глаза, но у него ничего не получилось. Варя прикоснулась к его лбу: мужчина весь «горел». Очевидно, у него была очень высокая температура, а значит каждая минута промедления – неминуемо грозила пилоту верной смертью.

– Мальчик…, — шептал он в бреду, — … Там, мальчик… Маленький… Спасите его… Прошу Вас..

Варвара изумлённо огляделась по сторонам, и тут заметила цепочку мелких следов, отходивших от вертолёта куда-то, вглубь леса.

– Держитесь, я скоро вернусь, и мы вас обязательно вытащим…, — Пообещала ему Варвара, а сама, вместе с Сереньким, пошла по следу.

Пока они с волком шли, медсестра думала о том, каким образом вертолёт мог упасть так недалеко от их деревни, а они ничего и не услышали? «Ну, конечно, всё утро такая метель стояла, — поняла Варя, — Ветер свистел так, что, вообще, никаких других звуков нельзя было различить… Сейчас главное – найти пропавшего мальчика».

К счастью, ребенка Варя нашла быстро, малыш не смог уйти далеко, он сидел, съежившись, под раскидистой елью.

Мальчик молчал, глядя на женщину круглыми от испуга глазами. Его щёчки совсем побелели, парнишка успел сильно замёрзнуть.

– Господи… Малыш, ты в порядке?, — произнесла, пытаясь отдышаться после бега, Варвара.

Вместо ответа, мальчик, потёр свои покрасневшие руки, на нем не было даже варежек!

Варя схватила ребенка на руки и, как могла быстро, понесла его в деревню, в дом Любови Ивановны. Там, она объяснила ей всю ситуацию.

– Пусть у меня побудет – отогреется, — сказала старушка, — А ты беги за подмогой к братьям Никифоровым, а они остальных подтянут. Вон, у меня в сарае большие сани стоят. Крепкие – ещё от мужа остались. Хватай их, и езжайте скорее в лес – сейчас каждая минута дорога…

Варвара сделала всё в точности так, как наказывала ей соседка, и уже через пару часов – мужчина-пилот лежал в избе у собирательницы ягод и грибов.

Молодая медсестра оказывала пилоту первую медицинскую помощь, а Любовь Ивановна, тем временем – подкинув в печь дров, уже готовила для их маленького гостя горячий ужин. Перед ним стояла большая чашка горячего чая и тарелка свеженьких сушек, чтобы мальчик мог, как следует, согреться и утолить голод.

Паренек по-прежнему молчал, так что Варя и Любовь Ивановна решили, что у малыша шок.

– Ничего, сейчас поест, и стресс как рукой снимет, — приговаривала пожилая женщина, накладывая ребёнку в глубокую миску большую порцию горячего мясного рагу с овощами.

Мальчишка принялся с аппетитом уплетать еду. «Ещё бы, – Думала про себя старушка, – ведь бедняжка, неизвестно сколько времени, провёл под тем деревом!».

Когда он наелся, Любовь Ивановна серьёзно посмотрела на малыша:

– Ну, что, милый, тебе уже полегче?

Паренёк кивнул:

– Да. Спасибо вам, за помощь и что накормили – я думал, с голоду помру… И спасибо, что дядю моего спасли! Он, вообще-то, очень хороший человек – только рисковать сильно любит. Дядя меня, на этом вертолёте, повёз кататься – это его личный транспорт такой. Он сам очень любит лес, вот и мне его хотел показать – с «высоты птичьего полёта», кажется, это так называется… А, потом, мы в метель попали, и вертолёт рухнул… Дядю зажало, он выбраться не смог, а у меня почти ничего не болело. Тогда-то, я и решил за помощью пойти – но куда идти, я не знал, да и замерз уже сильно…

– А родители твои где же? – Встревоженно спросила Варвара. – Они же, наверняка, тебя уже обыскались!

– Мама моя умерла давно, а папы у меня нет, — с грустью в голосе ответил малыш. – Меня дядя Костя воспитывает. А сам я – Владимир, Владимир Смирнов. Но друзья и дядя зовут меня просто – Вовкой.

– Ну, что ж, Вовка, — сказала ему с улыбкой Варя, — Придётся тебе и твоему опекуну пожить какое-то время у нас в деревне, пока твой дядя окончательно в себя не придёт, так что лучше его не тревожить. Пусть поправится для начала, а там дальше – и видно будет.

– Хорошо, я не против, — согласился мальчик, и лично вызвался помыть за собой посуду, чем изрядно умилил Любовь Ивановну.

– Ох, какой мальчуган-то правильный растёт! – Смахивая украдкой слёзы, проговорила она. – Константину этому повезло с мальцом, ничего не скажешь…

Метель за окном бушевала всё сильнее, и, вскоре – дорогу перед домами Любови Ивановны и Варвары окончательно замело. Буря была настолько сильной, что из-за штормового ветра и мощного снегопада – их деревня оказалась полностью «отрезанной» от внешнего мира.

Линии электропередач были повреждены, как и вышки сотовой связи без электричества были бесполезны. Именно поэтому, женщины не могли вызвать ни «Скорую помощь», ни МЧС: спасательные службы просто не могли до них добраться. Сами же женщины не рискнули попытаться выбраться куда-либо, за пределы их села, в такую лютую погоду. Поэтому, всё, что им оставалось – это присматривать за мальчиком и его раненым дядей.

Буря утихла лишь на третьи сутки – вертолёт спасателей, получивший, наконец, запоздалый сигнал бедствия из того района, где упал вертолёт Константина – начал свою поисковую работу. Однако из-за искажённого сигнала, координаты, посланные отцом мальчика – оказались неверными, поэтому спасатели начали искать бизнесмена совсем в другой стороне.

Чуть позже, они всё же установили правильное место аварии, и несколько раз облетели деревню, где жили Варвара и её соседка. Но, увы, вертолёт Константина так сильно засыпало во время снегопада, что служба спасения не смогла его найти…

Через пару недель, мужчина окончательно пошёл на поправку, Варвара смогла вылечить его при помощи обширной коллекции трав Любови Ивановны и собственных медицинских познаний.

Всё то время, пока Варя за ним ухаживала, женщина невольно испытывала странные волнение и трепет. Она часто смотрела на спящего Константина, и в эти моменты – её сердце начинало стучать сильнее.

«Боже, какой же он красивый и смелый! – Думала в такие моменты Варвара. – Ведь не побоялся лететь в такой сложной местности, хотел ребёнка порадовать! Наверняка, сердце у него должно быть добрым… Ах, как жаль, что ей, в своей жизни, не довелось встретить такого прекрасного мужчину!..».

Варя не знала, что сам Константин, когда видел Варвару – испытывал похожие чувства: молодой мужчина буквально кожей ощущал пробегающие по ней искры, «вспыхивающие» каждый раз, как его касалась прекрасная медсестра.

Её чудесные, медового оттенка, светло-карие глаза – смотрели на бизнесмена с такой искренней заботой и желанием помочь, что Константину порой становилось немного «неловко». В его повседневной жизни – взгляд окружавших его женщин выражал лишь требовательность, и холодный, прагматичный подход к выбору возможного партнёра.

Когда Константину стало немного лучше, и он начал понемногу вставать и ходить по дому старушки, Любовь Ивановна спросила его – почему он, первым делом, не вызовет подмогу.

– А я, любовь Ивановна, посмотреть хочу – как моя служба безопасности работает. – Объяснил ей бизнесмен. – Меня ведь ни дома, ни на работе – нет уже столько дней, да и связь тут плохая. Вот и посмотрим, как там, мой управляющий без меня справится в такой экстренной ситуации, и как быстро они начнут поиски…

Любовь Ивановна покачала головой и улыбнулась:

– Ну, вы и хитрец, Константин! Ведь сотрудники ваши, наверняка, переживать будут.

– Если правда переживают – то смогут найти способ со мной связаться, — кивнул ей мужчина. – Судя по тому, что этого так и не произошло, моего зама ждёт серьёзный разговор, когда мы с Вовкой в город вернёмся…

После этого, он повернулся к Варе, и осторожно взял её за руку. Женщина моментально покраснела и почувствовала, как у неё, от волнения, закружилась голова:

– Варечка, я хочу вам отдельное спасибо сказать… — Константин смутился, и на его щеках проступил лёгкий румянец. – Если бы не вы, я бы, скорее всего, уже погиб. А с Вовкой бы что было, Господи… Вас мне, ангел послал – не иначе…

Женщина опустила взгляд, не в силах смотреть мужчине в глаза: в тот момент, Варя неожиданно поняла, что влюблена в этого высокого и сильного, но в то же время такого милого, и тонко чувствующего человека.

– Будет вам, Константин… Я просто сделала то, что на моём месте совершил бы любой нормальный человек. К тому же, я медсестра – это мой профессиональный долг…

Варя всё же осмелилась заглянуть Константину в глаза, и в тот момент – душа её словно наполнилась пением птиц: бизнесмен смотрел на неё так удивительно мягко и нежно, словно она была для него самым родным и близким человеком. Оба понимали, что их чувства друг к другу взаимны.

Константин не мог объяснить, почему он так быстро начал испытывать к медсестре нечто гораздо более глубокое и сильное, нежели простая благодарность. Однако, в тот момент – он для себя решил, что не упустит свой шанс: Варя была словно единственный и редчайший бриллиант среди миллионов ярких, но обычных «стекляшек». Они должны быть вместе, и он постарается сделать для этого всё, что в его силах…

*****

Однажды, когда Константин сидел в комнате Любови Ивановны, пытаясь помочь женщине с починкой старенького радиоприёмника – он увидел на комоде фотографию её покойного сына. До того момента, он почти не заходил в комнату травницы, и не интересовался есть ли у неё родственники – как-то, не до того всё было…

Мужчина моментально побледнел, словно увидел перед собой привидение, после чего дрожащей рукой указал на фото:

– Кто это? – Спросил он старушку. Услышав, кем ей приходился парень с фотографии, Константин прошептал: «Но этого же не может быть! Никита – это же жених моей покойной сестры!».

– Что вы сказали? – Не поверила своим ушам Любовь Ивановна. – Молодой человек, я уже слишком стара, чтобы так жестоко шутить надо мной…

Пожилая женщина медленно осела на старый диванчик. Она приложила руку к груди, так как ей, внезапно, стало плохо – сердце словно закололо иглой, и оно заколотилось слишком быстро.

– Любовь Ивановна! – Подскочила к ней Варвара. – Что с Вами? Вам плохо?

– Всё в порядке, Варенька … Сейчас пройдёт, — успокоила её старушка.

– Простите, я не хотел вас так напугать, — произнёс осторожно Константин, — Но я говорю правду. Ваш сын собирался жениться на Наташе – моей родной сестре. Она была беременна, когда Никита погиб на вахте… Он не хотел жить на деньги нашего с Наташей отца, был всегда слишком принципиальным… Сестра моя не перенесла тяжёлых родов, и ушла вслед за ним… С тех пор, я Вовку сам и воспитываю… Получается, что вы – родной бабушкой моему Владимиру приходитесь…

– Боже мой, — произнесла с трепетом Любовь Ивановна, — Так, это что же выходит? Вовочка – мой внук??

– Похоже на то, — улыбнулся ей Константин, после чего обратился к мальчику: — Вовка, знакомься, твоя родная бабушка – баба Люба… Вы позволите ему так вас называть?

– Господи, да конечно! – Воскликнула пожилая женщина и прижала малыша к своей груди. – Вова, мальчик мой! Какое счастье, что мы с тобой нашлись!..

Любовь Ивановна не могла сдержать слёз, что градом лились из её глаз. Подумать только! Она обрела прямое продолжение своего ненаглядного Никитушки – у неё, оказывается, всё это время был родной внук! И эта девочка – Варя, спасла его от лютого мороза. Такого же, в котором, когда-то, не смог выжить её любимый сын…

Варя же испытывала лишь смятение – столь удивительные совпадения встречаются в жизни не так уж часто… И всё же, она была безмерно рада, что у её пожилой соседки так неожиданно объявился родной внук! Теперь, она снова сможет ощутить настоящий «вкус жизни», и будет жить ради родного и близкого человека…

Константин полностью выздоровел ещё через пару недель, после чего сам лично позвонил своему управляющему, и за дядей и его племянником прислали машину. Мальчик очень обрадовался, что у него теперь была самая настоящая бабушка, и обещал приехать к ней в гости сразу же, как это будет возможно.

Миллионер, как и обещал сам себе – подарил своё сердце симпатичной и доброй медсестре, спасшей его от верной смерти. Спустя некоторое время – он снова прилетел к ней в деревню, привезя с собой огромный букет нежно-персиковых роз.

– Боже, это что – всё мне?! – Не поверила Варя своим глазам, принимая от Константина огромную корзину с цветами. Она, если честно, уже начала думать, что они больше никогда не встретятся: слишком велика была между ними социальная пропасть…

– Это то малое, чем я могу отблагодарить тебя, Варя… — Ответил, чуть смущаясь, бизнесмен. – Знаю, что это может прозвучать несколько по-детски, но… Может быть, ты окажешь мне честь – позволишь пригласить тебя на свидание?

Варя, от растерянности, не сразу нашлась, что ответить: такого поворота, она точно не ожидала, хоть и надеялась втайне, что Константин, возможно, хотя бы напишет ей после своего возвращения. А тут такое – цветы, свидание… Но в душе женщины, уже пели свою радостную песнь любовь и чистое женское счастье.

– Да, — тихо произнесла она, – Спасибо вам, Константин. Мне очень приятны и эти цветы, и ваше предложение…

Мужчина улыбнулся и лицо его сразу же осветилось изнутри искренней радостью. В уголках его глаз, словно тёплые весенние лучики – появились морщинки, и это сделало Константина в глазах нашей героини ещё более прекрасным…

Первое их свидание не стало единственным – позже, у пары было ещё много встреч. Варвара была совершенно покорена манерами и рыцарским отношением к ней со стороны Константина. Через полгода, молодые люди сыграли пышную и невероятно красивую свадьбу, на которой присутствовало множество гостей – в том числе, и Любовь Ивановна.

Пожилой травнице очень польстило, что дядя её внука пригласил женщину на их с Варенькой свадьбу. Она испекла большой медовый пирог с ягодами, по старинному рецепту, и обещала научить этому прекрасную невесту, так как Варвара с Вовкой остались от пирога в полном восторге.

Что до маленького Владимира, то он настолько быстро привык к Варе, что, всего через пару месяцев после свадьбы – стал называть её «мамой». А чуть позже, женщина сообщила своему мужу и Вовке ещё одну чудесную новость – она ждала своего первенца.

Сейчас, Константин и Варя готовятся к тому, чтобы стать родителями – супруг построил для всей семьи новый, огромный дом, куда перевёз любимую жену. Он хотел забрать туда и Любовь Ивановну, но только та отказалась – слишком крепко она «приросла» к своему старому дому, да и возраст уже был не тот, чтобы куда-то переезжать.

Любовь Ивановна с радостью проводит время с Вовочкой, когда тот приезжает к ней в гости, а ещё – часто думает о том, что Никита успел сделать в своей жизни самое главное, за что она не устанет его благодарить – он успел продлить свой род.

Что же до Серенького, который, иногда, по-прежнему приходит к дому старушки, то Любовь Ивановна всерьёз считает, что в волке возродилась душа её сына. В противном случае, как объяснить, что он привёл Варю к вертолёту, в котором находились её внук, со своим опекуном? Не иначе, как Никитушка – и был тем самым волком…

Муж не встретил ее из роддома

Ольга стояла с приемной роддома с новорожденной дочерью на руках. Вокруг суетилась нянечка и бесконечно спрашивала:

— Так что, милая, ты мужу-то сообщила о том, что тебя выписывают сегодня?

Ольга молчала и старалась не плакать. Куда она теперь с дочкой?

Ольга вздохнула и сказала:

— От радости, тетя Маша, перепутала, наверное!

— Так что ж ты милая? — нянечка остановилась и испуганно посмотрела на Ольгу. — Как теперь? А кто тебя заберет-то?

— На такси поеду, — улыбнулась Ольга, едва сдерживаясь. — Витя на работе, ему не дозвониться в цех. Подержите дочку, — она осторожно передала маленький розовый конверт тете Маше, — я сейчас такси вызову и домой уеду. Витя с работы придет, а там сюрприз! Знаете, как обрадуется!

Она тараторила все это, стараясь забить липкий страх того, что сейчас приедет домой, а там никого. Никто ее там не ждет, и никто ничего не приготовил к ее приезду.

Пока вызывала такси, пока ждала эти бесконечные пятнадцать минут, кожей чувствовала, как шушукаются медсестры, обсуждая очередную брошенку с ребенком. Сколько их таких выходит, а потом уезжают в пустоту на такси?

— Не переживая, милая, — тетя Маша участливо похлопала ее по руке. — Одумается еще мужик твой. От своего дитя только совсем пропащий отказаться может.

— Да, — Ольга не выдержала и расплакалась. — Вот он и есть совсем пропащий, — она шмыгнула носом. — Или дурак.

— Ну тогда, зачем он тебе? — улыбнулась тетя Маша. — Главное, что ты теперь не одна. Не заметишь, как дочка вырастет, и забудешь, дурака своего. А то и замуж выйдешь, ты смотри какая красавица! — она говорила ласково и поглаживала Ольгу по руке, — Не плачь, зачем тебе дурак-то?

— Не за чем, — согласилась Ольга. — Люблю я его.

— А он? Он-то тебя любит? — тетя Маша заглянула в глаза Ольге.

— Он мать свою больше любит, — разревелась Ольга.

— А она тебя терпеть не может, — вздохнула тетя Маша, — да?

Если б раньше Ольга это поняла! То и не было бы унижения и одиночества сейчас. И не сидела бы она, не ждала желтую машину с шашечками в одиночестве в роддоме. Господи, надо было за Валентина замуж выходить. Пусть и не любила его, но он-то любил, все-все бы для нее сделал! Нет, влюбилась в Витю, на все глаза закрыла.

Для нее деревенской Витя был, как принц из сказки! Молодой инженер. И семья такая, как с картинки! мама домохозяйка, никогда не работала. Дома ходила в туфлях на каблучке и в нарядном платье! Это Ольгу поразило больше всего! Как она не боится замараться в таком? Посуду мыть? А полы тоже моет в таком платье? Дома-то безукоризненная чистота. Отец у Виктора был большой начальник, у него даже дома был кабинет. Туда строго-настрого запрещалось заходить.

Потом только Ольга узнала, что Виолетта Сергеевна сама дома ничего не делает, соседка приходит и полы моет, и посуду. Но в первый раз, когда Витя привел ее знакомиться с матерью, Ольга восторженно смотрела на Виолетту Сергеевну, как на, на… она даже слово тогда не могла подобрать.

— Тапки ей выдай, — поджав недовольно губки, сказала Виолетта Сергеевна сыну. — Гостевые.

И не взглянув на Ольгу, ушла в гостиную. Ольга стояла с букетом роз, которые выбрал Витя, любимого маминого кремового цвета и не знала, как себя вести.

— Проходи, — улыбнулся Витя, — не переживай, у мамы в это время всегда неважное настроение.

Настроение у Виолетты Сергеевны не улучшилось ни через час, ни потом. Ольга даже сделала предположение, что оно моментально портится именно тогда, когда Виолетта Сергеевна видит Ольгу.

Первые полгода после свадьбы Витя и Ольга жили у его родителей в огромной четырехкомнатной квартире с высокими потолками в центре города.

— У Витеньки своя спальня, а ты свои вещички, — Виолетта Сергеевна поджала губки, как и в первый раз, — поставь в комнату у кухни. Там кровать есть. Располагайся.

— Мама, — рассмеялся Витя, — это же комната прислуги. Ты, наверное, забыла, мы поженились вчера и Оля теперь моя жена.

— Такое не забудешь, — с отвращением сказала Виолетта Сергеевна. — Все это… — она раздраженно махнула рукой, — и всех этих, — у нее раздулись ноздри и Ольге стало смешно, — и всех этих новообретенных «родственников»!

— Мама! — слегка укоризненно сказал Витя.

— Да, я твоя мама и забочусь о тебе! Ты должен высыпаться, у тебя ответственная работа и у тебя аспирантура. Ты должен быть сосредоточен на этом, а не на плотских утехах!

— Мама! — недовольно воскликнул Витя. — Я взрослый мальчик, позволь, я сам решу этот вопрос.

— Не надо ссориться, — улыбнулась Ольга, — я могу расположиться в той комнате.

Так, они и жили. Ольга доучивалась в техникуме и хлопотала дома. Виолетта Сергеевна уступила ей эту обязанность. Виктор жил в своей комнате, навещая Ольгу по ночам. Но когда выяснилось, что Ольга забеременела, Виолетта Сергеевна устроила грандиозный скандал.

— Какие могут быть дети! — кричала она и топала ногами от возмущения. — Прекратите это немедленно! У тебя аспирантура! — она раздраженно тыкала сыну в грудь. — А ты со своими пеленками и воем по ночам? — она раздула тонкие ноздри и тяжело дышала.

Виолетта Сергеевна бушевала до самой ночи.

— Вилечка, — вечером не выдержал муж и вышел из кабинета, — Вилечка, дорогая, мне надо работать!

— И Витеньке тоже надо работать! А теперь у нас будет проходной дом, — она зло посмотрела на Ольгу, которая накрывала на стол к ужину. — Нет, — она хлопнула рукой по столу, так что жалобно взвизгнули начищенные мельхиоровые столовые приборы, — теперь у нас будет дом малютки! — она отвернулась и всхлипнула.

— Не переживай, Вилечка, — улыбнулся муж, — я все решу.

Через месяц они переехали в однокомнатную квартиру. Точнее, переехала Ольга, а Виктор стал жить на два дома.

— У меня аспирантура, Оленька, — говорил он, отправляясь ночевать в родительскую квартиру, — как ты не понимаешь! Мне нужны тишина и сосредоточенность!

— А я? — спрашивала Ольга, зная ответ.

Когда Ольга вышла в декрет, Витя почти перестал появляться дома. Приходил раз в неделю, приносил деньги.

— Витя, мне так тяжело, — жаловалась Ольга, — сходи в магазин, пожалуйста. Сегодня ноги отекли, я встать не могу совсем, — пожаловалась Ольга. — Мне до родов осталось недели две, не больше.

— Давай, без этих ужасающих подробностей! — рассердился Виктор. — А то я заснуть не смогу сегодня.

— Витя, тебе надо дома, со мной жить, — начала Ольга, понимая, что этого не будет. — У меня в любое время могут воды отойти, кто мне поможет? Надо будет скорую вызвать!

— Прекрати! — разозлился Витя, бросил деньги на тумбочку и хлопнул дверью.

На следующий день к Ольге пришли подружки из техникума, попроведывать. Помогли прибраться, купили продукты.

— Ой, девчонки, какие вы молодцы! — расплакалась Ольга. — Спасли меня просто!

— А кроватка? — спросила Света, ее самая близкая подружка, тоже из деревни, как и Ольга. — Купила?

— Нет еще, — слабо улыбнулась Ольга.

— Ты, блин, как без мужа живешь! — рассердилась Светка. — Он у тебя, что косорукий? Давно надо было кроватку купить и собрать уже пора! Ты, может, завтра родишь, а куда ребенка? На пол положишь? А коляска? — наступала Светка.

— Ой, не кричи, Свет, Витя работает и учится, ему все некогда, — отмахнулась Ольга.

— Ладно, — усмехнулась Светка, — мы потом с тобой об этом поболтаем, вдвоем. Сомнения у меня есть… — не закончила она, но многозначительно посмотрела на подругу.

Через день девчонки снова нагрянули в гости.

— Мы еще Валентина прихватили, — сказала Светка. — У нас для тебя подарок, скинулись группой, — она улыбнулась и дала отмашку неловко топтавшемуся при входе Валентину. — Давай, заноси!

— Та-дам! — закричали девчонки, — Кроватка!

— Да, ладно! Спасибо, девочки! — расплакалась Ольга. — Родные мои!

Валя, спасибо!

Валя затащил коробку, разулся и разложил ее в середине комнаты.

— Сейчас соберу, — серьезно сказал он. — Я все инструменты принес, не знал, какие у тебя есть, — он старался не смотреть на Ольгу, жутко стесняясь.

— Так, девочки, а мы сейчас на стол соберем! — скомандовала Светка. — А ты садись и командуй нами, как твоя свекруха!

— У нее силенок на это не хватит, — открыв своим ключом квартиру, сказала Виолетта Сергеевна. — Я думала, наша будущая мать, готовиться к рождению ребенка, — она раздула тонкие ноздри, — а у нее тут шабаш! Веселье и пьянка! А муж твой об этом знает? — она прошла, не снимая сапог.

— Так, старушка, — Светка встала перед ней, — сапоги сними, я только пол вымыла.

— Такие, как ты и должны этим заниматься, — рявкнула Виолетта Сергеевна. — Витя узнает, что у тебя в доме мужчина. И теперь неизвестно, а Витин ли это ребенок или вот этого… — она раздраженно махнула рукой в сторону Валентина.

— Бабушка, вам пора, — Валентин подошел, сгреб Виолетту Сергеевну в охапку и вынес за дверь. — До свидания. Оле сейчас нельзя волноваться и общаться с такими змеюками, как вы.

Ольга попыталась вскочить и побежать за свекровью, но тут же схватилась за живот.

— Ну вот, смотри, как хорошо, что мы у тебя оказались! — заговаривала боль Светка. — Валька сейчас скорую вызовет и все будет хорошо. Ты не плачь, не плачь, Оля, все хорошо будет. Я с тобой поеду в больницу! А девочки все помоют, приберут к твоему приезду, квартира будет сверкать! Так ведь, девчонки?

— Конечно! А сумку собрала уже с собой?

— Да, — Ольга сморщилась, — там, у кровати. Ключи от квартиры на тумбочке…

Светка проводила Олю до больницы, дождалась, что ее приняли, и поехала к ней домой, чтобы все подготовить. Кроватку собрали, мусор вынесли. Полы намыли.

Витя пришел в больницу один раз. Прислал передачку — кулек апельсинов и записку. В ней ни слова поздравления или вопросов о новорожденной дочке. Написано «поправляйся».

— Я что болею, по его мнению, — рассердилась Ольга.

Она стояла у окна в надежде, что Витя найдет ее палату и будет ждать, как другие, чтобы она показала ему дочь. Под окнами постоянно ждали радостные мужья, кричали по именам и фамилиям своих жен. Витя, не оглядываясь, прошел мимо и вышел за ворота.

О том, что их с дочерью выписывают завтра, Ольга сообщила Вите. Позвонила, специально вечером, чтобы он точно был дома.

— Витюша, — сдерживаясь, чтобы не наговорить лишнего, сказала Ольга. — У нас все хорошо. Завтра нас выписывают. Забирай в три часа. Не забудь только из дома прихватить теплое одеяльце, чтобы дочка не простыла. Там, на кровати лежит. Хорошо?

— Мне некогда, — сказал Витя и повесил трубку.

Ольга не поверила тому, что услышала. И до последней минуты ждала, что он придет.

Но на следующий день пришла свекровь.

— Я тебе документы принесла, — он бросила листок на стол, — подпиши везде, где стоит галочка карандашом.

— А что я должна подписать? — сухо спросила Ольга.

— Естественно, документы о разводе, — усмехнулась Виолетта Сергеевна. — Думаешь, после того, как я застукала тебя с мужиком в нашей квартире, кто-то поверит тебе, что это Витина дочь?

— Застукала меня? — опешила Ольга. — Вы с ума сошли? Ко мне пришли подружки из техникума…

— Значит, этот двухметровый чурбан, тоже твоя подружка? — перебила Виолетта Сергеевна. — Прости, не заметила…

— Он пришел помочь собрать кроватку для вашей внучки!

— Это еще вопрос, наша ли она! — усмехнулась свекровь.

— Потому что ее отец, даже не удосужился купить кроватку для ребенка, — не, обращая, внимая, сказала Ольга. — Ничего подписывать я не буду!

— Значит, будет суд! — разозлилась Виолетта Сергеевна.

— Хорошо, — сказала Ольга. — А еще я схожу в комитет комсомола и местком на работе Виктора и спрошу, какую помощь должен оказывать муж жене с новорожденным ребенком?

Виолетта Сергеевна покраснела:

— Лучше подпиши, деревенщина! — прошипела она. — И выметайся из нашей квартиры.

— Ага, — хмыкнула Ольга.

Через полгода их развели после безуспешных попыток примирить супругов через суд. Через три года Ольга вышла замуж за Валентина, он усыновил ее дочь. А Виктор так и не женился, диссертацию не защитил, потому что спился и до конца жизни не смог простить Виолетту Сергеевну, за то, что она разрушила его семью. Тайком ходил и смотрел, как растет его дочь.