Ответный удар
– Кать, кто эта женщина? – тихонько, чтобы не услышали попутчики, спросил Игорь.
– Какая женщина? – Катя оторвалась от телефона: строчила послание подруге.
– Вон та… Видишь, возле последнего окна сидит и все время на нас смотрит. Я бы даже сказал: беззастенчиво пялится.
Катя слегка приподнялась, чтобы увидеть ту, о которой говорил муж и мгновенно изменилась в лице. Потом спохватилась, изобразила полное безразличие и для убедительности пожала плечами:
– Не знаю.
– Не ври, – рассердился Игорь, – я же видел, что тебя прям перекосило, когда ты ее увидела. Кто она?
– Это моя мать, – немного помедлив, ответила Катя. За секунду она решила, что лучше все-таки сказать правду. На всякий случай.
– Мать? – изумился Игорь, – ты же говорила, что у тебя нет матери.
– Так и есть…
– Не понимаю, – Игорь с любопытством всматривался в лицо жены, – может, объяснишь?
– Давай дома поговорим…
– И что, ты даже не подойдешь к ней? Она что, здесь живет? В нашем городе?
– Игорь, я тебя умоляю, давай дома поговорим, – в голосе Кати прозвучала мольба, на глазах навернулись слезы.
– Хорошо, – бросил муж и отвернулся к окну. Обиделся.
Катя не стала его успокаивать. Она была рада, что ее хоть на какое-то время оставили в покое.
Хотя какой тут покой? В голове всплыли картинки из детства…
***
Отца своего Катя не помнила. Только знала со слов мамы, что он был «ужасным» человеком.
А еще мама говорила, что Кате очень повезло: в ее жизни есть человек замечательный. И это – отчим.
Вот его Катя хорошо помнила лет с восьми. Правда, не понимала, что в нем такого замечательного.
Грубый, злой, жадный. «И за что мама его так любит?» – думала маленькая Катя, забившись куда-нибудь в угол, чтобы дядя Петя ее не нашел.
Нет, он никогда ее не бил, в открытую не обижал.
Но и за человека не считал. Никогда не называл по имени. Смотрел как на пустое место.
Если и говорил с женой о Кате, то это звучало примерно так:
– Девочка не умеет себя вести…
– Твоя дочь мешает мне отдыхать…
– Объясни ей, что гулять с мальчиками еще рано.
– Ты видела ее дневник? Посмотри! Мне стыдно, что она живет в моем доме!
«В его доме! А ничего, что это наша с мамой квартира?!» – думала Катя в подростковом возрасте. Она прекрасно помнила, что они с мамой переехали в эту квартиру после смерти бабушки.
Однажды, когда отчим произнес эту фразу в очередной, тысяча первый раз, Катя не выдержала и высказала ему прямо в лицо:
– Это не я, а вы живете в нашем доме! Если не нравится, уходите! Никто плакать не будет!
Отчим стремительно подлетел к ней, будто хотел зажать рот, но в последний момент остановился. Резко развернулся к жене и выдавил из себя сквозь зубы:
– Сделай так, чтобы я ее больше не видел!
Мама схватила Катю за руку, потащила за собой из комнаты со словами:
– Конечно, дорогой, все будет как ты хочешь…
Она всегда смотрела на него как на небожителя. Подчинялась беспрекословно, обслуживала, говорила нарочито елейным голосом и всячески старалась угодить.
Почему? Катя не понимала.
В одном она была уверена: если отчим пожелает, мать запросто выгонит ее из дома.
– Ты что себе позволяешь? – шипела мама на Катю в тот день, – не смей так разговаривать с отцом!
– Он мне не отец! – выкрикнула Катя, – и никогда им не будет!
– Это не важно! Он тебя кормит, поит одевает, а ты… Неблагодарная!
– Я не просила меня рожать! – сквозь слезы кричала Катя, – и растить меня не просила! Надо было отдать меня кому-нибудь, чтобы не мучиться!
– Надо было! – бросила мама в ответ, – никто не взял! И папаша твой сбежал, как только ты родилась! Всю жизнь мне испоганила!
Услышав от мамы эти слова, Катя почувствовала такую ненависть, что со всей силы оттолкнула родительницу в сторону и выскочила из квартиры.
Догонять ее никто не стал. И за ту неделю, что она отсутствовала никто не поинтересовался, где она и что с ней.
Тогда Кате было пятнадцать…
Что она могла сделать? Ничего.
Подружки по очереди приютили ее на несколько дней, но это никак не решало проблему. Пришлось возвращаться.
Трясущимися руками Катя открыла входную дверь…
– Явилась? – все, что сказала мать, – иди к себе и не высовывайся, пока не позову…
«Видимо она его уговорила», – подумала Катя и быстренько прошмыгнула в свою комнату.
С того дня отчим больше ни слова не говорил о Кате. Вел себя так, будто ее не было…
Мама, разумеется, его в этом поддерживала: не звала дочку к столу, не интересовалась ее делами, не пыталась поговорить.
Катя четко понимала: по поводу нее они уже приняли какое-то решение. Видимо, просто ждут, когда она окончит школу…
И не ошиблась. Как только Катя получила аттестат, мама намекнула, что ей самое время готовиться к самостоятельной жизни.
– Как только восемнадцать исполнится, пойдешь на вольные хлеба, – заявила она и снова ушла в молчанку.
Катя подумала-подумала и решила поступать в университет. Во-первых, она избавит семью от своего присутствия, во-вторых – там иногородним дают общежитие. А это значит, что в ближайшие пять лет, у нее по крайней мере будет жилье…
В универ Катя не поступила. Вернее, поступила, но на платное отделение. Знала, что на обучение никто не раскошелится, но все-таки сообщила:
– Мам, поздравь меня, я стала студенткой.
Мать посмотрела на нее безразлично:
– И?
– Правда, за обучение нужно платить… Совсем немного…
– Даже не думай. Ни копейки не получишь за свои художества! Мало мы с отцом в тебя вложили?! Ты же нам в ответ только нервы трепала! А теперь мы еще и за учебу твою платить должны?!
– Прости. Конечно, не должны, – ответила Катя, – зря я тебе сказала.
– Вот именно: зря. Ты давай квартиру себе ищи.
– Мам, мне же нечем за нее платить…
– Иди работать, а то ишь – учиться она вздумала. Даю еще месяц… Потом – на выход.
– Месяца мало, – Катя попыталась разжалобить маму, – можно я поживу с вами еще хотя бы полгода?
– Сколько? Полгода? Ну уж нет. Я и так еле уговорила отца, чтобы он потерпел твое присутствие. К тому же мы ремонт запланировали. Хотим из твоей комнаты спальню сделать. Короче: месяц, не больше…
И Катя сняла квартиру. Квартирой это можно было назвать с натяжкой. Маленькая времянка в частном секторе. Без удобств. С печкой. Зато – дешево…
Когда девушка уходила из родного дома, мать дала ей с собой вилку, ложку, тарелку, кружку, столовый нож и маленькую кастрюльку. Потом прикинула и добавила: одно полотенце и старенький комплект постельного белья.
– Вот еще возьми, – сказала она, пряча глаза и протягивая Кате небольшой пакетик, – удачи тебе, дочка. Надеюсь, ты повзрослеешь и поймешь меня.
– Спасибо, мама, – ответила Катя, – можно я свои зимние вещи попозже заберу?
– Только сильно не затягивай, а то можешь их здесь и не найти…
– Неужели выбросишь?
– Я – нет, а вот отцу это может не понравиться. Ты же понимаешь…
– Понимаю, – Катя обняла маму, – ну все, я пошла…
Вот так, в восемнадцать лет, Катя вышла в самостоятельную жизнь.
С материнским благословением…
Денег, что мама дала, хватило до первой зарплаты. Правда, Катя экономила каждую копеечку. Даже транспортом не пользовалась: добиралась до фабрики пешком.
Получив первую зарплату, она чувствовала себя настоящей богачкой! Купила крупы и макарон впрок, бутылку растительного масла и целое ведро картошки.
Нужно было еще приобрести шампунь, мыло, зубную пасту…
Закупив все необходимое, Катя посчитала остаток денег и, отложив в красивый конверт небольшую сумму, решила: пусть понемногу, но буду откладывать на жилье.
К матери она поехала где-то через месяц: повидаться (она все еще наивно верила, что мама будет ей рада) и забрать теплые вещи: лето закончилось, на улице стало по-осеннему прохладно.
Дверь ей открыл какой-то парень.
– Привет, дверью ошиблась? – весело спросил он.
– Вообще-то я к маме, – растерялась девушка.
– А…Ты, наверно, Катя? Проходи. Мамы нет, но ты можешь ее подождать.
– И подожду, – Катя решительно прошла на кухню.
Парень попытался поговорить с гостьей, но Катя так на него посмотрела, что он поспешил ретироваться.
Пришла мать. Особо не обрадовалась. На вопрос Кати о молодом человеке ответила:
– Это Олег. Сын мужа от первого брака.
– А почему он живет с вами? Ты же планировала ремонт.
– Он ненадолго. Осмотрится в городе, устроится на работу и съедет на частную квартиру.
– Понятно, – бросила Катя, – я там обувь свою забрала и куртку…
– Забирай все. Ничего не оставляй. Надоело с места на место перекладывать.
– Когда надоело, мам? Меня всего-то два месяца не было.
– А ты не умничай, – рассердилась мать, – приехала – забирай все.
– Ты даже не спросишь, как я живу?
– Мне это не интересно, – мама явно не могла (может и хотела) разговаривать при Олеге.
– Что ж, ты меня не удивила, – Катя направилась в прихожую…
– Тебя проводить? – вынырнул откуда-то Олег, – как ты такую огромную сумку потащишь?
– Как-нибудь, – бросила Катя и вышла из квартиры…
Через пару месяцев приехала снова. Теперь за пуховиком. И снова ей открыл Олег. На этот раз мама была дома. На вопрос Кати:
– Он все еще у вас? – мать взорвалась:
– Это не твое дело! Он будет здесь жить сколько захочет! В конце концов он к отцу приехал!
– А я тут с мамой жила, – обронила Катя, – только меня это почему-то не спасло.
– Не сравнивай! Это другое!
– Какое другое? – твердо спросила Катя, – в чем разница?
– Я не обязана перед тобой отчитываться! – закричала мать, – это мой дом и только я буду решать, кто будет в нем жить.
– Понятно.
– Что тебе понятно?!
– То, что посторонний человек тебе дороже родной дочери, – Катя говорила уверенно и спокойно, чем окончательно вывела мать из себя.
– Нет у меня никакой дочери! – выпалила она, – а Олежка – сын моего любимого мужчины! Он для меня больше, чем сын!
– Поздравляю, – Катя смотрела на маму, словно перед ней была совершенно чужая женщина, – в таком случае, у меня больше нет матери.
Она ушла.
Уверенная, что навсегда.
Четыре года Катя не давала о себе знать. Не звонила, не приходила.
И вот теперь эта встреча…
***
Пока Катя пребывала в воспоминаниях, мать поднялась со своего места и подошла к дочери.
Игорь встал, уступая ей место.
– Здравствуй, – Катя услышала рядом знакомый до боли голос, который она старалась забыть.
– Привет, – едва проговорила она в ответ.
– Это кто? – мать кивнула в сторону Игоря.
– Муж.
– Поздравляю.
– Спасибо.
– А у нас тоже все хорошо. Папа работает, Олежек девушку нашел. Милая такая, спокойная. Свадьба через месяц. Знаешь, я скоро бабушкой стану. Такое счастье! Мы для ребенка решили твою комнату выделить. Уже ремонт начали. Обои купили – самые дорогие, с детским рисунком. А еще мы с папой решили, что купим дачу. Где-нибудь неподалеку. Ребенку нужен свежий воздух, витамины. Вот ищем: что-то недорогое, но, чтобы домик жилой был и обязательно речка рядом. Ну, или озеро…
Катя слушала эти словоизлияния и никак не могла взять в толк, зачем эта чужая, по сути, женщина все это ей рассказывает.
– А ты давно замуж вышла?
– Два года назад, – автоматически ответила Катя.
– О детях думаете?
– Сыну почти год.
– Значит, у меня есть внук?
– У вас? – Катя, наконец, повернулась к матери.
– У меня, – на секунду смутилась мама, – ты же моя дочь.
– Вы что-то путаете, женщина. Моя мама умерла четыре года назад…
Мать побледнела. Молча поднялась и направилась к выходу.
Катя отвернулась к окну: ей было совершенно не жалко… эту женщину.
Игорь все время задумчиво смотрел на обеих, прислушивался к разговору.
И вдруг понял: они же совершенно чужие!
И решил, что не станет расспрашивать жену о прошлом. Почему-то стало страшно туда заглядывать…
Это моя собственность, и мне не нужно разрешение. Светлана Петровна, кто вас впустил?
Полина провела рукой по деревянному подоконнику дачного домика. За три года они с Алексеем превратили старый участок в уютное место для отдыха. Новая веранда, современная мебель, ухоженный сад — все здесь было сделано их руками и на их деньги. Каждая мелочь напоминала о часах совместного труда: резные наличники, которые Алексей вырезал сам, клумбы, спроектированные Полиной, уютная зона барбекю.
— Помнишь, какой развалюхой это было? — Полина улыбнулась мужу. — А теперь красота.
Алексей кивнул, не отрываясь от ноутбука. После повышения на работе он часто трудился удаленно, и дача стала идеальным местом для спокойной работы. Тишина, свежий воздух, никакой городской суеты. Если бы не прошлогодний инцидент…
Тогда младший брат Алексея, Виталик, напросился провести здесь выходные. Вроде как поработать над дипломом в тишине. Двадцатилетний оболтус клятвенно обещал, что будет вести себя прилично. А в итоге устроил вечеринку на пятьдесят человек. Разбитые окна, сломанная мебель, вытоптанные клумбы — Полина до сих пор вздрагивала, вспоминая тот погром.
— Больше никаких гостей без моего ведома, — заявила она тогда мужу. — Это наша собственность, и я хочу знать, кто и когда здесь находится.
Алексей согласился. Он сам был в шоке от выходки брата. К тому же восстановление обошлось в кругленькую сумму — почти две месячные зарплаты ушли только на ремонт.
Весь прошлый год все шло спокойно. Изредка приезжали друзья — но только по предварительной договоренности. Полина не возражала против гостей как таковых. Просто хотела знать заранее, кто и когда появится на их территории.
Зимой на дачу ездили редко. Полина была занята на работе — её повысили до руководителя отдела, и свободного времени почти не оставалось. Алексей иногда выбирался на выходные, чтобы проверить отопление или почистить дорожки от снега.
— Знаешь, мама просила ключи, — как-то между делом сказал он за ужином. — Хочет съездить, воздухом подышать. Говорит, что в городе задыхается.
— В смысле? — Полина отложила вилку. — Почему не спросила у меня?
— Ну… — Алексей замялся, избегая смотреть жене в глаза. — Она говорит, что стесняется. После того случая с чайным сервизом…
Полина помнила тот случай. Людмила Ивановна разбила антикварный сервиз, доставшийся Полине от бабушки. Не специально, конечно. Но даже не извинилась — заявила, что «такой хлам давно пора выбросить».
Через неделю Людмила Ивановна выпросила ключи у сына :
— Да, мам, ключи на тумбочке в прихожей. Только, пожалуйста, аккуратнее там… Да-да, я помню — ты же не первый раз на даче… Нет, Полина не знает, я потом ей скажу…
В тот же вечер Людмила Ивановна звонила своей подруге Светлане Петровне:
— Зинуля, представляешь — Алеша дал мне ключи от дачи! Невестка-то не знает… Давай в эту субботу соберемся? Позовем девочек, посидим хорошенько. У меня и рецепт новый есть — котлетки по-французски. Да не переживай ты, Полина на работе вечно пропадает, а сынок обещал ей ничего не говорить. Будет у нас девичник что надо!
На следующий день в чате «Подруги молодости» появилось сообщение:
«Милые дамы! В субботу устраиваем посиделки на шикарной даче. С собой иметь хорошее настроение и что-нибудь вкусненькое. Транспорт предоставляю — Петровна на своем «Фольксвагене» всех заберет. Явка строго обязательна! И главное — никому ни слова. Особенно моей невестке…»
Людмила Ивановна откинулась на спинку кресла, довольно улыбаясь. Наконец-то она покажет своим подругам, какая у сына прекрасная дача. И заодно докажет, что никакая невестка не может указывать ей, куда можно ходить, а куда нельзя. В конце концов, она мать! А значит, имеет полное право распоряжаться имуществом сына как посчитает нужным…
— Ты сегодня какой-то рассеянный, — заметила Полина, глядя, как Алексей в третий раз проливает кофе мимо чашки. — Что-то случилось?
— Нет-нет, все нормально, — муж промокнул скатерть салфеткой. — Просто не выспался. Кстати, я сегодня задержусь на работе… Важная встреча.
— А мама твоя как? Давно не звонила.
Алексей вздрогнул, снова расплескав остатки кофе:
— Мама? А что мама… Она… она на даче сегодня. Воздухом дышит.
Полина замерла с вилкой в руке:
— На даче? Одна?
— Ну… да. То есть, нет. То есть… — Алексей окончательно смутился. — Слушай, мне пора бежать. Опаздываю уже.
Едва за мужем закрылась дверь, Полина достала телефон. Что-то подсказывало — дело нечисто. Она набрала номер соседки по даче, Анны Михайловны.
— Да, милая, машины какие-то стоят, — сообщила соседка. — Музыка играет. Вроде компания женская собралась…
Полина сжала телефон так, что побелели костяшки пальцев. Значит, свекровь устроила посиделки. Втайне от нее. С молчаливого согласия мужа.
Наскоро собравшись, она села за руль. Всю дорогу до дачи в голове крутились воспоминания: как Людмила Ивановна критиковала каждое её решение, как закатывала глаза при упоминании правил поведения на даче, как нарочито громко обсуждала с подругами «молодую хозяйку, которая командует всеми».
Подъезжая к участку, Полина увидела три машины у ворот. С веранды доносился женский смех и звон бокалов. Кто-то включил караоке — пожилой голос старательно выводил «Напилася я пьяна».
— Девочки, а давайте еще по одной! — раздался голос свекрови. — За мой новый статус — хозяйки загородной резиденции!
Полина толкнула калитку. В мангале догорали угли — видимо, недавно жарили шашлык. На веранде собралось человек шесть — все подруги Людмилы Ивановны. На столе — батарея винных бутылок, салаты, закуски.
Светлана Петровна первая заметила появление Полины:
— Ой, а вы как здесь оказались? — В голосе звучало искреннее возмущение. — Людочка, ты же говорила, что невестка на работе…
Полина медленно обвела взглядом компанию:
— Это моя собственность, и мне не нужно ни у кого спрашивать разрешения здесь находиться. А вот вы, Светлана Петровна, каким образом сюда попали?
— Как это — ваша собственность? — фыркнула одна из гостий. — Людочка нас пригласила. Она мать Алеши, между прочим!
— Я хотела сделать приятное подругам, — Людмила Ивановна промокнула губы салфеткой. — Показать, как сын устроился. Мы же тихонько сидим, никому не мешаем…
— Тихонько? — Полина указала на колонку, из которой гремела музыка. — И давно вы здесь «тихонько» сидите?
— С утра, — простодушно ответила полная женщина в цветастом платье. — Людочка такие котлетки приготовила! И вино чудесное…
— Вот что, — Полина выключила музыку. — Праздник окончен. Прошу всех покинуть территорию.
— Да как ты смеешь! — Людмила Ивановна вскочила. — Я мать твоего мужа! Имею полное право…
— Не имеете, — отрезала Полина. — Ни права распоряжаться чужим имуществом, ни права нарушать установленные правила. И Алексею мы с этим еще разберемся.
— Вот! — свекровь картинно всплеснула руками. — Вот как она со мной обращается! При моих подругах! Видите, какая у меня невестка? А я ведь только хотела…
— Вы хотели доказать, что можете делать здесь все, что вздумается, — Полина оставалась непреклонной. — Но это не так. У вас есть десять минут, чтобы собрать вещи и уехать.
— А если мы откажемся? — с вызовом спросила Светлана Петровна.
— Тогда я вызову полицию. Думаю, им будет интересно узнать о незаконном проникновении в частную собственность.
Гости начали торопливо собираться. Людмила Ивановна причитала, вытирая слезы:
— Алеша узнает! Он не простит такого отношения к матери! Я ему все расскажу…
— Обязательно расскажите, — кивнула Полина. — И про ключи, которые выпросили обманом. И про то, как устроили здесь притон за моей спиной.
Когда последняя машина скрылась за поворотом, Полина достала телефон:
— Алексей? Нам нужно серьезно поговорить. Приезжай на дачу. Немедленно.
Муж примчался через час, запыхавшийся, с виноватым видом.
— Как ты мог? — Полина даже не повернулась к нему. — Дать ключи за моей спиной? Позволить устроить здесь это… это безобразие?
— Мама просто хотела отдохнуть с подругами…
— Отдохнуть? — Полина указала на разбросанные окурки, пустые бутылки, пятна на скатерти. — Это ты называешь отдыхом?
В этот момент телефон Алексея зазвонил . Людмила Ивановна.
— Сынок! — голос свекрови дрожал от возмущения. — Ты представляешь, что твоя жена устроила? Выгнала нас, как бродяг! Перед моими подругами опозорила! Я больше не переступлю порог этого дома, раз здесь так обращаются с матерью!
Алексей растерянно переводил взгляд с телефона на жену:
— Мам, давай не будем…
— Нет, ты послушай! — Людмила Ивановна не унималась. — Мне шестьдесят лет! У меня давление! А она нас на мороз выгнала!
— Какой мороз? — не выдержала Полина. — На улице солнце!
— Вот! Даже слова сказать не дает! — всхлипнула свекровь. — Я все поняла — ей нужен только ты, а мать побоку! Но запомни, сынок — мать у тебя одна! И я этого не забуду!
Следующая неделя превратилась в кошмар. Людмила Ивановна обзвонила всех родственников, рассказывая, как «невестка выкинула больную женщину на улицу». Соседи по даче судачили о «семейном скандале». Алексей ходил как в воду опущенный, пытаясь примирить жену и мать.
— Может, извинишься? — предложил он однажды вечером. — Ради меня?
— За что? — Полина подняла глаза от ноутбука. — За то, что защищаю свою собственность? Или за то, что требую элементарного уважения?
На следующий день Полина вызвала мастера и поменяла все замки — и в доме, и на воротах.
— А мне ключи? — растерянно спросил Алексей.
— Нет, — твердо ответила Полина. — Пока я не буду уверена, что ты не раздашь их всем подряд.
Людмила Ивановна перестала приходить к ним домой. На семейные праздники присылала сыну сообщения: «Не приду, раз твоя жена меня ненавидит». При случайных встречах демонстративно отворачивалась, а завидев Полину издалека, переходила на другую сторону улицы.
— Как ты можешь так поступать с мамой? — упрекал иногда Алексей. — Она же страдает!
— А как ты мог так поступить со мной? — парировала Полина. — Предать мое доверие? Позволить матери распоряжаться нашим имуществом?
Месяц спустя на даче появилась современная система охраны с камерами и датчиками движения. Полина установила четкие правила: никаких гостей без ее ведома, никаких ключей посторонним, никаких «сюрпризов».
— Ты слишком жестока, — сказал как-то Алексей. — Мама хотела просто отдохнуть …
— Нет, — покачала головой Полина. — Она хотела доказать, что может делать что вздумается. Показать подругам свою власть. Но это наш дом, Алексей. И либо ты это понимаешь, либо…
— Либо что?
— Либо нам придется решать, чье мнение для тебя важнее — жены или мамы, которая пятнадцать лет назад бросила тебя ради нового мужа.
Эти слова заставили Алексея задуматься. Он вспомнил, как в детстве ждал маму на школьных праздниках, как завидовал одноклассникам, у которых были оба родителя… Людмила Ивановна появилась в его жизни, только когда он встал на ноги и купил дачу.
— Знаешь, — сказал он вечером, — ты была права. Все это время права. Просто я боялся это признать.
Полина молча обняла мужа. Она понимала — этот конфликт навсегда изменил их отношения со свекровью. Но может, оно и к лучшему? Иногда нужно провести четкую черту, чтобы защитить то, что тебе дорого.
А Людмила Ивановна… Что ж, она сделала свой выбор много лет назад. И теперь придется смириться с тем, что у сына своя жизнь, свои правила и свое понимание семьи.
А ключи от дачи так и остались только у Полины. Потому что иногда лучше быть «жестокой», чем позволять другим разрушать то, что ты создавал с такой любовью.
Муж не встретил ее из роддома