Муж ушел к другой женщине, а свекровь поддержала сына. Но всё изменилось спустя 3 месяца и Настя отплатила бывшей родне
— Я больше не могу так жить,– эти слова Сергея прозвучали как гром среди ясного неба. Настя замерла с недомытой тарелкой в руках, не в силах поверить своим ушам.
Десять лет брака рассыпались, словно карточный домик, от одной короткой фразы.
— Что значит – не можешь?– её голос дрожал, хотя она изо всех сил пыталась казаться спокойной. Вода продолжала течь из крана, создавая странный фоновый шум для разворачивающейся драмы.
Сергей стоял в дверном проёме кухни, избегая смотреть ей в глаза. Его пальцы нервно теребили ремешок наручных часов – подарок Насти на прошлый день рождения.
— Я встретил другую. Её зовут Ольга. Она… она понимает меня лучше.
Настя почувствовала, как земля уходит из-под ног. В голове зазвенело, а к горлу подступил предательский ком.
— Понимает лучше? А как же десять лет совместной жизни? Как же наши планы, мечты, общее будущее?
— Прости. Я уже собрал вещи,– Сергей говорил тихо, будто извиняясь, но в его голосе не было настоящего раскаяния.
Первым желанием было закричать, разбить эту проклятую тарелку, устроить истерику. Но Настя лишь медленно вытерла руки полотенцем и повернулась к мужу: «И давно ты с ней?»
— Три месяца. Настя, я не хотел делать тебе больно.
— Конечно, не хотел. Просто решил втихаря завести любовницу, а потом поставить меня перед фактом,– горькая ирония в её словах была острее любого ножа.
Свекровь позвонила на следующий день. Настя наивно надеялась услышать слова поддержки – всё-таки Лидия Павловна столько лет называла её дочкой.
— Настенька, я всё знаю,– голос свекрови звучал непривычно официально. — Сергей мне всё рассказал. Знаешь, в жизни всякое бывает. Раз ушёл – значит, так надо.
Настя почувствовала, как к горечи предательства мужа добавляется новая порция яда.
— Лидия Павловна, вы это серьёзно? Ваш сын изменял мне три месяца!
— Милая моя, мужчины просто так не уходят. Значит, ты что-то делала не так. Может, борщи не те варила? Или внимания мало уделяла?
Настя задохнулась от возмущения: То есть, если он предал семью – это я виновата?
— Ну зачем так драматизировать? Ольга – хорошая девушка, из приличной семьи. И моложе тебя, между прочим. Сергею с ней будет лучше.
— Вы даже не представляете, как я разочарована в вас,– Настя впервые в жизни положила трубку, не попрощавшись со свекровью.
Вечером она сидела в пустой квартире, листая семейный альбом. Вот они с Сергеем в день свадьбы, такие счастливые. Совместный отпуск в Турции. Новогодний корпоратив. Фотографии множились перед глазами, превращаясь в размытые пятна от слёз.
— Ничего,– прошептала она, захлопывая альбом. — Я справлюсь. Я должна справиться.
Первые недели после ухода Сергея превратились в настоящий кошмар.
Настя механически ходила на работу, готовила еду, которую не могла есть, и подолгу смотрела в окно по ночам. Квартира, некогда уютная, теперь казалась огромной и пустой.
— Может, стоит им позвонить? – иногда мелькала предательская мысль. Но каждый раз, проходя мимо соседского подъезда, где жила свекровь, Настя вспоминала её слова о «борщах не тех» и упрямо сжимала губы.
Перемены начались неожиданно. В один из дождливых вторников начальник вызвал её в кабинет.
— Анастасия Владимировна, у нас открывается новый проект. Нужен толковый руководитель отдела. Я подумал о вас.
Настя растерянно заморгала: Но у меня нет опыта.
— Зато есть мозги и характер. Я давно за вами наблюдаю. Особенно последние месяцы – многие бы сломались, а вы держитесь.
А через неделю в супермаркете она случайно услышала разговор двух соседок: Ты слышала? Сергей-то наш попал! Эта его молодая красотка с каким-то бизнесменом крутит. Говорят, на днях застал их вместе.
Время шло, и жизнь Насти действительно менялась.
— Вы словно переродились,– заметил один из коллег. Такой энергичной вас никогда не видел.
А потом случилось то, чего никто не ожидал.
Поздним вечером в дверь позвонили. На пороге стояла заплаканная Лидия Павловна.
— Настенька, прости старую дуру, – всхлипнула она. Сергей совсем пропадает. Эта Ольга… она его выгнала. Оказалось, крутила роман с каким-то богатым мужчиной. А теперь мой сын пьёт, на работе проблемы.
Настя молча смотрела на некогда властную свекровь, превратившуюся в жалкую старушку.
Он тебя вспоминает постоянно. Говорит, какой был дурак. Может… может, простишь его? Вы же столько лет вместе прожили.
— Проходите, – Настя отступила в сторону. Чай будете?
За чаем Лидия Павловна продолжала плакать: Он совсем другим стал. Квартиру снимает в спальном районе, денег не хватает. А ты… ты так похорошела, расцвела. Я всё думаю – как же я могла тогда на его сторону встать?
Настя размешивала сахар в чашке, наблюдая, как ложечка создает маленький водоворот. Точно такой же водоворот эмоций бушевал в её душе.
На следующий день Настя долго не могла уснуть. Слова свекрови эхом отдавались в голове, заставляя снова и снова прокручивать события последних месяцев. Она включила ночник и подошла к окну. Город мерцал огнями, равнодушный к её терзаниям.
В дверь позвонили. На пороге стоял Сергей – помятый, с красными глазами.
— Можно войти? – его голос звучал хрипло.
Настя молча отступила в сторону. Сергей прошёл в коридор, неловко топчась на месте.
— Ты изменилась, – произнёс он наконец.
— А ты нет, – ответила она спокойно.
— Настя, я был идиотом. Полным кретином. Ольга… она просто использовала меня. Всё это время у неё был богатый любовник. А я…
— А ты думал, что нашёл что-то лучшее? – Настя горько усмехнулась. – Знаешь, что самое забавное? Я должна сказать тебе спасибо.
Сергей недоуменно посмотрел на неё.
— Если бы не твоё предательство, я бы никогда не поняла, чего действительно стою. Не начала бы развиваться, не получила бы повышение. Не стала бы той, кем являюсь сейчас.
— Я всё осознал, Настя. Давай начнем сначала. Я клянусь, больше никогда…
— Нет, Сережа, – она покачала головой. – Знаешь, что я поняла за эти месяцы? Любовь – это не только про чувства. Это про уважение, верность, поддержку. Всё то, что ты растоптал.
— Но мы же столько лет вместе.
— Были вместе. Теперь я научилась быть счастливой одна. И знаешь что? Мне нравится эта новая я.
Сергей опустился на диван, обхватив голову руками.
— Что мне делать, Настя? Я всё потерял. Работу, тебя, уважение родителей…
— Начни с того, что перестань себя жалеть, – она впервые за вечер улыбнулась. – Ты сделал выбор. Теперь живи с ним.
Когда за Сергеем закрылась дверь, Настя почувствовала необычайную легкость. Словно последняя нить, связывавшая её с прошлым, наконец оборвалась.
На следующий день она подписала договор на покупку новой квартиры.
В том же доме, где жила Лидия Павловна, этажом выше. Риэлтор удивленно приподняла брови, когда Настя настояла именно на этом варианте.
— Вы уверены? Есть похожие квартиры в других районах.
— Абсолютно уверена, – Настя поставила размашистую подпись. – Иногда нужно смотреть своим страхам в лицо. Каждый день.
Вечером она получила сообщение от матери: «Доченька, может, всё-таки стоит дать Сереже шанс? Он же так раскаивается…»
Настя набрала ответ: «Мама, я наконец-то поняла одну важную вещь. Нельзя позволять другим определять твою ценность. И знаешь что? Я стою гораздо больше, чем роль запасного варианта».
Переезд в новую квартиру совпал с важным этапом в карьере Насти.
В день выступления она надела то самое красное платье. Проходя мимо Лидии Павловны у подъезда, заметила, как та отвела глаза.
— Доброе утро, – произнесла Настя намеренно громко.
Свекровь вздрогнула, но ответила сдержанным кивком.
В офисе царило напряжение. Коллеги перешёптывались, обсуждая предстоящую встречу. Инвестор, Андрей Михайлович Северов, славился своей требовательностью и резкостью в оценках.
— Готовы? – спросил начальник, заглядывая в переговорную.
Настя расправила плечи:
— Более чем.
Презентация шла как по маслу. Настя чувствовала небывалую уверенность, отвечая на каждый вопрос четко и по существу. Северов внимательно слушал, делая пометки в блокноте.
— Впечатляет, – произнес он после завершения. – Особенно анализ рисков. Вы давно в бизнесе?
— Если честно, это мой первый проект в качестве руководителя.
— Тем более интересно. Предлагаю обсудить детали за обедом.
В ресторане разговор неожиданно вышел за рамки делового общения. Андрей оказался интересным собеседником с прекрасным чувством юмора.
— Знаете, – признался он, – я редко встречаю людей с таким сочетанием профессионализма и искренности.
Настя почувствовала, как краснеет:
— Просто делаю то, что считаю правильным.
— Именно это и подкупает.
Возвращаясь домой, она столкнулась с Сергеем у подъезда. Он выглядел ещё более помятым, чем в прошлый раз.
— Ты теперь здесь живёшь? – спросил он глухо.
— Да. Проблемы?
— Зачем? Хочешь добить окончательно?
— Нет, Серёжа. Хочу каждый день напоминать себе, что больше никому не позволю считать меня недостаточно хорошей.
В его взгляде мелькнуло что-то похожее на понимание.
— Ты действительно изменилась.
— А ты всё ещё цепляешься за прошлое, – она достала ключи. – Прощай, Сергей.
Поднимаясь в лифте, Настя думала о том, как странно устроена жизнь. Иногда нужно потерять всё, чтобы найти себя настоящую.
Полгода пролетели как один день.
Проект выстрелил и оказался на редкость успешным, а деловой тон с Северовым сменился на свидания. Андрей оказался совсем не таким как Сергей.
Однажды вечером, возвращаясь с очередного ужина, они столкнулись с Лидией Павловной в подъезде. Та окинула их долгим взглядом.
— Настя, можно тебя на минуту? – голос свекрови звучал непривычно мягко.
— Я подожду в машине, – тактично произнес Андрей.
Они поднялись на этаж Лидии Павловны.
— Я должна извиниться, – начала она, теребя край кофты. – Все эти годы я была несправедлива к тебе. Считала недостаточно хорошей для Сережи, а оказалось…
— Что он недостаточно хорош для меня? – закончила Настя.
— Да. Знаешь, он так и не смог подняться. Пьет, работу меняет. А ты… ты расцвела.
Настя посмотрела на некогда грозную свекровь, теперь казавшуюся маленькой и потерянной.
— Знаете, Лидия Павловна, я давно не держу на вас зла. Вы любили сына и хотели для него лучшего. Просто иногда наши представления о лучшем оказываются ошибочными.
— Этот мужчина… он хорошо к тебе относится?
— Да. Но главное – я наконец-то хорошо отношусь к себе.
В тот вечер, лежа в постели, Настя перечитывала старые дневники. Записи полугодовой давности дышали болью и отчаянием. Как же много изменилось с тех пор.
Телефон звякнул сообщением от Андрея: «Спокойной ночи, моя сильная женщина».
Настя улыбнулась. Да, она действительно стала сильной. И дело было не в карьерных успехах или новых отношениях. Главное – она научилась ценить себя, свои желания и мечты.
На следующее утро, проходя мимо старой квартиры, где они жили с Сергеем, она даже не обернулась. Прошлое осталось позади, а впереди ждала новая жизнь – яркая, наполненная смыслом и любовью. Прежде всего – любовью к себе.
У вас нет внука. Вы же хотели, чтобы я сделала аборт, помните?..
— Маргарита, ты опять не помыла чашки? — резкий голос Елены Николаевны разрезал тишину кухни, словно нож масло.
Невестка вздрогнула, едва не порезав палец. Она медленно подняла взгляд от разделочной доски, где аккуратными рядами лежали нарезанные овощи. Её тёмно-карие глаза встретились с холодным взором свекрови.
— Я их вымыла с утра, — тихо ответила Маргарита, стараясь сохранять спокойствие.
Елена Николаевна сидела за столом, выпрямив спину, словно проглотила палку. Её седые волосы были собраны в строгий пучок, а тонкие губы поджаты в выражении вечного недовольства. Рядом с ней устроилась её подруга Зоя — полная женщина с крашеными в рыжий цвет волосами и любопытным взглядом маленьких глаз.
— Ты называешь это чистотой? Взгляни, на них же разводы! — возмутилась свекровь, брезгливо указывая на стоящие на столе чашки.
Зоя покачала головой и шепнула подруге:
— Бедный Тимур, и зачем только он женился на этой неряхе?
Елена Николаевна тяжело вздохнула, словно неся на плечах всю тяжесть мира:
— Ума не приложу. Пришла в наш дом с одним пакетом, приживалка.
Маргарита сжала губы, чувствуя, как к горлу подкатывает комок обиды. Она вспомнила, как впервые переступила порог этого дома — молодая, влюблённая, полная надежд на счастливую семейную жизнь. Тогда она и представить не могла, что ждёт её за этими стенами.
— Маргарита, завари нам чай, да смотри, в чистые кружки налей! — приказала свекровь тоном, не терпящим возражений.
— Хорошо, — покорно ответила невестка, ставя чайник.
За окном шелестели листвой высокие тополя, словно перешёптываясь о чём-то своём. Тёплый летний ветерок доносил аромат цветущих в палисаднике роз. Но Маргарите было не до красот природы — она механически выполняла привычные действия, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания.
Через несколько минут она разлила ароматный чай по кружкам и осторожно поставила их на стол перед женщинами.
— А молоко где? — недовольно поинтересовалась Елена Николаевна, окидывая невестку презрительным взглядом.
— Тимур всё выпил утром, — виновато пояснила Маргарита, опуская глаза.
— Ну так сходи и купи! — рявкнула свекровь. — Что за хозяйка без молока в доме?
— Но лифт не работает, а я на седьмом месяце… — попыталась объяснить невестка, машинально положив руку на округлившийся живот.
— Ничего, прогуляешься заодно. Давай, шевелись! — безапелляционно заявила Елена Николаевна.
Маргарита тяжело вздохнула и, сняв фартук, отправилась в магазин. Она уже привыкла к постоянным придиркам и унижениям со стороны свекрови, но сейчас, будучи беременной, всё воспринималось особенно болезненно.
Спускаясь по лестнице, она размышляла о своей жизни. Красивая брюнетка с выразительными тёмно-карими глазами, Маргарита всегда привлекала внимание мужчин. Но её сердце навсегда покорил Тимур — высокий светловолосый красавец с пронзительными голубыми глазами. Их любовь вспыхнула ярко и стремительно, как пламя. Вот только Маргарита не учла одного — между ней и её счастьем встала властная и деспотичная свекровь.
«За что она меня так ненавидит? — думала Маргарита, осторожно ступая по обшарпанным ступенькам. — Неужели я настолько плохая жена для её сына?»
Слёзы обиды катились по её щекам, но она упрямо шла вперёд, зная, что дома ждёт очередная порция оскорблений. Она любила Тимура и ради него была готова терпеть всё, но иногда так хотелось сбежать куда глаза глядят…
Вернувшись с молоком, Маргарита застала свекровь и Зою за оживлённой беседой. Они даже не заметили её появления, увлечённые обсуждением последних сплетен.
— Представляешь, Танька своего муженька застукала с любовницей! — делилась новостями Зоя, возбуждённо размахивая руками.
— Да ну? И что теперь? — жадно спросила Елена Николаевна, подавшись вперёд.
— Да что… Поставила вещички и выставила за дверь, — хихикнула Зоя. — Правильно, нечего всяким проходимцам потакать.
Маргарита молча поставила молоко на стол и вышла, не желая слушать сплетни. Она знала, что Тимур любит только её, и никогда не променяет жену на какую-то любовницу. В отличие от своей свекрови, готовой поверить любой грязной сплетне.
За год до событий.
Сумерки окутывали комнату, когда раздался взволнованный голос Тимура:
— Мама, ты опять за своё? Маргарита — моя жена, и я её люблю! — возмутился он, сжимая кулаки.
Елена Николаевна поджала губы, её взгляд стал острым, как лезвие:
— Сынок, она тебе не пара. Загубит твою жизнь, вот увидишь, — процедила она сквозь зубы.
За дверью застыла Маргарита, брюнетка с тёмно-карими глазами, полными тревоги. Её сердце сжалось, словно его стиснула ледяная рука.
Позже, когда тени сгустились ещё больше, она шепнула мужу:
— Тимур, твоя мать опять меня ругает, — её голос дрожал, как осенний лист.
Голубые глаза Тимура оставались холодными, как зимнее небо:
— Ты сама виновата. Не умеешь с ней ладить, — отрезал он.
Дни тянулись, словно густая патока. Когда Тимура не было дома, Елена Николаевна не стеснялась в выражениях:
— Убирайся из моего дома, приживалка! — её крики эхом отдавались в пустых комнатах.
Маргарита чувствовала себя птицей в золотой клетке. Однажды, собрав всю свою храбрость, она предложила мужу съехать.
— Нет! И не смей так говорить о моей матери! — взорвался Тимур.
— Но она меня гнобит, когда тебя нет рядом, — пыталась объяснить Маргарита, её голос дрожал, как струна.
— Не наговаривай. Моя мать — святая женщина, — отрезал муж.
А в это время Елена Николаевна изливала душу подруге Зое:
— Эта неполноценная невестка — настоящая царица драмы. Бедный мой сынок!
— Ох, свекровь, свекровь… — вздыхала темно-рыжая Зоя. — Может, познакомишь Тимура с моей дочерью?
Маргарита чувствовала себя в ловушке, словно муха в паутине. Ни мужа, ни свекровь она не могла переубедить. Оставалось лишь терпеть и надеяться, что однажды лёд растает. Ведь у них с Тимуром ещё будут дети — внуки и внучки Елены Николаевны. Может, тогда сердце свекрови смягчится?
Солнечные лучи едва пробивались сквозь тяжёлые шторы, когда воздух в комнате сотряс пронзительный крик:
— Ах ты, неполноценная! Только и знаешь, что по дому слоняться! — Елена Николаевна, словно разъярённая фурия, обрушилась на невестку.
Маргарита, сжавшись, как испуганный зверёк, пыталась оправдаться:
— Мама, прекратите! Я вот только получила диплом, скоро найду работу, — её голос дрожал, как осенний лист.
— Какая я тебе мама? Приживалка! Убирайся из моего дома! — слова свекрови хлестали, будто удары кнута.
Маргарита вылетела из квартиры, словно подхваченная ураганом. На улице её встретила подруга Юрка, чьи рыжие кудри пламенели в лучах заходящего солнца.
— Что случилось? — спросила Юлька, тревожно вглядываясь в заплаканное лицо подруги.
— Свекровь опять… Не могу больше это терпеть, — всхлипнула Маргарита.
— Пойдём, проветришься, — Юлька взяла подругу под руку.
Внезапно Маргариту скрутил приступ тошноты.
— Тебе плохо? — встревожилась Юлька. — Давай в больницу сходим.
В больничном кабинете, пахнущем лекарствами, врач осмотрел Маргариту и произнёс волшебные слова:
— Поздравляю, вы беременны!
— Я стану мамой? — прошептала Маргарита, не веря своим ушам.
Дома её ждал Тимур, чьи голубые глаза светились любовью.
— Тимур, у меня новость… Я беременна! — выдохнула Маргарита.
— Это правда? Как я рад! — Тимур заключил жену в объятия.
Их счастье было прервано появлением Елены Николаевны:
— Что я слышу? Ты беременна? — её голос звенел от злости. — Нет, только не это! Избавься от ребёнка немедленно!
— Мама, что вы такое говорите? — возмутился её сын. — Мы с Ритой давно хотели ребёнка.
— Сынок, ты не понимаешь! Эта женщина не достойна быть матерью твоего ребёнка! — глаза свекрови метали молнии.
— Хватит, мама! Рита будет прекрасной матерью, — твёрдо заявил Тимур.
— Ты ещё пожалеешь об этом! — прошипела Елена Николаевна и исчезла, словно призрак.
— Не слушай её, любимая, — Тимур нежно гладил жену по волосам. — Скоро у нас будет малыш, мы станем настоящей семьёй.
— Спасибо, что поддержал меня, — улыбнулась сквозь слёзы Маргарита.
— Я всегда буду на твоей стороне. Ты моя царица, — прошептал Тимур, заключая жену в объятия, словно оберегая от всех невзгод.
Прошло несколько месяцев, и осень снова окрасила город в золото и багрянец.
В квартире Елены Николаевны вновь разразилась буря:
— Ты опять забыла купить молоко, неполноценная! — голос свекрови резал воздух, словно острый нож.
Маргарита, чей округлившийся живот напоминал спелый плод, тихо ответила, поглаживая его:
— Простите, я сейчас схожу.
— Убирайся с глаз моих, приживалка! — не унималась Елена Николаевна, её слова жалили, как рой разъярённых ос.
Маргарита вышла из дома, вздохнув с облегчением. На седьмом месяце беременности каждый шаг давался с трудом, но свежий воздух был бальзамом для измученной души.
В магазине мир вдруг закружился перед глазами Маргариты, словно карусель.
— Девушка, вам нехорошо? — донёсся до неё чей-то встревоженный голос.
Ответ застыл на губах Маргариты, когда тьма поглотила её сознание.
— Вызовите скорую! — прорезал воздух чей-то крик.
В больнице, пропахшей антисептиками, врач осмотрел Маргариту и вынес вердикт:
— Вам нужно лежать на сохранении.
Тем временем в квартире Елена Николаевна, словно коршун, нашла медицинские документы невестки.
— Тимур, иди ко мне! — приказала она сына, и в её голосе звучало торжество.
— Что случилось, мама? — отозвался Тимур.
— Твоя жена родит инвалида! Вот, смотри, — она протянула бумаги, как улику на суде.
— Как такое возможно? — Тимур побледнел, словно полотно.
— Сынок, тебе нужно срочно расстаться с ней. Иначе всю жизнь будешь содержать больного ребёнка, — шептала Елена Николаевна, как змея-искусительница.
Тимур задумался, его лицо окаменело. Он и так в последнее время смотрел на жену, как на чужую.
— Ты права. Я поеду в больницу.
В палате Маргарита увидела мужа, и её лицо озарилось, словно солнечным лучом:
— Тимур, как я рада тебя видеть!
— Рита, — начал он, и его голос был холоден, как лёд, — я хочу развестись.
— Что? Почему? — слова Маргариты повисли в воздухе, как разбитые мечты.
— Так будет лучше для всех. Вот, подпиши заявление.
Маргарита поняла, что проиграла эту битву и довольная свекровь теперь наверняка празднует победу. Она молча взяла ручку, словно подписывая себе приговор.
— Хорошо, я подпишу, — сказала она дрожащим голосом. — Но знай, что ты отказываешься не только от меня, но и от своего ребёнка.
— Это твои проблемы, — бросил Тимур и вышел из палаты, словно захлопнув дверь в прошлую жизнь.
Маргарита осталась одна, гладя живот и глотая слёзы, горькие, как полынь.
— Ничего, малыш, — прошептала она, и её голос был полон нежности. — У нас всё будет хорошо. Мама тебя никогда не бросит.
Маргарита родила ребенка без осложнений.
Её выписали, но куда идти она не знала
Золотые лучи весеннего солнца ласкали лицо Маргариты, когда она, прижимая к груди новорождённого сына, стояла на пороге дома мужа. Её сердце трепетало, как крылья пойманной птицы, а в глазах застыла немая мольба.
— Убирайся из моего дома, неполноценная! — пронзительный крик Елены Николаевны разрезал воздух, словно острое лезвие.
— Пожалуйста, нам некуда идти, — шептала Маргарита, её голос дрожал, как осенний лист на ветру.
— Мне всё равно! Ты здесь не нужна, приживалка! — свекровь выплёвывала слова, будто ядовитые стрелы.
Внезапно, словно тень, возник Тимур. Его взгляд, холодный как лёд, скользнул по жене и ребёнку.
— Что ты здесь делаешь? — спросил он тоном, от которого стыла кровь в жилах.
— Тимур, помоги нам, — взмолилась Маргарита, её глаза блестели, как росинки на траве.
Муж, не проронив ни слова, достал деньги и протянул ей, словно подачку:
— Вот, возьми и уходи. Немедленно!
Маргарита, глотая слёзы горькие как полынь, взяла деньги и вышла. Она купила билеты и поехала к отцу, который лет десять назад запил, от чего её мать заболела и скором времени скончалась.
— Папа, это я, — робко произнесла она, стоя на пороге его дома, как путник, нашедший оазис в пустыне.
Отец, увидев дочь с ребёнком, расплылся в улыбке, тёплой как летнее солнце:
— Доченька! Внук! Заходите скорее!
Время летело, как песок сквозь пальцы. Полгода пролетели незаметно, и вот однажды тишину разорвал пронзительный звонок телефона.
— Алло, — ответила Маргарита, её голос звучал мягко, словно шёлк.
— Это я, — услышала она дрожащий голос свекрови, похожий на осенний листопад. — Тимур попал в аварию.
— И что? — холодно спросила Маргарита, её тон был острее бритвы.
— Как что? Он же твой муж! — воскликнула Елена Николаевна, голос её дрожал, как струна.
— Бывший муж. Вы сами требовали развода, помните? — ответила Маргарита, каждое слово падало, как камень в тихий пруд.
— Да как ты можешь! — закричала свекровь, её голос взвился, словно пламя. — Чтоб ты была проклята!
Маргарита выключила телефон, отрезая себя от прошлого, как садовник обрезает сухие ветви.
Прошло ещё полгода, и весть о смерти Тимура донеслась до Маргариты, словно эхо далёкого грома. Она вздохнула с облегчением, как будто сбросила тяжкий груз с плеч.
Прошёл месяц, тихий и спокойный, как гладь озера в безветренный день. Но вдруг в дверь постучали, нарушая умиротворённую тишину.
— Здравствуй, — сказала Елена Николаевна, её голос звучал тише шороха листьев. — Я хочу видеться с внуком.
Маргарита рассмеялась, и её смех прозвенел, как хрустальные колокольчики:
— У вас нет внука. Вы же хотели, чтобы я сделала аборт, помните?
Она тут же захлопнула дверь перед носом рыдающей свекрови, отсекая прошлое, как отсекают больную конечность.
Елена Николаевна осталась одна, брошенная всеми, как увядший цветок. Болезнь, словно ядовитый плющ, оплела её тело и душу. Вскоре она угасла, как догоревшая свеча.
Маргарите пришло письмо от нотариуса, будто весточка из прошлой жизни.
— Ваш сын — единственный наследник квартиры Елены Николаевны, — сообщил нотариус, его слова звучали сухо, как шелест осенних листьев.
«Хоть что-то хорошее она сделала», — подумала Маргарита, и эта мысль промелькнула в её голове, словно луч солнца сквозь тучи.
Маргарита улыбнулась, и её улыбка была яркой, как первые весенние цветы. Несмотря на все трудности, похожие на бурный поток, она была счастлива. У неё был любимый сын, драгоценный как алмаз, поддержка отца, крепкая как дуб, и новые друзья, верные как северная звезда.
А бывшая свекровь и муж остались в прошлом, растворившись в тумане времени, как страшный сон растворяется с первыми лучами рассвета. Жизнь Маргариты теперь была полна надежд и радости, словно чистый холст, на котором она могла нарисовать новую, прекрасную картину своего будущего.
