Муж был уверен, что раздел бюджета поставит жену в тупик, но всё оказалось иначе

Тарелка разбилась о стену, осыпав кухонный пол россыпью белых осколков. Анна замерла, прижав ладонь к губам – не от испуга, от удивления. За двадцать пять лет брака Виктор никогда не повышал голос, не говоря уже о том, чтобы швырять посуду.

– Всё! – его голос дрожал от ярости. – С меня хватит! Думаешь, я не вижу, как ты транжиришь деньги? Три тысячи на косметику! Две – на эту твою бесполезную йогу!

Анна медленно опустила руку. В горле стоял ком, но она заставила себя заговорить: – Витя, но мы же договаривались… Ты сам сказал, что после того, как дети разъехались…

– Забудь, что я говорил! – он резко развернулся, и его отражение в кухонном окне исказилось, словно в кривом зеркале. – С этого момента у нас раздельный бюджет. Хочешь транжирить – пожалуйста, только свои деньги.

Анна почувствовала, как земля уходит из-под ног. Двадцать пять лет она была хранительницей домашнего очага. Готовила, стирала, воспитывала детей, поддерживала уют – всё как договаривались, как было принято. Виктор зарабатывал, она вела хозяйство. А теперь…

– И как ты это себе представляешь? – её голос звучал тихо, но твёрдо.

Виктор усмехнулся, и от этой усмешки у Анны похолодело внутри.

– Очень просто. Я буду давать тебе деньги только на продукты и коммунальные платежи. Всё остальное – зарабатывай сама, – он поправил галстук привычным жестом, который теперь показался Анне почти чужим. – Думаю, месяца хватит, чтобы ты осознала свою… несостоятельность.

Он вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь – как всегда, как будто ничего не случилось. Анна медленно опустилась на стул, глядя на осколки тарелки. Они поблескивали в утреннем свете, словно осколки её прежней жизни.

Сорок семь лет. Никакого опыта работы, кроме трёх лет в ателье перед замужеством. Что она умеет? Готовить? Убирать? За это теперь платят?

Но где-то в глубине души, за пеленой растерянности и обиды, шевельнулось что-то ещё. Что-то похожее на злость. Или на решимость.

«Несостоятельность,» – эхом отозвалось в голове слово, брошенное мужем.

Анна встала и направилась к кладовке. Где-то там, за старыми коробками, пылился её старый «Зингер» – швейная машинка, подаренная мамой на свадьбу. Когда-то она неплохо шила. Очень неплохо, если честно…

Руки дрожали, но губы сами собой сложились в упрямую линию. Что ж, Витя, ты сам этого захотел. Посмотрим, кто через месяц будет говорить о несостоятельности.

Первую неделю Анна почти не спала. Старая швейная машинка, почищенная и смазанная, теперь стояла на кухонном столе – там, где свет лучше. Руки помнили. Помнили, как заправлять нитку, как регулировать натяжение, как направлять ткань. Но этого было мало.

Ночами она сидела за компьютером, вглядываясь в экран сквозь новые очки для чтения. Сайты с объявлениями, социальные сети, форумы рукодельниц… Ох, как же всё изменилось за эти годы! Теперь были какие-то «директы», «таргеты», «воронки продаж» – голова шла кругом.

– Мам, ты в своём уме? – в голосе дочери звучало искреннее беспокойство. – Какое ателье? Какие заказы? У тебя же всё есть!

– Было, – Анна впервые произнесла это вслух, и от этого простого слова защипало в глазах. – Теперь будет моё. Лучше скажи, как фотографии красиво делать для рекламы?

Дочь вздохнула, но объяснила. А потом ещё раз объяснила. И даже установила какие-то приложения для обработки фото.

Первый заказ пришёл неожиданно. Анна как раз выложила фотографии своих старых работ – несколько платьев, что когда-то шила для дочери.

«Здравствуйте! А вы можете подшить брюки и немного ушить в талии?»

Простой заказ. Элементарный. Анна помнила, как выполняла такие ещё в ателье, даже не задумываясь. Но сейчас руки дрожали, когда она отвечала: «Да, конечно. Когда вам удобно принести?»

Женщина пришла вечером. Молодая, деловая, в дорогом костюме. Посмотрела на Анну с лёгким сомнением, но брюки оставила.

– Только мне срочно, к послезавтра…

– Конечно, – Анна улыбнулась своей прежней, «домашней» улыбкой. – Всё будет готово.

Она провозилась до двух ночи, перепоров один шов трижды. Всё должно было быть идеально. Должно.

А через день, получив свои брюки и расплатившись, женщина вдруг замерла в дверях: – А вы… платья правда сами шьёте? Которые на фотографиях? У меня юбилей через месяц, и я всё никак не могу найти то, что хочу…

Вечером, пересчитывая первые заработанные деньги, Анна вдруг поймала своё отражение в окне. Она улыбалась – впервые за эти дни по-настоящему.

Виктор делал вид, что ничего не замечает. Проходил мимо швейной машинки, словно её не существовало. Не спрашивал, откуда взялись новые нитки и ткани. Только один раз, встретив в дверях очередную клиентку, процедил сквозь зубы: – Ты что, в общежитие нашу квартиру превращаешь?

Анна промолчала. Она как раз решала, какие пуговицы лучше подойдут к тому платью для юбилея – перламутровые или хрустальные.

Через месяц у неё уже была постоянная клиентура. Через два – она сняла небольшое помещение в соседнем доме, превратив его в уютную мастерскую. Старый «Зингер» уступил место современной швейной машине и оверлоку – первой серьёзной покупке на собственные деньги.

– Анна Сергеевна, а можно мне такое же платье, как у Марины Викторовны? – спрашивали клиентки. – А можно что-нибудь придумать для корпоратива? – А для свадьбы дочери сможете что-нибудь особенное?..

Она могла. Теперь она точно знала, что может многое.

Деньги появились не сразу. Сначала были бесконечные расходы – на технику, материалы, рекламу. Но постепенно стало получаться откладывать. Сначала немного, потом больше.

А однажды утром, стоя перед зеркалом, Анна вдруг поняла, что плечи у неё расправились, а в глазах появился какой-то новый блеск. Она больше не суетилась с завтраком для мужа – он вполне справлялся сам. Не спрашивала разрешения на покупки. Не отчитывалась за каждую копейку.

И, что удивительно, ей это нравилось.

– Что значит – в Италию? – Виктор застыл с поднятой чашкой кофе. – Какая ещё Италия?

Анна спокойно намазала маслом тост, не поднимая глаз. Спокойствие давалось непросто – сердце колотилось как сумасшедшее, но внешне она оставалась невозмутимой.

– Обычная Италия, Витя. Милан. Неделя моды и несколько мастер-классов от известных модельеров. Я уже купила билеты.

Чашка с грохотом опустилась на стол, расплескав кофе.

– Ты… что? – его голос зазвенел от едва сдерживаемой ярости. – Купила билеты? На какие деньги?

Теперь Анна подняла глаза. Посмотрела прямо на мужа – и он вдруг с удивлением заметил, что её взгляд изменился. Куда делась прежняя мягкость? Когда появилась эта спокойная уверенность?

– На свои, Витя. На заработанные. Или ты думал, я всё это время просто так с утра до ночи работаю?

Он нервно рассмеялся: – Работаешь? Ты называешь это работой? Подшивать юбки соседкам?

– И юбки тоже, – она отложила тост и достала телефон. – Хочешь, покажу свой последний заказ? Вечернее платье для жены нашего мэра. Или лучше показать выписку со счёта? Знаешь, сколько я за него получила?

Она назвала сумму. У Виктора дрогнула рука, и кофе снова пролился на скатерть.

– Не может быть, – прошептал он. – Ты врёшь.

– Зайди на мою страницу в Инстаграме. Тридцать тысяч подписчиков, Витя. Или загляни в мою мастерскую – там очередь на два месяца вперёд. А ещё можешь спросить свою секретаршу Ларису – помнишь, в чём она была на корпоративе? Да, это моя работа.

Она говорила спокойно, но внутри всё дрожало от странной смеси торжества и горечи. Столько лет она ждала этого момента – момента, когда сможет доказать… Что? Кому?

Виктор молчал, глядя в одну точку. Желваки на его скулах ходили ходуном.

– И что теперь? – наконец процедил он сквозь зубы. – Решила показать, какая ты… самостоятельная?

– Нет, – Анна покачала головой. – Просто решила жить. Знаешь, я ведь даже благодарна тебе. Если бы не тот разговор про раздельный бюджет…

– Прекрати! – он грохнул кулаком по столу. – Ты… ты не имеешь права!

– Чего не имею права, Витя? – она почувствовала, как предательски задрожал голос. – Зарабатывать? Развиваться? Гордиться собой?

– Ты была домохозяйкой! Моей женой! А теперь…

– А теперь я всё ещё твоя жена. Только не домохозяйка, а владелица собственного ателье. И знаешь что? – она встала из-за стола. – Я еду в Италию. А ты можешь взять это время подумать.

– О чём?

– О том, сможешь ли ты жить с женщиной, которая не просит у тебя денег на колготки. С женщиной, которая сама выбирает, куда поехать и что купить. С женщиной, которая… может без тебя обойтись.

Он побелел. А потом как-то разом обмяк, ссутулился.

– Ты… уходишь?

– Не знаю, – честно ответила Анна. – Всё зависит от тебя. Точнее, от нас обоих. Но прежней меня больше не будет – это точно.

Она вышла из кухни, чувствуя, как предательски дрожат колени. Сумка для поездки была уже собрана. Билеты забронированы. Осталось главное – решить, что делать с этой новой, неожиданной свободой. И с этим новым, незнакомым человеком, в которого превратился её муж. Или… с которым наконец-то пришлось увидеть его настоящего?

Миланский аэропорт встретил Анну прохладой и гулом чужой речи. Она стояла у багажной ленты, рассеянно глядя на проплывающие чемоданы, когда телефон звякнул сообщением.

«Как долетела?»

Два простых слова от Виктора. Первые за неделю молчания. Она помедлила, прежде чем ответить.

«Нормально. Получаю багаж.»

Он не ответил – и правильно. Им обоим нужно было это время. Время подумать, время понять.

Неделя пролетела как один день. Анна впитывала новые знания, знакомилась с удивительными людьми, делала бесконечные заметки и зарисовки. По вечерам, падая без сил в постель в маленьком уютном отеле, она ловила себя на мысли: раньше она бы обязательно позвонила Виктору, спросила, как он там, поужинал ли. А сейчас…

В последний вечер, сидя в крошечной траттории и потягивая красное вино, она листала фотографии в телефоне. Вот её первое самостоятельно сшитое платье – кривоватое, но такое важное. Вот новая мастерская. Вот она с клиентками, с дочерью, одна… Когда она начала улыбаться по-другому? Когда появился этот блеск в глазах?

Самолёт приземлился в промозглых зимних сумерках. Анна медленно шла по терминалу, катя за собой чемодан с образцами тканей и новыми выкройками. Она почти не удивилась, увидев в зале ожидания Виктора.

Он шагнул навстречу – и замер, не зная, то ли обнять, то ли просто забрать чемодан. Анна смотрела на него: постаревший, осунувшийся, с незнакомой сединой на висках… Когда она успела не заметить, как он поседел?

– Я заказал столик, – хрипло сказал он. – В том ресторане, где ты любишь пасту. Если ты… если ты не против.

Она кивнула. Они молчали всю дорогу до ресторана. Молчали, пока официант принимал заказ. И только когда перед ними появились дымящиеся тарелки, Виктор наконец заговорил:

– Я много думал, Аня. Обо всём. О нас. О том, как всё изменилось.

Она ждала, мягко помешивая пасту.

– Знаешь, что я понял? – он невесело усмехнулся. – Я ведь всегда гордился тем, что обеспечиваю семью. Что могу дать тебе всё необходимое. А теперь…

– Теперь ты можешь гордиться тем, что твоя жена чего-то добилась, – тихо сказала она. – Если, конечно, захочешь.

Он поднял глаза: – А ты… ты ещё хочешь быть моей женой?

Анна глубоко вздохнула. Вот он, момент истины.

– Я хочу быть собой, Витя. Женщиной, которая может шить прекрасные платья. Которая может поехать в Италию учиться. Которая может сама решать, как жить. И… я хочу, чтобы рядом был мужчина, который будет этому рад. Который увидит во мне не только жену и домохозяйку, а партнёра. Равного.

Он долго молчал, глядя в свою тарелку. Потом тихо спросил: – А если… если я попробую стать таким мужчиной?

Она протянула руку через стол и легко коснулась его пальцев: – Тогда у нас есть шанс начать всё заново. Только теперь – по-другому.

За окном падал снег – мягкий, пушистый, укрывающий город белым покрывалом. Словно чистый лист, на котором можно написать новую историю.

Историю о том, как одна несправедливость привела к неожиданной свободе. Как обида превратилась в силу. Как женщина, загнанная в угол, нашла в себе смелость расправить крылья.

И, возможно, историю о том, как любовь, пройдя через испытания, становится крепче. Или… не становится. Но это уже будет другая история. История, которую они напишут вместе. Или каждый свою.

Не вздумай подписывать никаких документов на квартиру и не впускай ни свекровь, ни её сына! — умоляла меня незнакомая женщина на пороге

Вечером Полина поднималась по лестнице в свою квартиру. На душе было легко и радостно – ремонт наконец-то завершился. Три месяца упорной работы: бесконечных поездок по магазинам и споров с рабочими остались позади. Теперь в квартире, которая досталась от бабушки, всё дышало уютом и теплом.

 

— Ну вот, теперь заживём, — прошептала Полина, проводя рукой по свежевыкрашенным стенам. Краска давно высохла, но девушка всё равно не могла удержаться от этого жеста.

Квартира преобразилась до неузнаваемости. Вместо старых обоев – светлые стены, вместо скрипучего паркета – современный ламинат, а на кухне – новенький гарнитур цвета молочного шоколада, о котором Полина давно мечтала.

Девушка прошла на кухню и включила чайник. Сегодня она специально пришла пораньше с работы – хотелось в тишине насладиться результатами своих трудов. Николай, её муж, задерживался в офисе, и это давало возможность спокойно обдумать, куда поставить оставшиеся мелочи.

Полина достала из шкафчика чашку с витиеватым узором – подарок подруги на новоселье. Чайник только начал закипать, когда в дверь позвонили.

— Кто там? — спросила Полина, подходя к двери.

— Здравствуйте, я ваша соседка, Марина, — раздался незнакомый женский голос. — Мне очень нужно с вами поговорить.

Полина открыла дверь. На пороге стояла женщина лет тридцати пяти, с уставшим лицом и встревоженным взглядом. Её руки нервно теребили ремешок сумки.

— Простите за беспокойство, — начала Марина, — но это очень важно. Я знаю вашу свекровь, Оксану Ивановну, и её сына.

Полина напряглась. С момента свадьбы отношения со свекровью складывались непросто. Оксана Ивановна, женщина властная и своенравная, постоянно пыталась вмешиваться в их с Николаем жизнь.

— Проходите, — Полина открыла дверь шире, пропуская незнакомку в квартиру.

— Нет-нет, лучше здесь, — Марина покачала головой. — Послушайте меня внимательно. Я снимаю квартиру, этажом ниже, и несколько лет назад я тоже познакомилась с вашей свекровью. Раньше когда я ещё жила в центре города в своей квартире.

Полина прислонилась к дверному косяку, внимательно слушая.

— Оксана Ивановна казалась такой милой и заботливой, — продолжала Марина, и её голос дрогнул. — Она часто заходила ко мне в гости, приносила пирожки, расспрашивала о жизни. А потом познакомила со своим сыном.

— С Николаем? — уточнила Полина, чувствуя, как по спине пробежал холодок.

— Да. Мы начали встречаться. Всё было как в сказке – цветы, рестораны, красивые слова. А потом… — Марина на секунду замолчала, собираясь с мыслями. — Потом они предложили мне вложить деньги в совместный бизнес. Убедили переоформить квартиру под залог.

Полина почувствовала, как земля уходит из-под ног. Она вспомнила, как на прошлой неделе Оксана Ивановна говорила ей о том, что неплохо бы объединить их с Николаем имущество, чтобы было проще помогать.

— Я потеряла всё, — голос Марины звучал глухо. — Они провернули какую-то махинацию с документами. Когда я опомнилась, было уже поздно – квартира оказалась продана, а я осталась на улице.

— Но как же… Почему вы не обратились в полицию? — Полина почувствовала, как пересохло в горле.

— Обращалась. Но все документы были оформлены юридически чисто. Я сама всё подписала, пусть и не понимая, что именно подписываю, — Марина горько усмехнулась. — Они умеют убеждать. Особенно Оксана Ивановна – говорит так сладко, так убедительно. А Николай… он мастер создавать образ идеального мужчины.

Полина почувствовала, как к горлу подступает тошнота. Она вспомнила, как познакомилась с Николаем – в кафе, куда Оксана Ивановна пригласила её на чашечку кофе. Как случайно там оказался её сын, как быстро закрутился их роман…

— Почему вы рассказываете мне это сейчас? — спросила Полина, хотя уже знала ответ.

— Потому что вчера я видела, как Оксана Ивановна разговаривала с риелтором возле вашего подъезда. Я узнала его – это тот же человек, который помогал им с моей квартирой.

В этот момент в кармане Полины завибрировал телефон. На экране высветилось сообщение от свекрови: «Дорогая, завтра заеду к тебе с документами. Нужно кое-что обсудить по поводу вашей с Колей квартиры.»

Руки Полины задрожали. Она вспомнила все странности последних недель: как Николай стал чаще задерживаться на работе, как участились визиты свекрови, как муж всё настойчивее интересовался документами на квартиру…

— Спасибо вам, — тихо сказала Полина, глядя на Марину. — Мне нужно многое обдумать. Давайте обменяемся контактами.

Записав номер телефона, Марина кивнула и, бросив последний сочувственный взгляд, направилась к лестнице. Полина закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. В памяти всплыл недавний разговор с Оксаной Ивановной.

— Милая, вы с Колей должны думать о будущем, — говорила свекровь, расставляя на столе принесённые пирожки. — Зачем вам эта старая квартира? Продадите – купите большой семейный дом. Все вместе будем жить, внуков растить.

Тогда Полина только отмахнулась от этих слов. Но теперь каждая фраза свекрови обретала новый, зловещий смысл.

Входной звонок снова разорвал тишину. На пороге стояла Оксана Ивановна с толстой папкой документов.

— Полиночка, как хорошо, что ты дома! — свекровь шагнула в квартиру, не дожидаясь приглашения. — Я тут документы принесла, нужно кое-что обсудить.

Полина почувствовала, как холодеет внутри.

— Оксана Ивановна, давайте в другой раз, — попыталась возразить Полина. — Я сейчас занята.

— Ерунда! Это займёт всего пару минут, — свекровь уже раскладывала бумаги на кухонном столе. — Смотри, мы тут с Колей всё продумали. Продаём твою квартиру, добавляем наши сбережения – и берём чудесный дом за городом. Места всем хватит.

— Я не буду ничего подписывать, — твёрдо сказала Полина.

Улыбка Оксаны Ивановны на мгновение дрогнула, но тут же вернулась на место.

— Не глупи, девочка. Это же для вашего блага. Коля уже согласен.

Вечером разговор с мужем вышел тяжёлым.

— Почему ты отказываешься? — Николай нервно ходил по комнате. — Мама старается, все организовывает, а ты выделываешься. Подумай, большой дом, все вместе – разве это плохо?

— А моё мнение тебя не интересует? — Полина старалась говорить спокойно. — Это квартира моей бабушки. Я не хочу её продавать.

— Ты слишком привязана к прошлому! — в голосе Николая появились незнакомые, жёсткие нотки. — Нужно думать о будущем.

С того дня давление только усилилось. Оксана Ивановна появлялась почти каждый день, всегда с новыми аргументами. То рассказывала о знакомых риелторах, то о выгодных предложениях, то о том, как тяжело Николаю ездить на работу из этого района.

Полина держалась. Но с каждым днём становилось всё труднее. Николай всё чаще пропадал у матери, возвращаясь домой раздражённым и холодным.

Однажды вечером, освободилась с работы пораньше, Полина услышала голос свекрови, доносящийся возле двери подъезда.

— Да, небольшая заминка с документами, — говорила Оксана Ивановна кому-то по телефону. — Полина артачится, но это временно. Коля знает, что делать. К следующей неделе всё будет готово.

Сердце Полины забилось быстрее. Она едва дождалась, пока свекровь уйдёт, и поднялась в квартиру. Через час пришёл Николай – непривычно оживлённый, с папкой документов.

— Давай всё решим сегодня, — сказал муж, выкладывая бумаги на стол. — Я всё подготовил, нужна только твоя подпись. И начнём новую жизнь.

Полина смотрела на знакомое лицо мужа и не узнавала его. Куда делся тот заботливый, внимательный человек, за которого она вышла замуж? Перед ней стоял чужой мужчина с холодными глазами, в которых читалось лишь нетерпение.

— Я ничего не подпишу. Мне это все надоело, я хочу, чтоб ты ушел. Вот твои вещи. И оставь ключи.

На следующий день Полина ушла на работу раньше обычного. Весь день девушка не находила себе места, постоянно проверяя телефон. Около трёх часов раздался звонок от Марины.

— Полина, они пытаются попасть в твою квартиру! — голос соседки дрожал от волнения.

— Этого не может быть! Я вчера выгнала мужа и забрала ключи.

— Приезжай скорее. Оксана Ивановна с Николаем, у них есть ключи. Я уже вызвала полицию!

Полина вскочила из-за рабочего стола, хватая сумку. Девушка вспомнила, что в квартире много старинных ценных предметов и картин.

— Я сейчас буду! Пожалуйста, проследите, чтобы они ничего не вынесли!

Когда Полина подбежала к подъезду, там уже стояла полицейская машина. Марина встретила её у входа.

— Они успели открыть дверь, но я не дала им войти, — рассказывала соседка. — Начала громко кричать, что вызову полицию. Оксана Ивановна пыталась убедить меня, что это семейное дело, но я не поддалась.

Николай стоял у стены, бледный и растерянный. Оксана Ивановна что-то горячо доказывала полицейским.

— Это моя квартира! — крикнула Полина, подбегая. — Я не давала им разрешения входить!

— Полиночка, мы просто хотели забрать вещи Коли, — защебетала Оксана Ивановна. — Зачем устраивать такой скандал?

— Какие вещи? — Полина повернулась к мужу. — Ты же вчера был дома. Почему нельзя было взять их при мне?

Николай молчал, отводя взгляд. В руках у полицейского блеснула связка ключей.

— Гражданка, вы подтверждаете, что это дубликаты, сделанные без вашего ведома? — спросил сотрудник полиции.

Полина кивнула, чувствуя, как к глазам подступают слёзы.

— Я подаю заявление. На всех – за попытку незаконного проникновения и мошенничества, — голос Полины звенел от напряжения.

— Что ты несёшь?! — Николай наконец очнулся. — Я твой муж! Какое мошенничество?

— Бывший муж, — твёрдо сказала Полина. — С этого момента – бывший.

Следующие недели превратились в водоворот событий. Полина подала на развод, параллельно занимаясь заявлением в полиции. Марина помогала собирать доказательства – нашлись и другие жертвы афер Оксаны Ивановны и Николая.

— Знаешь, — сказала как-то Марина, заваривая чай на кухне Полины, — когда я потеряла квартиру, мне казалось, что жизнь кончена. А сейчас понимаю – это был урок. Нельзя слепо доверять, полагаться на чувства. Тяжёлый, но нужный, я научилась разбираться в людях. Я рада, что смогла тебя уберечь от этого.

Полина согласно кивнула. После случая с ключами она будто очнулась от долгого сна. Каждый день приносил новые открытия – оказалось, что можно жить без постоянного контроля, планировать свой день не оглядываясь на чужие желания, встречаться с друзьями и не чувствовать себя виноватой.

Развод прошёл быстро – Николай не стал затягивать процесс, опасаясь расследования его прошлых махинаций. Оксана Ивановна пыталась устроить скандал в суде, но её быстро успокоили приставы.

Полина сохранила квартиру и обрела уверенность в себе. Теперь, готовя завтрак на своей уютной кухне, девушка часто думала о том, как важно научиться говорить «нет» и доверять своим чувствам.

— Ты стала совсем другой, — заметила как-то Марина, которая стала близкой подругой. — Глаза горят, походка летящая.

— Я наконец-то чувствую себя дома, — улыбнулась Полина, оглядывая свою квартиру. — Здесь всё моё – каждая вещь, каждый сантиметр пространства. И я больше никому не позволю это отнять.

Постепенно жизнь наладилась. Полина получила повышение на работе, начала ходить на йогу, завела кота. Пушистый друг встречал ее после работы и любил за миску молока.

Каждый вечер, возвращаясь домой, Полина благодарила судьбу за тот случайный визит Марины. Один разговор изменил всю её жизнь, уберёг от страшной ошибки. И теперь, когда Полина знакомится с мужчинами говорит, что живет на съемной квартире и молчала о своих успехах на работе.