Моя семья сказала, что я разрушила их жизни, я просто тихо ушла

Я никогда не была любимицей. Это была моя сестра — Золотой ребенок, та, которая не могла ошибаться, что бы она ни сделала, какой бы жестокой ни была. Она могла безнаказанно делать всё, что угодно, и мама обожала её. А я? Я просто была. Как будто случайное дополнение, тень в собственном доме.

Так было всегда. С детства я быстро поняла, что мои мнения не имеют значения, мои мечты неважны, мои чувства либо игнорировали, либо высмеивали. Если моя сестра проваливала тест — это была моя вина, я её отвлекала. Если она теряла подругу — скорее всего, из-за меня. Если что-то ломала — значит, я её подтолкнула. И мама верила ей. Всегда.

Я пыталась быть идеальной дочерью. Усердно училась, получала хорошие оценки, молчала, когда меня оскорбляли. Я никогда не огрызалась, никогда не сопротивлялась. Думала, может, если я докажу свою ценность, они наконец-то полюбят меня так, как любят её. Но ничего не изменилось.

Всё рухнуло в ту ночь, когда мне сказали, что я разрушила их жизни. Всё началось с ссоры. Ну, как ссоры — они просто кричали, а я стояла и слушала. Моя сестра завалила предмет, и, вместо того чтобы признать свою вину, опять свалила всё на меня. Даже не знаю, как она это объяснила. Возможно, я просто существовала и тем самым стрессовала её.

— Ты разрушила наши жизни! — закричала она.

Я даже не успела среагировать, как мама тут же повторила:

— Без тебя нам было бы лучше.

Этот момент сломал меня. Я не заплакала, не закричала, не умоляла взять слова назад. Я просто кивнула. Потом развернулась, пошла в свою комнату, взяла рюкзак и собрала всё, что могла унести. Они не остановили меня. Даже не смотрели, как я ухожу.

И вот так я ушла.

Я шагнула в ночь, чувствуя тяжесть рюкзака на плечах, но это ничто по сравнению с тяжестью в груди. Я просто шла вперёд, не зная, куда иду. Главное было уйти подальше от дома, который никогда не был для меня домом.

Было холодно. Помню это отчётливо. Воздух обжигал кожу, но я не дрожала. Я была онемевшей.

Я всегда думала, что уход из дома будет выглядеть драматично, как в фильмах — со слезами, с последним взглядом назад. Но ничего этого не было. Никто не побежал за мной. Никто не окликнул моё имя. Никому не было дела до того, что мне некуда идти.

У меня не было плана. Не было защиты. Мои сбережения — жалкие несколько сотен долларов, которые я тайком копила с уроков репетиторства. Но я знала одно: я не вернусь.

Я нашла дешёвый мотель и сняла комнату на ночь. Оплатила номер дрожащими руками. Смотрела на кровать, но не могла лечь. Вместо этого села за крохотный стол, в свете мигающей лампы, и пыталась понять, что делать дальше.

У меня не было диплома, не было связей, почти не было денег. Но у меня было одно преимущество: я привыкла, что меня не замечают, что меня недооценивают. Никто никогда ничего мне не давал, и если я хотела выжить — мне предстояло построить всё с нуля.

Я начала с того, что умела. С учёбы. Звучит глупо, но я была хороша в этом. Я годами училась на отлично, помогала другим разбираться в сложных предметах. Может, я смогу сделать из этого что-то?

На следующий день я зашла в маленькое кафе, заказала самый дешёвый кофе и, пользуясь бесплатным Wi-Fi, начала подавать заявки на онлайн-репетиторство. Поставила низкие расценки, лишь бы хоть кто-то заметил.

Сначала этого едва хватало на жизнь. Я питалась лапшой быстрого приготовления и продуктами из долларового магазина. Снимала комнату в квартире с тремя незнакомцами, которым до меня не было дела. Но даже это было лучше, чем там, откуда я ушла.

Потому что каждый день я просыпалась с осознанием, что никто не будет на меня кричать. Никто не обвинит меня в своих неудачах. Никто не скажет, что я разрушаю их жизнь.

Прошли месяцы. Количество учеников росло. Один превращался в трёх, три — в десять. Вскоре я зарабатывала достаточно, чтобы переехать в крохотную студию. Почти коробка, но своя.

За всё это время моя семья ни разу не позвонила. Ни на день рождения, ни на праздники. Даже не проверили, жива ли я. Это было больно — та старая, застарелая, тихая боль. Но я твердила себе, что мне всё равно.

Через год всё изменилось.

Я создала себе имя в сфере репетиторства. Ко мне обращались со всей страны. Но я понимала, что просто менять время на деньги — не выход. Тогда у меня появилась идея: а что, если сделать что-то большее?

Я изучала цифровой маркетинг, смотрела видео, читала статьи, а потом создала свой онлайн-курс — «Лучшее руководство по подготовке к SAT». Это был риск. Я вложила в него все деньги. Создала сайт, запустила рекламу.

Сначала продажи шли медленно. Но потом что-то сдвинулось. Люди стали делиться моими методами, хвалить их. И вдруг — всё взорвалось.

Однажды я проснулась и увидела, что продажи утроились. Потом учетверились. Через несколько месяцев я зарабатывала больше, чем могла себе представить. Я переехала в шикарные апартаменты. Путешествовала. Впервые в жизни меня окружали люди, которые уважали меня.

А семья? Их не было. Ни единого звонка. Ни одного сообщения. Пока этим утром мой телефон не завибрировал.

Шесть пропущенных звонков от мамы. Восемь — от сестры.

Я смотрела на экран, сердце билось быстро. После всего этого времени? После того, как они дали мне понять, что я им не нужна?

Я сделала глубокий вдох. Я изменилась. Я больше не была той слабой, отчаявшейся девочкой. Я больше не была их мишенью. Чего бы они ни хотели — это точно не было извинением.

Я ответила.

— Алло, — сказала я ровным голосом.

— Дорогая, пожалуйста, нам нужно поговорить… — голос мамы дрожал.

«Дорогая»? Она не называла меня так годами.

— Что случилось? — спросила я, не скрывая скепсиса.

Пауза.

— У нас тяжёлые времена… Твоя сестра… у неё снова проблемы в школе. Денег не хватает, счета… Мы нуждаемся в твоей помощи.

Я сжала губы, ощущая странную смесь удовлетворения и ярости.

— Какой помощи?

— Нам нужны деньги… Твоя сестра… её учёба… Мы знаем, что не всегда были рядом, но, пожалуйста, помоги нам…

Я усмехнулась.

— Вы серьёзно? — горький смешок сорвался с губ. — Вы правда думаете, что после всего этого я вам помогу?

— Но мы же семья… — раздалось в трубке.

— Нет, — сказала я холодно. — Вы отказались от меня. Теперь это не моя проблема.

Я сбросила звонок.

Впервые за долгие годы я чувствовала себя свободной.

Всё казалось таким далёким, таким незначительным. Проблемы из прошлого будто больше не принадлежали мне — они были частью жизни кого-то другого. Я больше не была тем человеком. Я больше не была их обузой.

Но сообщения продолжали приходить.

Я глубоко вздохнула. Я не собиралась поддаваться. Я не позволю им манипулировать мной через чувство вины. И всё же где-то в глубине души что-то дрогнуло. Жалость? Любопытство? Или что-то ещё, тёмное, глубже… Но я сдержалась.

На следующее утро меня разбудил звук вибрации телефона на тумбочке. Взглянув на экран, я увидела, что это сестра. Я замерла. Стоит ли вообще читать? Но прежде чем я успела обдумать это, палец уже провёл по экрану, открывая сообщение.

«Я знаю, что не могу изменить прошлое, но я так старалась поступить в колледж… Меня не приняли. А теперь мама говорит, что если мы не найдём деньги на повторную подачу, у меня больше не будет шанса. Пожалуйста. Прости меня».

Я почувствовала странное, незнакомое ощущение. Это было не сочувствие и не вина, но что-то, что заставило меня остановиться. Она правда раскаивалась? Или просто играла свою роль?

Я сделала глубокий вдох, пальцы дрожали, когда я набирала ответ.

«Когда мне нужна была помощь, тебе было всё равно. Почему теперь я должна заботиться о тебе?»

Я нажала «Отправить», и тяжесть в груди оказалась сильнее, чем я ожидала. Часть меня чувствовала себя холодной, отстранённой, как будто я обернула себя защитной бронёй. Но другая часть… хотела поверить ей.

В течение дня я пыталась работать, но каждый раз, когда заглядывала в телефон, там было всё больше уведомлений. Звонки, сообщения, голосовые… Они не сдавались. Их отчаяние прорывалось даже через экран.

Но чего они от меня ждали? Они сделали свой выбор. Теперь им приходилось сталкиваться с его последствиями.

А потом, в семь вечера, я увидела сообщение, от которого сердце замерло.

От мамы.

«Мне нужно с тобой поговорить. Дело не только в деньгах. Я знаю, что поступила плохо, мы все поступили плохо… но я прошу тебя, как мать, вернись домой. Мы нуждаемся в тебе. Пожалуйста, не оставляй нас так».

Я уставилась на экран, палец замер над клавиатурой. На секунду я всерьёз задумалась, может, стоит перезвонить? Может, я смогу её выслушать? Найти способ как-то всё уладить?

Но потом я вспомнила. Вспомнила всё.

Как они обращались со мной так, будто я не существую. Как мне давали понять, что я не важна.

Я не собиралась просто так всё забыть. Я не их спаситель.

С глубоким выдохом я написала:

«У вас был шанс. Я закончила».

Отправила.

И что-то внутри треснуло.

Я знала, что поступаю правильно. Но в груди всё равно осталась тупая, давящая боль.

А что, если это был их последний крик о помощи? А что, если они действительно страдали?

Но за эти годы я научилась одному: я не могу их спасти. Они давно перешли точку невозврата. Если они хотят что-то от меня — это должно быть на МОИХ условиях.

Я положила телефон и попыталась забыть о них.

Но на следующий вечер, сидя в гостиной и прокручивая ленту в телефоне, я услышала стук в дверь.

Резкий, настойчивый.

Я замерла. Кто это мог быть?

Поднялась, подошла к двери, и по спине пробежал холодок. Что-то было не так.

Я заглянула в глазок — и сердце сжалось.

Там стояли они.

Мама. Отец. Сестра.

На пороге моего дома.

Они выглядели измождёнными, бледными, осунувшимися, словно не спали несколько дней.

Но больше всего меня потрясло не их внешний вид, а сам факт того, что они здесь. Они нашли меня. Они пришли без приглашения.

Я застыла, не зная, что делать.

Часть меня хотела просто развернуться и уйти, притвориться, что я их не видела.

Но гнев, копившийся годами, рванул наружу.

Я открыла дверь.

— Что вы здесь делаете? — голос был низким, срывающимся от злости.

Мама шагнула вперёд, глаза полные отчаяния.

— Пожалуйста… Просто выслушай нас… — её голос дрожал.

Я смотрела на неё. Ту самую женщину, которая когда-то сказала, что без меня им было бы лучше. Которая раз за разом ставила сестру выше меня.

А теперь она стоит передо мной и умоляет.

— Что, черт возьми, вы тут делаете? — повторила я, голос сорвался на крик. — Вы думаете, что если просто появитесь у меня на пороге, я всё прощу? Всё забуду?!

Отец неловко переступил с ноги на ногу, но молчал.

Сестра стояла рядом с ним, опустив взгляд в пол.

— Нам жаль, — прошептала мама, голос ломался. — Мы пытались связаться с тобой, но… Мы знаем, что всё испортили… Нам сейчас очень тяжело… Нам больше не к кому обратиться… Ты — наша последняя надежда…

— Последняя надежда? — холодный смех сорвался с моих губ. — Когда я была ребёнком, вам было плевать. Вам было плевать, когда я ушла. Вы ни разу не позвонили, даже чтобы узнать, жива ли я! А теперь вдруг я вам нужна?

Мама всхлипнула, её плечи затряслись.

— Нам не на что жить, — прошептала она. — Нам нечем платить за квартиру, твоя сестра… её будущее рушится… Нам просто некуда идти…

Я сжала кулаки.

— Не говорите мне, что вам «некуда идти». У вас всегда был выбор. И вы выбрали жизнь без меня.

Мама сделала шаг вперёд, протянула ко мне руку.

— Пожалуйста…

Я захлопнула дверь перед их лицами.

Гулкий звук разнёсся по квартире.

Я стояла, прижав ладонь к дверной ручке, дыхание сбивалось.

Впервые в жизни у меня была власть над ситуацией.

Но что-то грызло меня изнутри.

Нет, это была не вина.

Это было хуже.

Они пришли не потому, что сожалели. Не потому, что хотели наладить отношения. Они пришли потому, что им НУЖЕН был я.

И я ненавидела это.

Они не заслуживали меня.

Но одной лишь злости было недостаточно.

Часть меня хотела заставить их страдать. Дать им прочувствовать всю боль, что они причинили мне. Пусть осознают, какую ошибку совершили.

Я отошла от двери.

Но они не ушли.

Я слышала их голоса снаружи.

Мама умоляла. Сестра плакала. Отец что-то шептал, пытаясь их успокоить.

Я больше не могла этого выносить.

Я снова открыла дверь.

И посмотрела на них.

— Нет, — сказала я холодно. — Вы не получите прощения только потому, что вам тяжело.

Они затаили дыхание.

— У вас были годы, чтобы это исправить, — продолжила я, голос был твёрдым, как камень. — Вы меня не ценили. И я не собираюсь быть вашим спасением.

Мама открыла рот, но я подняла руку, останавливая её.

— Уходите, — сказала я, не моргая.

— Но…

— Я закончила.

Я захлопнула дверь.

Прошли недели.

Я продолжала жить. Развивала бизнес. Встречала новых людей.

Я больше не ждала их звонков.

И знаешь что?

Мне было хорошо.

Моя дочь от первого брака будет жить с нами, — заявил Андрей своей молодой жене, и через пару дней он пожалел об этом

Вера уже разогрела ужин, зная, что с минуты на минуту придёт её муж. Она достала тарелки и стала накрывать на стол, как вдруг услышала, что в коридоре открылась входная дверь.

— Всё готово! — радостно отозвалась девушка и пошла встречать Андрея.

Мужчина опустил на пол чемодан, затем поставил рядом большую сумку. Вера удивлённо выглянула из-за косяка и увидела Олю, дочь мужа от первого брака.

— Здравствуй, — сухо поздоровалась она с девушкой, которая явно этому приходу была недовольна.

— Вера, — обратился к ней Андрей, — дочка будет жить у нас, — он сказал это так, словно Оля была дочкой Веры.

— Поясни? — растерянно спросила его девушка.

— Оля будет жить у нас, — совершенно спокойно повторил Андрей и, взяв чемодан с сумкой, понёс их в гостевую комнату. За ним, словно мышка, пробежала сама Оля.

Хозяйка дома не знала, что ей сказать. Да, девушка часто к ним приходила в гости, в конце концов, ей уже 16 лет, и в этом году она заканчивает школу. И Оля была от первого брака. Но то, что сказал муж, её явно озадачило.

Андрей вышел из гостевой комнаты и сразу же подошёл к Вере.

— Не задавай никаких вопросов, — слишком холодно произнёс он, — но моя дочь будет жить с нами.

— Как? — удивилась Вера и наивно захлопала ресницами.

— Потому что Оля — моя дочь, — пояснил Андрей.

— Это я понимаю, — ответила Вера, но тут же добавила: — И как долго она будет у нас жить?

— Сколько потребуется, — ответил муж и пошёл в спальню переодеваться.

Оля была ещё та заноза. Конечно же, она не любила Веру, в конце концов, она была женой её отца. Раз в месяц она приходила в гости, но ни разу у Веры не получалось найти с ней контакт: девочка вечно ворчала, капризничала и устраивала детские истерики, требуя от отца максимум внимания.

В тот вечер Вера больше не задавала вопросов своему мужу: если он так решил, значит, так надо. В конце концов, Андрей старше её на 17 лет, он для неё всегда был авторитетом, и сейчас Вера верила, что её муж поступает правильно. В конце концов, Оля не чужой человек — это его дочь, а значит, и он будет относиться к её детям также щепетильно, как и к Оле.

На следующий день Вера чуть пораньше отпросилась с работы, забежала в магазин, купила большую коробку конфет и, придя домой, постучалась к Оле в комнату.

— Я принесла конфеты. Чай будешь? — мягко спросила она.

Ей хотелось, чтобы у неё с этой девочкой были более доверительные отношения. Да, Оля не её дочь, она на 9 лет младше её, но всё же, если уж решили жить под одной крышей, надо быть друзьями.

— Нет, — жёстко ответила Оля, открыв дверь. — Сахар вреден, — добавила она и с презрением посмотрела на хозяйку дома.

— Ладно, — не стала возражать Вера. — Может, тогда вместе приготовим ужин? Скоро твой отец придёт.

— Тебе надо — ты и готовь, — это был не просто ответ, это был вызов, но ругаться Вера не намерена. Она прошла школу подросткового кризиса и знала, чего хочет добиться Оля.

— Не надо на меня злиться, — стараясь говорить как можно спокойней, обратилась Вера к девочке. — Если мы будем жить под одной крышей, нам придётся найти общий язык.

В ответ Оля только лишь поморщилась, словно ей на руку посадили слизняка.

— Отец от тебя уйдёт! — заявила девочка и, зайдя в комнату, захлопнула за собой дверь.

Вечером после ужина Вера передала разговор Андрею. Тот спокойно воспринял информацию, пожал плечами и сказал:

— Она просто ревнует.

— Она твоя дочь, поговори с ней, иначе у нас ничего хорошего не получится, — попросила Вера своего мужа.

— Дай время… Она перебесится, и всё будет хорошо.

— Возможно, — с сомнением ответила Вера. Ведь она понимала девочку, чего та хочет добиться, поэтому у неё оставалась единственная надежда, что действительно Оля успокоится и привыкнет к новому дому.

Через пару дней Вера заметила, что её цветы опустили листья. Подойдя к ним, она стала внимательно рассматривать — цветы просто умирали.

— Ты их чем-то полила? — злясь в душе, спросила Вера у девочки.

— Заваркой, — холодно ответила Оля. — Так делала моя мать.

— Но от заварки цветы не гибнут, — пояснила Вера и, посмотрев в глаза девочки, постаралась угадать, что она скрывает.

— Уходи из дома! — крикнула девочка и, как испуганный щенок, забежала в свою комнату.

А вечером Вера опять попыталась поговорить с Андреем, рассказав историю с цветами.

— Она же хотела как лучше, — заступился за дочь мужчина.

— Она их отравила, — пояснила хозяйка дома.

— Не дури.

— Хочешь, я прямо сейчас в цветок вылью стакан заварки, и с ним ничего не произойдёт? Но те цветы в зале все погибли.

— Обвиняешь дочь? — мужчина был явно недоволен таким разговором. Он встал и, как преподаватель, нагнувшись вперёд и упершись руками в стол, посмотрел на жену.

— Я ничего плохого не хотела сделать! — тут же подала голос Оля, которая всё слышала.

— Вот видишь, — добавил Андрей, всё так же продолжая смотреть на Веру.

«Как она легко манипулирует отцом», — наблюдая за этой ситуацией, думала Вера. Она не боялась своего мужа: раньше, когда была студенткой, тряслась, но не сейчас, поэтому спокойно посмотрела ему в глаза, а затем на девочку, которая, ехидно улыбнувшись, показала ей издалека большой палец.

Вера хотела свою семью, такую же крепкую, как у её матери. Когда она начала встречаться с Андреем, он даже не обмолвился, что женатый, не носил обручального кольца, потому что «это не модно», даже когда он сделал ей предложение — ещё был женат на Галине, матери Оли. Но это было в прошлом, а сейчас Вера должна заботиться о дочери от первого брака. Ей это явно не нравилось.

Через пару дней Вера пришла домой после работы. Оля уже ходила в другую школу и завела себе друзей. Открыв дверь, она сразу же услышала громкую музыку и девичий смех.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась она с девочками, которые, увидев хозяйку, тут же притихли.

— Это мачеха, — громко, чтобы все услышали, заявила Оля с презрительной усмешкой. Конечно же, она это сделала специально, чтобы унизить Веру.

— Нет, Оля, — спокойно ответила Вера. — Мачеха — это когда приёмная дочь, а ты не приёмная, ты здесь живёшь временно, — сказала хозяйка дома и пошла переодеваться.

— Мачеха! — последовал дерзкий ответ.

Спорить с девочкой Вера не стала, однако когда её подружки ушли, она подошла к девочке и попросила впредь так не говорить.

Оля закричала, словно её ударили. Конечно же, она говорила, что Вера нехорошая, что пристаёт к ней, что заставляет делать уборку в доме и мыть посуду.

— Если ещё будешь на меня наезжать, — закричала девочка, — я отцу сообщу, что ты меня избивала!

— Тебе не стыдно? — Вера начала закипать. В конце концов, прошло уже много времени, и можно было бы притереться. Если бы Оле было лет пять-десять, она бы это поняла, но ей сейчас шестнадцать, через два года будет совершеннолетней, и все её поступки хорошо обдуманы.

— Отец всё равно с тобой разведётся! — крикнула девочка и скрылась в своей комнате.

Вечером за ужином Вера попросила Олю дословно передать свои слова относительно угроз с побоями.

— Я этого не говорила! — крикнула девочка и с какой-то мольбой посмотрела на своего отца.

— Разве? — злясь, спросила Вера. — Разве ты привыкла лгать? — продолжила она.

— Не говорила! — крикнула Оля и, вскочив со стула, убежала в свою комнату.

— Ты прекратишь терроризировать мою дочь? — с рычанием в голосе спросил Андрей.

— Значит, ты мне не веришь?

— Сама-то послушай, что ты говоришь!

— Тебе не кажется странным, — Вера посмотрела на мужа, которого всегда уважала и называла на «Вы», но теперь, с момента как в доме появилась его дочь, это уважение стало таять. — Ты всё время на работе, приходишь к девяти часам и даже не знаешь, чем занимается Оля.

— Она учится, лучше бы помогла ей.

Спорить с мужем Вера уже не могла. Она отложила в сторону полотенце и, как прилежная школьница, сложив руки на столе, посмотрела в глаза мужа.

— Меня это не устраивает. Ты привёл постороннего человека в мой дом.

— Это моя дочь, — напомнил Андрей.

— Посторонний человек для меня, — на секунду девушка замолчала, а после добавила: — Разберись с Галиной и отведи Олю обратно к ней.

— Нет! — и мужская рука хлопнула по столу.

— Да, — повторила Вера. — Я не хочу жить в доме, где меня оскорбляют и обвиняют в том, что я не делала.

— Она будет жить здесь, — уже наверное сотый раз повторил Андрей.

— А когда ты хотел её привезти сюда, ты не подумал поговорить со мной?

— Как ты не понимаешь, — явно уставшим голосом произнёс Андрей. — Я тебе уже говорил — она моя дочь.

— Пусть живёт с матерью.

— Нет, — повторил мужчина.

— Когда ты за мной ухаживал, ты скрыл от меня, что женатый, сделал мне предложение двадцать пятого, и когда я согласилась, ты двадцать восьмого сказал своей жене, что разводишься, и даже тогда ты мне не сказал, что у тебя есть дочь, — она не хотела обвинять мужа, но хотела только лишь напомнить, что он поступил нечестно. — Это подло, — добавила Вера.

— Ты сопля! — наверное, впервые Андрей не просто обозвал свою жену, а постарался унизить. — Я старше тебя на 17 лет, у меня больше опыта, и я знаю, что делать.

Да, именно это Вере и нравилось в Андрее — он был опытным и старшим, однако теперь его презрение к ней говорило об обратном.

Решив закончить этот разговор, мужчина поднялся, поставил тарелки в мойку и, даже не сказав спасибо, вышел из кухни.

На следующий день Вера обнаружила, что в её кремы, стоявшие в ванной, была добавлена марганцовка. Оставалось только лишь выкинуть.

Опять жаловаться Андрею она не стала, однако Оля вечером заявила, что хочет завести собаку, и Андрей тут же, даже не спросив разрешения своей жены, согласился.

— Стоп, — мягко, но в то же время уверенно произнесла хозяйка дома. — А меня вы спросили?

Оля с какой-то странной улыбкой посмотрела на отца — она уже знала, что он её поддержит, поэтому она его обняла как любящая дочка.

— Мы же семья, — произнёс Андрей, смотря на свою жену. — Собака будет, — высказал он своё решение.

— Ну да, конечно, — обиженно ответила Вера. — Меня уже можно не спрашивать.

Оля была довольна: она расцеловала отца и, забежав в зал, показала Вере опять большой палец.

— Оля, — обратилась Вера к девочке, — перед тем как это показывать, узнай историю этого жеста. Думаю, тебе это не понравится.

Девочка только хихикнула и скрылась в своей комнате.

— Что показывать? — спросил Андрей.

— Поинтересуйся у своей дочери, не вдаваясь в подробности, — ответила Вера.

То, что Андрей не хочет отвозить Олю обратно к своей матери, Вера понимала, поэтому на следующий день позвонила Вере Степановне, бабушке Оли, чтобы та забрала её к себе, но тёща такому предложению не обрадовалась, жёстко заявила, что не возьмёт к себе внучку.

Утром Андрей убежал на работу. Вера уже допивала свой чай, как услышала вой щенка. Тот бегал кругами, ища место, где бы пристроиться. Понимая, что щенок хочет в туалет, Вера встала, подошла к двери Оли и постучала.

— Вставай и быстро иди прогулять собаку! — громко, чтобы девочка проснулась и поняла, что от неё требуется, заявила Вера.

В ответ послышалось ворчание, однако через пару минут Оля всё же появилась, надела ошейник и, дёрнув щенка, пошла к выходу. Минут через 15 она вернулась, щенок довольный побежал в зал. Вера от злости зашипела — от лап щенка на полу остались грязные пятна.

— Оля! — уже не сдерживая себя, крикнула Вера. — Вымой собаке лапы и протри пол!

Она устала сюсюкаться с этой девчонкой — всё равно, что бы она ни сказала, та пожалуется отцу.

— Ты мне не мать! — крикнула девочка, но всё же, схватив щенка, потащила его в ванну. — Ты мне мачеха! — крикнула она, захлопывая за собой дверь. — Отец всё равно с тобой разведётся! — уже из ванной прокричала девочка.

Немного успокоившись, Вера подошла к ванне, открыла дверь и как можно спокойнее сказала:

— Когда я начала встречаться с твоим отцом, я не знала, что он женат на твоей матери, поэтому не надо меня обвинять в том, чего я не делала.

— Он из-за тебя бросил мать!

Да, это именно так, и Вера это прекрасно знала, поэтому не стала спорить с девочкой, однако её нервы уже были на пределе — она вышла из ванной и с грохотом закрыла за собой дверь.

Вечером, как обычно после ужина, Вера решилась поговорить опять с мужем.

— Прошу тебя, — обратилась она к нему, — прошу тебя, — она взяла его руку и погладила. — У Оли мать… прошу тебя, — уже в третий раз обратилась она к Андрею, — отвези её к ней.

— Ты капризная, — вместо сочувствия произнёс мужчина. — Я думал, ты сможешь найти контакт с моей дочерью.

— Ты на работе, и тебе совершенно всё равно, что она делает. Я хотела семью, но не это…

— Ты чёрствая, — опять обвинил её Андрей.

Девочка, что стояла в зале, всё это слышала. На её лице опять появилась улыбка. Но в этот раз Оля не показала средний палец — возможно, всё-таки прочитала историю этого жеста и поняла, что этот жест означает смерть.

Утром, как только Андрей ушёл на работу, на кухню зашла довольная Оля.

— Он скоро с тобой расстанется, — с торжеством в голосе произнесла девочка.

Вера и сама понимала, что если эта ситуация будет продолжаться и дальше, то они обязательно расстанутся. Андрей ни разу не поддержал свою жену — он слепо верил дочери и всегда шёл ей на поводу. Возможно, это была попытка извиниться перед дочерью за то, что ушёл из семьи, а может быть, у него была другая причина, о которой Вера ещё не знала.

Вечером, когда Вера пришла с работы, увидела, что щенок сделал лужу, а рядом положил кучку. Оли дома не было, поэтому она быстро всё прибрала, а когда девочка вернулась домой, заявила:

— Если ты не будешь ухаживать за своей собакой, я сдам её в приют.

— Не смей! — тут же крикнула девочка.

— Я это сделаю, — жёстко ответила Вера. — А теперь иди сюда, — открыв дверь спальни, она показала на бардак, творящийся в комнате. — Ты же девочка, а здесь свинарник.

— Не указывай мне! — что есть мочи закричала Оля, и в этот момент она набросилась на Веру с криком и проклятиями.

Девушка отбежала в сторону, но девочка всё продолжала кричать и тянуть к ней руки. В конце концов Вера не выдержала и ударила девочку по щеке. Это отрезвило её — она тут же прекратила кричать и, воя, словно её избили, убежала в комнату.

Вечером, когда Андрей пришёл и сел ужинать, заметил на руках и лице Веры царапины.

— Что с тобой? — поинтересовался он.

— Она на меня напала! — закричала Оля и начала тыкать пальцем в сторону Веры.

— Какая же ты лживая, — не выдержала хозяйка дома и зло посмотрела на девочку.

Андрей хлопнул ладонью по столу, он понимал, что его жена опять будет говорить, что дочь её не слушается и будет требовать отвести её к матери.

— Неужели так трудно найти общий язык? — прорычал Андрей.

— А я по-твоему что делаю? — уже злясь, ответила Вера. — Что бы я ни делала, ей всё не нравится, а тебе наплевать, ты вечно стоишь на её стороне, ты…

Она увидела злость в глазах своего мужа и поняла, что дальше говорить бесполезно. Что бы она теперь ни делала, будет в любом случае виновата.

Когда уже все легли спать, Вера ушла в ванную, напустила воду, легла и тихо заплакала. Не такую семью она хотела, не такую. Она долго лежала и думала, как теперь поступить.

Утром, когда Андрей собирался на работу, Вера, набравшись смелости, обратилась к нему:

— У меня есть два предложения, и оба тебе не понравятся. Но выбор за тобой.

— Говори, — сухо ответил Андрей, завязывая галстук.

— Чтобы к вечеру в моём доме твоей дочери не было.

Ответом был смешок.

— Или чтобы Оли и тебя не было в доме.

В ответ Андрей ещё громче рассмеялся.

— Ты истеричка, — произнёс мужчина. — Я старше тебя на 17 лет, у меня опыт. Я знаю, что делаю.

Эту сказку Вера слышала много раз, поэтому пропустила мимо ушей и повторила:

— К вечеру Оли не должно быть в моём доме.

Ответа она не дождалась — муж ушёл. Однако всё это слышала его дочь. Она зашла в спальню к Вере и довольная произнесла:

— Скоро тебя папа бросит.

— Да только вопрос, кто кого бросит, — со злостью ответила девушка.

Достав телефон, Вера включила видеозапись. Она быстро направилась в комнату Оли, открыла её и приказным голосом велела выгулять собаку.

Щенок тут же завертелся и побежал к входной двери, но Оля не последовала за ним. Она закричала и бросилась на Веру, обвиняя в том, что она увела отца у её матери. Девочка материлась отборными словами, тянулась к её лицу, стараясь поцарапать. Вера защищалась, она несколько раз оттолкнула от себя девочку, но та, как кошка, продолжала бросаться на неё.

Лишь только когда Вера забежала в свою спальню и захлопнула за собой дверь, смогла перевести дух. Девочка ещё долго кричала, а потом, так и не выгуляв собаку, ушла в школу.

Подойдя к зеркалу, Вера ужаснулась — её лицо было исцарапанным, словно и правда на неё напала кошка. Ей было стыдно идти на работу, поэтому позвонила и взяла отгул, а затем, упав на диван, она зарыдала.

Вечером вернулся Андрей. Он вроде как даже не заметил новых царапин, лишь только сухо спросил:

— Ты перестала истерить?

Вера в этот раз обратилась к своему мужу уже на «вы», как это делала в институте:

— Какое вы приняли решение?

— Ты опять о своём, — он достал из кармана пузырёк с валерьянкой. — Выпей и успокойся. Дочь будет жить здесь.

— А как же я? — спросила она у того, кого называла мужем.

— Привыкнешь, — ответил мужчина и, порывшись в кармане, достал второй пузырёк с валерьянкой.

Вера поняла, что всё бесполезно. На следующий день Андрей ушёл на работу, а Оля, напевая песенку, довольная событием, убежала в школу. Однако после обеда, придя домой, попыталась открыть дверь, но не получилось — ключ не подходил.

— Пап, — позвонила она своему отцу, — я не могу попасть в дом!

Через полчаса Андрей подъехал, достал свои ключи, но и он не смог открыть дверь. Поняв, что замок был заменили, он достал телефон и позвонил Вере, однако девушка не стала его слушать, а сразу же заявила:

— Я вас выселила.

— А это что ещё за новости? Ты опять в своём амплуа?

— В почтовом ящике лежит ключ от складской ячейки номер 76, на ключе адрес. Рабочие твои и Олины вещи отвезли туда.

Андрей зашипел, что-то начал говорить, даже кричать, но Вера его не стала слушать, а продолжила:

— Если вздумаете вскрыть квартиру, я заявлю в полицию и обвиню вас в незаконном проникновении. Квартира моя, вы в ней никто. А завтра я подаю документы на развод.

На этом Вера отключилась. Она не хотела слушать оправданий и уж тем более оскорбительных речей своего, как уже считала, бывшего мужа.

Весь этот разговор слышала Оля. Она заулыбалась, словно выиграла джекпот.

— Ну что, к маме? — заявила она, обращаясь к отцу.

Но ему вовсе не хотелось возвращаться к Галине, к той самой располневшей, брезгливой женщине, от которой сбежал. Поэтому, понимая, что Вера действительно его выставила за дверь, лишь коротко бросил:

— Нет.

— Как? — удивилась его дочь.

Мужчина злился. Он старался припомнить, где упустил и почему его студентка, девочка такая покладистая и послушная, вдруг его ослушалась. Он просто не ожидал такого поворота. Разъярённый, Андрей пошёл спускаться по лестнице. За ним побежала Оля, она то озиралась на дверь, то смотрела на отца. Единственное, куда мог пойти Андрей — это к тёще. Однако Вера Степановна, увидев свою внучку и бывшего мужа своей дочери, явно этому не обрадовалась. Но прогонять нежданных гостей она не стала.

Вера, как и обещала, на следующий день подала заявление на развод. У них не было детей и не было совместного имущества, поэтому развод состоялся быстро. Теперь она была счастлива, оставаясь одна в пусть пустой, но своей квартире. У неё ещё есть время, чтобы влюбиться в того, кто её действительно будет ценить, а не тыкать пальцем в свой возраст, словно это действительно какая-то заслуга. Девушка навела порядок в доме: пропылесосила, помыла, выкинула всё, что ещё осталось от Оли и бывшего мужа.

А что до Андрея — он вернулся к своей первой жене Галине. Их квартира, пропитанная запахом жареной картошки и дешёвого освежителя воздуха, казалась ему теперь чужой и неуютной. На стенах всё те же старые обои в цветочек, потёртый диван с продавленным сиденьем и тяжёлые шторы, не пропускающие солнечный свет. Он смог продержаться всего лишь пару недель, после чего сбежал к своей матери.

После того как Вера выставила отца за дверь, Оля перестала уважать его. В её глазах он превратился в слабака, который не смог противостоять молодой жене. Она не звонила ему, а когда выходила замуж, даже не пригласила на свою свадьбу.

Однажды он встретил Веру на улице. Осенний день выдался на удивление тёплым, опавшие листья шуршали под ногами прохожих. Андрей предложил посидеть в уютном кафе на углу улицы. Старинные часы на стене отбивали время, официантка в накрахмаленном фартуке разносила ароматный кофе. У него была ещё надежда, что девушка изменит своё решение, и они будут снова вместе.

— Знаешь, я много думал… — начал он, помешивая ложечкой остывший чай.

Но когда он снова сказал, что старше её, словно это давало ему какое-то превосходство, Вера молча встала из-за столика и, даже не попрощавшись, ушла. Колокольчик над входной дверью кафе тихо звякнул, оповещая о том, что ещё одна история подошла к концу.