Моя невеста тебе не уборщица! — Миша рявкнул на мать так, что она чуть не подавилась икрой

— Ты хоть сам понимаешь, что сейчас сделал? — сказала мать, еле сдерживая ярость. — Ты встал на сторону посторонней женщины против своей семьи!

— Таня не посторонняя и я не позволю вам обращаться с ней как со служанкой.

Пятничный вечер уже начал окутывать город тёплым сумраком, когда Миша и Таня собрались на их любимом диване с чашками чая. В мягком свете лампы комната казалась уютной и защищённой от всех жизненных бурь. Миша аккуратно положил руку на плечо Тани, ощущая её легкое напряжение.

— Таня, завтра мы едем знакомиться с моей семьей, — начал он, стараясь говорить спокойно и уверенно. — Хочу, чтобы ты была готова к некоторым трудностям. Моя мать, Валентина Андреевна, овдовела десять лет назад. Она до сих пор считает, что никто не сможет заменить моего отца. Для неё и Светы, моей сестры, семья — это нечто священное.

Таня опустила глаза, размышляя над словами Миши.

— Мне страшно, Миш. Как они ко мне отнесутся? Что, если я не понравлюсь им?

Миша слегка улыбнулся, пытаясь успокоить её.

— Они могут быть строгими, особенно мать. Но они хорошие люди. Они просто привыкли жить в своём замкнутом мире, где все их желания и капризы всегда удовлетворяются. Отец оставил им солидное наследство, и они избалованы этим.

— Расскажи мне побольше о них, — попросила Таня, всё ещё слегка дрожащим голосом.

— Моя мама, Валентина Андреевна, — начал Миша, подбирая слова, чтобы как можно точнее описать её, — это настоящая баронесса, даже если у неё нет титула. Она всегда говорит изысканно, любит старинные слова и выражения. Старается быть сдержанной, но иногда её надменность проскальзывает в разговорах. Она привыкла, что все вокруг подчиняются её воле.

Таня кивнула, стараясь запомнить каждую деталь.

— А Света?

— Света, моя сестра, — продолжил он, помедлив на мгновение, — полная противоположность матери. Она несдержанная, не всегда выбирает слова. Скажем так, у неё не самый лучший словарный запас. Можешь ожидать от неё резких высказываний. Она часто говорит одно, а потом тут же себе противоречит. Иногда это вызывает у меня жесткие приступы смеха, но ты постарайся не обращать на это внимание.

— Это звучит немного пугающе, — призналась Таня, смущённо покусывая губу. — Я боюсь сделать что-то не так.

— Не бойся, — Миша нежно взял её за руку. — Я буду рядом. Ты справишься. Главное, будь собой. Они будут тебя проверять, но я уверен, что ты пройдёшь эту проверку.

Таня вздохнула, чувствуя поддержку Миши.

— Хорошо. Я постараюсь. Главное, чтобы ты был рядом.

— Конечно, буду, — заверил он её.

######

Субботним утром Миша и Таня подъехали к роскошному загородному дому его семьи. Таня невольно затаила дыхание, глядя на величественный фасад здания, окружённого ухоженным садом. Высокие окна, балконы с коваными перилами и великолепные клумбы с экзотическими растениями свидетельствовали о богатстве и изысканности.

— Вот и мы, — сказал Миша, вылезая из машины и открывая дверь для Тани. — Готова?

— Пожалуй, — ответила она, стараясь скрыть волнение за натянутой улыбкой.

На крыльце их уже ждали Валентина Андреевна и Света. Мишина мама, несмотря на возраст, выглядела прекрасно — стройная, с благородной осанкой, в элегантном платье. Света же, отличалась ярким нарядом и излишней самоуверенностью в жестах.

— Доброе утро, мама, Света, — Миша тепло улыбнулся. — Это Таня.

Валентина Андреевна окинула невестку холодным взглядом, слегка кивнув в знак приветствия.

— Проходите, не стойте на пороге, — её голос звучал властно и сдержанно.

За утренним кофе, поданным в роскошной гостиной, атмосфера была напряжённой. Миша старался поддерживать беседу, но чувствовалось, что его мать и сестра уже начали своеобразную проверку его невесты.

— Итак, Таня, — начала Света, насмешливо приподняв бровь, — расскажи о себе. Где работаешь? Чем занимаешься в свободное время?

Таня, стараясь не выдать своей неуверенности, аккуратно ответила:

— Я работаю в библиотеке. Свободное время люблю проводить за чтением, прогулками в парке.

Света едва заметно ухмыльнулась.

— Литература и природа, как интересно. А путешествия? Бывала ли ты за границей? Например, я в прошлом году посетила Париж, а потом была в Токио. Совсем другой мир, столько впечатлений!

— Нет, к сожалению, не была, — призналась Таня, чувствуя, как её лицо начинает гореть от стеснения. — Но я всегда мечтала увидеть мир.

— Увидеть мир… — повторила Света, усмехаясь. — Это замечательно, но ты не представляешь, сколько всего можно узнать, только побывав заграницей.

Валентина Андреевна вмешалась в разговор:

— Таня, будь так любезна, принеси мне салфетки с того столика. И, пожалуйста, подлей мне кофе.

Таня кивнула и быстро выполнила просьбу, чувствуя себя неуютно под пристальными взглядами.

— Спасибо, дорогая, — сказала Валентина Андреевна, едва заметно улыбнувшись, и вернулась к обсуждению планов на день. — Вам с Михаилом совершенно точно стоит прогуляться по саду, после кофе.

— Конечно, мама, это отличная идея, — поддержал Миша. — Таня, ты ведь не против?

— Нет, конечно, — ответила она, стараясь казаться бодрой.

Света снова взяла слово:

— Там как раз распустились розы. Они просто потрясающие. Когда я была в Англии, видела нечто подобное, но наши всё же лучше.

Разговор плавно переходил от одной темы к другой, и Таня поняла, что каждое её слово будет взвешено и проанализировано. Её волнение постепенно перерастало в твёрдую решимость — несмотря на испытания, она была готова показать свою стойкость и любовь к Мише.

— Таня, будь так добра, передай мне тот крем для рук, — снова обратилась к ней Валентина Андреевна.

Она выполнила просьбу с привычной вежливостью, стараясь не показывать внутреннего напряжения. За утренним кофе она успела прочувствовать атмосферу, в которой придётся жить, если решит стать частью этой семьи. Но в глазах Миши она видела поддержку и понимание, которые помогали ей держаться.

Завтрак закончился, и Миша с Таней отправились на прогулку.

######

Парк вокруг загородного дома был словно с картины: ухоженные дорожки, цветущие кусты и роскошные деревья создавали атмосферу спокойствия и уединённости. Таня и Миша шли вдоль извилистой аллеи, наслаждаясь свежим воздухом и тихими звуками природы.

— Миша, — начала Таня, стараясь выбрать слова осторожнее, — расскажи мне немного про Свету. Я удивлена её отношением ко мне.

Миша вздохнул, взглянув на невесту с сочувствием.

— Света всегда была… особенной. С детства её баловали, и она привыкла к тому, что всё в жизни достаётся легко. Она много путешествует, посещает модные мероприятия и не знает цену деньгам. Я бы сказал, что она типичная избалованная девочка.

Таня нахмурилась, обдумывая услышанное.

— Она когда-нибудь была замужем?

— Дважды, — усмехнулся Миша. — Оба раза это были бурные, но кратковременные браки. Сейчас она в разводе и, кажется, не слишком этим расстроена. Похоже, для неё это было просто очередное приключение.

— Понятно, — ответила Таня, чувствуя смесь жалости и раздражения к сестре Миши. — Но почему она так негативно ко мне настроена?

— Думаю, это её способ защитить свою территорию, — предположил Миша. — Она привыкла быть в центре внимания и боится, что появление кого-то нового изменит её привычный мир.

Таня кивнула, задумчиво глядя на прекрасные цветы вдоль дорожки.

— Не обращай внимания на её выпады, — продолжил Миша, обнимая её за плечи. — Она просто не знает, как вести себя иначе. Ты для меня важнее всего, и я всегда буду на твоей стороне.

— Спасибо, любимый, — Таня улыбнулась ему, чувствуя, как её сердце наполняется теплом. — Я постараюсь не принимать её слова близко к сердцу. Но иногда это сложно.

— Знаю, — Миша чуть улыбнулся. — Кстати, ты заметила, как она хвасталась своими путешествиями? В следующий раз, когда она начнёт рассказывать о своих похождениях, можешь просто сказать: «Ух ты, Света, это как серия из передачи ‘Жизнь богатых и знаменитых’».

Таня не удержалась от смеха, представляя такую сцену.

— Да, точно! Ещё можно добавить: «А потом, когда ты улетела в Париж, ты наверняка сидела на вершине Эйфелевой башни и пила шампанское с каким-нибудь французским аристократом?»

— Именно! — Миша засмеялся, поддерживая её шутливое настроение. — Главное, не забывать иронизировать.

Они шли дальше, наслаждаясь легкостью момента, когда Миша вдруг задумался.

— Я редко говорю об этом, но у меня были натянутые отношения с отцом. Он был строгим и требовательным, ожидал от меня совершенства во всём. Мне было тяжело соответствовать его ожиданиям, и это пораждало много конфликтов.

Таня посмотрела на него с пониманием.

— Мне жаль, что тебе пришлось через это пройти.

— Спасибо, — сказал Миша, чувствуя её поддержку. — Но я рад, что смог сохранить свою индивидуальность и не стал таким, как Света. Хотя отец оставил нам неслабое количество денег, я всегда знал им цену и старался достигать всего самостоятельно.

Таня крепко обняла его, чувствуя, как её любовь к нему становится ещё глубже.

— Ты действительно сильный, Миша. И я счастлива, что мы вместе.

— И я, — ответил он, улыбаясь.

######

Семейный ужин начался в роскошной столовой, где изысканно сервированные блюда и хрустальные бокалы подчеркивали богатство и статус Мишиной семьи. Таня чувствовала себя неловко среди всей этой роскоши, но старалась держаться уверенно.

— Таня, будь добра, подай, пожалуйста, соус к мясу, — сказала Валентина Андреевна, даже не глядя на неё.

Таня не знала, как отказать, и послушно подошла к столу, чтобы выполнить просьбу. Миша бросил взгляд на мать, но промолчал, стараясь не усугублять ситуацию.

— И ещё принеси, пожалуйста, салфетки с буфета, — добавила Света, подмигнув матери.

Таня нервно вздохнула, направляясь к буфету. Её руки дрожали, но она старалась сохранять спокойствие. Миша заметил это и чувствовал, как в нём нарастает гнев.

— Таня, не могла бы ты налить мне ещё вина? — снова обратилась Валентина Андреевна, не удосужившись даже поблагодарить за предыдущую услугу.

— Мама, — резко вмешался Миша, пытаясь сдерживать свои эмоции, — Таня наш гость, а не домработница.

— Миша, успокойся, — ответила мать с легкой усмешкой. — Мы просто попросили её о помощи.

Света засмеялась, поднимая бокал.

— Ой, Миша, ты такой чувствительный. Таня ведь не против, правда?

Таня опустила глаза, не зная, как ответить. В этот момент Миша уже не смог сдержаться.

— Хватит! — выкрикнул он, его голос звенел от гнева. — Таня не прислуга, чтобы вы её командовали! Она моя невеста, а не ваша домработница!

Валентина Андреевна побледнела, глаза её расширились от шока.

— Миша, как ты смеешь говорить со мной таким тоном?! — её голос стал холодным и твёрдым, но в нём звучало изумление.

— Как ты смеешь так обращаться с Таней? — не отступал Миша. — Она не должна бегать по твоим приказам. Она моя невеста, и я не позволю тебе её унижать!

Семейный спор вспыхнул мгновенно, словно искра подожгла сухой порох. Света с язвительной улыбкой наблюдала за происходящим, не упуская случая добавить масла в огонь.

— Да ладно тебе, Миша, не драматизируй, — сказала она насмешливо. — Мы просто привыкли к хорошему сервису.

— Это не сервис, это хамство! — возразил Миша. — И я не собираюсь это терпеть!

Таня, не выдерживая накала страстей, почувствовала, как слёзы подступают к глазам. Она быстро извинилась и выбежала из комнаты, направляясь в спальню. Её сердце колотилось, слёзы текли по щекам. Она закрыла за собой дверь и опустилась на кровать, обхватив голову руками.

Спор в столовой продолжался, голоса становились всё громче и резче. Миша чувствовал, как его отношения с семьёй разрываются на куски, но он знал, что должен защищать Таню.

Валентина Андреевна попыталась сохранить спокойствие, но её голос дрожал от негодования.

— Ты сам понимаешь, что сейчас сделал? — сказала она, с трудом сдерживая ярость. — Ты встал на сторону посторонней женщины против своей семьи!

— Таня не посторонняя, — твёрдо ответил Миша. — Она моя будущая жена, и я не позволю вам обращаться с ней как с прислугой. Если вы не можете это понять, то мне жаль, но я не позволю вам разрушить наши отношения.

Света усмехнулась, но её глаза горели злобой.

— Ты всегда был таким упрямым, Миша. Но ты ошибаешься, если думаешь, что эта девочка сможет стать частью нашей семьи.

Миша отвернулся, понимая, что дальнейшие споры бессмысленны. Он направился в спальню, где сидела Таня, её глаза были красными от слёз.

######

Миша тихо вошёл в комнату, где Таня сидела на кровати, уставившись в одну точку. Он присел рядом и обнял её, чувствуя, как она дрожит от напряжения и обиды.

— Танюш, прости меня за всё это, — начал он мягко. — Я знаю, что тебе тяжело. Понимаешь, они просто проверяют тебя. Это их способ понять, как ты справишься с трудностями.

Таня подняла на него глаза, полные слёз.

— Проверяют? — с горечью переспросила она. — Я просто не понимаю, почему они так делают. Я не привыкла к такому отношению.

— Ты можешь просто отказывать им, — предложил Миша. — Не нужно выполнять все их просьбы. Ты не обязана это делать.

— Миша, я по-другому воспитана, — вздохнула Таня. — В моей семье, если старшая женщина просит о помощи, ей помогают. Но у нас эти просьбы были крайне редки. Моя мама — самостоятельная и заботливая, она всегда всё делала сама и редко просила о помощи. Наоборот, нам приходилось умудряться уговорить её разрешить нам помочь.

Миша слушал её внимательно, понимая, насколько глубоко укоренились эти принципы в её сознании.

— В моей семье, — продолжила Таня, — отзывчивость и помощь друг другу были важными ценностями. Моя мама всегда заботилась о нас, и мы, дети, старались помогать ей, даже когда она этого не просила. Но здесь, с твоей мамой и сестрой, я просто не могу отказать. Я не умею это делать, потому что не научена.

Миша покачал головой, пытаясь найти правильные слова.

— Я понимаю, Таня, — сказал он наконец. — Но тебе не нужно чувствовать себя обязанной. Они могут быть жестокими, и это неправильно. Ты не должна подчиняться их капризам. Ты не домработница и не обязана выполнять их прихоти.

Таня снова взглянула на него, её глаза искрились слезами и надеждой.

— Миша, я не хочу разрушать наши отношения из-за этого. Но мне так тяжело справляться с этим.

— Мы справимся вместе, — уверенно ответил Миша. — Я не позволю им разрушить то, что у нас есть. Ты для меня важнее всего.

######

Утро воскресенья начиналось тихо, но в воздухе чувствовалось напряжение. Таня и Миша собирались уезжать, и Миша решил, что перед отъездом необходимо сказать несколько важных слов. Он собрал всех женщин в гостиной, где мягкий свет проникал через большие окна, освещая роскошную обстановку.

— Мама, Света, — начал он, держа Таню за руку. — Мне нужно с вами поговорить.

Таня покраснела от стыда, чувствуя, как её сердце колотится в груди. Она пыталась оставаться спокойной, но слова Миши пронзали её душу.

— Моя невеста воспитана в семье, где людей уважают, — резко начал он, не скрывая своего раздражения. — В её семье есть такие вещи, как человечность и отзывчивость. Ваша же жизнь стала бездушной из-за денег покойного отца. Вы разленились и потеряли человечность, потому что могли позволить себе всё.

Света тут же попыталась возразить, но Миша продолжал, не давая ей шанса вставить слово.

— Может быть, именно эта человечность меня и подкупила в Тане, — продолжил он, взгляд его был холодным и решительным. — Я видел, как вместо того, чтобы принять и лучше узнать её, вы проверяли, насколько сильно её можно «прогнуть под себя» и использовать. Это недопустимо, и я не собираюсь это терпеть.

Света снова попыталась возразить, но Миша грубо перебил её.

— Хватит, Света! Твои попытки перечить бессмысленны. Я знаю, что ты скажешь, но это не изменит фактов.

Света замолчала, злобно сверкая глазами, но не смея больше возражать. Валентина Андреевна сидела молча, её лицо было мраморно-спокойным, но глаза выдавали глубокую обиду и негодование.

— Мама, — обратился к ней Миша, стараясь говорить спокойно, но его голос всё ещё дрожал от гнева, — я понимаю, что для тебя это может быть шоком. Но ты должна понять, что я не позволю вам обращаться с Таней так, как вы привыкли обращаться с людьми.

Валентина Андреевна смотрела на сына, не говоря ни слова, но её взгляд говорил о многом. Это был взгляд человека, чьи привычные устои внезапно рухнули.

— Мы уезжаем, — заключил Миша, поднимаясь с места и помогая Тане встать. — Появимся ли мы здесь когда-нибудь ещё, зависит только от вас. Если вы сможете понять и принять то, что я сказал, у нас есть шанс быть семьёй. Но если нет, тогда я не вижу смысла в наших дальнейших встречах.

Таня кивнула, чувствуя, как её сердце наполняется смешанными эмоциями — страхом, облегчением и благодарностью к Мише. Они направились к выходу, оставив за собой напряжённую тишину.

На улице воздух казался свежим и чистым. Миша и Таня сели в машину, и Миша, заводя мотор, повернулся к ней.

— Ты молодец, Таня, — сказал он, беря её за руку. — Мы справимся, я обещаю.

Таня улыбнулась, чувствуя, как её сердце наполняется теплом и уверенностью. Они уехали, оставив роскошный дом позади.

######

На следующий день после их отъезда телефон зазвонил в утренней тишине квартиры Миши и Тани. Таня взяла трубку и услышала знакомый голос.

— Таня, это Валентина Андреевна, — прозвучал немного дрожащий, но решительный голос. — Я хочу извиниться перед тобой.

Таня затаила дыхание, не зная, что ожидать.

— Я поддалась дурному влиянию дочерим и заигралась в баронессу-интриганку, — продолжала Валентина Андреевна. — Совсем как в сказке — чуть ли горошину тебе под матрас не спрятала. Я понимаю, что вела себя ужасно, и мне очень стыдно за это. Прости меня, Таня. Я рада, что мой сын нашёл такую хорошую девушку, как ты.

Голос Валентины Андреевны звучал искренне, и это тронуло Таню.

— Я принимаю ваши извинения, Валентина Андреевна, — ответила она мягко. — Спасибо вам за понимание.

— Спасибо, дорогая, — с облегчением сказала мать Миши. — Надеюсь, мы сможем начать всё с чистого листа.

После разговора Таня почувствовала, что на душе стало легче. Миша обнял её, радостно улыбаясь.

— Я знал, что мама сможет это понять, — сказал он. — Она не плохой человек, просто иногда слишком уходит в свои роли.

Тем временем Света так и осталась на своей волне. Ни извинений, ни попыток наладить отношения. Когда пришло время свадьбы, она не приехала и всяческое общение с братом и его женой прекратила. Ну да и бог ей судья.

Жизнь Миши и Тани постепенно входила в свою колею. Они радовались каждому дню, проведённому вместе, и строили своё будущее, опираясь на взаимную любовь и поддержку.

Муж решил оставить меня без денег, передав всё своей сестре — как поступить? — растерянно подумала жена

– Выйди, пожалуйста, – едва слышно произнесла Олеся. – Мне нужно поговорить с мужем.

– Что?

– Вон отсюда! – она повернулась к золовке, чувствуя, как по щекам текут слёзы. – Вон!

– Линда, ну конечно, я всё понимаю… Да, именно так… Нет, я уже решил, – голос Артёма раздавался из-за неплотно прикрытой двери кабинета.

Олеся замерла, не зная, как поступить. Она не собиралась подслушивать, просто хотела позвать мужа к завтраку.

– Да, документы будут готовы на следующей неделе… Нет-нет, она не знает, – Артём говорил тихо, но каждое слово било набатом. – Понимаешь, я должен быть уверен, что всё будет под контролем… Что? Нет, я ей не доверяю в этом плане.

Олеся вздрогнула. Неужели речь о ней? А про какие документы он говорит?

– Мам, а почему ты стоишь под дверью? – звонкий голос Киры заставил вздрогнуть.

– Тш-ш-ш, – Олеся прижала палец к губам, схватила дочь за руку и потянула на кухню.

– Мам, а что случилось? Почему мы шёпотом?

– Ничего, солнышко. Папа разговаривает по телефону, не будем мешать. Пойдём лучше завтракать.

В голове крутились обрывки подслушанного разговора. «Она не знает», «не доверяю», «документы»… О чём говорил Артём с сестрой? И почему от этого разговора так тревожно на душе?

– Мам, а ты чего такая бледная? – Кира дёрнула её за рукав. – Тебе плохо?

– Нет, милая. Просто… Просто голова немного кружится. Сейчас пройдёт.

За окном светило зимнее солнце, в кухне пахло кофе, а в груди разрасталась пустота, заполненная страхом и непониманием.

Тревога не отпускала Олесю весь день. Она пыталась сосредоточиться на работе, но цифры в бухгалтерских отчётах расплывались перед глазами. Мысли снова и снова возвращались к утреннему разговору. Линда… Почему муж обсуждал с сестрой какие-то документы? И главное – что именно он ей не доверяет?

Олеся горько усмехнулась. Наверное, она знала ответ. За десять лет брака она не раз пыталась вырваться из рутины бухгалтерской работы. То художественная студия для детей, то выставочный проект, то театральная мастерская – все её начинания заканчивались одинаково. «Олесь, ну куда ты деньги опять вложила? Это же очередная авантюра!» – качал головой Артём, просматривая расходы. И ведь был прав – её проекты не приносили прибыли. Энтузиазма и творческих идей было хоть отбавляй, а вот с практической стороной всегда возникали проблемы.

Линда, успешная бизнес-леди, не упускала случая прокомментировать очередную неудачу невестки. «Артём, ну когда ты уже перестанешь потакать этим фантазиям? У тебя жена – бухгалтер, вот пусть им и остаётся», – говорила она с этой своей снисходительной улыбкой. А ведь Олеся считала себя прежде всего художником.

Сейчас Олеся снова ввязалась в новый проект – небольшую галерею, где собирались местные художники. Денег туда она старалась не вкладывать, но время проводила немало, взяла на себя всю организаторскую работу.

Артём в последнее время стал особенно задумчивым, часто пропадал в своём кабинете. Олеся списывала это на проблемы в бизнесе – мало ли забот у владельца строительной компании? Но теперь эти перемены виделись в другом свете.

В дверь кабинета постучали – это вернулась с обеда помощница Марина.

– Олеся Ивановна, там курьер привёз документы на подпись.

Она встряхнула головой, отгоняя тревожные мысли. Нужно было возвращаться к работе, но червячок сомнения уже прочно поселился в душе. Что-то подсказывало: утренний разговор был только началом непростой истории.

Пятничный вечер. Олеся возилась с цветами на подоконнике, когда в дверь позвонили.

– Добрый вечер, я к Артёму Викторовичу, – на пороге стоял мужчина средних лет.

– Его сейчас нет, – Олеся помедлила. – Я его жена. Может быть, я могу помочь?

– Максим Петрович, – представился мужчина. – Хотел поговорить с вашим мужем о его сестре.

Что-то в его тоне заставило Олесю насторожиться:

– Проходите. Артём будет поздно, но, может, я передам?

– Предупредить его хотел, – Максим Петрович тяжело опустился на кухонный стул. – Знаете, как она управляет бизнесом? Сначала прощупывает почву, потом находит слабые места и… – он махнул рукой. – У меня была сеть магазинов. Небольшая, но прибыльная. Линда предложила партнёрство, обещала развитие. А через полгода я остался ни с чем – все активы каким-то чудом перешли под её управление.

Олеся медленно опустилась на стул напротив. В голове зазвенело.

– Но как…

– Она мастер манипуляций, – Максим Петрович достал визитку. – У неё всегда всё чисто с документами. Просто в нужный момент оказывается, что ты подписал совсем не то, что думал. И теперь она, я слышал, готовит новую сделку с вашим мужем.

«Документы будут готовы на следующей неделе», – эхом отозвались в памяти слова Артёма. Неужели муж решил оставить ее без денег, передав всё своей сестре. И что теперь делать?

– Спасибо, что рассказали, – Олеся крепко сжала визитку. – Я обязательно передам мужу. Может быть… может быть, нам стоит встретиться втроём?

Проводив Максима Петровича, она прислонилась к двери. Что же там на самом деле происходит? Ладно Линда, с ней всё понятно, она от возможности расширить свои активы не откажется. Но Артём… Он-то для чего в этом участвует? Она глянула на часы: пора было ехать за Кирой, скоро у неё закончатся занятия в художественной школе.

В машине Олеся то и дело поглядывала на визитку, которую она машинально положила на приборную панель. Максим Петрович Соколов, генеральный директор… Бывший директор. Она помнила эту историю – года полтора назад Линда действительно объединила свою сеть магазинов с какой-то небольшой компанией. Тогда золовка говорила про «взаимовыгодное слияние», а на семейном ужине хвасталась своей деловой хваткой.

«Бизнес – это как шахматы, надо просчитывать на несколько ходов вперёд», – любила повторять Линда. Интересно, сколько ходов она просчитала сейчас? И какую партию ведёт?

Мысли путались. Вроде бы Артём всегда гордился своей компанией, вкладывал в неё душу. С чего вдруг решил отдать всё сестре? Да ещё в тайне от жены… Или дело в самой Олесе? В её вечных творческих метаниях, в неудачных проектах?

Светофор мигнул жёлтым, и она резко затормозила. Сзади возмущённо засигналили. Олеся глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Нужно мыслить трезво. Сначала забрать Киру, потом… Потом что? Устроить мужу допрос? Позвонить его партнёрам по бизнесу? Или попытаться вывести Линду на чистую воду?

На парковке возле художественной школы Олеся достала телефон. Быстро сохранила номер с визитки и отправила сообщение: «Максим Петрович, это Олеся. Думаю, нам действительно стоит встретиться втроём. Но сначала я хотела бы узнать подробности. Не могли бы вы завтра выпить со мной кофе?»

Ответ пришёл почти сразу: «Конечно. В 11:00 в кафе «Брауни» на Сиреневой?»

«Договорились».

В кафе «Брауни» пахло корицей и свежей выпечкой. Олеся выбрала столик в дальнем углу, откуда хорошо просматривался весь зал. Максим Петрович появился минута в минуту.

– Я принёс документы, – он выложил на стол папку, едва присев. – Здесь всё: договоры, письма, выписки со счетов. История о том, как твоя золовка «развивает» чужой бизнес.

Олеся медленно перелистывала страницы. Схема была красивой: Линда входила в доверие, предлагала партнёрство и развитие, а потом… Потом в документах обнаруживались лазейки, активы переходили под её контроль, а бывшие владельцы оставались ни с чем.

– Но почему вы не подали в суд?

– Пытался. – Максим Петрович отхлебнул остывший кофе. – Там всё чисто с юридической точки зрения. Я сам подписывал эти бумаги. Просто… Просто не вчитывался в некоторые пункты. Поверил. Мне казалось, у нас с ней… Особые отношения.

Он помолчал, словно собираясь с мыслями:

– А теперь она готовит кое-что масштабное. Скупает земли под застройку, ищет подрядчиков. Говорит инвесторам про грандиозный проект – торговый центр с мебельным кластером, стройматериалами… Только вот своих активов у неё на такой проект не хватит. Зато если заполучить действующую строительную компанию…

– Которая возьмёт на себя все риски, – Олеся похолодела. – А если проект провалится?

– То компания-подрядчик окажется банкротом. А Линда, как всегда, останется чистенькой – она же только инвестор.

– Подождите, – Олеся достала телефон, – можно, я запишу на диктофон…

Разговор затянулся ещё на час. Когда Олеся вышла из кафе, в голове наконец сложилась полная картина. Нужно срочно поговорить с мужем.

Охранник на входе попытался её остановить:

– Артём Викторович просил не беспокоить, у него важная встреча…

– Я его жена, – Олеся уже толкала дверь кабинета.

Артём сидел за столом, внимательно вчитываясь в какие-то бумаги. А рядом, с привычной снисходительной улыбкой, устроилась Линда.

– Олесенька, как не вовремя, – протянула золовка. – Мы тут обсуждаем важные дела…

– Вижу, – Олеся положила на стол папку. – И я, кажется, знаю, какие именно. Артём, нам нужно поговорить. Наедине.

– Олеся, – в голосе мужа звучала усталость, – ты не понимаешь…

– Что именно? Что ты с чего-то решил отдать всё сестре, оставив нас без гроша?

– У меня рак, – тихо сказал Артём. – Прогнозы неутешительные. Если не лечиться, я протяну не больше полугода, если лечиться… Не знаю, может, чуть дольше, но компанией я заниматься уже не смогу.

Олеся почувствовала, как земля уходит из-под ног. В ушах зашумело.

– Вот видишь, – подала голос Линда, – поэтому мы и…

– Выйди, пожалуйста, – едва слышно произнесла Олеся. – Мне нужно поговорить с мужем.

– Что?

– Вон отсюда! – она повернулась к золовке, чувствуя, как по щекам текут слёзы. – Вон!

Линда поджала губы, схватила сумку и вышла. В кабинете повисла тишина, нарушаемая только тяжёлым дыханием Олеси. Она смотрела на мужа, такого измученного, осунувшегося, и не могла произнести ни слова.

– Прости, что не сказал раньше, – наконец произнёс Артём. – Я должен был… должен успеть всё устроить.

– И ты решил довериться ей? – Олеся вытерла слёзы. – Линде?

– Она умеет управлять деньгами. А ты… – он запнулся. – Она удержит бизнес, будет заботиться о вас. Так мне будет спокойнее.

– У неё есть план, – Олеся сжала ладонь мужа. – Огромный проект – торговый центр… Но своих денег не хватает. А строительная компания с репутацией, с опытом… твоя компания, могла бы взять на себя все работы. И все риски.

Артём нахмурился:

– Какие риски? О чём ты вообще?

– Вот документы, – Олеся подвинула к нему папку. – Посмотри, как она поступила с бизнесом Максима Петровича. И с другими. Если проект провалится, компания-подрядчик станет банкротом. А Линда останется при своих. И даже если всё получится… Подумай хорошенько, ты правда веришь, что она захочет с нами делиться? Ты же знаешь, как она ко мне относится.

– Не может быть… – Артём листал бумаги. – Она же моя сестра… Ну хочешь, я документально закреплю за вами процент прибыли…

– Это если прибыль будет. Почитай документы.

Артём откинулся в кресле, прикрыл глаза:

– Я просто хотел защитить вас. Тебя, Киру… Думал, Линда сможет…

Олеся почувствовала, как к горлу снова подступают слёзы:

– Ты не должен был справляться с этим один. Почему не сказал мне раньше? О болезни, о своих страхах?

– Я не хотел тебя пугать. Ты и так последний год какая-то потерянная, мечешься между работой и своей галереей…

– Это другое. Совсем другое, – Олеся встала, прошлась по кабинету. – Знаешь, почему я постоянно что-то пробую, ищу? Потому что не хочу под старость жалеть об упущенных возможностях. И сейчас… сейчас не время сдаваться.

Она повернулась к мужу:

– Мы должны бороться, искать варианты лечения.

– А если не получится?

– Тогда мы всё равно проведём это время вместе. Я справлюсь, Артём. С компанией под твоим чутким руководством, с Кирой – со всем. Только давай не будем тратить время на интриги твоей сестры.

Артём поднял на неё глаза – впервые за весь разговор:

– Я так виноват перед тобой…

– Нет, – Олеся покачала головой. – Ты просто очень сильно нас любишь. И очень сильно боишься. Но мы справимся.

Она обняла мужа, чувствуя, как его плечи вздрагивают. За окном садилось солнце, окрашивая кабинет в золотистые тона. Впереди была борьба – за жизнь, за будущее. Но сейчас, в этот момент, было важно просто быть рядом.

В следующие дни Олеся будто проживала несколько жизней параллельно. Утром – больницы, консультации с врачами, изучение вариантов лечения. После обеда – встречи с юристами и финансовыми консультантами. И только вечером, уложив Киру спать, она позволяла себе просто сидеть рядом с мужем, держать его за руку и молчать.

Линда объявилась через неделю. На пороге офиса возникла с папкой документов наперевес:

– Ну что, братик, что надумал? Время идёт…

– Здравствуй, сестра, – Артём жестом пригласил её присесть. – Ты права, время действительно идёт. И я принял решение.

Линда победно улыбнулась, раскладывая бумаги:

– Я знала, что ты поймёшь…

– Компания останется в семье, – Артём был непривычно спокоен. – Но не в твоих руках.

Он достал другую папку:

– Здесь детальный разбор твоего «грандиозного проекта». Спасибо Максиму Петровичу – он многое прояснил. И отдельное спасибо нашим юристам – они нашли все подводные камни в документах, которые ты подготовила.

Линда побледнела:

– Ты веришь этому неудачнику больше, чем родной сестре?

– Я верю фактам. И людям, которые в трудную минуту думают не о собственной выгоде.

Артём повернулся к двери:

– Олеся, зайди, пожалуйста.

Олеся вошла в кабинет, и Линда скривилась:

– Ах вот оно что! Променял сестру на…

– На жену, которая не побоялась узнать правду, – перебил её Артём. – На человека, который готов бороться. За меня, за нашу дочь, за наше дело.

– И ты думаешь, она справится? – Линда презрительно фыркнула. – Эта вечная фантазёрка?

– Уже справляется, – Артём слабо улыбнулся. – Пока ты строила планы по захвату компании, Олеся нашла лучшую клинику, организовала консилиум врачей и вникает в управление бизнесом.

Он протянул руку жене:

– Я не знаю, сколько мне осталось. Но я знаю – моя семья в надёжных руках.

– Вы пожалеете, – процедила Линда, сгребая свои бумаги. – Оба пожалеете!

Дверь за ней захлопнулась. Олеся присела на подлокотник кресла мужа:

– Как ты?

– Странно, но… легче. Будто камень с души упал.

Олеся поцеловала его в висок:

– Поехали домой. Кира обещала приготовить нам сюрприз.

Прошёл месяц. У Олеси вошло в привычку вечерами стоять в дверях детской, наблюдая, как Артём читает Кире сказку. Сегодня он чувствовал себя лучше – новый курс лечения, пусть и не творил чудеса, но давал надежду.

– Мам, пап, смотрите! – Кира подбежала к окну. – Звезда падает!

– Загадывай желание, – улыбнулся Артём.

– Уже! – дочка забралась к нему на колени. – А вы загадали?

Олеся подошла к ним, положила руку на плечо мужа. Желание… Разве можно уместить в одно желание всё, о чём мечтаешь? Чтобы лечение помогло. Чтобы каждый такой вечер длился вечность. Чтобы дочка росла счастливой. Чтобы не подвести доверие мужа – ни в чём.

Зазвонил телефон – эсэмэска от коллег из галереи. Их последняя выставка имела успех, городские власти заинтересовались проектом. Но это подождёт до завтра. Сейчас важнее другое – тепло родных рук, уютный свет ночника, тихое сопение засыпающей дочери.

Говорят, труднее всего научиться жить настоящим. Не тонуть в прошлых обидах, не захлёбываться страхом перед будущим. Просто быть здесь и сейчас, цепляясь за каждое мгновение счастья. Олеся научилась. Ради них. Ради себя.