Легкие решения

Уже несколько месяцев Татьяну никто не узнает. Нет, внешне пятидесятилетняя женщина почти не изменилась: разве что немного постройнела, плечи расправила, гардероб частично поменяла на более светлый и даже яркий.

Но дело не в этом.

Дело в том, что Татьяна кардинально изменила свое поведение!

Раньше как? О чем бы ее не попросили, чего бы не поручили, она идеально все выполняла, забывая о собственных интересах, и ничего не требовала взамен.

После работы задержаться – пожалуйста, в выходной день поработать – нет проблем, с внуком в выходные посидеть (без предупреждения) – конечно, картошку подруге посадить – разумеется (не важно, что своя дача еще не засеяна), все семейные праздники – только у нее, в долг взять (и не отдавать годами) – опять к ней.

Никому, никогда, ни в чем Татьяна не отказывала.

И с мужем так: уборка, готовка, магазины, дети, когда маленькие были, родня, подарки, ремонт – все на ней. Все могла, все тащила на себе.

Никогда не жаловалась.

Считала: а как иначе? Кто, если не я?

И вдруг такая разительная перемена!

– Татьяна, нужно это сделать после работы…

– Простите, рабочий день закончился, – спокойно отвечает Татьяна, – все завтра…

– Тань, подменишь меня в субботу?

– Я бы с удовольствием, но у меня другие планы, – говорит Татьяна с милой улыбкой…

– Мам, завтра Витьку привезу часиков в девять. Заберу в воскресенье вечером, – ставит дочь в известность в пятницу вечером.

– Нет, не привезешь, – голос Татьяны звучит твердо, – об этом нужно было предупредить. Я иду в гости.

– Как? Мы на турбазу едем! У нас корпоратив!

– Это прекрасно! – отвечает мать, – значит, придумайте что-нибудь с Витюшей. Он же не грудной. И потом: я же у него не единственная бабушка.

– Танюш, – просит приятельница, которая уже лет пять долг не отдает, – мне поручитель нужен кредит взять. Выручишь?

– Нет, конечно, – Татьяна даже не задумывается, – это слишком большая ответственность…

И так во всем…

Такое впечатление, что Татьяне доставляет удовольствие всем отказывать.

А муж вообще в шоке. Приходит с работы, а жена лежит, сериал смотрит.

– Ты заболела? – спрашивает он в недоумении.

– Нет, я абсолютно здорова, – не вскакивая как раньше, отвечает Татьяна.

– Так чего лежим? Заняться нечем?

– Есть чем, – она улыбается, – просто сейчас я хочу полежать, отдохнуть, отвлечься. Нельзя?

– Можно, – удивляется муж, а потом интересуется, – а кормить ты меня сегодня будешь?

– Дорогой, я все приготовила. Там, на кухне… Возьми сам… Сможешь? Тут такой момент важный… Развязка…

У мужа – разрыв шаблона. Как так? Он привык, что Татьяна летит исполнять его желания, предупреждает хотения, обслуживает… А тут такое… Нет, она явно не в себе…

Дальше – больше…

– Дорогой, может, мы не будем так много всего на даче сажать? – вкрадчиво спрашивает Татьяна.

Муж от удивления глаза вытащил:

– Так я тебе уже сто раз предлагал! А ты: тому надо, этому. Работать никто не хочет, а затариться на даче – только позови! И закатки твои… Зачем столько? Все равно раздаешь…

– Ты прав. Я только теперь это поняла. Посадим ровно столько, сколько нужно нам самим.

– А дочь?

– Я с ней поговорю, – улыбается Татьяна, – если скажет, что ей что-то нужно, что будет работать и потом закатывать – посадим.

– Ну, наконец-то, – говорит муж с облегчением, – я, честно говоря, тоже устал там вкалывать…

– А еще у меня есть предложение, – говорит Татьяна, – давай в этом году в отпуск съездим. Как раньше… Помнишь?

Муж изумляется:

– В отпуск? Ты серьезно?

– Конечно, – хохочет Татьяна.

– А как же дача? Кошка?

– Придумаем что-нибудь! – легко отвечает жена.

– И куда ты хочешь поехать?

– Все равно… К морю…

– Это еще зачем?! – муж хмурит брови, – у нас прекрасное озеро на даче… А еще можно к моим съездить. Уже год не были…

– Ну что ж, так и сделаем, – соглашается Татьяна, – ты – к своим, а я путевку возьму. В Египет, например…

– Что?! – пораженный «такой наглостью» муж остается сидеть с открытым ртом…

Словом, куда ни посмотри, в какую сторону жизни Татьяны ни глянь, кругом все кричит о том, что она не шутит, и ни в какую игру не играет. Женщина явно решила в корне изменить свою жизнь и успешно с этим справляется. Несмотря на то, что большинство окружающих недовольны такими переменами. Еще бы!

Нормальная была мама, подруга, сотрудница, жена… Удобная… Никаких проблем с ней не было… А теперь – не знаешь, как подступиться…

И что с человеком случилось?

А ничего особенного. Просто все, с кем Татьяна тесно общалась последние годы, забыли про ее юбилей…

И это стало последней каплей. «Триггером», как принято говорить сегодня…

Обычно все дни рождения были под контролем именно Татьяны. Она поздравляла, устраивала застолье, подбивала других организовать сюрприз для именинника. И так везде: дома, на работе, среди друзей.

Когда наступил юбилейный год для нее самой: приближалось пятидесятилетие, она решила промолчать.

«Пусть близкие и сослуживцы сами придумают, как устроить мне праздник», – подумала она и стала ждать…

В итоге: о том, что у нее день рождения никто не вспомнил!

На работе – не поздравили. Дочь – не приехала, даже не позвонила. Муж – уехал на рыбалку. С ночевкой.

Словом, в день полувекового юбилея Татьяна осталась совсем одна.

Ничего подобного она, конечно, не ожидала.

Даже подруга не позвонила (она, как потом выяснилось, хотела приехать на следующий день, чтобы не мешать семейному торжеству)!

До конца дня Татьяна еще чего-то ждала. Сидела в комнате, не включая свет.

Потом резко встала, пошла на кухню, открыла холодильник, вылила в кружку остатки вод@ки из бутылки и залпом выпила.

Села. Посидела. Прислушалась к себе. Не помогло. Она решительно поднялась и вышла из квартиры…

На остановке села в такси, поехала в центр. Там вышла, зашла в первое, попавшееся по дороге кафе…

Заказала, вод@ки (она, в отличие от многих женщин всегда предпочитала беленькую), салатик, еще что-то…

И… стала праздновать…

Делала это машинально, без единой мысли в голове, без слез и эмоций. Будто окаменела…

Минут через двадцать к ней подсел какой-то мужчина.

– Почему в одиночку? – спросил он, – опасная привычка…

– Юбилей праздную. Больше не с кем, – ответила Татьяна, даже не взглянув на него.

– Совсем не с кем? – удивился мужчина.

– Совсем…, – эхом повторила Татьяна и…расплакалась. Надрыва, истерики не было. Слезы потекли сами… Рекой.

– Что с вами? – разволновался незнакомец, – я могу чем-то помочь?

– Что со мной? – прошептала именинница, глядя в никуда, – что? Я зря прожила свою жизнь… Меня никто не любит…

– Правда? – мужчина был само участие, – а вы у всех спросили?

Услышав вопрос, Татьяна встрепенулась, впервые внимательно посмотрела на собеседника. Интересный, глаза умные, седина на висках, заметно постарше…

– Не спрашивала, – отозвалась она с горечью, – уверена…

И Татьяна, сама не зная почему, рассказала совершенно незнакомому мужчине все. О том, как жила все эти годы, о том, что произошло сегодня…

– И вы, конечно, считаете, что все, кто не вспомнил о вашем юбилее, виноваты? – мягко спросил мужчина.

– Конечно! – воскликнула Татьяна, – я столько для них сделала!

– Для них? Может, для себя? Ведь именно вы «не могли иначе». Ваши друзья и близкие просто привыкли, что вы все делаете сами. Этакий массовик-затейник. Вы всех к этому приучили. Только не обижайтесь…

– Возможно, вы правы…, – Татьяна задумалась, – мне всегда казалось, что я что-то делаю не так… Я, знаете ли, и книги по психологии читала, и ролики всякие смотрела на эту тему. Многое к себе прикладывала. Да что толку? Что поделаешь, если я такая? Каждый прям стремится по мне потоптаться…

– Видимо пришло время перемен, – улыбнулся мужчина, – полвека за спиной. Неужели вы и дальше будете относиться к себе как к чужой? Да-да, не удивляйтесь! Это не другие вас не любят, это вы себя не любите! Полюбите себя! Делайте только то, отчего внутри дзынькает, как говорит один мой любимый клоун. Общайтесь с теми, с кем хотите. Делайте, что хотите вы, а не кто-то другой. Цените себя, свои мысли, свое время. Вы ведь у себя одна. Простите, что говорю известными фразами… Просто сегодня, возможно, именно тот день, когда вы должны это услышать еще раз. Меня, кстати, Павлом зовут.

– Татьяна…

– А пойдемте прогуляемся, Татьяна! Вы как? Не против?

– Я – за! – рассмеялась именинница.

– Точно? Вы правда этого хотите?

– А вы сомневаетесь?

– Просто предлагаю вам прямо с этой минуты четко отслеживать свои желания. Свои, а не мои…

Они долго гуляли по ночному городу, разговаривали.

Павел проводил Татьяну до дома…

Попрощался. Дал свою визитку со словами:

– Если понадобится помощь – звоните. Буду рад.

– Спасибо, – отозвалась Татьяна, – я позвоню…

Входя в подъезд, она обернулась:

– А ведь вы – мой подарок! Вас мне Бог послал!

– А как же! – рассмеялся Павел, – Ангел Хранитель!

Утром Татьяна проснулась совсем другой. Она твердо решила, что жить как раньше, она не будет…

И ссориться ни с кем не будет, и отношения выяснять.

Она будет жить свою жизнь!

Для начала Татьяна распрощалась с многочисленными «друзьями». Без ссор и конфликтов…

Просто перестала им звонить, сообщения писать, картинки к праздникам посылать. И без праздников тоже…

И с удивлением обнаружила: никто ее не ищет! Не звонит. Не спрашивает куда пропала? Здорова ли? Жива ль?

А все потому, что общение с этими людьми раньше строилось исключительно по инициативе Татьяны. Это она постоянно названивала им и напоминала о себе…

Потом началось постепенное, но твердое очерчивание личных границ на работе, в кругу родни, в семье.

Получалось не все, и не сразу. Но Татьяна старалась… Ощущение внутренней свободы стало ей нравиться…

А за ним и ситуация во вне стала меняться в лучшую сторону.

Для Татьяны…

Павлу Татьяна еще не звонила, но подумывает это сделать. Очень уж хочется поделиться своими успехами с «юбилейным Ангелом Хранителем».

А вот к морю она съездила…

Одна…

Такая история, дорогие читатели. Пишите, что думаете в комментариях…

Отпусти меня, дочка…

— Любушка, доченька, отпусти ты меня старого домой, — умолял Тихон Савельевич дочку, которая из сострадания забрала его к себе. Тяжело старику одному в деревне, так решила она и уговорила переехать к ней в большую квартиру.
Люба была единственной дочкой у мамы с папой, больше мама не смогла иметь деток, Люба далась ей нелегко, еле выжили обе. Зато растили, как розочку в саду. Все для нее. Выросла девочка в деревне, выучилась в школе, а потом в город подалась, в свой областной центр.

Поступила в институт, стала экономистом, а преддипломную практику в столице проходила, на  хладокомбинате. Там и познакомилась с технологом Алексеем Вагановым. Из хорошей семьи. Его родители приняли Любу с дорогой душой.
Хоть и деревенская девушка, но до чего же ладненькая, и характер хороший. Понятно было сразу, что любовь у них. И о квадратных метрах и прописке, как это часто бывает, родители и не беспокоились. Нет, тут все по любви и обоюдному согласию. Рады были за сына.

Как диплом получила, сразу же приехала, свадьбу сыграли. Родители прибыли из деревни с гостинцами да подарками. Нешумные, спокойные. К свадьбе их Люба приодела, маме прическу сделали в парикмахерской, папе костюм купили. А потом проводили обратно, молодые обещали в отпуск приехать.
Замашки деревенские у невестки почти не проявлялись. Готовила, правда, плохо, не приучена к кухне. Но свекровь всему учила сама, Люба слушала, вникала. И все шло хорошо, без ссор и недовольства. Работала Люба с мужем, взяли ее в плановый отдел младшим экономистом.

Летом, как и обещали, съездили в деревню. Алексею понравилось: лес, речка, грибы, рыбалка. Никаких морей не надо! Загорели оба, отоспались. А то каждый день на работу ни свет ни заря убегали, а возвращались вечером, уставшие. Такова она, столичная жизнь.

Но ко всему привыкает человек, привыкли и они. А через два года сынок родился, только  дедушка не дождался, умер, пока Люба ребеночка вынашивала. Пережили горе тяжело, но нужно жить дальше. Люба с Алексеем мать оберегали, а когда Сереженька родился, бабушка и воспряла духом. Всю себя отдавала внуку.
Прошло двадцать лет с тех пор. Деток больше решили не заводить. Сережу бы вырастить да выучить по-хорошему, запросы росли, свекровь состарилась. Ей хороший уход нужен, лекарства, в санаторий отправляли пару раз, заботились. Сергей учился хорошо, а после школы поступил в институт. Обычная трудолюбивая семья.
Но жизнь берет свое, и здоровье все же подвело свекровь. Ранним и холодным декабрьским утром ее не стало. Но беда не приходит одна, к лету и Любина мама умерла. Похоронили ее, Люба взяла отпуск и осталась с отцом. А когда у Сергея начались каникулы, и они с Алексеем приехали. Опять вся семья в сборе, поредевшая только.

Грустное это было время, но еще тоскливее стало, когда молодые засобирались назад. Как отца одного оставить? Он ведь ни сварить толком не сможет, ни себя обиходить. Да еще хозяйство какое-никакое. Хоть и небольшое, но за ним тоже уход нужен.
— Может, я с отцом останусь? – спросила Люба.

Но муж с сыном ни в какую. Надо его с собой забрать, решили мужчины. А что, квартира трехкомнатная. Будут с Сергеем в одной комнате. Внук не возражал. Только дед ехать отказался, а Любу назад отправил.
— Негоже это мужа с сыном бросать. Езжай и не выдумывай! Справлюсь я сам, шестьдесят пять мне всего, не записывай в старики, — строго сказал он, и уехали Вагановы.
Люба всю дорогу проплакала. Воронежская область вроде бы и не так далеко, но часто не наездишься. Телефон деду, правда, купили. Связь была плохая, но время от времени поговорить все же удавалось. Он не жаловался никогда, но голос все равно был грустный. Люба чувствовала это и поняла, что нелегко ему одному.

— Нет, надо забирать его, — решила дочь и снова поехала, чтобы уговорить отца. И уговорила.
Согласился Тихон Савельевич. Только с домом что делать, да с хозяйством своим? Люба все взяла в свои руки. Скотину раздали по дворам, а дом решили запереть, да оставить. Будут летом наезжать. А тут вдруг соседка приходит и говорит:
— Тихон Савельевич, Любушка. Сдайте дом моей сестре Дуняше. Мается она в этом Воронеже. На пенсию вышла, сил никаких нет, невестка больно неуживчивая. А мужа похоронила. Я бы к себе забрала, да у нас у самих семеро по лавкам. А так будем жить соседями, и за домом она присмотрит, и за огородом. Платить только много не сможет.
— Да о какой плате вы говорите, тетя Зина! – сказала Люба, и отец поддержал: не надо ничего платить, пусть живет.
— А на лето, коли приедете, к себе ее заберем, — пообещала радостная тетя Зина, на том и порешили.

Так Тихон Савельевич и перебрался  в семью дочери. С тех пор прошло три года. Но в деревню за это время они так и не выбрались. В первое лето не поехали, пусть квартирантка обживется. Во второе лето сын учебу заканчивал, диплом получал, потом ему в подарок поездка на море. Дед только отказался, остался дома. А после этого и загрустил совсем.

— Не могу я тут больше, Люба, — сказал он дочери. – Дело к зиме, вы опять с утра до ночи на работе, Сережке ни друзей, ни девчонку не привести, дед в его комнате ошивается. Да и мне не выйти никуда, кругом эти домищи каменные, машин прорва. Был приятель Константин Иваныч с третьего этажа, и тот помер. Отпусти меня домой, сердце изболелось, скучаю я по деревне…
Люба спросила мужа: что делать? Он подумал серьезно и поговорил с тестем:
— Значит так, отец. Зиму перезимуешь с нами, а к лету отвезем тебя. С соседями надо поговорить, чтобы дом освободили. Эта Дуня пока себе другое жилье подыщет. Согласен?
Пришлось ему пойти на уступки, еще зиму переживет, а там домой, и никаких! На том разговор закончился. С соседкой Зиной поговорили заранее, та вошла в положение, сказала, что заберет сестру к себе. А в мае месяце сама приехала.
— Давайте я Савельича с собой заберу, чтобы вам не таскаться туда сюда, — предложила она.
— И чего меня забирать?! Я, чай, сам, на своих ногах, — возмутился было старик.
— Вот и поедем вдвоем, раз на своих ногах. Собирайся, давай, через два дня в путь.
Люба плакала, переживала. Как он там один будет?
— Эх, мне бы так! – пошутил Сергей. – В свой дом, да одному.
Отец цыкнул на него, а жену успокоил:

— Люба, ты глянь на него! Дело к семидесяти, а он вон бодрый какой! Уж никак стариком не назовешь! Ни ноги не болят, ни руки. Что ты за него переживаешь? Навещать будем. Ну не хочет он тут, сам мне сказал, чувствует себя, как в клетке.
— А я как же? Изведусь ведь вся!
— Ну и зря. Об отце подумай, а не о себе. Раз душа его туда рвется, пусть едет.
Так и отправили его с Зиной, вещи в дорогу собрали, продукты. Отвезли на вокзал. Сергей обнял деда крепко.
— Невесту мне там подыщи, дедуль. И я к тебе переберусь.
Так наполовину со смехом, наполовину со слезами проводили их и вслед помахали.
Приезжает Тихон Савельевич с Зиной в родное село, и аж сердце зашлось от радости! Вот она, милая сторонка. Идут по улице, а народ повыбегал, все кланяются, здороваются: привет, Савельич! Заходи вечерком, поболтаем! Молодуху не привез? Городской, гляньте-ка! Все радуются за него, а у самого тоже улыбка с лица не сходит и дышится легко.

Точно говорят, старые деревья не любят, когда их пересаживают. Пришли к дому наконец, заходят, а на табуретке у окна женщина стоит, занавеску вешает

— Ой, приехали уже! А я тут все перемыла, печку побелила, занавески постирала, повесить только не успела. Ну располагайтесь в своем дому, обед готов. Борщ в чугунке, картошка вареная, — бойко тараторила Дуня, женщина лет шестидесяти. Кровь с молоком!
И в дому, и в огороде красота, все в цветах. Видать, что хорошо ухаживала, по-хозяйски.
Познакомились, уселись обедать. Потом женщины посуду перемыли да ушли к Зинаиде, попрощавшись. А Тихон Савельевич улегся на кровать, руки под голову положил и подумал: «Как же хорошо-то, матерь божья! Больше из дома ни ногой. Тут родился, тут и помру».
Дочь с зятем и внуком звонили часто, а он радостный такой, все у него хорошо, здоровье отменное, дома и стены помогают. На лето в гости позвал. Приезжают они, а их хозяйка новая встречает, Дуняша. Тихон Савельевич зарделся, не знает, куда глаза деть.
— Не говорил я вам, уж не гневайтесь. Мы с Дуней расписались. Лучшей хозяйки в дому мне и найти. А уж характер золотой!
Так и сели Вагановы на лавку, рты раскрывши.
— Ну вот, а ты причитала, что старик тут один загибается! – весело сказал Алексей и обнял тестя. Люба стала помогать Дуняше на стол накрывать, а Сергей радовался за деда так, что не стал никого ждать и открыл привезенную бутылку шампанского.

— Ну что, за молодых! – шутливо сказал он. – Молодец, дед! Внука обскакал. Респект и уважуха!
Как же тепло стало у Любы на душе. Все радовались, смеялись, обсуждали дальнейшую жизнь. А Тихон Савельевич, помолодевший лет на пять, обнимал свою красавицу жену и говорил:
— Не зря моя душа сюда так рвалась. Тут счастье ждало, оказывается.

Такая история, дорогие читатели. Пишите, что думаете в комментариях…