Издевалась с подружками над одноклассницей, а через 20 лет привела к ней на приём своего больного ребёнка

Был по-настоящему теплый майский день. Алексей шагал по узкому тротуару, протянувшемуся вдоль новенькой многоэтажки, направляясь в большой красивый супермаркет за продуктами.

В обычные дни этим занималась Таня, но они с женой уже давно так распределили обязанности, что по выходным дням за покупками отправлялся именно Алексей.

«Ох и списочек жена мне понаписала! — думал мужчина, вспоминая о клочке бумаги, покоящемся в заднем кармане джинсов, — еще ведь проконтролировать пообещала, вдруг что-то пропущу. Как она в прошлый выходной заявила: «А где майонез?». Сама ведь написала его после всяких приправ, в самом конце списка. Сколько раз говорил: «Пиши по порядку, так, как в магазине все расположено». И вообще, мы в то воскресенье с дачи вернулись. У меня в голове ничего, кроме посадки картошки, не было, а тут этот список!»

Воспоминание о списке продуктов, составленном женой, было единственным, что немного портило настроение Алексею, так как он боялся опять не угодить Тане. Все остальное было просто прекрасным. Сегодняшняя суббота и завтрашнее воскресенье становились первыми нормальными майскими выходными, когда можно просто отдохнуть, ничего не делая. Конечно, если завтра жена опять не предложит прокатиться на дачу.

Чем можно будет заняться на своих шести сотках, именуемых дачей, Алексей придумать не успел. Какая-то молодая женщина, назвав его по имени, спутала все мысли мужчины.

— Лешка, ты? Что, не узнаешь меня? Ну, посмотри внимательнее! — требовательно просила незнакомка.

— Э… — задумчиво, рассматривая женщину, пытался вспомнить её мужчина, — кажется, Аня? Мы, вроде в одной группе учились? Так?

— В какой еще группе? — возмутилась незнакомка. Ну, давай же! Пошевели мозгами — уж одноклассниц-то своих стыдно не помнить. Вспоминай! Давай-давай, ну!

— Ах, да, я перепутал, извини, — наконец-то сообразил Алексей, — Анжелика! Вспомнил! Мы ведь как-то встречались после окончания школы. А ты с тех пор немного изменилась. Блондинкой стала. Вот и не узнал. Извини, бывает.

— Зато ты все такой же, — недовольно отреагировала Анжелика, — и вообще, мог бы и не напоминать мне о каких-то изменениях. Это неприлично. Каким был в школе нетактичным, таким и остался. Эх, Лёшка!

Анжелика слегка кокетничала перед ним, что для Алексея было неприятно.

— Да я как-то не подумал, — попытался он разрядить ситуацию, — а что касается изменений нашей внешности… Ну, ты сама понимаешь, школу мы двадцать лет назад окончили. Так что на мальчиков и девочек уже не должны походить. Ведь так?

— Ну, это как у кого пошло, — ядовито усмехнулась Анжелика, — ты вот, каким худющим был, таким и остался. А Сашка, помнишь его? Ну он еще в волейбол лучше всех играл. Так вот, он так разъелся, что на откормленного поросенка теперь похож. Я, как видишь, пока держусь. Зато Люська с Веркой… Даже говорить не буду. Все равно, не поверишь. Вот их ты точно не узнал бы.

— Я видел их как-то. Кажется, прошлой осенью. Вы же ведь все в одной компании были. Кроме вас троих, ещё кое-кто с вами. Пожалуй, даже большая часть класса. Я когда на вечере встречи был, вы тогда как бы особняком держались.

— А как же еще? — в голосе бывшей одноклассницы послышалось недовольство, — это же первый год был после окончания школы. Еще не забыли, как все мальчишки в классе нам бойкот утроили из-за этой кикиморы Ларисы. А она, какой т*арью была, такой и осталась.

— В смысле? — не понял Алексей, — не помню, чтоб она вам что-то плохое делала. Это вы ее постоянно доставали. Дразнили, обзывали обидными словами. То она у вас зубрилка, то нищебродка. Да разве только словами вы над ней измывались?

— Ладно тебе, — недовольно поморщившись, остановила его Анжелика, — подумаешь, недотрога! Мало ли что может быть в подростковом возрасте! Да она и сама виновата. Зачем белой вороной становиться? Была бы как все, проблем бы не было. Зачем выскакивать, когда другие помалкивают?

— Это как — выскакивать? Руку поднимала, когда спрашивали? — усмехнулся Алексей, — так она к урокам готовилась, в отличие от вас. Я тоже руку поднимал, если мог хорошо ответить. Да и другие также. То, что списывать домашку тебе и другим не давала, так и мы не давали. Сама подумай, кто-то будет стараться, задачу решать, а потом результаты своего труда отдаст тем, кто по торговым центрам или киношкам вечерами шлялся.

— Ой, вы посмотрите на него! Воспитывает он меня здесь! — попыталась засмеяться, правда, неудачно Анжелика. — Лариску эту защищать взялся. А она какой была с*иньей подлой, такой и осталась.

— Слушай, ну может, хватит? — попытался прервать неприятный разговор Алексей. Настроение от хорошего дня пропало бесследно.

— А что — хватит? Вчера только убедилась в этом. Я с ней здороваюсь, улыбаюсь, на вечер встречи в июне зову, а она даже через губу плюнуть не хочет. Мимо прошла, словно нет меня. Даже и не глянула в мою сторону! Вот тебе и Ларисочка, отличница наша, положительная во всех смыслах!

— Где это ты с ней встретилась? — заинтересовался Алексей только лишь для того, чтобы побыстрее отвязаться.

— Да возле краевой больницы. Мне туда сына надо было побыстрее на приём втиснуть, а там сказали, что только в следующий вторник нас могут принять. Очередь у них к узкому специалисту. А Лариска как раз из дверей выходила. Даже не посмотрела на меня. Тоже, наверно, на прием ходила. Что, интересно, у нее прихватило. На вид, вроде, здоровая.

— Ничего у нее не прихватывало, — заверил бывшую одноклассницу Алексей, не без удовольствия осознавший, что его дальнейшие слова могут стать очень неприятными для собеседницы. — Работает она там уже лет пять. А еще лекции в медуниверситете читает. Она иммунолог, чтоб ты понимала. А с подобными специалистами у нас в городе затруднения.

— Иммунолог? — побледнела Анжела. — А мне как раз с сыном и нужно на приём к иммунологу попасть. А как же она?.. Помню, кто-то из девчонок рассказывал, что она на фельдшера или на медсестру училась. Вроде, документы в университет медицинский подавала, но там платить надо было, а родители ее нормальных денег в жизни не видели. Да еще и брат у Лариски был. Кажется, младше нее.

— Насчет медсестры или фельдшера — это тебе кто-то наврал, — с удовольствием видя вытянутое лицо бывшей одноклассницы, сказал мужчина. — Лариса на бюджетное место поступила. Тогда на экзаменах набрала высший бал. Мы ведь в одно время с ней поступали. Только она — в мед, а я — в политех.

— Да, я помню, что ты, Леха, как-то на бесплатное смог пролезть. Повезло. А за меня и девчонок родители ужас какие суммы выложили… — Анжелика оценивающе посмотрела на Алексея и, хмыкнув, добавила. — Что-то сомневаюсь я очень насчет бесплатной Ларискиной учебы и такой редкой специальности. Не было никогда у нее нужной хватки. Даже постоять за себя не могла никогда. Если бы тогда твоя компания нам бойкот не устроила, она бы или в другую школу перевелась, или учебу бросила вовсе.

— Вот поэтому она и не здоровается с тобой, — подвел черту Алексей. — Неужели не понятно?

— Леша, сам подумай, какую ты глупость сейчас говоришь, — назидательно попыталась поставить на место бывшего одноклассника Анжелика. — Мы двадцать лет назад школу окончили! За это время столько событий произошло, что даже не всего и не вспомнишь. Ты вот, к примеру, работаешь где-то, может, каким-нибудь большим специалистом даже стал. Кольцо у тебя на пальце. Значит, женат. Говори, первый раз женат или второй?

— Да я вообще-то о втором разе не думал, — с недоумением улыбнулся Алексей. — Как поженились с Таней, когда она в интернатуре была, так и живем. Детей у нас двое. Что-то еще интересует тебя?

— Да мне-то все равно, — недовольно скривилась Анжелика, — хорошо, когда людям везет. Жаль, что у меня как надо не получается. Вначале идиот попался. Дочке два года исполнилось, и развелась я с ним. Четыре года разведенкой с прицепом была, потом все-таки нашла нормального. Родила от него сына семь лет назад. Зарабатывает неплохо. От первого алименты нормальные. Квартиру мы поблизости месяц назад купили трехкомнатную. До этого в двушке брежневской ютились.

— Ну и хорошо, — взглянув на часы, подытожил Алексей, — ты извини меня, но я тороплюсь. Дела семейные, знаешь ли.

— Что? Жена каждый твой шаг контролирует? Хотя… ты же всегда был идейным, — хихикнула Анжелика, — как это говорят, неформальным лидером. Умел складно говорить. Слушали тебя. Это ведь все из-за тебя получилось, когда почти все мальчишки в классе перестали с нашей компанией разговаривать. Жалко, видите ли, Лариску вам стало. А не фиг ей было выделяться!

— Вообще-то здесь не в жалости дело, — Алексею хотелось уже прервать этот бессмысленный разговор.

Слушая бывшую одноклассницу, он непроизвольно вспомнил о том, что инициатива сорвать какой-нибудь урок, не давать нормального житья тихой и безобидной однокласснице, сделать что-то еще подлое, всегда исходила от нее, Анжелы.

-Ты в самом деле не понимаешь, что нельзя было так к Ларисе относиться? — задал он вопрос Анжелике, сомневаясь, что она ответит ему что-то вразумительное.

— А кто она такая, чтобы у меня к ней особое отношение было? — в голосе женщины слышалось искреннее возмущение. — Посмотрите на нее, самая умная! Ну, пролезла она в мед за счет своей зубрежки. А может, по блату даже. Лекции там теперь читает, да в клинике потом сидит. Интересно, замуж ее хоть кто-нибудь взял? Ты, как я поняла, общаешься с ней, должен знать.

Алексей усмехнулся, как показалось собеседнице, снисходительно.

— Мужа Ларисы Кириллом зовут. Он врачом в кардиоцентре работает. Тебя что-то еще интересует? — спросил Алексей, догадываясь, что его ответ неприятен Анжелике.

— Теперь понятно, почему она нос задрала, — усмехнулась женщина, — одноклассники ей не нужны. За двадцать лет ни разу на вечере встречи не была. Бессовестная!

— Я тоже два раза всего был. И что с того? — поинтересовался Алексей. — К тому же мы своей компанией регулярно собираемся на чьей-нибудь даче. Лариса с мужем тоже туда приезжают.

— Ага! Значит, с твоей компанией общаться она может, а с остальными одноклассниками нет, — в голосе Анжелики слышалась искренняя досада, — получается, что мы для нее никто.

— А ты сама подумай, ради чего ей с тобой и твоими школьными подругами встречаться? — чувствуя, что его терпение лопается, Алексей решил прекратить изрядно надоевший разговор. — О чем она с тобой говорить будет, что вспоминать? Как ваша компания во главе с тобой настоящую травлю ей устраивала? Нормальной девчонке! И ты хочешь, чтобы после этого она с тобой здоровалась, словно ничего не было?

— И ты идиот, и она идиотка! – едва не прокричала Анжелика, — когда это все было? Двадцать лет прошло! Мы же тогда детьми были! Понимать надо.

— Ага, детьми, — засмеялся Алексей, — в детский садик ходили, а не в десятый-одиннадцатый класс! В таком возрасте уже соображать пора, понимать, что за свои поступки отвечать все равно когда-нибудь придется.

Последнюю фразу мужчина говорил, обходя бывшую одноклассницу. Он понял — что-то объяснять ей бесполезно, а значит, и в самом деле пора заканчивать разговор.

— Вы посмотрите на него, — крикнула злобно вслед Алексею Анжелика, — нашелся святоша. Еще и кикимору эту выгораживает…

Бывшая одноклассница кричала что-то еще, но мужчина даже не обернулся.

Анжелика стояла растерянно посреди тротуара. Она с ужасом думала о том, что вскоре ей придётся идти на приём с сынишкой к своему врагу.

Это же надо было такому случиться, что иммунологом, к которому направили её ребёнка, является бывшая одноклассница Лариска, которую она все школьные годы терпеть не могла!

Но, как выяснилось, зря она боялась. Лариса и здесь оказалась на высоте.

— А ты что, меня совсем не узнаёшь? Или делаешь вид? — глядя в упор, спросила Анжелика, когда Лариса начала приём.

— А разве вы с ребёнком для этого сюда пришли? Мне вас, Анжелика, узнавать не для чего. Вы привели сына на консультацию и ждёте от меня помощи. Вот и получайте помощь и консультацию, чтобы правильно лечить своего ребёнка. А остальное оставьте для своих воспоминаний при встрече с одноклассниками, — сухо и достаточно вежливо сказала ей Лариса.

И все, больше ни слова, ни намёка о том, что было в прошлом.

Анжела вышла из клиники в самом поганом настроении. Чувствовала она себя гадко, от злости и досады хотелось надраться в хлам.

Она не могла себе признаться, что завидует этой пигалице и выскочке, которую травила двадцать лет назад, считая себя лучше нее во всем.

Лариса так и не смогла простить Анжелу, а ей это сейчас было нужно больше всего.

Я женился на бабочке, а ты в гусеницу превратилась

Катя села на диван и разревелась. Кто-то тронул её за плечо.

Катя с Генкой встречались два года. Мама Кати уже переживать начала, что дочь время теряет с ним, до свадьбы дело так и не дойдёт. Сам Генка говорил, что торопиться некуда, успеют, им и так хорошо вместе…

Прошло лето, с деревьев облетели листья, покрыв тротуары золотым ковром, начались дожди. И в один из сырых и промозглых октябрьских дней Генка вдруг неуклюже сделал Кате предложение, подарил скромное маленькое колечко.

Она обвила его шею руками и шепнула на ухо: «Да», а потом надела колечко на палец и радостно крикнула: «Да!», вытянув вверх руки и подпрыгивая от счастья на месте.

На следующий день они пошли в ЗАГС и, смущаясь и робея, подали заявление. Свадьбу назначили на середину декабря.

Кате хотелось свадьбу летом, чтобы все видели, какая она красивая в белом платье. Но спорить с Генкой не стала. Вдруг отложит до следующего лета, а потом и передумать может. А она его любит и не переживёт расставания.

В день свадьбы мела настоящая метель. Ветром растрепало тщательно уложенную причёску. Воздушный подол белого платья надувался колоколом, и, казалось, очередной порыв подхватит красавицу невесту и унесёт далеко-далеко. На крыльце Генка подхватил счастливую жену и на руках донёс до машины. И ни что, ни метель, ни растрёпанная причёска, не могли испортить радости влюблённых.

Первое время Катя купалась в любви и счастье. Казалось, так будет всегда. Нет, бывали и небольшие ссоры между молодыми, но ночью они быстро мирились и любили друг друга ещё сильнее.

Через год в счастливой молодой семье родился Дениска.

Мальчик рос спокойным и смышлёным на радость маме и папе. Генка, как большинство мужчин, мало помогал Кате управляться с сыном, боялся брать малыша на руки, а если и брал, то Дениска начинал реветь, и Катя быстро его забирала.

— Ты уж сама с ним, у тебя лучше получается. Вот вырастет, тогда и буду с ним в футбол играть. Я лучше обеспечивать вам жизнь буду, — говорил Генка, но его зарплаты едва хватало на троих.

Денис подрос, пошёл в садик, Катя вышла на работу. Но денег не стало больше, скопить на первый взнос на квартиру в ипотеку никак не получалось. Начались претензии, супруги ссорились, упрекая друг друга в лишних тратах. Легко мириться, как раньше, у них уже не получалось.

— Все, надоело. Пашешь-пашешь, а тебе денег всё мало. Ешь ты их, что ли? – раздражённо спросил однажды Генка.

— Ешь ты, — съязвила Катя. – Смотри, какой живот отрастил.

— Тебе мой живот не нравится? Ты тоже, знаешь ли, изменилась. Я женился на красивой бабочке, а ты в гусеницу превратилась.

Слово за слово они разругались в пух и прах. Катя, смахивая слёзы с ресниц, пошла за Дениской в садик. На обратном пути, слушая лепет сына, она вдруг поняла, что не может потерять Генку. Сейчас придёт домой, обнимет его, поцелует и попросит прощения. И Генка, как раньше, ответит на поцелуй и всё станет по-прежнему. Милые, как известно, бранятся — только тешатся. Настроение поднялось, и Катя торопила еле поспевающего за ней Дениску.

Но квартира встретила их тишиной и темнотой. С вешалки исчезла куртка мужа, нет и ботинок. «Остынет, вернётся», — решила Катя и принялась жарить картошку с салом, как обожал Генка.

Но Генка так и не пришёл домой, на звонки не отвечал. Утром Катя, измотанная бессонницей и дурными мыслями, отвела Дениску в сад и поехала на работу. Кое-как дождалась обеденного перерыва, отпросилась, сославшись на плохое самочувствие, но поехала не домой, а к Генке на работу.

Катя подошла к его кабинету и, повторяя про себя приготовленные заранее слова, открыла дверь. Генка стоял к ней спиной и целовался с женщиной. На тёмном пиджаке его спины белели кисти её рук с ярким маникюром, напоминая растопыренные кленовые листья.

Женщина вдруг приоткрыла глаза и увидела Катю, но не отодвинулась от Генки, не убрала рук с его спины, а наоборот, крепче обняла.

Катя выбежала из офиса, как ошпаренная. Шла, не разбирая дороги, натыкаясь на прохожих, ничего не видя перед собой от застилавших глаза слёз. Ноги сами собой принесли её к дому матери.

— Мам, за что он со мной так? Неужели все мужчины такие? – спросила Катя сквозь слёзы.

— Какие такие? — спросила мама.

— Изменяют. Наверное, у них это давно, а я не замечала. Не может же вот так, вдруг?

— Не знаю, дочка. Когда любишь, весь мир заключен в одном мужчине. Поэтому нам кажется, что если предаёт он, то и весь мир, все мужчины предатели, — вздохнув, сказала мама. — Ничего, вернётся.

— А если нет? – сдавленным голосом спросила Катя.

— Со временем боль утихнет. У тебя сын. Думай о нём. А не вернётся, так, может, это и к лучшему. Ты молодая, ещё встретишь своё счастье.

— Ты же не встретила.

— Откуда ты знаешь? Просто испугалась, что с другим всё снова может повториться. Да и ты уже большая была, за тебя боялась. А у тебя сын, ему отец нужен…

Немного успокоившись у мамы, Катя поехала в сад за Дениской.

— Мам, давай поиграем, — попросил сын дома.

— Оставь меня в покое, — грубо отмахнулась от него Катя.

— Не люблю, когда ты так говоришь, — дрогнувшим голосом сказал сын и больше не приставал к ней.

Генка пришёл домой, когда Катя уже укладывала Дениску спать. Он достал чемодан и стал собирать свои вещи.

— Ты куда собрался? – спросила Катя, хотя уже догадалась.

— Ухожу от тебя. Всё, надоело. Ссоры надоели, квартира эта тесная, вид твой надоел. — Генка нервничал, не смотрел ей в глаза.

— А мы как же?

— Ты хотела свадьбу, ребёнка? Вот и живи с ним. – Генка застегнул на чемодане молнию, окинул комнату взглядом, задержавшись на широко распахнутых глазах сына, и быстро вышел в прихожую. Хлопнула входная дверь.

Катя села на диван и разревелась. Кто-то тронул её за плечо, она резко вскинула голову, надеясь, что это Генка вернулся. Но рядом стоял сын в пижаме.

— Мам, не плач, я никогда не уйду от тебя, как папа, – сказал Дениска, гладя её по плечу.

Катя обняла сына, и заплакала ещё сильнее. Потом уложила сына спать, и сама легла с ним рядом.

Генка так и не вернулся. Подал на развод.

Дениска спросил однажды об отце, но получил резкий ответ матери и больше не завал вопросов. Как бы ни было тяжело и больно, жизнь постепенно наладилась. Когда Денис пошёл в первый класс, Катя познакомилась с Владимиром. Он был намного младше её, может, поэтому они быстро подружились с Дениской.

Не раз Владимир звал Катю замуж, но она не спешила соглашаться. Он захочет своего ребёнка, а она боялась, что Дениска будет ревновать. Да и разница в возрасте останавливала. Рано или поздно встретит помоложе её, и останется она одна с двумя детьми.

Однажды Катя убиралась в квартире, отправив Владимира гулять во дворе с Дениской. Вдруг дверь распахнулась, и Владимир внёс на руках её сына с окровавленным лицом. Мальчик неудачно упал с горки и рассёк бровь. Даже зашивали в больнице.

Катя понимала, что Владимир не виноват. И при ней Дениска сколько раз падал. Но чувство, что если бы Дениска был его родным сыном, этого не случилось бы, не оставляло её.

Вскоре их отношения сами собой сошли на нет.

— Мам, не переживай. Я тебя никогда не брошу, — снова тогда сказал сын.

Больше Катя в дом никого не приводила, сына ни с кем не знакомила.

Денис рос и становился симпатичным подростком, потом юношей, как-то совсем незаметно стал взрослым. Катя гордилась сыном, но и тревожилась. Девушки за ним бегали, женится, останется она совсем одна.

— Такая доля матери. Вырастила – отпусти. Я же живу одна. Привыкнешь и ты. Внуки пойдут, скучать некогда будет, — успокаивала мудрая мама.

«Действительно, что я только о себе думаю? Мама стареет, ей тоже помощь нужна. Перееду к ней, пусть Денис в этой квартире живёт с женой», — решила Катя.

Но мама заболела и умерла через год, успев оформить на внука дарственную на свою квартиру.

И тут неожиданно пришёл бывший муж. Потрепанный, неухоженный. Он жаловался, что когда был здоровым, женщины привечали его, а как заболел, так стал никому не нужен. Осторожно спросил, как поживает бывшая тёща. А узнав, что умерла, стал с жаром ругать судьбу, что сыграла с ним дурную шутку, что потерял из-за глупости жену и сына. Намекал, что жить ему осталось мало. Только и любил в своей жизни, что одну Катеньку. В общем, давил на жалость.

— Мам, кто у нас? – спросил с порога Денис, увидев в прихожей большую спортивную сумку.

Он быстро скинул куртку, кроссовки и вошёл в кухню. Навстречу ему поднялся из-за стола мужчина.

— Здравствуй, сынок. Какой ты вырос, — с уважением сказал он.

Улыбка сползла с лица Дениса.

— Какой я вам сынок? – резко спросил он.

— Денис, — подала голос мать от окна, где стояла, теребя в руках полотенце.

— Прости, мам, но я его не знаю, не помню. Сначала я ждал, что ты придёшь за мной в садик, потом, что придёшь на день рождения, ждал подарка. Но ты ни разу не пришёл, не спросил: «Как ты живёшь, сынок? Как ты вырос! Как дела в школе?..» А я ждал, только виду маме не показывал. – Денис говорил, а отец всё ниже опускал голову.

— А ты где был? С молодой любовницей развлекался? А когда она забеременела, ты заставил её сделать аборт. Потом была другая, третья…

— Денис, откуда ты…

— Я нашёл его. Хотел посмотреть на него, узнать, почему он бросил нас. Тебя разлюбил, ладно. Но я в чем виноват? – Денис перевёл взгляд с матери на Геннадия. — Почему меня бросил? Зачем сейчас пришёл? Очередная дама выставила на улицу? Вспомнил про жену и сына? А может, узнал про квартиру, оставленную мне бабушкой? Придумал, что болеешь? На жалость давишь? Я когда маленький был, тоже болел, но ты ни разу не пришёл, не пожалел меня.

— Денис, прекрати! Так нельзя, он же отец твой, — сердито сказала Катерина.

— Нет. Он участвовал в моём появлении на свет, а отцом была ты.

— Это ты его так воспитала? Настроила против меня, наговорила гадостей? – обратился Геннадий к Катерине, мотнув головой в сторону стоявшего в дверях кухни Дениса. — Я, между прочим, участвовал в твоей жизни, алименты платил. – Голос Геннадия неожиданно окреп, он зло смотрел на Дениса.

— Чего же сам не воспитывал? – Катя отвернулась к окну.

— Ладно, я всё понял. – Геннадий хлопнул ладонями по коленям и встал. – Не рады мне здесь. Извините, что побеспокоил. – Он стоял, надеясь, что его остановят, но ни Денис, ни Катя не проронили ни слова.

Денис отошёл в сторону, давая пройти отцу. Геннадий вышел в прихожую и стал медленно одеваться, нарочито громко кряхтя и вздыхая.

— Мам, не надо. — Денис преградил дорогу Кате, которая хотела выйти и проводить бывшего мужа. – Пусть идёт.

Хлопнула входная дверь.

После окончания института Денис уехал работать в столицу. Катя отказалась поехать с ним, а сама тяжело переживал разлуку с единственным сыном.

— Ты вот-вот женишься, я буду только мешать вам. Не уговаривай, я справлюсь, ведь я ещё не старая.

Вот такая участь всех матерей — однажды опустить детей и остаться в одиночестве. Денис приезжал почти каждые выходные.

— Мам, мне надо с тобой поговорить, — в один из таких приездов сказал он.

— Если снова будешь уговаривать поехать к тебе, не стоит, не поеду.

— Я женюсь, — сказал Денис.

— Правда? – обрадовалась и растерялась Катя. Такую новость она ждала и всё равно оказалась к ней не готова. — Кто твоя невеста? Вы вместе работаете?

— Хорошая девушка. Надеюсь, она тебе понравится. Свадьба будет через месяц. Это не всё.

— Она ждёт ребёнка? – предположила Катя.

— Нет. Детей мы планируем, но не сейчас. Я не об этом хочу сказать. Бабушкина квартира ведь моя?

— Да, конечно. Ты хочешь в ней жить с женой?

— Нет. Я хочу её продать.

— Как? – ужаснулась Катя.

— Не перебивай. В соседнем доме, где я живу, продаётся недорого квартира однокомнатная. Я внес залог и хочу купить ее для тебя. Но всей суммы у меня нет. Ты будешь жить со мной рядом, но мешать не будешь.

— Как же это…

— А эту квартиру можно сдавать. Если захочешь, ты всегда сможешь вернуться сюда.

— Денис…- На глазах Катерины выступили слёзы.

— Не плач, мам. Нет для слёз причин. Я же обещал, что не брошу тебя.

Всё произошло быстро, как во сне. И вот уже Катерина с сыном едет в столицу. Район оказался не таким шумным, как центр. Денис открыл дверь квартиры и пропустил мать вперёд. Она оглядывала комнату, большую кухню, прижимая руки к груди и ахая.

— А мой дом рядом. Отдохнешь, пойдём ко мне, я познакомлю тебя с моей будущей женой. С работой тоже проблем не будет. Тут рядом есть поликлиника, там всегда кто-то требуется. Тебе не нравится?

— Что ты, сынок. Я и не мечтала о таком. – Голос Катерины сел от волнения. — Обычно дети забывают родителей, а ты… За что мне такое счастье?

— Ты заслужила, мам.

— Чем? Я ничего такого не сделала…

— Ты вырастила меня. Что ещё нужно?

— Ты настоящий мужчина. Я могу спокойно умереть. Твоей невесте повезло.

— Живи подольше мама. Тебе ещё внуков растить.

«Подарив женщине сына, Бог дает ей возможность попробовать самой воспитать Настоящего Мужчину, способного не только говорить комплименты, но и совершать поступки»

Дита

«Папа, дело не в том, какой ты отец, а в том, каким сыном я хочу быть»