Другого выхода у меня нет, к нам приедет жить моя сестра — Сказал мне муж

Никогда мне не понять такой штуки, как ревность к родственникам: к братьям и сёстрам, к родителям, к детям. Неужели не хочется, чтобы твой близкий человек был счастлив и строил свою семью? У меня даже со свекровью столько проблем не было, сколько с золовкой. Да что там! На фоне проблем с золовкой, отношения со свекровью вообще можно назвать идеальными. Да, я ей не очень нравилась, но она ко мне не лезла. А вот золовка вцепилась в моего мужа и никак не желала от него отставать. Я даже не знала, как на такое реагировать.

Мы с Андреем женаты уже два года. Познакомились мы с ним в кафе, где я, уставшая после работы, пила кофе — он попросил разрешения подсесть, так как пятничным вечером всё было битком, и мы разговорились. Мне понравилось, что Андрей легко поддерживал разговор: без напряжения, без зажатости, без неуместных шуток. Когда я собралась уходить, он взял у меня номер телефона, и через пару дней мы снова встретились.

Уже тогда стоило бы насторожиться: Андрею несколько раз за свидание звонила его сестра. Но у меня мысли работали совсем в другую сторону: я сперва испугалась, что Андрей женат, поэтому, когда он мне сказал, что это сестра пыталась дозвониться, я успокоилась.

— Я уж подумала, что ты несвободен, — напряжённо рассмеялась я в тот момент.

— Что ты! Я бы никогда себе такого не позволил. А Ира просто человек такой… тревожный. Если я или мама не берём сразу трубку, она начинает паниковать.

Мне даже стало эту Иру немного жаль — сложно ведь жить, когда каждый день переживаешь за своих родных.

Наш роман с Андреем довольно быстро перерос из ни к чему не обязывающего общения в серьёзные отношения. Уже спустя полгода после знакомства Андрей сделал мне предложение, и я, поразмыслив целых три секунды, согласилась. Предложение было неожиданным — я о браке не задумывалась, была слишком занята построением карьеры с низов, ведь только-только окончила университет. Однако меня подкупило то, что Андрей был готов к обязательствам. Никто ведь не вынуждал его спешить — сам захотел позвать меня замуж.

«Значит, ответственный, — подумала я. — С таким в жизни ничего не страшно».

Андрей был меня на пять лет старше, поэтому я не очень понравилась его матери.

— Слишком молодая, — сказала она ему украдкой, а я в это время проходила мимо по коридору их квартиры — шла на кухню. — Не мог ровесницу найти? У девчонок в таком возрасте один ветер в голове.

— Она хорошая. — сказал Андрей. — Отучилась на бюджете, работает, живёт в собственной квартире. Где ж тут ветер?

Разговор показался мне вполне адекватным: мать беспокоится из-за разницы в возрасте, а сын убеждает её на фактах, что эта разница роли не сыграет. К тому же, разница-то смешная — всегда ведь мужчина старше женщины, это общепринятая норма. И я уже хотела было войти в гостиную, где они расположились, но тут услышала, как заговорила Ира.

— Совсем она тебе не подходит. И что ты в ней нашёл? Ещё и жениться удумал. Притащишь её сюда жить?

— Мы уже обсудили жилищный вопрос, — спокойно ответил Андрей, — и будем жить у неё.

— То есть, ты ещё и уедешь на другой конец города! Бросишь нас с мамой! А вдруг случится что, тебя же не дозовёшься!

— Уймись, Ир, — осадила её моя будущая свекровь, Мария Михайловна. — Не будет же Андрей до старости с нами жить. Тебе бы тоже уже подумать о том, чтобы съехать. Мужчинам не нравятся девушки, которые с мамами живут.

— Ну мам!

— Не мамкай.

Они начали препираться, и тут уж я вошла. Андрею я потом рассказала, что услышала их разговор, так как начала немного переживать из-за отношения Иры.

— Похоже, я ей очень не нравлюсь, — заметила я. — Боюсь, как бы не вышло из этого проблемы…

— Ты ей очень нравишься, — ответил Андрей. — Просто она беспокоится. Я никогда не уезжал надолго из дома. Даже когда жил со своей предыдущей девушкой, находился рядом — в соседнем доме.

— Школьная любовь? — с понимающей улыбкой спросила я.

— Ага. Но не срослось у нас почему-то… И к лучшему — я ведь тебя встретил.

После свадьбы Андрей, как и планировалось, переехал ко мне. Мы неплохо уживались вместе и даже ни разу не поссорились из-за какой-нибудь ерунды — невымытой посуды, к примеру. Но Ира напрягала меня своей навязчивостью всё больше и больше.

Одно время она стала напрашиваться к нам в гости чуть ли не каждый день. Меня это напрягало: у себя дома я хотела отдыхать, а не развлекать постороннего для меня человека. Андрей относился к ней как к малому, неразумному ребёнку. Я же считала, что взрослой девушке, а Ира была моей ровесницей, не пристало так себя вести.

— Она просто скучает, — отвечал на все мои возмущения Андрей.

И я не знала, что делать, чтобы при этом не выглядеть склочной собственницей. Запрещу Ире приходить — буду плохая. Не запрещу — она так и продолжил мне мешать.

Ира, однако, облегчила мне задачу: я как-то услышала, что она наседает на Андрея и рассказывает обо мне небылицы. Да, я люблю подслушивать. Никто из нас не идеален, у всех свои недостатки.

— Думаешь, она налево не ходит? — зудела Ирка над ухом у Андрея. — Я слышала, что в универе на потоке она была очень популярной девушкой. А ты не то, чтобы богатый и не то, чтобы красавец. Не удержишь её. Да и хозяйка она так себе. Готовит ужасно, как ты это ешь вообще?

Этого мне было достаточно, чтобы в ту же минуту со скандалом выставить Ирку из квартиры.

— Больше она к нам в гости не приходит, — заявила я. — Ещё не хватало, чтобы меня оскорбляли за глаза в моём же жилье!

— Ты её не так поняла, — попытался оправдаться Андрей, но я ничего слушать не желала.

Приходить Ирка перестала, но вот ежедневно названивать Андрею — нет. Уж не знаю, чего ей было надо — то ли внимания, то ли денег, то ли самоутверждения, то ли всего и сразу, но меня это знатно выводило из себя. Сядем мы кино смотреть, а тут Ирка звонит и как давай рассказывать про свою жизнь. Андрей зевает, но слушает — нельзя ведь сестру обижать. А то, что я сижу и жду его — это мелочи.

— Ира съехала от мамы, — поделился он однажды новостью. — Сказала, что мама её достала своим контролем, хочет пожить одна.

— А мне кажется, что это Мария Михайловна её выгнала, — ответила я. — Она, по-моему, не очень рада тому, что у Иры до сих пор никакой личной жизни нет и что она зациклена на вас двоих.

— Ну мы ведь семья…

— Дети должны покидать родительское гнездо и жить своей жизнью. А не липнуть к маминой юбке или к братской брючине.

Новость меня обрадовала. Я думала, что Ирка донимает Андрея просто потому, что у неё слишком много свободного времени — от безделья, в общем. А раз теперь она будет жить отдельно, некому будет ей приготовить поесть, вещи постирать, полы помыть. Всё придётся делать самой, а значит, и времени на звонки моему мужу не останется.

Звонков действительно стало чуть меньше, но ситуацию это не особо спасло. Ирка продолжала рассказывать Андрею, какая я плохая жена, как он мне не подходит, а я не подхожу ему. Ещё к этому добавилось нытьё по поводу квартиры: слишком дорого, неудобно, далеко от нас. Оказалось, что она хотела жить по соседству с нами, но в районе, где я живу, съём квартиры стоит столько, сколько Ирка зарабатывает в месяц, если не больше. Работник она не ахти какой.

— Андрей, мне всё это давно уже не нравится, — сказала я как-то раз. — Когда твоя мама про меня всякие вещи говорила, ты меня защищал. Но когда про меня Ирка говорит всякое, ты её слушаешь, развесив уши.

— Да ей же просто выговориться надо, — ответил Андрей. — Ну сказала она там что-то, я даже не запомнил.

— Она развалит наш брак, — расстроенно заявила я. — Неужели не видишь, что она делает? Всеми силами пытается настроить тебя против меня. То ли скучно ей, то ли что… к психологу бы ей сходить, Андрюш. Это ж ненормально. Я даже готова ей этого психолога оплатить, лишь бы сходила.

— Не говори глупостей, Алин. Не нужен ей никакой психолог, Ира абсолютно нормальная. Просто не было у нас отца, я ей вместо него. Не раздувай из мухи слона.

— А тебе было бы приятно, если бы мой брат звонил мне каждый вечер, когда мы заняты друг другом, и принимался рассказывать, какой ты никудышний муж, как мало зарабатываешь и как для меня бесполезен?

— Но у тебя нет брата.

Наш разговор закончился ничем — как и многие другие до него. Андрей упорно не желал понимать мою обиду, и зеркальное отражение ситуации не помогало — Андрею не хватало воображения, чтобы представить себе такую ситуацию, в которой у меня есть брат, а уж на то, чтобы представить себе такие разговоры, и подавно.

Я даже предприняла отчаянный шаг и позвонила Марии Михайловне, чтобы посоветоваться с ней по поводу Ирки. Но ничего утешительного я от неё не услышала.

— А ты думаешь, почему Андрей до тебя женат-то не было, хотя парень он хороший: работящий, рукастый, романтичный? Иришка от него всех женщин отбила.

— Ну так сделайте что-нибудь! — взмолилась я. — Она житья нам не даёт!

— То, что я — мать, не означает, что Иришка меня будет слушать, — ответила Мария Михайловна. — Я со своей стороны сделал, что могла — заставила её жить отдельно. Думала, делом займётся, мужчину себе найдёт, своей жизнью заживёт… Не знаю я, что с ней делать, Алин. Разве что сменить номера телефонов, но Андрей на такое не пойдёт — любит он Иришку, с детства с ней носился похлеще меня.

— Как так вообще получилось, Мария Михайловна?

— Да кто ж знает, Алин. Это со стороны причины всегда видны, а когда годами одна растишь двоих детей, многое не замечаешь. Промахи какие-то свои, какие-то врождённые черты детей… Не знаю, чем тебе помочь. Могу поговорить с обоими, но только хуже сделаю — решат, что ты меня против Иришки настраиваешь.

И то верно — Ирка легко могла повернуть ситуацию так, что я ещё и злодейкой окажусь.

Я заняла выжидательную позицию и стала просто наблюдать за ситуацией. Вдруг Ирке повышение дадут, и она станет занятой? Или парень какой её в оборот возьмёт и станет не до нас? Я даже пыталась сама её с кем-нибудь из приятелей познакомить, но она упорно не хотела впускать в свою жизнь никого другого. У неё и подруг-то не было — только мама да брат.

Однажды Андрей вернулся с работы очень задумчивым и напряжённым. Я спросила, в чём дело — вдруг случилось что? Лучше бы не спрашивала.

— Другого выхода у меня нет, к нам приедет жить моя сестра — Сказал мне муж

— В мою квартиру твоя сестра не приедет, — жёстко сказала я. Что делать со звонками и тлетворным влиянием на Андрея Ирки я не знала, но эта неожиданная ситуация дала мне чувство твёрдой почвы под ногами: своё жилью я была готова защищать до конца. Один раз я Ирке уже запретила появляться в моей квартире, и пускать её жить я точно не намеревалась. — Какая бы у неё ни была ситуация — нет.

— Ну Алин, — начал он. — У неё всё непросто с финансами. Аренда дорого стоит…

— Пусть к маме возвращается.

— Ты же знаешь, у мамы непростой характер… Ира не хочет с ней жить.

— Нормальный у твоей мамы характер, — ответила я. — Обычный характер для женщины, вырастившей двоих неблагодарных детей. Это тебе Ира сказала, что Мария Михайловна «непростая»? Раньше ты так про мать не говорил.

— Слушай, не о том речь. Квартира-то большая, детей у нас пока нет. Ну поживёт она с нами, будет в быту помогать.

— Нам не нужна помощь в быту. Если ты очень устаёшь от мытья полов — найми клининг, я не против. Ещё вопросы?

— Алин, прекращай! Что я ей скажу: что при живом-то брате она должна остаться на улице?

— Её брат женат, — напомнила я. — И живёт в квартире своей жены. Не будет Ирка тут жить, ясно? Что хочешь делай — хоть на голове стой. Не пущу.

— Ну конечно, тебе не понять, — качая головой, проговорил Андрей. — У тебя-то братьев и сестёр нет, ты не знаешь, каково это. А у меня ближе Иры никого в жизни нет.

— Правда, что ли? — я уставилась на Андрея, не веря своим ушам. — А я тогда тебе для чего? Ты вообще помнишь, что женат?

— Да при чём тут ты! Вечно ты на себя стрелки переводишь! Мы же об Ире говорим.

— Да при том, — отрезала я. — Мне всё это надоело, Андрей. Ненормальная ситуация, в которую ты нас обоих загнал, — не то, о чём я мечтала, когда выходила за тебя замуж. Либо ты отказываешь Ирке, либо я от тебя ухожу. Терпеть это я больше не намерена. Ладно бы, свекровь мне весёлую жизнь устроила, но золовка!.. Скажи кому — засмеют же, а то и вовсе не поверят…

— Да кому ты расскажешь-то, — пробурчал Андрей. — Братьев нет, сестёр нет, с мамой ты редко общаешься, с отцом тоже…

— Да что ты заладил с этими братьями и сёстрами! Да, я единственный ребёнок в семье. И что дальше? Не нравится — ищи себе другую жену, хоть из многодетной семьи. Мне всё равно. Но выбор ты должен сделать сейчас. Допекло меня всё это.

— Я не откажу сестре, — сказал Андрей. — Не брошу её.

— Значит, я брошу тебя, — ответила я и пошла собирать его вещи.

— Ты что, всерьёз, что ли?.. Алин, ну погоди!

Он бегал вокруг меня, пока я выставляла за дверь все его сумки, чемоданы, коробки с обувью, ноутбук и остальную технику, которую он привёз с собой. Чтобы немного поднять себе настроение, я позвонила Ирке и сказала:

— Так и быть — забирай своего брата. Садись ему на шею и сиди хоть до старости. Я его выгнала и сейчас подам заявление на расторжение брака.

— Ну наконец-то! — воскликнула она. — А то пытаешься нас рассорить, он из-за тебя совсем про меня забыл.

Я хмыкнула и положила трубку. Конечно, Ирка рада, что теперь её драгоценный брат снова свободен. Сам Андрей довольным не выглядел, но меня это уже не волновало. Каким бы замечательным человеком он ни был, но жить с ним из-за его неспособности выстроить границы с сестрой невозможно. Мне этот тюфяк и даром не нужен.

Дорогие друзья! Если вам понравился наш рассказ, поставьте лайк. Если же он не пришелся вам по душе, будем рады прочитать ваше мнение в комментариях. Мы всегда в поиске ваших житейских историй, которые становятся основой для наших новых рассказов.

Твою собаку я отдал в добрые руки, моя мама сказала, что животным в доме не место — Заявил муж

Знакомые и коллеги осудили меня, назвав мои действия ненормальными, но мне всё равно. Для меня те, кто обижает животных, и не люди вовсе. Разве можно предавать своих друзей? А собака — моя любимая Плюшка, — для меня самый дорогой друг, и я её ни на кого не променяю.

Плюшка — это красивый рыженький шпиц, которого обожала мама. Она с Плюшкой носилась, как с маленьким ребёнком, а отец всегда с этого умилялся. Он тоже любил Плюшку: гулял с ней, играл, постоянно фоткался. Семейная любимица. Ну а когда мамы не стало, я забрала Плюшку к себе.

Сложно нам всем тогда было, конечно, — мы страшно скучали по маме. Даже не знаю, что бы я делала без Плюшки — как бы выкарабкивалась. С Плюшкой приходилось постоянно гулять, а так я бы свернулась в кровати калачиком и вообще бы не вставала. Сил ни на что не было, но я выжимала их из себя — о собаке ведь нужно заботиться, мама бы этого хотела. С папой мы тогда как-то дистанцировались друг от друга и переживали горе раздельно, каждый — по-своему.

Со временем стало легче, я смогла жить дальше и даже начала смотреть по сторонам. В один из таких дней я познакомилась с Даней. Я гуляла со старенькой Плюшкой, а он занимался пробежкой. Был прохладный вечер, сгустился туман — и тут выбегает он.

— А я вас тут часто вижу, — сказал Даня. — Да всё не решался подойти и познакомиться. Можно узнать, как вас зовут?

— Катя, — представилась я. — А это — Плюшка.

Даня погладил собаку — явно из вежливости, — и снова переключился на меня. К животным он, как в последствии оказалось, был равнодушен, но меня это не смутило. Я ведь понимала, что не все обязаны любить собак. Кому-то нравятся кошки, кому-то — рептилии, а у кого-то в жизни вообще совсем другие интересы. Мне было достаточно того, что он относился к Плюшке внимательно: не обижал, играл понемногу, мог выгулять, если я просила.

Съехались мы довольно быстро — в мою съёмную квартиру, которую можно было потом выкупить. Мне нужен был кто-то, с кем можно поговорить, кому можно подарить своё нерастраченное за годы скорби тепло, свою заботу и любовь. И мне показалось, что Даня появился в моей жизни очень вовремя — как раз в тот период, когда я перестала замыкаться в себе и стала готова к новым отношениям.

Вскоре Даня сделал мне предложение, но я почему-то засомневалась. А папа сказал:

— Брак — это не рабство, Катюш. Не сложится — разойдётесь. А сложится — будете жить долго и счастливо. Жизнь — она ведь короткая и непредсказуемая, сама знаешь.

— Но вдруг не получится? — спросила я. Страшно мне было идти на такой шаг, хотя папа был прав — я не в рабство себя продавала и в любой момент могла уйти.

— Так будет тебе ценный опыт. Как иначе жить-то, если не рисковать и не пробовать?

Поразмыслив, я всё-таки согласилась выйти замуж за Даню. Я и сейчас очень благодарна папе за те слова. Пусть и не вышло у нас «долго и счастливо», но я действительно приобрела ценный опыт и знала теперь, каких людей не следует выбирать в спутники жизни. Заодно и круг знакомых просеяла, вычеркнув из жизни всех тех, кто меня осудил.

Свадьба у нас была маленькая, но весёлая. Был мой отец, мать Дани, ещё по несколько родственников да по паре друзей. Денег нам надарили столько, что мы решили, не откладывая дело в долгий ящик, выкупить свою съёмную квартиру. Большую часть суммы внёс мой отец, плюс кое-что мы заняли у банка и довольно быстро с этим долгом рассчитались.

Жили мы с Даней хорошо: в быту сразу нашли общий язык, без труда распределили обязанности, с ходу расписали систему нашего семейного бюджета. Легко мне с ним было. Где надо, Даня брал ответственность на себя, а в других случаях уступал мне. Ни разу не было такого, чтобы он бил себя кулаком в грудину и орал: «Я мужик, будет так, как я сказал!» или наоборот — такого, чтобы он сник безынициативной тряпочкой и мямлил бы в углу.

Всё стало наперекосяк, когда свекровь, Ксения Фёдоровна, повадилась ходить к нам в гости.

Когда мы просто сожительствовали с Даней, она ко мне особо не лезла. То ли думала, что наши отношения долго не продержатся, то ли спугнуть не хотела — не знаю. А может, ей не нравилось, что мы живём в съёмной квартире — вроде как чужое, а не своё. Но как только мы эту квартиру выкупили, она почувствовала себя в ней хозяйкой: стала приходить, не спросив разрешения, начала вещи перекладывать, даже потребовала сделать ей дубликат ключей.

— Нет, — сказала я, — никакого дубликата.

— Но ведь у твоего отца он есть, — заметил Даня. — Несправедливо получается.

— Папа не ходит к нам в гости, как к себе домой, — ответила я, — и о визитах всегда предупреждает чуть ли не за неделю. А твоя мама немного берега, похоже, попутала. У нас своя семья, Дань, и делить жилплощадь с твоей матерью я не подписывалась.

Мы тогда сильно поругались — впервые с самого знакомства. Но я не уступила, и ключи Ксения Фёдоровна не получила.

Ключи я не хотела давать не только из-за её навязчивости, но и из-за отношения к Плюшке. Если Дане на животных просто было плевать — ну есть они, нет их, без разницы, — то Ксения Фёдоровна их прямо-таки ненавидела. Особенно собак.

— Животные должны жить на улице, — заявляла она всякий раз, как Плюшка выскакивала в коридор, чтобы её встретить. — Подальше от людей. Они грязные.

— Моя собака почище вас будет, — отвечала я, ничуть не заботясь о том, что могу ненароком обидеть Ксению Фёдоровну. Первая я бы никогда не начала разговаривать с ней в таком тоне, но раз она позволяет себе приходить в гости без спросу, да ещё и оскорблять мою собаку, то почему я должна миндальничать?

— Выкинуть бы её — и дело с концом, — заявила она однажды.

— Это — память о моей матери, — сказала я. — И ещё хоть слово плохое о моей собаке услышу — выкину не её, а вас. И запрещу Дане вас пускать.

В такие моменты мне остро не хватало мамы. Я не понимала, как нужно себя вести. Перебарщиваю ли я, с таким рвением отстаивая Плюшку? Или, может, нужно быть хитрее и искать к свекрови подход? Но, с другой стороны, она мне — чужая, почему я должна к ней какой-то подход искать, если она ко мне его не ищет?

— Мы с тёщей и тестем как-то сразу поладили, — сказал Отец, когда я пожаловалась на отвратительное поведение Ксении Фёдоровны. — Мне кажется, не стоит её пускать в ваш дом, раз отношения сразу не сложились. Я понимаю, мама… но пусть тогда Даня сам к ней ездит, а не тебя заставляет всё это терпеть.

Тут я была с отцом солидарна и много раз просила Даню перестать потакать своей наглой матери.

— Мы же вообще не ссорились, пока она в наши отношения не лезла, — заявила я во время очередного такого разговора. — А теперь через день скандалы. Меня это не устраивает. Я не для того замуж выходила, чтобы жить на пороховой бочке и терпеть в своей квартире неприятного мне человека.

— Просто тебе обидно, что у меня есть мать, а у тебя нет, — ляпнул тогда Даня.

Меня эти слова страшно обидели — настолько, что я неделю не могла заставить себя начать с ним разговаривать, не то, что обниматься и целоваться. Он ведь так хорошо меня знает, мы так здорово жили вместе, так почему он говорит мне такие ужасные вещи? Будто эмпатии совсем нет.

— Прости, родная, — извинялся он всю неделю. — Сам не знаю, что мне в голову стукнуло. Не должен был так говорить. Просто неприятно, что ты против мамы моей настроена, вот я и сказанул со злости…

— Я не просто так против неё настроена, — ответила я, когда более-менее пришла в себя и отпустила обиду. — Она приходит без приглашения, пытается устанавливать в нашей квартире свои порядки, обижает мою собаку. Это ненормально, Дань. Мы семья или что? Держи свою мать на расстоянии, и я буду к ней замечательно относиться. Разбираться с матерью — твоя задача, не моя. Если бы папа тебя донимал, я бы не ждала, пока вы сами разберётесь, а сама бы с ним поговорила.

— Ну и зря, — ответил Даня. — Мужчина с мужчиной должен разбираться, и женщина с женщиной. Чего я лезть-то буду?

Это был первый раз, когда он заговорил о стереотипах. Я сразу напряглась.

— Ничего я не должна, Дань. Хочешь спокойной жизни — потрудись что-то для этого сделать. Пока что нам мешает исключительно твоя мать.

Плюшка переживала, когда мы ссорились: начинала бегать вокруг, лезть под ноги — прямо как кошка. Я отвлекалась на неё и успокаивалась, а Даня так и оставался при своём мнении.

Грустно всё это было. Я чувствовала, что наш брак трещит по швам, и от собственного бессилия хотелось выть. Ну что я могла сделать? На поклон к Ксении Фёдоровне идти? Я могла бы извиниться за свою грубость, но ведь эта грубость стала лишь ответной реакцией на её действия.

— Ну что вы к нам таскаетесь, — спрашивала я, видя её очередной раз на пороге. — Мёдом вам тут намазано, что ли? Житья от вас никакого нет.

— Я к сыну, а не к тебе, — надменно отвечала она.

— Тогда по моим шкафам не лазьте, нечего вам туда свой нос совать.

Да, я хамила, но очень уж от неё устала. Я много работала, гуляла и занималась с собакой, делала свою половину домашних дел, а вместо отдыха и расслабления получала нервотрёпку в виде свекрови, которая громко причитала, как её бесит Плюшка. Ну бесит тебя собака — так не приходи в квартиру, где она живёт, в чём проблема-то?

— Сколько шерсти от твоей псины, — бухтела она, вытаскивая несуществующие волоски из еды.

— Это ваш волос туда упал, — отвечала я. — Вон, видите — того же цвета, что и ваши.

Признаю, я со своим характером тоже не подарок. Но всё, что мне было нужно, — это возможность спокойно жить у себя в квартире. Без незваных гостей, без скандалов, без длинного носа, который так и норовит залезть в мой комод и перебрать мои колготки или в кухонный шкаф и переставить все кружки.

Наверное, я бы ещё долго терпела это нездоровое противостояние, если бы Ксения Фёдоровна не перешла черту.

Вернувшись с работы, я ждала, что вот-вот из-за угла выскочит Плюшка и примется танцевать вокруг меня. Однако встретила меня тишина, только с кухни слышался шум льющейся воды — Даня мыл посуду.

— Дань, — я заглянула на кухню. — Где Плюшка?

— Мама сегодня приходила… — начал он, но я его перебила.

— Я за неё рада. Собака моя где?

— Твою собаку я отдал в добрые руки, моя мама сказала, что животным в доме не место — Заявил муж

— Ты сделал… что?

Голос у меня вмиг сел, я едва смогла выдавить из себя эти слова. До меня ещё даже не дошёл смысл сказанного, а слёзы уже полились сами собой — горячие, едкие, злые. В ярости я подскочила к Дане, вцепилась в его футболку и принялась на него орать. Наверное, жутко выглядела в тот момент, потому что он уставился на меня, широко раскрыв глаза.

— Немедленно верни мне мою собаку! — орала я. — Куда ты её сбагрил? Отвечай!

— Кать, да успокойся ты… — он попытался отцепить от себя мои руки. — Это же просто собака. Не место животным в квартире… да и маму она раздражает. И мне не очень нравилась.

— А меня мать твоя раздражает! И ты мне уже не очень нравишься! Давай мать твою в добрые руки отдадим?!

— Ну ты придумаешь…

— Дань, я не шучу. — Он всё дёргал меня за запястья, но я вцепилась в него как клещ. — Либо ты немедленно говоришь, куда дел мою собаку, либо я пишу на твою мать заявление о краже. И пусть с ней полиция разбирается. Хочешь матери такую весёлую жизнь?

— Ладно, Кать, отпусти меня! Вот номер, позвони…

Не дав Дане договорить, я выхватила у него из заднего кармана джинсов телефон. Он показал мне нужный номер, и я кинулась в соседнюю комнату — звонить людям, которым Даня спихнул мою собаку.

Поначалу отдавать Плюшку не захотели, но услышав мои рыдания и сбивчивые объяснения, пообещали завтра её привезти. Я хотела ехать за ней прямо сейчас, но меня попытались успокоить:

— Вы не волнуйтесь, мы вашу Плюшечку не обидим. Поздно уже, а завтра сами вам её привезём. Но не откажемся от шоколадки за беспокойство.

Я сквозь слёзы улыбнулась и пообещала им самую вкусную шоколадку, какую только смогу найти.

— Ну извини меня, Кать. — Я обернулась и увидела Даню, стоящего в дверях и вытирающего руки полотенцем. — Я ж не думал, что ты в такую истерику впадёшь… и было бы из-за чего.

— Не знал?.. — сипло спросила я. — Это собака моей матери. Всё ты знал. И знал, как я её люблю. Тебе просто плевать на меня и на мои чувства. В тебе сопереживания — ноль.

— Ну давай мне ещё диагнозов понаставь. — Он рассмеялся. — Начиталась всякого в интернете… Мир?

Я недоумённо на него взглянула. Он что, всерьёз полагал, будто я прощу эту выходку? Я и так была на грани уже много недель, а тут — такое предательство!

— Да какой тебе мир, Дань? Я на расторжение брака подаю. Не смогу больше жить с тобой. Твоя мать у меня поперёк горла уже, да и ты наглядно продемонстрировал своё отношение ко мне. Квартиру поделим: с твоей стороны вложений было меньше, так что выплачу тебе твою долю, так будет быстрее. Ну или продадим и поделим, не знаю. Мне всё равно. А сейчас или ты собираешь вещи и уходишь к маме, или я собираю вещи и ухожу к отцу.

— Я никуда не пойду, — спокойно сказал Даня.

Пожав плечами, я пошла собираться. Пусть поживёт тут один, с меня не убудет. Всё равно имущество потом через суд делить придётся — наверняка мамка надоумит его бороться за каждую копейку.

На работе все принялись меня расспрашивать, почему я ушла от мужа, а когда узнали, то покрутили пальцами у висков. Да и многие знакомые тоже решили, что я спятила: променяла мужа на собаку. Пусть думают, что хотят. Зато моя Плюшка теперь со мной, а сама я в ожидании бракоразводного процесса живу с папой. Давненько мы с ним столько времени не проводили вместе, так что — всё к лучшему.