Девочка торговала вещами умершей матери на базаре. Однажды рядом остановилась дорогая машина

Максим резко сел на кровать — этот кошмар преследовал его уже десять лет, и каждый раз он просыпался, покрытый холодным потом. В ушах всё ещё звучали слова из сна:

— Я тебя ненавижу, ненавижу, слышишь, и проклинаю тот день, когда встретила тебя. Никогда не смей приближаться ко мне!

За эти годы ничего не изменилось: он по-прежнему любил Валентину. Однако именно эти слова стали последними, что сказала Валя ему, и больше он её не видел.

Сначала он верил, что рассудительная Валя одумается и даст ему хоть какой-то шанс объясниться, оправдаться. Хотя в тот момент он сам не смог бы ничего объяснить, ведь память словно стерлась. Он не помнил, как оказался дома, почему вместе с ним там оказалась подруга Вали, и уж тем более не знал, как Рита и он оказались в одной постели.

Они познакомились в парке, когда Рита и Валентина решили покататься на лодке, но никак не могли отойти от берега. Они смеялись и несколько раз уже черпали воду бортом. Максим как раз проходил мимо, некоторое время с улыбкой наблюдал за ними, а затем спросил:

— Девочки, может, нужна помощь?

Риту сразу привлёк молодой красивый парень. Она рассмеялась и ответила:

— С таким, как вы, хоть на край света!

Валя же застенчиво смутилась.

Максим заинтересовался Валей и начал ухаживать за ней. Сначала Рита ревновала, подруги чуть не поссорились, но потом Рита сказала:

— Насильно мил не будешь…

Максим всегда хорошо относился к Рите, никогда не намекал, что она мешает их уединению с Валей. Он считал, что так любить, как он любит Валю, никто не умеет. Казалось, они с Валей созданы друг для друга, и мысли о расставании даже не возникали. Они даже имена детям придумали — Маша, если дочка, и Виктор, если сын.

Валя увлекалась шитьём. Её наряды привлекали внимание: казалось, она всегда сможет придумать что-то необычное, и когда она надевала какое-нибудь своё уникальное пальто, все оборачивались.

Несколько раз при Максиме к ней подходили женщины и умоляли рассказать, где она купила такое. Яркие, необычной формы вещи могли носить только нестандартные люди.

За две недели до свадьбы Валя сама сшила своё подвенечное платье.

И тут ей позвонила Рита:

— Макс, ты не мог бы мне помочь?

— Конечно, Рита. Что случилось?

Она замялась, потом расплакалась:

— Макс, я не могу обсудить это по телефону, понимаешь? Дело деликатное.

— Если оно деликатное, может, тебе лучше встретиться с Валей?

— Нет, оно деликатное, но не женское.

— Ладно. Говори, куда подъехать.

Рита ждала его в пустом кафе. Помимо их столика, был занят всего один, но это не удивительно, так как кафе было грязным, а кофе невкусным, словно в него добавили травы…

…а потом Максим проснулся или очнулся от громких слов:

— Как ты мог? Я тебя ненавижу, ты…

Во сне он слышал, как Валя уходила. Её соседка сказала, что она куда-то спешно уехала. Максим понимал, что увидеть его в постели с лучшей подругой было для неё настоящим шоком. Квартира была съёмной, но у Вали там было много вещей, включая большую старинную швейную машинку. Соседка сообщила, что Валя уезжала только с сумками.

Он решил немного подождать, дать ей время обдумать всё и понять, что такого не могло быть. Нужно было разобраться во всём.

Рита всё отрицала, утверждала, что Максим начал приставать к ней, а она, наоборот, давно его любит и поэтому не смогла устоять.

Однако прошло несколько дней, и Валя никак не выходила на связь. Тогда Макс, скрипя зубами, отправился к Рите узнать, где Валя. Рита лишь пожала плечами и сказала:

— Откуда я могу знать? И вообще, мне абсолютно всё равно, куда она исчезла.

— Я тебе не верю. Ты знаешь, ведь вы же подруги. Точнее, так думала Валя.

— Макс, ну зачем она тебе? — спросила Рита. — Она же нестабильная, постоянно устраивает какой-нибудь переполох на людях, позорит всех.

— Мне никогда не было стыдно быть с Валей.

— А почему тогда ты привёл меня к себе в постель, если твоя Валя тебе так дорога?

— Именно это я и собираюсь выяснить. Пока же получается, что это было нужно только тебе. Как ты думаешь, полиция сможет разобраться в том, кто меня опоил?

Рита побледнела.

— Катись отсюда, Макс.

Он усмехнулся:

— Я не шучу, и потом будет поздно, дело будет уже запущено.

В итоге Рита призналась ему, что добавила в его кофе какую-то токсичную субстанцию, которую приобрела нелегально. Её уверяли, что с человеком будет всё в порядке, но при этом он будет как будто сильно пьян.

Однако всё пошло не так, и Максим едва добрался до своей квартиры, просто упав на пол. Ей пришлось приложить усилия, чтобы перетащить его на кровать и раздеть. Она постоянно проверяла время: с минуты на минуту должна была прийти Валя…

Рита просто хотела разлучить их, ну что тут такого, она просто полюбила его с первого взгляда…

Макс, глянув на неё с презрением, ушёл.

***

Через неделю он уже серьёзно запаниковал. Макс обратился ко всем, кто знал Валю, и выяснилось, что она покинула работу, заявив, что переезжает в другой город. Телефон, конечно, не отвечал, а в социальных сетях профиль был удалён.

Макс ничего не мог предпринять, никто ничего не знал. В полиции ему сообщили, что заявления от него принимать не будут, особенно учитывая, что, как он сам утверждает, у девушки были серьёзные основания, чтобы не желать общаться с ним.

***

С тех пор прошло десять лет. Максим был безутешен. Ему так и не удалось найти любимую, и личная жизнь не сложилась. Он остался один и с головой ушёл в работу.

На этой неделе он провёл в чужом городе два безумно сложных дня, и сейчас у него оставалось только одно желание — доехать до дома и рухнуть. После четырёх часов за рулём, щуря глаза от яркого солнца, он заметил впереди знакомое место — что-то вроде большого «кармана», где обычно разворачиваются рейсовые автобусы.

Он притормозил, решив сделать перерыв. На «пятачке» развернулась настоящая базарная суета: бабушки продавали яблоки и разную зелень, но не они привлекли его внимание. Ему попалась на глаза худенькая девочка, торгующая одеждой.

Впрочем, что тут удивительного? Наверное, родители её пьют или просто плохо живут, или все заняты работой, а кроме девочки, продавать некому. Дело было не в жалости к малышке, а в её товарах: Максим мгновенно узнал то самое пальто.

Он не мог ошибиться, и вероятность, что это просто похожая вещь, была равна нулю.

Макс почувствовал, как дрожат его руки. Он не знал, что предпринять, не понимал, как действовать, чтобы не упустить шанс узнать хоть что-то о Валентине. Он был уверен, что это её вещи.

Макс медленно подошёл к девочке. Она повернулась к нему и посмотрела глазами, которые напомнили Валины — как ножом по сердцу. Он проглотил комок в горле и сказал:

— Привет. Продаёшь?

— Да, это очень качественные вещи, — ответила девушка. — Моя мама их сшила, почти не ношеные.

— Куплю всё.

Девчушка с сомнением оглянулась на его дорогую машину.

— Они вам нужны?

— Да, они весьма… уникальные.

Девочка улыбнулась — до боли знакомой улыбкой. Это дочь Вали, понял Макс, не иначе!

— А мама, собственно, где?

Девочка прищурилась.

— А если я скажу, вы не передумаете покупать?

Макс покачал головой отрицательно и сразу же протянул деньги, вытряхивая все наличные из кошелька.

— Ой, это слишком много! — воскликнула девочка, спрятав купюры в карман и отдавая ему сдачу.

Макс чувствовал, будто через эти вещи он касается Вали…

— Мама скончалась год назад после долгой болезни, — сказала девочка. — Папа старался ей помочь, но ничего не получилось.

Макс смотрел на девчушку в шоке.

— Нет, нет, этого не может быть. Валя не могла умереть, — прошептал он. — Это точно не Валя.

Тонкой струйкой потекла капля по его спине.

— Пожалуйста, скажи как звали твою маму? — спросил Макс, уже зная, что услышит.

Он на мгновение зажмурился.

— Нет, — кричало ему сознание. — Только не это.

Все десять лет он надеялся найти её, встретить, увидеть…

— Её звали Валя. Папа Володя — он мой отчим, — продолжала девочка. — Он очень хороший, много работал, чтобы вылечить маму, и у него заболела спина. Сейчас ему трудно вставать, он не может работать. Нужно лечиться, но денег нет. Бабушка Аня посоветовала продать вещи мамы. Мне их очень жаль, но я понимаю, что нужно купить лекарства.

— А кто твой настоящий папа? — прохрипел Макс.

В голове не укладывалось, что Валя за десять лет могла дважды выйти замуж. Девушка пожала плечами.

— Я не знаю, мама никогда не говорила о нём.

Макс осознавал, что он не может просто так уехать от этой девочки.

Как уехать, когда Вали больше нет? Свои последние дни она провела здесь, с этой девочкой и каким-то мужчиной.

— Я хотел бы поговорить с твоим отчимом.

Девочка испугалась:

— Вы будете ругаться на него, что я здесь торгую? Он меня не заставлял, наоборот, очень не хотел, чтобы я продавала вещи. Они же были мамины…

— Нет, — перебил её Макс. — Что ты, я не собираюсь ругаться, просто хочу поговорить о маме.

Девочка странно на него посмотрела.

— Вы знали мою маму?

Макс вздохнул.

— Я не уверен, но, кажется, да.

Она ещё немного подумала, потом кивнула.

— Мне кажется, что вы не врёте. Улица Южная, наш дом номер третий.

— Может, ты поедешь со мной?

Девочка замялась, а Макс поспешил добавить:

— Нет, я не настаиваю. Я понимаю, что не стоит садиться к незнакомым людям в машину.

— Ладно, я поеду. Меня зовут Маша, — сказала девочка.

Макс задержал дыхание: когда-то они с Валей говорили о том, что если у них родится дочь, то назовут её Машей.

***

В доме их встретил мужчина, опирающийся на костыль. Он настороженно посмотрел на Максима.

— Доченька, как ты могла сесть в чужую машину?

— Вы Володя? — сказал Макс тихо.

Мужчина повернулся к нему, долго всматривался в лицо, а потом низким голосом добавил:

— Ты ведь Макс? Как нашёл нас тут?

Макс растерялся.

— Вы меня знаете? — спросил он.

— Валя рассказывала о вас.

— Она исчезла и даже не выслушала меня, — пожаловался Макс. — А теперь, насколько я понимаю, уже поздно. Хотя бы ты можешь меня выслушать, мужик?

— Ладно, проходи.

***

Когда Максим закончил, Володя покачал головой.

— Я думал, такое возможно только в кино. Знаешь, мы с Валей поженились всего три года назад. Она уже была больна и сильно боялась, что Машка останется одна. Маша много не знает, и ей это не нужно. Я до последнего надеялся, что Валя поправится. А теперь… Я почти потерял надежду на своё выздоровление. Понимаю, что ситуация не вернётся к прежнему состоянию, я больше не работник. Хорошо, что ты появился. Ты же позаботишься о Маше?

Максим удивлённо посмотрел на Володю с Машей.

— Да, я, конечно, могу помочь. Это не проблема.

— Ты ведь понял, что Машка — твоя дочь? Вы и выглядите похоже.

— Что? — ахнула девочка.

Максим долго сидел молча, слёзы медленно стекали по его щекам. Володя не мешал ему. Наконец, Макс смог собраться.

— Ты сможешь показать мне могилу Вали?

Мужчина кивнул.

***

— Пап? А зачем мой другой папа разговаривает с маминой фотографией?

Маша смотрела на Максима, который стоял на коленях перед могилой. Ему нужно было попросить прощения — он обидел Валю, он не хотел этого, но так получилось.

— Володь, что тебя здесь держит? — спросил он, наконец.

— Да ничего. С работы меня уволили, потому что я уже не тяну… Сейчас никакой работы нет.

— Я хочу вас забрать к себе, если ты не против. В свой город. Я помогу тебе с лечением, с работой, с жильём. У меня своя компания, там найдется должность тебе по силам. Это самое малое, что я могу для тебя сделать в благодарность. И я хочу, чтобы Маша жила как принцесса.

Володя задумался и кивнул.

— Ты прав. Машка очень хорошая девочка, она заслуживает намного большего, чем я могу ей дать. Ну а если ты поможешь мне, я буду очень благодарен. Знаешь, я был уверен, что что-то не так в этой истории. Валя не могла полюбить морального урода.

Они пожали друг другу руки, а затем между ними раздался детский смех.

— Вот это да! Теперь у меня два папы! — воскликнула Маша, и они счастливо обнялись.

Бабушка схватила ребёнка за руку и сбросила с обрыва в реку

Инга вышла на улицу. Она ощущала, что пора сделать паузу и отдохнуть от забот других людей. Бывает, тяжело делиться тем, что видишь. Одно дело, если впереди у человека всё складывается хорошо, но если будущее мрачно, это вызывает гораздо большее напряжение. Иногда приходилось смотреть в глаза полные надежды, зная, что придётся эту надежду разрушить.

Инга никогда не говорила человеку, если видела, что смерть близка.

Она просто сообщала, что ничего не видит. Были те, кто возмущался и даже кричал, но были и те, кто понимал всё без слов, тихо уходил. С такими расставаниями было особенно тяжело.

– Добрый день!

Инга повернулась и улыбнулась.

– Приветствую, коллега! Калерия Дмитриевна, как поживаете?

Эта женщина была в возрасте, но энергичность её не покидала. Она не просто помогала людям, но буквально жила этим. Её можно было встретить и в детском доме, и в доме престарелых, где она старалась приносить радость. В молодости она пела, играла в театре, а теперь организовывала концерты для детей и стариков. Все её любили — и в этих учреждениях, и среди соседей.

– Инга Валерьевна, не хотите и мне погадать?

Инга усмехнулась.

– Да зачем вам это? У вас такая насыщенная жизнь, дети умницы, муж жив, здоров и до сих пор вас обожает.

– Вы так считаете? А у меня тут три важных события на носу, вот вдруг не доживу до них, – хитро прищурилась Калерия Дмитриевна, её глаза сияли весельем.

Инга улыбнулась.

– Не волнуйтесь, вы ещё отпразднуете множество событий.

Калерия подошла ближе.

– У меня к вам просьба.

– Конечно, слушаю вас.

– В доме инвалидов, куда я часто хожу, появился молодой человек. Он не помнит ни своего прошлого, ни родителей, а ходить совсем не может из-за травмы. Но он так хочет хотя бы тени надежды.

– Вы хотите, чтобы я ему погадала?

– Да, я рассказала ему о вас. Сначала он был скептически настроен — очень умный, кстати. Но потом говорит: «А вдруг хоть в гадании найдётся что-то?»

– Сколько ему лет?

– Ой, точно не скажу, но думаю, около двадцати.

– Хорошо, Дмитриевна. Завтра поедем вместе?

– Конечно, спасибо вам огромное! Он такой несчастный…

Той ночью Инге снова приснился странный сон. Её бабушка, словно безумная, хохотала и тянула Ингу за руку, пытаясь что-то сказать. Этот сон она видела уже не раз.

Когда-то, много лет назад, бабушка воспитывала Ингу в деревне. Люди считали её ведьмой, и сама Инга испытывала от неё страх с детства. Бабушка же настаивала, что Инга должна будет продолжить её дело, как только вырастет.

– Ты должна пойти по моим стопам, – говорила бабушка.