Давай ключи от дома, я гостей на Новый Год позвала, — заявила свекровь, хотя ни разу не помогала с ремонтом

Наследство? — Женя прищурился, разглядывая документы в руках жены. — И что там?

— Бабушкин дом в деревне, — Рената осторожно убрала бумаги в папку.

— В какой еще деревне?

— В Сосновке. Это недалеко, километров сорок от города.

— А-а-а, — протянул муж с усмешкой. — Это та развалюха на краю деревни? У всех наследство как наследство — квартиры в городе достаются. А тебе избушка на курьих ножках.

— Я его отремонтирую.

— Да ладно! — Женя рассмеялся. — Ты видела, в каком он состоянии? Там же крыша провалилась.

— Подлатаю.

— На какие шиши? — он скептически покачал головой. — Знаешь, сколько это будет стоить?

В этот момент в квартиру без стука вошла Люба, сестра Жени.

— О чем спорите? — поинтересовалась она, скидывая туфли в прихожей.

— Да вот, женушке моей развалюха в наследство досталась, — хмыкнул Женя. — А она собралась ремонт делать.

— В той старой избушке? — Люба всплеснула ладонями. — Рената, ты серьезно? Там же окна перекошены, полы прогнили. Я мимо проезжала как-то, забор почти на земле лежит.

— Все можно исправить, — тихо, но твердо ответила Рената.

— Исправить? — в разговор вступила появившаяся следом Елена Леонидовна, свекровь. — Милая моя, этот дом никто даже купить не захочет. Зачем он тебе? Только деньги зря потратишь. Ты что, собралась эту рухлядь ремонтировать?

Рената молча смотрела на родственников. Они стояли полукругом, с одинаковыми снисходительными улыбками. «Ничего, — подумала она. — Вы еще увидите, что получится».

На следующий день Рената поехала посмотреть на свое наследство. Старенький автобус неспешно вез ее по разбитой дороге через поля и перелески. Из окна она первой увидела покосившуюся крышу — дом стоял на самом краю деревни.

— Приехали, Сосновка! — объявил водитель.

Калитка со скрипом открылась. Рената прошла по заросшей тропинке. Дом выглядел заброшенным: темные окна с облупившейся краской, провалившаяся местами крыша, прогнившее крыльцо. Но что-то в нем было родное и теплое.

— Здравствуйте, соседка! — окликнул ее мужской голос.

Рената обернулась. У соседнего забора стоял пожилой мужчина с седой бородой.

— Здравствуйте.

— Я Михалыч. Вашу бабушку хорошо помню, светлый человек была. А вы, значит, внучка?

— Да, я Рената. Дом мне достался.

— И что думаете с ним делать?

— Ремонтировать буду.

Михалыч внимательно посмотрел на нее:

— Работы много. Крышу перво-наперво чинить надо, а то все протечет. Да и пол местами совсем прогнил.

— Справлюсь потихоньку.

— Ну-ну, — Михалыч усмехнулся в бороду. — Если что, обращайтесь. Подскажу, что да как.

Дома вечером Рената достала калькулятор и блокнот. Зарплата у нее была небольшая, но стабильная. Если экономить, то все возможно.

— Опять свою развалюху изучаешь? — Женя заглянул ей через плечо. — Брось ты эту затею.

— Не брошу. Это бабушкин дом.

— Ну и что? Бабушки уже нет, а дом этот только деньги тянуть будет.

— Это мое наследство, и я сама решу, что с ним делать.

Женя пожал плечами:

— Воля твоя. Только учти, я в это дело ни копейки не вложу.

Начала Рената с крыши. Взяла отпуск, купила материалы. Михалыч помог советом, показал, как правильно стелить рубероид, как укреплять стропила.

— А вы молодец, — говорил он, наблюдая за ее работой. — Не каждый мужик за такое возьмется.

Крыша заняла почти месяц. Потом взялась за окна, одно за другим меняла старые рамы на новые. С каждой зарплаты откладывала деньги на материалы. Взяла небольшой кредит.

Люба приехала в гости, когда Рената красила новый забор.

— Надо же, правда взялась за ремонт, — удивилась она. — Только зачем? Все равно тут жить не будешь.

— Буду приезжать на выходные.

— В такую даль? Нет, это все бессмысленно. Лучше бы машину купила или в отпуск съездила.

Рената молча продолжала красить. Она уже привыкла к таким разговорам. Постепенно дом преображался. Новая крыша, крепкие окна, свежевыкрашенный забор. Внутри Рената содрала старые обои, выровняла стены, перестелила полы. Купила недорогую, но добротную мебель. Летом разбила небольшой огород, посадила цветы. Соседи уже здоровались приветливо, интересовались успехами. Михалыч помогал с советами по хозяйству.

Елена Леонидовна приехала без предупреждения, когда основные работы были уже закончены.

— Ого! — только и сказала она, оглядывая светлую комнату с новыми обоями и красивыми занавесками. — А здесь уютно получилось.

— Да, получилось, — спокойно ответила Рената. — И огород есть, и цветники.

— А может, ты мне этот дом отдашь? — вдруг предложила свекровь. — Я бы здесь на пенсии жила, огородом занималась. А вам с Женей он все равно не нужен, вы в городе работаете. — Она попыталась заглянуть ей в глаза. — Отдай мне этот дом, тебе же он не нужен!

Рената даже растерялась от такой наглости:

— Что значит отдам? Это мой дом.

— Ну как твой, Ренаточка. Ты же его только отремонтировала. А я тебе за ремонт заплачу.

— Нет.

— Что значит нет? — возмутилась Елена Леонидовна. — Я же мать твоего мужа! Как ты можешь мне отказывать?

— Легко. Это мой дом, и я его не отдам.

Елена Леонидовна вернулась через неделю. На этот раз с группой поддержки — Любой и двумя подругами.

— Рената, ты все-таки подумай, — начала она с порога. — Зачем тебе этот дом? Я бы здесь и огород развела, и цветы посадила.

— Елена Леонидовна, я уже сказала — нет.

— Какая ты неблагодарная! — возмутилась свекровь. — Я тебя как дочь приняла, а ты!

— Как дочь? — перебила Рената. — Вы же смеялись, когда я ремонт начала делать. Все смеялись. А теперь дом приглянулся?

— Мы не смеялись, — вмешалась Люба. — Мы беспокоились, что ты деньги зря потратишь.

— Да? А я помню другое. «У всех наследство как наследство, а тебе развалюха досталась» — чьи это слова?

Люба покраснела и отвернулась.

— Ладно, — неожиданно спокойно сказала Елена Леонидовна. — Я тебе предлагаю по-хорошему: отдай мне дом.

— Нет.

— Тогда я буду действовать по-другому.

Она действительно начала действовать. Сначала просто названивала каждый день с «выгодными предложениями». Потом стала жаловаться Жене, мол, совсем его жена совесть потеряла, матери родной дом жалеет.

— Представляешь, — рассказывала Рената соседу Михалычу, — вчера предложила мне деньги за дом. Говорит: «Ты же все равно в кредит влезла, я тебе его погашу».

— А ты что?

— А что я? Это бабушкин дом. Я его для себя делала, не для продажи.

В канун Нового года Елена Леонидовна явилась снова.

— Давай ключи от дома, я гостей на Новый Год позвала, — с порога заявила она.

— Что? — Рената не поверила своим ушам.

— Ключи давай. Гости уже внизу ждут, с сумками.

— Вы в своем уме? Как можно приглашать людей в чужой дом?

— Почему в чужой? Мы же одна семья!

— Нет, Елена Леонидовна. Мы не одна семья. Уходите.

— Да как ты смеешь!

Рената захлопнула дверь перед носом свекрови. Она уже вовсю готовилась к празднованию Нового Года и не была настроена на разборки со свекровью.

Та принялась звонить Жене, но он впервые твердо осадил мать:

— Мама, прекрати. Это дом Ренаты, и только она решает, кого туда пускать.

— Да как же так! — голос Елены Леонидовны сорвался на визг. — Я же твоя мать!

— Именно поэтому я говорю тебе: хватит. Оставь Ренату в покое.

Весной дом было не узнать. Яблони в саду зацвели, грядки зазеленели. На новой веранде Рената поставила плетеное кресло — сидеть вечерами, смотреть на закат.

Через пару недель после новогоднего скандала Рената встретила Любу в магазине.

— Привет, — сказала золовка, нерешительно переминаясь с ноги на ногу. — Можно с тобой поговорить?

— Говори.

— Знаешь, я хотела извиниться. Мы с мамой очень некрасиво поступили.

Рената молча смотрела на нее.

— Правда, прости. Сначала смеялись над твоей затеей с ремонтом, потом требовали отдать дом. Я понимаю, как это выглядит со стороны.

— А как это выглядит?

— Как будто мы ждали, пока ты все сделаешь своими руками, а потом решили отобрать готовенькое.

— Именно так и выглядит.

— Мне стыдно, — Люба опустила глаза. — Мама, конечно, до сих пор возмущается. Но я-то вижу, что была неправа. Ты молодец, взяла и сделала такую красоту. А мы только и делали, что мешали и насмехались.

В ее голосе звучало искреннее раскаяние. Рената смягчилась:

— Ладно, проехали.

— Правда? — Люба просияла. — Слушай… А можно я как-нибудь приеду к тебе в гости? Просто посидеть на веранде, чаю попить?

Рената задумалась. Потом кивнула:

— Приезжай в субботу. Только одна, без мамы.

— Конечно! Спасибо!

В субботу они сидели на веранде. Люба с интересом разглядывала новый забор, ухоженный сад, аккуратные грядки.

— Как у тебя все красиво получилось, — вздохнула она. — А я еще советовала машину купить вместо ремонта.

— Машину я еще успею, — улыбнулась Рената. — А здесь теперь мой уголок. Приезжаю — и как будто в другой мир попадаю. Тихо, спокойно.

— А Женя как?

— Тоже оценил. Теперь сам просится на выходные приехать.

— Вот видишь, — Люба покачала головой. — А мы-то не верили. Я вчера маме сказала — хватит уже претензии предъявлять. Это твой дом, ты его своими руками подняла.

— И что она?

— Обиделась, конечно. Но, может, со временем поймет.

Вечером, когда Люба уехала, Рената сидела на крыльце и смотрела на закат. Из соседнего двора донесся голос Михалыча:

— Эй, хозяйка! Зайди за малиной, у меня много уродилось.

Рената улыбнулась. Теперь она действительно была здесь хозяйкой — полноправной, уверенной в себе. И ничьи насмешки, требования и претензии не могли этого изменить.

«Чего такая уставшая? Ты же дома весь день!»

Анна сидела на диване, обхватив кружку с остывающим чаем. Её глаза лениво следили за старшим сыном, который возился с игрушечными машинками на ковре. На кухне тихо тикали часы, создавая иллюзию спокойствия. Но Анна знала, что это — затишье перед бурей. Маленькая Маша спала уже почти два часа, а это значило, что через десять минут начнётся: плач, капризы и нескончаемые вопросы.

В коридоре послышались шаги. Сергей, вернувшийся с работы, бросил ключи на тумбочку и принялся разуваться.

— Я дома, — коротко бросил он, снимая пальто.

Анна знала этот тон. Он был не сердитый, но такой… как будто Сергей ожидал, что она сейчас вскочит, подаст тапки и начнёт расспрашивать, как прошёл день. Она не вскочила. Осталась сидеть, пытаясь собрать мысли после долгого дня.

— Чего такая уставшая? Ты же дома весь день, — продолжил он, заглянув в гостиную. — Что такого делала?

Анна молча посмотрела на него. Этот разговор был им знаком до боли. Для него «дома весь день» — значит отдых, диван, сериалы. Ему не понять, что её «дома весь день» — это марафон. Едва открыла глаза утром, а уже обед. Только сделала завтрак — пора обед готовить. А потом ужин. И между этими тремя этапами кто-то то плачет, то разливает компот, то роняет что-то со стола.

— Ой, ничего, Сергей, сидела, — ответила она. В голосе её звучало больше усталости, чем раздражения.

— Ну да, — усмехнулся он. — Хорошо устроилась. Вот у меня сегодня было: пять встреч подряд, один обеденный перерыв, да и тот за компьютером. Я вообще еле ноги домой принёс.

Анна не спорила. Она давно поняла, что любые её аргументы будут упираться в его железное убеждение: работа в офисе — это сложно, работа дома — это не работа. И всё. Тут не спорить нужно, а показывать. Но как?

Когда дети, наконец, заснули, Анна попыталась расслабиться. Сергей, поглощённый телефоном, сидел за столом, поглядывая на жену. Ему казалось странным, что она выглядит такой уставшей. Он действительно не понимал, почему. Дети ведь целый день дома. Они маленькие, что они могут делать такого, чтобы довести взрослого человека до полного изнеможения?

— Знаешь, я вот думаю, ты слишком всё на себя берёшь, — вдруг заявил он. — Может, тебе стоит больше отдыхать, а?

Анна только фыркнула.

— И когда мне отдыхать? Между уборкой кухни и вытиранием Машиного носа? Или может, ночью, когда младшая просыпается по три раза?

Сергей пожал плечами.

— Да ладно, ты всё усложняешь. Просто надо правильно время распределить. План составить какой-нибудь.

Анна закатила глаза, но спорить не стала. Она знала: Сергей обожает советы давать. Особенно когда в деле он вообще не разбирается.

Этим вечером Анна долго не могла заснуть. Слова мужа застряли в голове, крутились, вызывая всё больше злости. Он и правда считает, что она просто валяется дома, пока он «пашет»?

Она вспомнила, как раньше работала в офисе. Тогда ей самой казалось, что домохозяйки — это что-то простое. Но всё поменялось, как только она впервые осталась с детьми. Работать в офисе оказалось проще: там хотя бы есть обеденный перерыв и возможность побыть одной.

Анна скинула одеяло и пошла на кухню. Она открыла холодильник, достала кусочек сыра и машинально отрезала ножом. «Интересно, — подумала она, — выдержал бы он хотя бы пару дней? Хотя нет, это всё бесполезно. Даже пробовать не будет. Всегда найдёт, как себя оправдать».

Но через несколько дней обстоятельства изменились. И Сергей сам оказался в роли домохозяина.

— Мне надо съездить к маме. На неделю, — заявил Сергей за ужином, аккуратно режа котлету.

Анна удивлённо подняла глаза от тарелки. Сергей редко говорил о своих родителях, а тут вдруг — на целую неделю.

— Что случилось? — спросила она.

— Да заболела она. Сильно. Отец звонил, просил помочь. Им там не справиться, — Сергей выглядел немного смущённым. Видимо, разговор с отцом был непростым.

— Ну, поезжай, конечно, — Анна пожала плечами. Она сама давно не навещала свекровь, но и не стремилась: с Машей на руках да с Сашей, требующим внимания, дорога в другой город казалась невозможной.

Сергей замолчал, аккуратно подбирая слова. Анна почувствовала, что сейчас будет что-то неожиданное.

— Слушай, а может… ты съездишь? — наконец выдавил он. — Ну, тебе с детьми привычнее, всё равно дома сидишь.

На кухне повисла тишина. Анна поставила вилку, посмотрела на мужа, словно пытаясь понять, шутит он или говорит серьёзно.

— То есть ты хочешь, чтобы я поехала к твоей маме, пока ты останешься с детьми? — уточнила она, медленно, по слогам.

— Ну да. А что? Я справлюсь, — Сергей говорил уверенно, как человек, у которого всё под контролем. — Ты же справляешься.

Анна откинулась на спинку стула и улыбнулась. Не насмешливо, нет. Скорее, с любопытством.

— Хорошо, — неожиданно для самой себя ответила она. — Только не жалуйся потом.

Сергей нахмурился, но промолчал. Ему было сложно понять, почему жена отреагировала именно так. Он всерьёз считал, что неделя с детьми — это просто. Ну как может быть сложно сидеть дома? Поиграл, покормил, уложил спать. И всё.

Анна готовилась к поездке тщательно. Она знала, что для Сергея эта неделя станет испытанием, и не хотела, чтобы это испытание превратилось в хаос. На кухонном столе появилась тетрадка, куда она записывала инструкции.

— В семь утра Саша просыпается. Надо сделать ему кашу. Лучше манную, она быстро варится. Маша обычно встаёт позже, но сразу требует внимания. Не забудь дать ей бутылочку с молоком, иначе будет скандал, — объясняла она, листая страницы.

Сергей слушал в пол-уха. Ему казалось, что Анна слишком драматизирует.

— Да ладно тебе, я всё это знаю, — отмахивался он.

— Уверен? — она посмотрела на него с лёгкой ухмылкой. — Хорошо. Тогда я не буду напоминать, что Саша не ест хлеб с корочкой. А Маша засыпает только с её любимой игрушкой. А ещё…

— Всё, всё! — перебил её Сергей, поднимая руки. — Я понял. Справлюсь.

Анна лишь улыбнулась. Она знала, что его уверенность скоро столкнётся с реальностью. Но спорить она не собиралась. Лучше пусть сам увидит, каково это.

Утро отъезда было странным. Анна стояла у порога с чемоданом, чувствуя одновременно тревогу и лёгкое злорадство. Ей было жаль детей, которые вот-вот узнают папу с новой стороны. Но при этом ей хотелось, чтобы Сергей наконец понял, что значит быть с ними целыми днями.

— Всё будет хорошо, — уверял он, поцеловав её на прощание. — Удачи тебе там. Не переживай за нас.

Анна вышла на улицу, села в такси и, глядя на дом из окна машины, улыбнулась. Теперь всё зависело от Сергея.

Сергей проснулся от неожиданного звука. Это был Саша, который влетел в спальню с машинкой в руках и радостно закричал:

— Папа, вставай! Я проголодался!

Сергей с трудом приоткрыл глаза, глянув на будильник. Семь утра. Он перевернулся на другой бок, надеясь выиграть хотя бы ещё пять минут. Но Саша не отступал.

— Папа, ну пожалуйста! Я хочу кашу! — настаивал ребёнок.

Кашу? О, точно. Сергей вспомнил о записях Анны. Он медленно поднялся, чувствуя себя разбитым, и побрёл на кухню. За спиной топали маленькие ножки.

— Так, где там эта манная каша? — пробормотал Сергей, открывая шкафчик.

Саша с энтузиазмом указал на крупу. Сергей поставил кастрюлю на плиту, налил молоко. Вроде бы всё просто. Но стоило отвернуться, как молоко убежало, оставив на плите жирное пятно.

— Папа, что это такое? — удивлённо спросил Саша, глядя на катастрофу.

— Всё под контролем, — Сергей быстро схватил тряпку и начал вытирать плиту. Но каша всё равно получилась комковатой.

Саша, конечно, есть её отказался.

Маша проснулась, когда Сергей пытался уговорить сына хотя бы попробовать завтрак. Девочка сразу начала плакать. Он бросил всё и побежал в спальню.

— Ну чего ты, малышка? — растерянно пробормотал Сергей, доставая Машу из кроватки.

Плач усилился. Тогда он вспомнил: бутылочка с молоком. Где она? О, опять записка.

Но Маша ждать не собиралась. Она брыкалась и кричала, пока Сергей судорожно искал нужную бутылочку в холодильнике. Успокоить её удалось только через десять минут.

— Это нормально? — пробормотал он себе под нос, глядя на Машу, которая наконец мирно сосала молоко.

День продолжился в хаосе. Саша пролил сок на ковёр, Маша высыпала игрушки по всей гостиной, а на кухне уже росла гора немытой посуды. Сергей то и дело хватался за телефон, чтобы проверить время. Только утро, а он уже был вымотан.

На обед он решил разогреть суп, который приготовила Анна. Это было быстрее и проще, чем готовить что-то новое. Но Маша категорически отказалась есть из ложки, требуя кушать руками. Сергей, не зная, как справиться, оставил её на пару минут, а вернувшись, застал ребёнка, раскрашивающего суп столовой ложкой.

После обеда дети немного успокоились. Саша устроился в гостиной с игрушками, а Маша уснула. Сергей решил воспользоваться моментом, чтобы привести себя в порядок. Душ, кофе — и жизнь покажется лучше. Он только начал расслабляться, когда из комнаты снова послышался крик.

Маша проснулась. Ей не понравилось, что она в кроватке одна. Сергей поспешил к ней, забыв про свой недопитый кофе. И так было весь день. Одно дело сменялось другим, как на конвейере.

Вечером, уложив детей, Сергей развалился на диване. Он выглядел так, словно только что пробежал марафон.

— Как Анна всё это успевает? — удивлённо пробормотал он, глядя на кучу игрушек, валяющихся на полу. — И ещё улыбается.

Он собирался прибраться, но сил не осталось. Завтра новый день.

К утру третьего дня Сергей уже выглядел, как герой фильма о выживании. Его глаза красные от недосыпа, волосы взъерошены, а настроение — на грани. Дети же, напротив, были бодры и полны энергии. Саша с энтузиазмом рассказывал о том, что хочет устроить «город из подушек» в гостиной, а Маша деловито вытаскивала из шкафа мамины кастрюли.

— Так, стоп! — Сергей хлопнул в ладоши, пытаясь привлечь внимание. — Мы ничего не будем строить. Сейчас у нас завтрак.

— Я не хочу кашу! — заявил Саша.

— Маша хочет! — прокричала малышка, хотя никто её об этом не спрашивал.

Сергей замер. Он чувствовал себя на грани капитуляции. «Это какой-то квест, — подумал он. — Где я вообще свернул не туда?»

После завтрака гостиная напоминала поле боя. Подушки были раскиданы по всему полу, игрушки вперемешку с хлебными крошками. Маша, вымазав руки йогуртом, с энтузиазмом намазала его на диван.

— Ну вот, — выдохнул Сергей, хватаясь за голову. — Только убрал, и опять.

Он вспомнил, как когда-то подшучивал над Анной, когда она жаловалась на вечный бардак. Тогда казалось, что она просто преувеличивает. Ну что такого сложного? Убрал один раз — и всё. Но сейчас, глядя на разгром, он понимал: это бесконечный цикл. Пока ты моешь одну тарелку, кто-то уже роняет другую. Пока складываешь игрушки, дети успевают раскидать вдвое больше.

Днём Сергей с радостью уложил Машу спать. Но стоило ему выйти из комнаты, как раздался крик.

— Папа, мне скучно! — жаловался Саша.

— Ты же играл с машинками? — ответил Сергей, стараясь не терять терпение.

— Надоело, — пожал плечами ребёнок. — Поиграй со мной!

— А ты понимаешь, что папа устал?

Саша непонимающе посмотрел на него, как будто слова «устал» и «папа» вообще не должны стоять в одном предложении.

— Ну ладно, давай поиграем, — вздохнул Сергей.

Через час, когда он почувствовал, что засыпает прямо посреди игры, Сергей понял, почему Анна иногда выглядела такой уставшей. Дети не дают передышки. Никогда. Их энергия кажется бесконечной.

Вечером, когда настало время ужина, Сергей почувствовал себя настоящим шеф-поваром. Он решил, что сегодня сделает пельмени. Всё просто: сварить воду, закинуть, подождать.

Но Маша решила иначе. Она подбежала к нему с криком:

— Дай! Дай!

— Маша, подожди, — пытался успокоить её Сергей, одновременно помешивая воду и отодвигая Сашу, который решил, что именно сейчас ему нужно показать новую игрушку.

Маша, не дождавшись, схватила ложку и с размаху уронила её на пол. Саша тут же наступил в лужу воды, оставшуюся от утреннего «потопа», и поскользнулся.

— Я так больше не могу! — закричал Сергей, хватаясь за голову.

Но дети его не слушали. Они весело носились по кухне, а Маша даже начала хлопать в ладоши, подражая его эмоциям.

Когда Сергей наконец уложил детей спать, он сел на диван и уставился в одну точку. Гостиную так и не удалось убрать. На кухне высилась гора немытой посуды, а на ковре всё ещё были следы сока.

Он взял телефон и открыл сообщения. Хотел написать Анне. Но не знал, с чего начать. «Прости, я был идиотом?» Или: «Как ты вообще это выдерживаешь?»

Вместо этого он просто отправил:
«Всё нормально. У вас как?»

Анна ответила быстро:
«У нас хорошо. А вы? Дети тебя не довели ещё?»

Сергей невольно улыбнулся. Конечно, она знала. Знала, каково ему сейчас. Но он решил не жаловаться. Пусть думает, что он справляется. Хотя на самом деле он уже с нетерпением ждал её возвращения.

Когда Анна вошла в квартиру, дети уже спали. Сергей стоял на кухне, облокотившись о стол, с чашкой чая в руках. На его лице было что-то новое. Не усталость, нет. Это была смесь облегчения и чего-то вроде смирения.

— Ну как? — улыбнулась Анна, сбрасывая куртку.

— Ты спрашиваешь про детей или про меня? — отозвался он с усмешкой.

Анна поставила чемодан у стены и посмотрела вокруг. Гора игрушек в углу, немытая посуда в раковине и странный запах из кухни говорили сами за себя. Но она ничего не сказала. Просто села за стол напротив мужа.

— Рассказывай, — мягко предложила она.

Сергей вздохнул и начал.

— Я был уверен, что это легко. — Он сделал глоток чая, задумчиво глядя в окно. — Ну, знаешь, приготовить еду, поиграть с детьми, уложить спать. Что там такого? Но я ошибался. Очень.

Анна молчала, давая ему продолжить.

— Саша всё время что-то требует. Машу вообще невозможно уложить, если она в плохом настроении. Ты знала, что она может плакать сорок минут подряд просто потому, что у неё ложка не той формы? — Он покачал головой. — А ещё этот хаос. Я убираю — они тут же разбрасывают. Моешь одну тарелку, а уже нужно чистить пол от сока.

Анна усмехнулась. Ей было приятно, что он начинает понимать. Но она не хотела перебивать. Пусть сам всё выговорит.

— Я реально не знал, что это так тяжело. — Сергей посмотрел на жену. — Ты, оказывается, просто супергерой какой-то. Я на третий день чуть не сломался. Как ты всё это делаешь?

— Это несложно, когда привыкаешь, — ответила Анна, но её голос звучал тепло. — Просто знаешь, что другого выхода нет. И всё.

— Ну да, — кивнул Сергей. — Но знаешь, что самое сложное?

— Что? — с интересом спросила она.

— Это то, что ты не отдыхаешь. Никогда. Ни минуты. Ты всегда что-то делаешь. Даже когда дети спят, ты продолжаешь. Это как вечный двигатель. Только не из железа, а из нервов.

После этого разговора в Сергее что-то изменилось. Уже на следующий день он сам предложил сделать завтрак, пока Анна отдыхала. Это был его первый шаг, но важный.

Теперь он всегда брал на себя часть домашних дел. Посуду, уборку, походы в магазин. А главное — стал больше времени проводить с детьми. Они с Сашей собирали машинки, строили гаражи из конструктора. А Машу он укачивал перед сном, рассказывая ей что-то смешное и непонятное.

Анна смотрела на него с лёгким удивлением. Сергей был не идеальным, но старался. Он понял, как ей бывает тяжело, и хотел стать поддержкой. Пусть маленькой, но всё-таки настоящей.

Через несколько дней Анна случайно услышала разговор Сергея с его другом. Они болтали по телефону, обсуждая, как прошли праздники.

— Ты бы попробовал, — сказал Сергей, смеясь. — Неделя с детьми — это не работа, это выживание.

Анна улыбнулась, услышав это. Он всё-таки понял. И пусть это заняло у него неделю, но этот опыт точно сделал их семью крепче.