Чужой родной сын

Макар рос без мамы. Сколько себя помнил, они жили с папой вдвоём. Иногда приезжала бабушка, мама отца. Она натянуто улыбалась Макару, дарила ему одни и те же шоколадки, ругала папу. Говорила, что он взвалил на себя непосильную ношу, она предупреждала, не послушался, и теперь никому не нужен с ребёнком…

Папа обрывал её, говорил, чтобы не вмешивалась, и недвусмысленно указывал на дверь. И бабушка уезжала, поджав губы.

— Она не любит меня? – спрашивал Макар, чутко улавливая своим детским сердечком бабушкино отношение к себе.

— Не выдумывай, бабушка хорошая, просто переживает за нас. Она до садика сидела с тобой, между прочим.

 

Но Макар этого не помнил. Что он помнил, так это то, как отец водил его в сад. Макар приходил самым первым и маялся от скуки до прихода остальных детей. Наблюдал, как мамы целовали их и напоследок махали ручкой. Папа так никогда не делал. А Макару хотелось, чтобы он хоть раз обнял его и тоже помахал ему.

Папа у Макара был строгим, не позволял по утрам валяться в постели. Макар поднимался и с закрытыми глазами одевался. А если начинал хныкать, смотрел так, что желание ныть сразу пропадало. Папа шёл, широко шагая, крепко держа ручку Макара в своей крупной шершавой руке. Макар бежал, еле успевая переставлять короткие ножки.

Когда Макар спрашивал о маме, папа менялся в лице. Он сам решил или кто-то сказал ему, что мама уехала далеко. Папа смотрел мимо Макара и молчал. Когда расспросы становились настойчивыми, грубо обрывал сына. Тогда настроение Макара надолго портилось, он замыкался в себе или ревел, отчего папа злился ещё сильнее.

— Ты мужик или сопливая девчонка? Тогда не реви.

Макар предпочитал не испытывать судьбу, и перестал спрашивать о маме. Папа его никогда не бил, но ему иногда казалось, что мог бы и ударить, и отлупить, когда злился на него. Видел решимость в его глазах.

Став постарше, Макар видел, с каким интересом мамы детей поглядывали на его папу. Улыбались, говорили что-то типа: «А нашего папу, Леночка, не заставишь забрать тебя из садика».

Они шли домой. Макар снова бежал рядом, рассказывая папе о самом важном, что случилось в саду, заглядывая в его хмурое лицо. Но тот не слушал, не реагировал на слова. И Макар замолкал обиженно.

У кого-то не было отца, была только мама, и дети, в общем-то, не страдали от их отсутствия. А у Макара не было мамы, но он почему-то страдал. Все, что он понял тогда о жизни.

В первый класс его тоже отвёл папа. Вот только встречать не пришёл. Макар оделся, как всегда по-солдатски быстро, долго стоял на крыльце школы, высматривая его. Он мог и сам дойти до дома, но учительница сказала ждать своих родителей. И он ждал. Бабушка одного одноклассника проводила его до подъезда. Так и ходил с ней первые два года.

Макару иногда нравилось, что у него нет мамы. Мамы многое запрещали его одноклассникам, не пускали одних на улицу. Макар был предоставлен сам себе, мог делать, что хочет, к зависти других мальчишек. И все-таки ему до слёз хотелось, чтобы приехала мама, обняла его, сказала что-то нежное, чмокнула в щёку…

— А меня сегодня классная наказала, — сказал как-то Макар.

— За что?

— Я подрался с Сашкой, ну… ударил его книгой разок. Но он первым начал, — горячась, оправдывался Макар.

— Нужно учиться договариваться. Ты же не маленький. Бить надо за дело, — веско поучал тец.

— За какое дело можно бить?

— Ну, если кто серьёзно обидит или первым ударит, нападёт. Тогда нужно давать сдачу и не бояться, даже если силы неравные. Уступишь раз, будут бить всегда, посчитают слабаком. Понял?

Макар слушал уроки отца и наматывал на ус. С третьего класса он звал его отцом, по-взрослому. Однажды Макар упал на катке и сильно расшиб колено, порезался коньком. Кровь проступила через штанину, капала на лёд. Отец до самого дома нёс его на руках. Макар крепко обнимал его за шею, вдыхал его запах, самый лучший на свете, как ему казалось. И любил в эту минуту бесконечно. Потом отец прижёг зелёнкой ссадину и дул на коленку. Макар вспоминал этот момент, как едва ли не единственное проявление нежности отца к нему. Тогда он простил ему все обиды.

Отец не занимался с Макаром, но многому его научил. Можно сказать, всему. Макару он казался огромным, красивым и сильным, и он старался во всём подражать ему.

— Мама не любит меня, если не приезжает? — спросил как-то за ужином, ковыряя вилкой макароны по-флотски.

— Забудь. Нет у тебя матери.

Как забыть то, чего никогда не видел?

— Но не ты же меня родил? – с детской непосредственностью резонно заметил Макар.

— Вырастешь, поймёшь. Ешь, пока не остыло. — И поморщился, как от боли.

В седьмом классе Макар облазил всю квартиру в поисках снимков, вещей мамы. Ничего. На редких фотографиях, в основном из садика, он был один. Нашёл несколько не очень качественных снимков с отцом. И никаких женских штучек, кроме фартука. Он затолкал вопросы подальше в голову, до поры до времени.

Отец учил, что проблемы с ребятами нужно решать самому. И очень удивлялся, когда учительница вызывала его в школу, писала послания: «Подрался на уроке с Жуковым, сорвал урок…» «Сбежал с математики…» «Отказался писать сочинения на тему «Образ матери в русской литературе…»

Отца заинтересовал только сорванный урок.

— Почему подрался? До перемены не мог подождать?

— За дело. Жуков обзывался, спрашивал, куда Макар телят гонял, — пробубнил Макар.

— Почему на уроке? Разборки нужно устраивать на перемене, один на один. Или у тебя проблемы с одноклассниками?

— Не у меня, а у них проблемы, — с вызовом отвечал Макар.

— Хорошо. Махать кулаками напрасно не надо. Язык тебе на что? Учись договариваться. Некогда мне заниматься ерундой, в школу не пойду. Сам натворил, сам и разбирайся.

— Как? Если он урод…

— А если он применит тяжёлую артиллерию в лице родителей, тебе, да и мне не поздоровится. Тебе оно надо?

— Да как договариваться, если он обзывается и гадости говорит? Про маму, что она нас бросила, – добавил он тихо, опустив голову.

— Про маму? Из-за неё вообще не стоит драться. Она всё равно не узнает и не оценит. С такими нужно действовать их же методами. У каждого человека есть слабости, которые трогают, как тебя слова о маме. Наблюдай, слушай, ищи. Понял?

Макар ничего не понял, но стал присматриваться к одноклассникам. И если его задирали, он тут же грозился всем рассказать сокровенную тайну противника. И тот ретировался.

Постепенно от Макара отстали. Он перерос многих одноклассников. Такой сдачи отвесит, мало не покажется. Дрался Макар отчаянно.

Учительнице надоело ждать отца в школе, и она сама пришла к ним домой.

В начальной школе классная у Макара была молодая и симпатичная. Он часто представлял её своей мамой. Она бы отцу тоже понравился, но в школу его заманить не получалось.

А в девятом классе у них классной стала учительница математики. Они звали её единицей. Тощая, она всегда носила одинаковые тесные костюмы с прямыми юбками ниже колен. Лишь на Новый год и 8 Марта она снимала чёрный костюм и надевала бледно-голубой. Кофточки носила под самое горло, а волосы гладко зачёсывала и закалывала на затылке в маленькую кичку. Когда она снимала с длинного носа очки, то они болтались на шнурке на тощей груди. Такую маму Макар не хотел.

Они с отцом разговаривали на кухне за закрытой дверью. Макар слышал не всё. Учительница волновалась, говорила на повышенных тонах, что он не занимается сыном, что тот растёт хулиганом, а мог бы хорошо учиться…

— Я неоднократно приглашала вас в школу, но у вас, видимо, есть дела поважнее сына, — визгливо отчеканила она.

— Я деньги зарабатываю, а учить его должны вы, для этого он ходит в школу. Разве нет? – спокойно ответил отец.

Учительница в ответ горячилась, говорила быстро и неразборчиво. Отец что-то тихо ей объяснял, после чего она с криком: «Ну, знаете ли!» выскочила из кухни, чуть не ударив дверью не успевшего отскочить Макара. Отец проводил её и вернулся к сыну.

— Всё слышал?

— Почти, — пролепетал тот.

— Очень хорошо. Значит, повторять не буду. Не хочешь учиться, твое дело. Метла в руки, мешок на плечи и вперёд. Своим детям сам объяснять будешь, почему их отец пьяница и лодырь. Или возьмёшься за ум и будешь учиться, чтобы детям не было стыдно за отца. Понял?

Чего ж не понять. Стало стыдно. Лучше бы ругал и угрожал, чем так спокойно нарисовал его будущее. Макар сделал выводы и стал учиться. Больше учительница не приходила, хотя замечания в дневник по-прежнему писала. Макару её было жалко, когда она после уроков пыталась сама с ним поговорить.

К старшим классам он стал похож на отца – немногословным и угрюмым. К нему не приставали одноклассники, побаивались. Учёбу он подтянул, и ЕГЭ сдал вполне прилично. Думал, отец спросит его про баллы. Он нехотя ответил бы, что по баллам он третий в классе, вместе с зубрилой Катей Скворцовой. Но отец не спросил, а Макар гордо промолчал.

— У нас через два дня выпускной, пап.

— И что?

— Мне в школьной форме идти или в костюме? Я вырос из него сильно.

— Новый костюм нужен?

— Да.

— Хорошо, завтра купим. – Вот и весь разговор.

В магазине взгляды их снова не сошлись. Макар хотел белый костюм, как у Ваньки. Да ещё черную рубашку в придачу.

— Куда ты потом его наденешь? Как невеста на свадьбе будешь. Лучше такой. – И отец снял вешалку с тёмно-синим костюмом.

— Он взрослый слишком.

— А ты ещё маленький? Тогда что мы тут делаем?

Костюм они купили. Отец после вручения аттестатов сразу ушёл, бросив Макару, чтобы не пил много и не слишком поздно возвращался домой.

У Макара прямо руки зачесались сделать всё наоборот. Но ничего не вышло. Пузыри от шампанского упорно лезли из ушей и носа, от вина ему вообще стало плохо. Никакого удовольствия.

Макар сам отнёс документы в университет на факультет информационных технологий. И поступил. Впервые услышал от отца: «Молодец». Вот бы раньше сказал, когда Макар так нуждался в его поддержке и одобрении. Вообще Макару часто казалось, что отцу он безразличен. Думал, лучше бы в детдом сдал, чем так относиться к нему.

Потом Макар влюбился, и весь мир преобразился, даже отец.

— Пап, а почему ты не женился? Мама тебя обидела сильно? — Он знал, что заходит на опасную зону, но всё же спросил.

— Она предала меня, обманула. Не доверяй женщинам. Все они…

Однажды приехала бабушка в гости.

— Ну что, так и живёшь бирюком? Послушался бы меня, не женился бы на этой… Сейчас семья была бы… Скоро один останешься. Макару сказал? Нет? Я так и знала. Прямо мать Тереза.

— Мам, не лезь, – отмахнулся отец.

— Я и не лезу. Сиди тут один… — И она уехала.

А Макар мучился вопросом, что отец должен ему сказать? Про маму? Почему матерью Терезой обозвала отца? Любопытство распирало, но Макар вопросов не задавал.

После третьего курса он сказал, что женится.

— Не рано?

— Она ждёт ребёнка. Я переведусь на заочное, буду работать.

Отец криво усмехнулся. И Макару захотелось его ударить, размазать ухмылку по лицу. Но он, конечно, этого не сделал. Свадьбу сыграли скромную. Отец передал денег, сколько сказали родители невесты, и пришёл на свадьбу гостем. Когда ему предложили сказать тост, он встал с фужером и сказал:

— Будь мужиком.
И всё.

— Я с пелёнок мужик, — пробурчал под нос Макар.
Лена накрыла его руку своей тоненькой нежной ладошкой, встала и сказала, что благодарна отцу мужа, что он так хорошо воспитал его. И отец улыбнулся ей. Впервые в жизни!

Приехав через две недели после свадьбы к отцу, Макар заметил, как тот сдал, постарел. Заметил на рубашке пятно, мятые брюки, отросшую щетину. Ничего подобного Макар не замечал раньше. Отец всегда выглядел аккуратным и подтянутым.

— Пап, ты хоть к нам приезжай. Что ты тут один?

— Всё в порядке у меня, — отмахнулся он.

Макар часто задавался вопросом, любил ли он отца? А отец его? Слов таких отец не говорил, но заботился о нём, как мог. Разве это не любовь? И не находил ответа.

Однажды, когда Лена родила дочку, Макар приехал к отцу с бутылкой коньяка. Выпили.

— Я сам отец теперь. Расскажи про маму, ты обещал, – пристал он к отцу.

Тот в упор посмотрел на Макара, налил ещё коньяку, выпил, крякнул и сказал:

— Я её сильно любил. На руках носил. А она… Она мне изменила с моим другом. Шашни с ним крутила за моей спиной. Я узнал, когда встретились с ним у роддома. Он назвал меня рогоносцем и сказал, что ты не мой сын. Я врезал ему, сломал нос.

Потом, когда твою маму с тобой выписали из роддома, прямо спросил её об этом. Она начал юлить. Я всё понял, выгнал её. Да. Не смотри на меня так. Не смог простить.

Она ушла, а через два месяца привезла тебя и твои вещи. Сказала, что ты ей не нужен. Я хотел сдать тебя в детский дом. Прости. Какая из меня нянька? Приехала мать, посоветовала сделать тест на отцовство. Я не сделал, не знаю, почему. Боялся, что ты, и правда, окажешься чужим. Матери сказал, что сделал, что ты мой сын. Она согласилась сидеть с тобой.

Тебе кажется, что я недостаточно любил тебя? Я и сам не знаю. Всю душу она сожгла мне. Ни разу не написала, не приехала. Стерва. – Отец снова выпил, потом сжал рюмку в руке, и она треснула.
Макар перевязал ему руку, как когда-то он ему коленку.

Ехал домой и думал, кто он ему, отец или чужой дядя, пожалевший чужого ребёнка? Вырастил, и неплохим, надо сказать, человеком он стал. Макар пытался поставить себя не место отца. Сделал бы он тест? Смог бы сдать дочку в детский дом, если бы не был уверен, что она его? Ответа на эти вопросы Макар не находил.

Да, отец не был ласковым, не говорил слов любви. Но любовь — это не только слова, но и дела. Отец не женился больше, может, боялся, что другая женщина не полюбит Макара? Или ждал запутавшуюся жену?

После того разговора между отцом и сыном треснула плотина. Они больше не выясняли отношений. Зачем? Но отец, приехав к ним один раз, стал приезжать часто, гордо гулял по парку с коляской.

— Он мой отец и точка. Я точно знаю. Мы ведь похожи, правда? – спрашивал у жены.

— А маму ты не хочешь найти?

— Нет. Она меня не искала, и я не буду. Пусть живёт, как хочет, надеюсь, что счастлива. Ни разу не приехала, не посмотрела на меня, не приласкала. Выбросила из жизни, как котёнка. Бог ей судья. У меня есть отец. Он вырастил меня. Сам, представляешь? Не уверен, смог бы я так. И воспитал меня не хуже мамы. Теперь моя очередь заботиться о нём, — волнуясь, сказал Макар.

— В моём классе у многих парней не было отцов. Один спился, другой сидит… Мне повезло, можно сказать. Да что там, повезло!

И Макар больше не задавался вопросом, родной отец у него или нет. Решил, что роднее не бывает.

Простая история

Максим стоял перед ней на коленях, а она сидела закрыв лицо руками и плакала навзрыд.
-Вика, понимаешь, ну так вышло..прости. Помнишь? Помнишь же…Тогда, когда мы ещё только начали встречаться, мы решили…что если кто-то вдруг встретит другого человека, то мы просто отпустим друг друга, ну помнишь?

-Макс, — Вика плача смотрит на мужчину, — нам тогда было по четырнадцать. А теперь по тридцать, мы с тобой семь лет женаты…

-Вика…она сможет мне родить ребёнка, она мне сказала…

Вика опять плачет, как ребёнок.

-Ну, Вииик, нуу блиин. Я не могу тебя обманывать, было бы лучше если бы я завёл интрижку на стороне? Я бы унизил этим и тебя, и себя…Ребёнка, малыш…она родит мне ребёнка.

-Уходи, слышишь? Сейчас же уходи из моей жизни,
из моего сердца…

Ребёнок…это то что хотела Вика больше всего на свете, родить ребёнка…такого же милого, как Макс.

Вика через две недели уехала к маме.

Никто не верил, что это всерьёз.

Свекровь со свёкром не хотели её отпускать, сестра Макса, Алёнка, плакала навзрыд и лишь жена старшего брата Макса, Инна, кривила губы в усмешке.

-Ну что, — пропела Инна, — не такой уж и хороший твой Макс, не такой, как ты его превозносила, притворщица, смотреть на тебя было противно.

Вика не знала и не понимала отчего такая ненависть, откуда она вдруг взялась у Инны?

Лишь потом узнала, ушёл Макс к младшей сестре Инны… к Алисе.

Никто не верил, ни друзья ни родственники, все твердили про какой-то кризис семи лет, а Вика знала, что это всё…она не простит, хоть и ждала его.

Ждала, что он приедет, встанет прислонившись к косяку, позовёт её, обнимет и скажет, что это был сон, дурной сон.

Но, этого не произошло.

Несмотря на все уговоры, словно в горячке, уволившись, Вика уехала к родителям.

Она запретила себе думать о Максе, вспоминать о нём.

Это сильные женщины могут быть такими волевыми, подружиться с бывшим мужем, с его новой супругой, Вика не была такой.

Вика была обычной, немного слабой, немного плаксой…

Поэтому она и уехала, чтобы не рвать себе душу и не плакать каждый раз от боли и обиды, с бывшими родственниками Вика тоже перестала общаться.

Они встретились через пять лет.

В том городе оставалась квартира, которую оставили дедушка с бабушкой для любимой внучки, папа Вики давно забрал своих родителей поближе к себе, так как Вика вышла замуж за Макса, квартира тогда и осталась молодым.

Когда Макс признавался Вике в том, что уходит к другой, он ушёл налегке.

Не взял ничего из мебели, вообще ничего только свою одежду.

Вика, какое-то время из-за этого и надеялась, думала вернётся ну с кем не бывает, он же ничего не взял…

Когда поняла, что нет, тогда и решила рвать, как бы это ни было больно.

Прошло пять лет.

Папа спросил Вику не хочет ли она распорядиться наследством дедушки и бабушки.

-Надо продать квартиру, дочь, никто не будет там уже жить, ты можешь здесь купить побольше…

Вика оглашалась, но…

Но, никак не могла насмелиться приехать туда, где была счастлива, а она была счастлива, зачем говорить неправду.

Всё же она пешилась и поехала, взяв с собой Мишу.

Вика показывала сыну места, где она проводила детство, когда приезжала в гости к бабушке.

-Мама, а мы попить не взяли.

-Точно, идём, вон магазин новый открыли, как раз посмотрим.

Вика пошла по одному ряду, а Миша по другому.

Она сразу его узнала, Максим стоял спиной к ней и внимательно изучал этикетку на бутылке вина, а Вика задохнулась от какого-то…прилива нежности, ностальгии и ещё чего-то.

Она хотела пройти мимо, тихо и незаметно, но он будто почувствовал её, оглянулся и…

-Вика?

-О, Макс привет.

-Викуся, ничего себе, ты стала лучше в тысячу раз, чем была, хотя казалось бы куда лучшеть -то тебе.

У Вики бухало сердце, везде, по всему телу…

Они мило болтали, но, каждый осознавал неловкость момента.

-Винишком балуешься?

-Да у коллеги день рождения, а я…я , ты же знаешь, ничего не понимаю в этом, — Макс кивнул на полку с вином, — вот стою и раздумываю, как бы не опростоволоситься.

Вика хотела что-то ответить, но тут подбежал Миша и она отвлеклась на сына.

Макс переменился в лице, глянул мельком на Мишу.

-Твой?

-Ага, Мишутка.

-Миша?

-Ну да, а у тебя кто?

-А где ты его взяла…

Будто не слыша Вику, продолжает Макс.

-Как где? Родила…

-В смысле родила? От кого?

-От мужа, Макс. Что за глупый вопрос.

-Ты замужем?

Вика не успела ответить, Мишка показал две бутылки воды.

-Миш, эта вода с малиной, тебе же нельзя, извини, Макс, нам надо бежать, слушай…я приехала продать квартиру, там мебель, вещи, если что-то нужно, приезжай, забирай.

Я ещё пару дней пробуду с риэлтером дела решим…

Макс махнул рукой и отвернулся.

Его отчего-то задело то, что Вика так хорошо выглядит, что она видимо вышла замуж, родила ребёнка, красивая, такая родная и такая далёкая.

Макса это жутко…разозлило.

Ишь ты, пацан- то большой уже. Наверное был кто -то у неё, не успела уехать и выскочила скорее за этого замуж…а они ещё…его обвиняли…а она…предательница.

Настроение у Макса пропало, он сам не понимает отчего, оттого что увидел бывшую жену счастливой и спокойной? Странно, родила ребёнка…а с ним семь лет…Макс взял первую попавшуюся бутылку.

По дороге Максим передумал ехать, куда собирался, позвонил матери и сказал, что сейчас приедет.

-Что случилось, Макс? Вы поссорились с Алисой?

-Мам, я ни с кем не ссорился, что я не имею права заехать в гости к родителям?

Всё же матери удалось вытащить с Макса, что он встретил бывшую жену с ребёнком, та конечно рассказала Алёне.

Алёна буквально ворвалась в квартиру к Вике.

— Викуся, ну как так? пропала, не звонишь, не пишешь, ну ладно Макс, мы -то при чём?

Бывшая золовка тараторила не переставая, и замолчать её заставило только появление Мишки.

-Какой чудесный малыш, твой, Викусь.

-Да.

-Слушай, а может и хорошо, что вы тогда, прости конечно…но много же таких случаев, когда вот живут муж с женой, годами,детей нет, потом расходятся и бах…

Алёнка всё такая же болтушка, — улыбаясь думает Вика, — чего она боялась, всё хорошо…

Макс был не в духе, он опять лежал на диване у родителей и смотрел в потолок, встреча с бывшей женой никак не шла у него из головы, хотя прошёл уже месяц…

-Мам.

-Что?

-Я не болел ничем в детстве?

-Ну…краснухой, ветрянкой болел…А так…нет, больше не вспомню, а что случилось?

-Ничего.

-Я не вижу что ли? Второй день домой не едешь…Что стряслось-то?

-Да ничего, мам…У Вики есть ребёнок, понимаешь? Ребёнок, а у меня нет…мы с Алиской уже столько времени вместе, а детей нет…мама.

Нет детей-то…И с Викой, семь лет прожили, не было детей, а тут бах…со мной разошлась и ребёнок появился.

-Максим, — мама села и опустила руки, — ты что…ты думаешь, что это ты…что ты не можешь иметь детей?

-Да, мама…это я, ваш сын, такой весь несуразный…

В комнату вышла Алёна, посмотрела на мать, на покрасневшего отца, на сидящего с опущенной головой брата.

-Это тебе за то, что ты Вику обидел.

— Алёна, — вскрикнули враз отец и мать.

-Что, Алёна, что Алёна? Он и от Алиски той, гуляет, как собака, она потому ему рожать не хочет.

-Чего?

-Того, что слышал. А дети…не хотела тебе говорить…есть у тебя ребёнок, вот.

Алёна показала телефон, они сидят в обнимку с мальчиком.

-Ну и что?- спрашивает Макс, — что ты мне показываешь, это Викин сын, я их в магазине видел.

-Да? И с первого раза запомнил чужого ребёнка? Увидев мельком? Зачем тебе это?

Или может потому, что вы с Мишей одно лицо, а брат? Только не говори мне, будто ты не понял, что это твой сын…

-Алёна…- мать села на стул.

-Мам, что Алёна, что Алёна, я никого не обманывала и не обманываю, я беременных жён не меняла на любовниц…

-А, где Вика, — спохватился отец, — надо её пригласить к нам, надо…

-Алёна, ты уверена, что ребёнок Макса?

-Мама, я понимаю твоё желание защищать великовозрастного детинушку, но ты же любила Вику, как дочь…

— Алёнушка, при чём тут любила, Вика взрослый человек, она…

-Я пришла к Вике,тогда, когда она приезжала, болтали с ней, когда на кухню зашёл Миша, я потеряла дар речи, не знаю, как этот балбес не мог понять, что перед ним его сын.

-Миша, поздоровайся, — велела ему Вика, а я стояла и смотрела, как на чудо какое-то.

-Здравствуйте, — сказал малыш и посмотрел на меня глазами Макса,- а вы кто?

-Я так понимаю, что я твоя тётя…

Я сказала Вике, что поняла теперь почему она так быстро уехала и не хотела ни с кем из нас общаться. Но, я оказалась неправа, Вика только у родителей узнала, что беременна, когда их уже развели…

Какой-то там друг её отца посодействовал, чтобы Мишку не записали на Макса, хотя её и уговаривали…Но Вика так захотела.

Вика не замужем, Макса не простит…Просила не говорить про Мишу, типа Макс скажет. что решила его вернуть, есть друг, замуж выходить не хочет, боится предательства.

Слишком любила одного…

-Алёна…и ты молчала? Знала и молчала?

-А вы не спрашивали…Вы же знали, что я к Вике ходила, знали, что она с ребёнком приехала…Мам, все виноваты, что так произошло. Ты же видела, видела, что он флиртует с Алиской, замечала же, что Инка таскает свою сестрицу к нам.

Пап, ты своим молчанием тоже потворствовал тому, чтобы ваш Максик изменял законной жене.

Она поняла, поняла, что все мы предатели, даже я, хотя мне на тот момент было всего тринадцать лет.

Оттого и не хотела иметь с нами ничего общего и с тобой братец.

-Вика, прости, я всё им рассказала, прости, — говорит по телефону Алёна.

-Да ничего страшного, я… чего мне ожидать?

-Ну ты же знаешь Макса, одержим теперь идеей общения с сыном.

-Понятно…Ну что поделать.

-Ты разрешишь?- удивлённо спрашивает Алёна.

-Конечно, он же отец.

-Но почему же ты раньше не говорила?

— Никто не спрашивал, Алёна. Ладно, я не буду войн устраивать, Миша знает, что его папа — Максим, я рассказала.

-Здравствуй…Вика.

-Привет, Макс.

Максим смотрел на мальчика…на сына.

-Привет…

-Привет. Ты мой папа?

— Ддда.

Мальчик кивнул.

-Идём, — Миша берёт Максима за руку и ведёт в комнату, — я покажу тебе новое Лего, оно ещё тяжёлое для меня, мне его подарил дядя Витя. Он пообещал, что на выходных пособираем, но раз ты приехал…

-Миша…дядя Витя, это кто?

— Мамин друг, — спокойно говорит мальчик.

Поиграв с сыном, попив с ним чай, Макс, стоя на пороге, смотрит на Вику.

-Шансов у меня нет, как я понимаю?

Она качает головой.

-Зачем? Из-за ребёнка, так это не серьёзно, я не запрещаю вам видется и буду рада если Миша будет знать своего папу, бабушку с дедушкой.

Только извини, но, ни Инну ни твою Алису, мой ребёнок видеть не будет.

Если вдруг ты решишь, что тебе это не надо, дай сразу знать.

Играть чувствами ребёнка я тебе не дам, хорошо?

-Да…

Максим общается с Мишей, бабушка с дедом тоже, Алёнка естественно, она души не чает в своём племяннике.

Максим выполняет условие Виктории, Инна, жена старшего брата Макса и Алёны, не пересекается с племянником мужа, Алиса тем более не горит желанием.

Максим с Алисой расходятся и нет, не Вика тому виной, это назревало давно.

Виктория выходит замуж за Виктора.

Вот такая простая история.