— Какая ты неблагодарная. Да, ты должна поблагодарить меня за то, что нашла способ избавиться от обузы и буду помогать с ребёнком.

— Единственная обуза в этом доме – это вы, Елена Андреевна. Уж простите за прямолинейность.

Если раньше Виолетта старалась уходить от конфликтов, не скандалила со свекровью и слова против не говорила, то сейчас она разозлилась. Надоело строить из себя молчаливую овечку. Если добротой пользуются, важно правильно дать отпор. А самое главное – вовремя. В голове билась только одна мысль – знал ли Артём, с чем пожаловала его мать? Если знал и при этом не предупредил жену, то им обоим придётся освободить её квартиру.

Забрав разогревшийся обед и стакан апельсинового сока, Виолетта пошла к отцу. Игнат Борисович лежал на кровати с книгой в руках. Он тепло улыбнулся, увидев дочь. Видно было грусть в его взгляде. Возможно, он слышал слова Елены Андреевны?

Присев и подтянув ногу, которая в последнее время совсем отказывалась двигаться, мужчина посмотрел на дочь, принимая из её рук тарелку.

— Веточка, я хотел поговорить с тобой о своём положении. Пусть я ещё в состоянии самостоятельно добраться до туалета, но не за горами тот день, когда окончательно слягу. Мне не хотелось бы висеть грузом на твоей шее. У вас с Артёмом пойдут детки, тебе о них нужно заботиться.

— Не смей так говорить, — запротестовала Виолетта. – Это она? Елена Андреевна тебе что-то наплела? Папа, ты же мой папочка. Даже думать забудь, чтобы бросить меня. Я люблю тебя. Ты не бросил меня, когда мамы не стало. Когда я с переломом лежала, ухаживал за мной. Даже шанс на повышение потерял. Как я могу оставить тебя? Не думай говорить такие вещи. Я вообще-то с радостной новостью вернулась. Я была у Дмитрия Алексеевича, врача твоего. Нашёлся молодой специалист, готовый провести операцию. Папуль, у тебя есть шанс восстановиться полностью. Я говорила тебе, что не отступлюсь.

На глаза Игната Борисовича навернулись слёзы. Мужчина улыбался, а рука, в которой он держал ложку, дрогнула.

— Это действительно радостная новость, дорогая моя, но давай мы договоримся, что если ничего не получится, то ты позволишь мне уехать в место, где обо мне позаботятся? Мне претит мысль, что останусь до конца дней своих обузой на твоей шее.

Отца своего Виолетта прекрасно понимала. Она и сама не хотела бы сидеть на шее у своих детей, но отпустить отца… сдать его в дом инвaлидoв? Как она будет жить с этой мыслью? Уверенная в том, что операция окажется успешной, Виола шмыгнула и кивнула.

— Договорились. Но это не значит, что я от тебя отказываюсь. Дмитрий Алексеевич убедил, что доктор хоть и молодой, но подающий большие надежды. Я уверена, что операция пройдёт хорошо. И ты не будешь чувствовать себя лишним. А её не слушай. Елена Андреевна чепуху говорит, даже не представляю, на что она рассчитывает.

Виолетта разозлилась на свекровь. Мало того, что всё решила за них и приехала помогать там, где помощь и не требуется вовсе, так ещё смела говорить такие жестокие слова. А она в курсе вообще, что эта квартира принадлежала отцу Виолетты? Рассчитывала выгнать его из собственного жилья и поселиться на готовеньком? А не многого ли она хотела?

Ярость застилала глаза, но Виолетта старалась не позволять той развиться. Она очень рассчитывала, что ситуация исправится, как только Артём вернётся домой.

Забрав у отца пустую посуду отнеся на кухню, Виолетта закрылась в комнате. Сталкиваться со свекровью совершенно не хотелось, а когда та громко включила телевизор, молодая женщина едва сдержалась, чтобы не пойти и не разбить его. Желательно о чью-то голову. Человек совсем не уважал чужое пространство? Свекровь словно нарочно делала всё, испытывала нервы на прочность, а их и без того оставалось слишком мало. Балансируя на грани, Виолетта говорила себе, что всё будет хорошо, что она обязательно со всем справится. Она успокаивала себя, и вроде бы даже стало получаться.

— А ты ужин готовить не собираешься? – спросила свекровь, дёргая дверную ручку.

— У нас ещё вчерашнее пюре с котлетами осталось, — ответила Виола, не пошевелившись, чтобы открыть дверь.

— Как ты моего сына кормишь? Бедный Артём…

Елена Андреевна ушла на кухню, судя по лязгающим звукам посуды.

Виолетта устала терпеть такое отношение. Свекровь приехала в гости, и следовало напомнить ей об этом. Дожидаться возвращения мужа сил уже не было совершенно никаких.

— Поставьте, пожалуйста, посуду! И не нужно пытаться здесь кашеварить, очень вас прошу. Я не люблю, когда кто-то хозяйничает на моей кухне и берёт мою посуду. У меня все продукты рассчитаны. Не нужно вам здесь готовить.

— Да как ты смеешь? Так значит себя ведёшь, да? Я всё Артёму расскажу! И посмотрим, кого он в итоге выберет. Стыдно, что такая… — Елена Андреевна поджала губы, сдерживая брань, так и рвущуюся наружу, — что именно ты вынашиваешь моего внука!..

А как было стыдно Виолетте… за поведение свекрови, разумеется. Ну что ей не сиделось у себя в Туле? Её ведь никто не приглашал. А если уж решила погостить немного, то не должна была вести себя по-хозяйски. Ещё и указывать, кого и куда должна сдать Виола. И оскорблять своего отца молодая женщина никому не позволит.

Елена Андреевна схватила свой чемодан и выскочила из квартиры. Сердце заныло. Не так была воспитана Виолетта, чтобы выгонять человека на улицу. Она даже подумывала пойти за свекровью и вернуть её, но не сделала этого. Написала только сообщение мужу, что мама его ушла, и лучше бы он отвёз её в гостиницу, чтобы не накалять обстановку ещё сильнее. Муж ничего не ответил. Он долго не возвращался домой, а когда всё-таки приехал, сказал, что Елена Андреевна сейчас в гостинице, плохо чувствует себя после ссоры.

— Считаешь, что я неправильно поступила? – начала разговор Виолетта, когда муж поужинал и лёг в постель.

— Нет, не в этом дело. Мне стыдно перед тобой и Игнатом Борисовичем за поведение мамы. Я думал, что она просто погостить приехала. Она позвонила, попросила примчаться с работы. Хорошо, что обеденный перерыв был. А потом, когда рассказала, что она предложила… У меня просто в голове не укладывается, как она могла так поступить. Совестно, что из-за меня тебе пришлось терпеть такое. Я должен попросить прощения, но даже это не могу нормально сделать, потому что растерян и не понимаю толком, что за ерунда такая произошла.

— Ты ни в чём не виноват, — поспешила успокоить мужа Виолетта. – Возможно, у твоей мамы случилось что, если она повела себя подобным образом?

— Не знаю, что у неё случиться могло. Она винит меня. Требует, чтобы разводился с тобой. Бред, конечно, понимаю, но голова сейчас ватная. Давай спать? Мне ещё завтра с твоим отцом нужно поговорить, извиниться перед ним, а потом маму посадить на электричку.

Прошло два месяца. Игнату Борисовичу провели операцию, и прогнозы дали благоприятные. Его состояние значительно улучшилось, хоть требовалась реабилитация.

— Спасибо, что боролась за меня до последнего, дочка! Вот встану на ноги и внучка смогу на рыбалку возить, — радовался отец.

Елена Андреевна отказывалась общаться с сыном, обидевшись на него за то, что выбрал жену, не вступился за мать и позволил ей вот так уехать. Она всё ещё считала, что была права, и сын просто не разглядел искренность её намерений. А о снохе она вообще ничего не желала слышать. Женщина уверила себя, что Виолетта дурно воспитана, раз не смогла держать эмоции при себе, поэтому тайно молилась, чтобы сын развёлся с такой женой. И внуки ей вдруг стали не нужны, ведь там генетика плохая!.. На что рассчитывала женщина, неожиданно заявившись наводить свои порядки в чужом доме, понятно не было. Возможно, она считала, что Артём встанет на сторону матери, а Виола вынуждена будет согласиться, потому что любит мужа, а оставаться одна с ребёнком побоится? Даже сама Елена Андреевна не знала ответа на этот вопрос. Просто её подруга вот так же заехала в квартиру своей снохи, а та слова против не сказала. И все сейчас были счастливы. Однако какие там отношения, она даже не догадывалась. Может, свекровь действительно помогала и переехала, потому что её попросили об этом?

Игнат Борисович настоял на том, что жить его дочь с мужем должны отдельно, ведь у них своя семья. Хоть тяжело было прощаться с квартирой, хранящей так много воспоминаний, а всё-таки они произвели обмен на двухкомнатную с доплатой. Продав гараж и добавив эти деньги, Игнат Борисович смог купить себе маленькую студию. Ему и этого было достаточно, как он частенько говорил дочери.

Виолетта родила двойню. Детки росли чудесными. Елена Андреевна с внуками так и не познакомилась. Порой Виола чувствовала себя виноватой, думала, что она могла бы поговорить со свекровью и извиниться, но тут же перебивала следующая мысль – за что извиняться? Она ведь не сделала ничего плохого. Совсем ничего. Лишь отстояла свою правоту.

Спустя девять лет Елена Андреевна упала, поскользнувшись на льду. Она повредила себе тазобедренную кость, и врачи давали не лучшие прогнозы. Женщина требовала, чтобы сын забрал её к себе и сноха с внучками ухаживали за ней, но… как аукнется, так и откликнется. Виолетта предложила женщине куда более удобный вариант – оформиться в дом инвaлидoв, ведь нельзя свешивать на других «такую ношу». Это было сделано совсем не из мести, а просто женщина понимала, что если заберёт свекровь к себе и начнёт ухаживать за ней, то быстро угаснет сама, ведь вредная Елена Андреевна все соки выпьет из неё. Следовало в этой ситуации правильно расставить приоритеты. Виола нужна была ещё своим детям. Игнат Борисович помогал с внуками. Он даже на работу устроился после реабилитации. А свекровь осталась с тем, к чему так стремилась. Артём ещё девять лет назад выбрал семью. Он пытался достучаться до матери и объяснить, что его жена не такая плохая, как той кажется, что Виола всё делает правильно, но она и слушать ничего не хотела. И по сей день проклинала сноху, отнявшую у неё сына.