Безотцовщина.

Низкие серые облака плыли, заволакивая город пеленой и извергали из себя неимоверное количество снега. Казалось, он идёт не отдельными снежинками, как это положено, а сыпет из ведра, мгновенно заваливая стекла автомобиля, дорогу, прохожих. Дворники на лобовом стекле черного BMW работали без остановки. И все равно Артур, сидевший за рулем, почти ничего не видел. А впрочем, куда было смотреть? Машина уже минут двадцать стояла в пробке.

Дорожные службы не успевали справляться с очисткой проезжей части, создавая затруднения для водителей.

Артур постукивал длинными пальцами по оплётке руля и очень хотел заматериться, так как опаздывал на важное совещание. А опаздывать ему было нельзя. Совсем недавно он вступил в должность заместителя генерального директора в крупной строительной компании и начинать работу с опоздания ему крайне не хотелось. Успокаивало лишь одно, что с этим аномальным снегопадом в пробках стоит половина города, а это значит не он один опоздает.
По крайней мере, генеральный директор ему еще не звонил. Значит, сам не прибыл.

Пока стояли в пробке, занесло и боковые стекла автомобиля. Артур уже подумал о том, чтобы выйти и смахнуть снег щеткой и тут на стекле его дверцы появилась чистая полоса, а за ней улыбающееся лицо большеглазого мальчишки.

Мальчик орудовал автомобильным скребком, смахивая снег и дружелюбно улыбался водителю. Артур сначала не понял, зачем ребенок это делает, но сидевшая рядом с ним жена Ева желчно прокомментировала:

-Смотри-ка, лыбится он. Типа работает и рассчитывает на вознаграждение. Артур, не давай ничего этому попрошайке.

До мужчины дошло, зачем мальчик чистит скребком его стекла и он, достав из кармана своего дорогого пальто портмоне, вытащил оттуда сторублевую купюру. Чуть приоткрыв переднее окно, он подал купюру еще шире расплывшемуся в улыбке мальчику и сказал, не глядя на жену:

-Хочет пацан подработать. Что в этом такого?

-Да что он сделал-то? Снежок со стекла скинул.А ты ему за это целых сто рублей. Вот так мы сами выращиваем этих дармоедов. А потом они садятся к нам на шею.

Артур невесело усмехнулся. Его ли жене рассуждать о том, как сидеть на шее и растить дармоедов? Она перестала работать сразу, как вышла за него замуж. И самое ужасное, что растить никого не хочет. Вон как на пацана посмотрела, практически с ненавистью. Ева не любит детей и никогда это не скрывала. Хотя нет, в начале отношений она все-таки пыталась строить из себя эдакую домашнюю кошечку. После свадьбы кошечка превратилась в желчную гиену.
Крайне ухоженную гиену. Ева только и делала, что следила за своей внешностью. И сейчас нервничала, потому что опаздывала на шугаринг. С Евой было хорошо посещать различные мероприятия, ходить в гости к начальству. Она выглядела ослепительно и безупречно. А еще Ева очень хороша была как женщина, все время осваивая различные техники интимного плана. Этим она старалась подогревать к себе интерес мужа и считала, что делает это великолепно. А Артура уже давно не так интересовала интим, как уют и семейная обстановка. Домой хотелось возвращаться, чтобы расслабиться, чтобы там ждали родные люди. А там сидела Ева, требующая, чтобы на неё любовались. На все упрёки супруга она реагировала остро и психовала.

-Я стараюсь для тебя, Артур. Всё для этого делаю, а ты всё время недоволен. На кой тебе сдался какой-то там спиногрыз? Дети тянут людей вниз. Если бы я родила, то сразу бы подурнела. Ребёнок связал бы нас с тобой по рукам и ногам. А вот смотри, сейчас мы легко можем пойти в ресторан, в твой отпуск поехать отдыхать. И нам не надо париться ни о няне, ни о здоровье ребёнка, вообще ни о чём. Мы свободные люди.

И невдомек было Еве, что Артуру давно не надо такой свободы. Его сильно отталкивает отношение к детям жены и он уже давно задумывается о разводе с Евой. Мужчина знал, что рано или поздно доведет эту задумку до конца. Вот и сейчас Артура всего передернуло, когда Ева фыркнула на пацана, который всего лишь хотел подработать. Появилось сильное желание высадить жену из машины. Её пышущее негативом красивое лицо только раздражало. Артур буркнул:

-Всё равно ещё долго стоять будем, выйду покурю.

БМВ стояла в крайнем ряду, практически прижавшись к бордюру и Артур шагнул на него прямо из автомобиля. Поднял воротник пальто, чтобы часто сыплющий снег не набился за шиворот и закурил. А на тротуаре, рядом с ним, выясняли что-то пацаны лет одиннадцати-двенадцати. Думающий о Еве Артур не собирался прислушиваться к разборкам, но пацаны толкались рядом с ним, и мужчина волей-неволей услышал их крики. Четверо пацанов налетали на одного, того самого мальчика, который чистил стекла в автомобиле Артура. Как всегда выделялся зачинщик — крепкий пацан в черном с оранжевыми вставками пуховике кричал на мальчика со скребком:

-Да у тебя даже бати нет. Родители говорят, что ты безотцовщина, потому что твоя мать непутевая. На собраниях корчит из себя интеллигенцию, а сама и замужем никогда не была.

Артуру было ясно, что мальчишки повторяют слова взрослых, своих родителей, и ему стало очень неприятно. Он и сам когда-то был безотцовщиной и, тем не менее, выбился в люди. Ему только тридцать три года, а он уже заместитель генерального директора. И этот большеглазый пацан далеко пойдет с его-то хваткой. Вместо того, чтобы зависать в телефоне, как другие, он пытается подрабатывать.

Между тем возле проезжей части события закручивались. Четырем пацанам надоело просто кричать, и они приступили к действиям. Большеглазого мальчика начали толкать. Насколько понял Артур, пацаны требовали, чтобы тот отдал им деньги, которые успел заработать чисткой машин. Один из хулиганов стащил со спины мальчика портфель. Он сделал это резким движением, так что портфель расстегнулся и из него высыпались учебники. Мальчик наклонился, начал их собирать. Артур, понимая, что события принимают нешуточный оборот, решил вмешаться. И тут произошло что-то совсем неожиданное.
Зачинщик драки, пацан в пуховике с оранжевыми вставками, так толкнул большеглазого, что тот отлетел на дорогу, прямо на БМВ Артура. Упал на капот, все еще держа в руке скребок. И этот самый скребок оставил на капоте автомобиля довольно таки приличную царапину.

Артур выкинул недокуренную сигарету в урну и сделал шаг по направлению к пацанам. Тех четверых, которые обижали мальчика, сразу как ветром сдуло.
Только пятки сверкнули за снежной стеной. Пацан со скребком с ужасом посмотрел на царапину, потом выпучил свои большие глаза на Артура. Было видно, как он испуган. Портфель мальчика все еще валялся на тротуаре. Он молча подошел к нему, осторожно поднял с земли и тоже побежал. Артур успел крикнуть вслед пацану.

-Стой, не бойся! Стой, говорю!

Мальчик убежал, а на тротуаре осталось лежать что-то цветное. Артур шагнул и поднял с земли уже припорошенный снегом дневник. Усмехнулся, прочитав на обложке — «ученик 6Б класса Смирнов Максим».

Тем временем перед БМВ Артура образовалось свободное пространство. Пробка начала потихоньку продвигаться вперед. Мужчине ничего не оставалось делать, как сесть в свой автомобиль и тоже начать движение.

Ева была крайне возмущена.

-Нет, ты видел? Видел? А ты еще защищал этого хулигана! Его нужно разыскать. Пусть его родители оплачивают покраску капота.

-Он не виноват, его толкнули, — спокойно отвечал жене Артур.

-И что теперь, что? Ты всё это так оставишь?!!

-Ева, успокойся, пожалуйста. О чём ты думаешь? Какой капот? На твоих глазах сейчас произошла довольно страшная ситуация. Это ещё хорошо, что всё движение застыло в пробке. А вот если бы машины двигались, мальчик от толчка мог оказаться под колёсами. Ты об этом думала?

-А почему я должна думать о таких вещах? Тут налицо нанесенный ущерб. Его должны возместить.

-Да уж точно не тебе ущерб нанесли! — довольно грубо отчеканил Артур.
-Не твоя это забота. Иди, давай, на свой шугаринг.

Артур крайне редко так разговаривал с женой и Ева обиженно замолчала. Молчала она весь остаток пути, а Артур мысленно только укреплялся в своем решении о разводе. Ева чуждый ему по духу человек, и каждый прожитый с ней год только увеличивает расстояние между ними. Ничего, кроме раздражения, она своими взглядами на жизнь в Артуре не вызывает. Спокойнее будет жить одному. Артур предвидел, что Ева без боя не сдастся, и готов был дать ей отступные, лишь бы только развестись. Надо как-то подготовить жену к этой мысли.

На совещании Артур опоздал. Ввиду сложившейся в городе дорожной обстановки, опоздал он не один, поэтому в вину мужчине это не поставили. День пролетел, как обычно.

Возвращаясь домой, Артур увидел в машине дневник, небрежно брошенный им утром на заднее сиденье. Точно — Смирнов Максим. Безотцовщина, как его обзывали пацаны. Почему-то Артуру захотелось увидеть мальчика еще раз. Поддержать, что ли, приободрить. Поводом для этого могло стать возвращение дневника.

Ева с Артуром демонстративно не разговаривала, надув пухлые красивые губки. Ужина, естественно, тоже не было. Жена уже давно настаивала на том, что приходящая домработница могла бы и готовить, но Артуру принципиально хотелось, чтобы готовила Ева. В итоге, часто он оставался голодным, если жена не заказывала доставку из ресторана. Сегодня она даже этого не сделала. Может быть, сейчас как раз и был подходящий момент, чтобы начать разговор о разводе, но Артур снова смалодушничал, решив спокойно провести вечер. И то, что Ева с ним не разговаривает, было даже на руку.

На следующее утро на работе не намечалось ничего важного и Артур, со спокойной совестью, мог опоздать. Он поехал в школу, в которой, судя по дневнику, учился ученик 6-го Б класса Смирнов Максим. Занятия в школе еще не начались. Возле турникета было шумно. Кто-то из детей переобувался, кто-то баловался, а Артур направился к охраннику в черной форме.

-Мне нужен Смирнов Максим из шестого класса, — громко сказал мужчина.

Охранник не успел ему ничего ответить, так по ту сторону турникета замахала руками женщина средних лет в строгом сером костюме.

-Пропустите его, пропустите. Это ко мне.

Артур был слегка озадачен, но прошел через турникет и подошел к женщине.
Она сразу взяла его в оборот.

-Идемте, мы вас уже заждались. Очень плохо, что вы не можете выделить время на посещение школы. Ведь мы вызываем вас уже не в первый раз. Ваш Максим часто хулиганит, а сейчас дело очень серьезное. Встает вопрос о постановке его на учет.

Артур еще ничего не понимал, но шел рядом с женщиной, приноравливаясь к его шагу. Женщина возмущённо тарахтела, не давая мужчине вставить ни слова. Вместе они подошли к двери, на которой висела табличка, указывающая, что в этом кабинете сидит директор школы. И, судя по тому, как уверенно вошла женщина в костюме в эту дверь, это был её кабинет. Она вошла и громко провозгласила сидящим там;

-Ну вот, мы дождались папу Максима. Проходите, присаживайтесь. Сейчас будем разбираться.

И только тут до Артура дошло, за кого приняла его директор школы. Ну, конечно! Возле турникета она ожидала родителей Максима и тут он громко спросил про мальчика.

Артур не стал сходу разубеждать присутствующих, а осмотрел сидящих в кабинете. Испуганный, бледный Максим, стрельнувший в него глазами и мгновенно узнавший вчерашнего владельца машины. С ним все понятно, а вот напротив, насупившись и подсвечивая свежим синяком под глазом, сидел вчерашний обидчик Максима. Тот самый, что был в черном пуховике с оранжевыми вставками. Это он толкнул мальчика на проезжую часть.

-Это Сережа Брызгалов, — показала рукой на пацана с синяком директор школы. — А это его мама — Оксана Сергеевна.

Оксана Сергеевна выглядела быдловатой бабехой в узких, обтягивающих толстые ляжки джинсах и с сальной головой. Но гонора в этой женщине было выше крыши. Было очевидно, что пока они не вошли в кабинет, эта самая Оксана наезжала на Максима. Мальчик сидел, сжав плечи, а его большие глаза были на мокром месте, но он держался. С появлением Артура Максиму стало еще страшнее. Артура порадовало то, что второй пацан, по всей видимости, его не узнал. Значит, нужно подыграть.

-Здравствуйте, меня зовут Артур Вениаминович, — сказал мужчина, по-хозяйски выдвигая стул и усаживаясь напротив быдловатой женщины. — Давайте разбираться, в чем ваши претензии к Максиму?

-А вы… вы кто? — с опаской спросила Оксана Сергеевна.

-Ну, как кто? Я папа Максима. Вы удивлены? Насколько я понимаю, дома вы часто обзываете Максима безотцовщиной. Из-за этого и ваш сын ведёт себя как агрессивный зверёк.

-Не смейте обзывать Серёжу. Вы…вы… — задохнулась Оксана. — Между прочим, мы здесь собрались не по этому поводу. Это ваш сын ударил моего. Видите, какой синяк?

-Правильно сделал, — кивнул Артур. — Молодец, Максим.

Уголками губ Артур улыбнулся ошарашенному, ничего не понимающему Максиму и еле заметно подмигнул глазом. Потом продолжил:

-Да-да, правильно сделал. Это не агрессия, как у вашего сына Это самооборона Я точно знаю, что ваш Серёжа собирает толпу и они налетают на Максима.
Толпой, заметьте, не по одному. И, скорее всего, судя по тому, как они обзывают Макса, это идёт из вашей семьи. Так что вам сначала нужно поработать над собой.

-Да кто вы такой, чтобы меня жизни учить? — взвизгнула Оксана? — Вы что себе позволяете? Я обращусь в детскую комнату полиции. Вашего Максима должны поставить на учёт. Это он бандит.

-Что вы говорите? — ехидно парировал Артур. — Только начните с вашего сына. У меня есть запись с видеорегистратора, как он и еще трое его друзей толкнули Максима на проезжую часть, чем поставили под угрозу жизнь и здоровье мальчика. А еще поцарапали чужую дорогую машину. Вы готовы оплатить её ремонт?

Оксана Сергеевна пошла багровыми пятнами и перевела гневный взгляд на сына. Пацан с синяком опустил глаза и женщина мгновенно поняла, что то, что говорит ей этот мужчина в хорошем костюме и дорогом пальто — правда. Раскошеливаться на ремонт автомобиля она явно была не готова и вылила весь свой гнев на сына, отвесив ему смачную затрещину. Тут возмутилась директор школы, которая до этого не вмешивалась в разговор родителей.

-Оксана Сергеевна, что вы делаете? Прекратите рукоприкладство. Так вы что, признаете, что ваш сын сам виноват в конфликте?

-Конечно, она признает, — откинулся на спинку стула Артур. — И пусть признает ещё и то, что всё, что делает её сын, идёт из семьи. То есть, она сама виновата. А тебе, Серёжа, я хочу сказать вот что — стаей нападают только шакалы. Ты что, шакал? Вот то-то же! Я готов отпустить ситуацию с порчей чужого автомобиля, если Серёжа сейчас извинится перед Максимом.

Пацан синяком насупился и смотрел в пол. И тут его мама взвизгнула, толкнув сына локтём.

-Извиняйся! Быстро, я говорю! У нас с отцом нет денег платить за то, что ты натворил.

Серёжа начал бурчать что-то под нос. Что-то слабо напоминающее извинения, но Артуру этого было достаточно. Вряд ли этот пацан снова начнёт наезжать на Максима. Обескураженная тем, как развернулась ситуация, директор школы моргала глазами и не находила, что сказать.

-Пожалуй, мы закончили, — сказал Артур и кивком позвал Максима к выходу из кабинета. — Нам пора, и, надеюсь, ситуация не повторится, иначе я не буду так лоялен.

Мужчина с мальчиком вышли в пустой коридор. Сделав пару шагов Артур кончиком дневника, который всё это время держал в руках, щёлкнул Максима по носу.

-Держи, ты вчера потерял. Заехал тебе вернуть.

-Зачем? Зачем вы всё это?… Вы, наверное, приехали потому, что я машину вашу поцарапал.

-Говорю же, дневник приехал вернуть. Слушай, Максим, судя по тишине, урок уже идёт, и получается, ты всё равно его прогулял. Пошли ко мне в машину, посидим, поговорим. Расскажешь, как дошёл до жизни такой.

Машина стояла возле школьных ворот, и Максим сел в неё со вздохом, покосившись на царапину на капоте.

-Я не понимаю, — спросил мальчик, — почему вы представились моим папой?

-Сначала я этого не планировал. Решил заехать, вернуть дневник, а тут такое. Ну, а этот спектакль я разыграл потому, что слышал, как на тебя пацаны наезжают. И ещё потому, что когда-то сам был такой же безотцовщиной. Ничего в этом страшного нет. Как видишь, у меня машина, хорошая работа, дом. Ты тоже можешь вырасти достойным человеком. Главное, не озлобиться и не стать таким, как эти твои обидчики. Ты лучше скажи, ты зачем подрабатываешь? Что, денег не хватает?

Максим насупился. Не хотелось ему рассказывать постороннему человеку о семейных обстоятельствах, но в то же время этот мужчина сделал для него так много…

-Мы вдвоем живем, с мамой. Мама мало зарабатывает. Она технический переводчик в каком-то учреждении. Говорит, что это учреждение близко к банкротству. Да, денег не хватает, а я хочу помочь.

-А вот мне интересно, мама знает о твоем машинном заработке?

-Нет, вы что! — поднял большие глаза на Артура мальчик, — Она бы не разрешила. Она и так старается, берется за любые переводы. В интернете подрабатывает ночами. На день рождения мне купила дорогой телефон, хотя у самой простенький. Скажите, а сколько стоит закрасить эту царапину? Я заработаю и отдам.

-Да успокойся ты, наконец, насчёт царапины, — поморщился Артур. — Я же знаю, что это не ты виноват. Я вот всё думаю, как вам с мамой помочь. Может быть, ей работу получше подыскать. Технический переводчик, говоришь? А знаешь что, Макс, скажи-ка ты мне свой адрес. Я в семь освобожусь и к тебе подъеду. Домой заходить не буду. Встретимся где-нибудь в условленном месте. Хорошо.

-А что, вы правда сможете помочь моей маме с работой? — загорелись глаза у Максима.

-Попробуем что-нибудь придумать. Пока ничего не обещаю.

За день Артур разузнал, какие вакансии есть в его компании. Технический переводчик очень узкая специализация, но, пожалуй, женщина смогла бы работать секретарем-референтом с очень достойной оплатой. В компании Артура зарплаты были хорошие и попасть туда было нелегко. А с его протекцией возможно, но сначала всё-таки нужно познакомиться с мамой Максима.

Ближе к семи черный BMW завернул во двор многоэтажки и припарковался на свободном месте. Максима Артур увидел издалека. Мальчик стоял возле самодельно залитого катка в центре двора и смотрел, как дети катаются на коньках. Артур подошёл к нему со спины, незаметно. Тихо спросил:

-А ты кататься умеешь?

Максим чуть вздрогнул, полуобернулся.

-Умею. Я очень хорошо катаюсь и мечтаю стать хоккеистом. Когда-то у меня были коньки, но они стали малы, а хоккейная экипировка очень дорогая.

-Понятно, — кивнул Артур. — Ну что, Макс, познакомишь меня со своей мамой?

-А вон она уже сама бежит.

Артур обернулся и увидел, как от подъезда к ним спешит худенькая фигурка в расстегнутом бежевом пуховичке. Со стороны она казалась совсем девочкой.
Когда подошла, впечатление не сильно поменялось. Мама Максима Смирнова выглядела очень молодо. Бледное лицо с точеными чертами и огромные, в пол лица, глаза. Теперь понятно, от кого у Максима такие глазища.

Женщина волновалась.

-Здравствуйте. Артур, кажется, да? Извините меня, пожалуйста. Отчества вашего сын не назвал.

-Не надо отчества, — сказал Артур, любуясь на женщину.

Она была смущена, это видно. Теперь Артур четко понимал, за что быдловатая Оксана не любит эту женщину. За внешнее спокойствие и внутреннюю интеллигентность, которую было сразу видно.

-Спасибо вам большое, — говорила мама Максима,- за то, что вы сделали для моего сына. Вы знаете, он никогда мне не рассказывал, что его обижают в школе, хотя я догадывалась. На собраниях мама этого Серёжи всегда старается меня уколоть. Я никогда не отвечаю.

-И это заводит её ещё сильнее, — усмехнулся Артур. — Знаю такой тип людей. А может быть пригласите меня на чай? — неожиданно для себя сказал мужчина.

-Конечно, конечно, — ещё сильнее смутилась худенькая женщина.

Её звали Лена. Алёна, сразу стал называть Артур. Так ему больше нравилось и больше подходило этой красивой, слегка робкой женщине с белоснежной кожей.

В квартире Алены и Максима было уютно, пахло выпечкой и яблоками. Вот чего всегда не хватало Артуру в его доме с красоткой Евой

Сначала Алена сильно стеснялась неожиданного гостя, стеснялась его дорогого костюма, холёной внешности, но Максим своей непосредственностью быстро вовлёк их в общий разговор. Артур даже забыл, что собирался предложить
Алене работу секретаря в своей компании. Он сделал это уже перед уходом, и Алена зарделась.

-А вдруг я не справлюсь? Артур, вы за меня поручитесь, а у меня не получится?

-Я просто уверен, что все у вас получится. Я введу вас в курс дела и помогу во всем, в чем смогу. Алена, завтра суббота, выходной день. А можно я к вам заеду?

Лена кивнула, не спрашивая, зачем. Заулыбался и Максим. Мужчина ему очень нравился. Рядом с ним появлялось ощущение уверенности, надежностью. Для мальчика это было так непривычно.

А дома Артура ждала Ева. Она уже готова была разговаривать с мужем и даже подлизывалась, но мужчине так не хотелось портить впечатление от прекрасно проведенного вечера, что от жены он просто отмахнулся.

Субботним утром в квартире Алены и Максима раздался звонок. На пороге стоял Артур и помахивал двумя парами коньков.

-Это вам. Надеюсь, с размером угадал. Если нет, сейчас же поедем в спортивный магазин и обменяем.

-Как? Это же очень дорого! — ахнула Алена, а Максим с радостью уже бежал примерять свои коньки.

-Нормально, — отмахнулся Артур. — Сейчас мы поедем в Ледовый дворец. Давненько я на коньки не вставал. Заодно, узнаем там про хоккейную секцию для Максима. Да, Макс, — подмигнул он мальчику.

Когда через какое-то время Артур заявил Еве, что собирается с ней разводиться, она не была удивлена.

-Я так и знала, — крикнула женщина. — Ты нашел себе другую. Понятно, почему тебя все время нету дома.

-Не буду отрицать, — спокойно сказал Артур. — Другую я действительно встретил. Настоящую, теплую и домашнюю. Но это не сразу. Сначала я нашел себе сына. Да, как бы нелепо это ни звучало, первым я встретил сына!

Муж умолял отключить жену от аппаратов, но произошло нечто неожиданное

— Пап, ну пап!

Мужчина, тихо беседовавший с молодой женщиной, чтобы не беспокоить других пациентов, обернулся к дочери.

— Настя, веди себя прилично.

— Пап, мне надоело тут сидеть. Я уже всё рассказала Лизе. Можно я пройдусь по коридору?

— Настя, конечно, нет. Здесь больные, им нужен покой.

Женщина улыбнулась.

— Вить, не будь таким строгим. Настя просто пройдётся. Правда, девочка? Она никому не помешает.

Девочка энергично кивнула, а затем показала отцу, как будто закрывает рот на замок. Виктор улыбнулся. Он обожал свою дочь. Так же, как и сестру, которую ласково называл Лизкой. Она попала в больницу с аппендицитом, но теперь всё было в порядке, и через пару дней её выписывали.

Они все скучали по ней, особенно Настя, ведь Лиза заменяла ей маму, хотя сама была ещё совсем молодой. Когда жена Виктора умерла, Лиза сразу приехала.

— Небрежно, — сказала она. — Поживу у тебя, с Настей будет проще, да и вообще.

Виктор знал, что Лиза пожертвовала карьерой. Пусть временно, но всё же. Она работала в крупной компании, где ей пророчили успех, и ушла прямо перед повышением.

Настя вышла в коридор, огляделась. Казалось, никто не обращал на неё внимания, а значит, можно снова пойти посмотреть на спящую принцессу. За стеклянной дверью, на странной кровати, лежала прекрасная принцесса.

Она была настолько красивой, что у Насти захватывало дух. Девочка была уверена, что это именно спящая принцесса, ведь недавно Лиза читала ей сказку.

Но в сказке принцессу разбудил принц, а здесь она всё ещё спала. Настя рассудила: «Может, принц потерялся или с ним что-то случилось, и принцесса снова уснула».

Девочка медленно шла по коридору. Пациенты ходили туда-сюда. К кому-то тоже пришли дети, так что на Настю никто не обращал внимания. Вернувшись в палату, она услышала вопрос отца:

— Ну что, нагулялась?

Девочка выглядела испуганной.

— Пап, а скажи, спящим принцессам могут делать уколы не врачи, а просто люди?

— Ну, а почему нет? Врачи тоже люди. И не могут же они всё время быть в белых халатах.

Настя облегчённо вздохнула. Поцеловала Лизу.

— Мы завтра снова придём. Не скучай.

Лиза обняла племянницу.

— Ой, завтра можно не приходить. Если всё будет хорошо, послезавтра меня выпишут.

Настя нахмурилась.

— Нет, мы всё равно придём, чтобы убедиться, что всё в порядке.

Лиза засмеялась, а Виктор с улыбкой сказал:

— С нашей Настей не забалуешь.

На следующий день в клинике началась суматоха. Никто из врачей не сталкивался с таким, чтобы родственники сами требовали отключить пациента от аппаратов. Обычно всё было наоборот.

Лиза с трудом поймала лечащего врача. Роман Евгеньевич остановился, посмотрел на неё странным взглядом, затем встряхнул головой.

— А, Елизавета, что-то случилось? Беспокоит?

— Беспокоит. Вы сегодня не зашли, а я не знаю, готовиться ли к выписке на завтра? Мне нужно предупредить родственников, чтобы вещи привезли.

— Елизавета, давайте так. Сейчас у меня важный консилиум. Честно, ни о чём другом думать не могу. Ближе к вечеру я ко всем зайду и всё объясню. И родственникам позвоните. Договорились?

Лиза вздохнула.

— Договорились.

— А сегодня домой нельзя?

— Сегодня нельзя. Три дня после операции ещё не прошло.

Лиза вздохнула и, понурив голову, пошла в палату. Врач постоял, словно вспоминая, куда шёл, затем поднял палец и быстро зашагал по коридору.

Роман Евгеньевич с самого утра чувствовал себя не в своей тарелке. Он был врачом старой школы и привык бороться за жизнь пациента до конца. Но тут возникла сложная ситуация. И что самое удивительное, некоторые коллеги поддерживали мужа пациентки, который настаивал на отключении её от аппаратов.

Он не мог этого понять. Да, мозг находится в состоянии сна, но он не погиб. Неизвестно, сколько ещё она может пролежать в таком состоянии. Но пока нет никаких явных показаний для отключения. Да, шансы на выздоровление минимальны, но они всё же есть. И если бы не настойчивость её мужа, этот вопрос, возможно, даже не поднимался.

Через полчаса в палате собрались все врачи, которые наблюдали Инну. Она поступила к ним после падения с большой высоты. Согласно протоколу, она полезла на чердак своего дома, якобы за кошкой, но потеряла равновесие и упала.

Дом был двухэтажный и крепкий, поэтому падение оказалось серьёзным. Её сразу доставили в больницу. Множество переломов, травмы. Но самым опасным было то, что женщина почти сразу впала в кому.

Врачи надеялись, что это реакция на болевой шок, и что она скоро очнётся. Но время шло, а улучшений не было. Вчера вечером её муж позвонил и потребовал отключить Инну от аппаратов.

— Я уже давно живу в подвешенном состоянии! Если честно, я её мысленно похоронил. Даже если вы когда-нибудь её разбудите, она, скорее всего, будет как овощ. И это в лучшем случае. Прошло больше трёх месяцев. Я — её наследник, и я требую закрыть этот вопрос.

Разговаривать с этим человеком было неприятно. Но он действительно имел право на такое требование. Однако окончательное решение оставалось за консилиумом. Если большинство проголосует «за», то аппараты отключат. Если нет, процесс может затянуться ещё на три месяца. И все понимали, что мужчине нужны были только деньги. Сам он был лентяем и бездельником.

Как и ожидал Роман Евгеньевич, мнения разделились. Половина врачей считала, что нужно продолжать бороться. О каком «овоще» может идти речь, если мозг функционирует? Все полушария работают. Нужно искать причину, почему пациентка не выходит из комы.

Один из молодых врачей усмехнулся.

— Вы мыслите по-старинке. Посмотрите на ситуацию с другой стороны. Что делать родственникам? Как им жить?

Роман Евгеньевич разозлился.

— А при чём здесь родственники? Это не их жизнь. Решать, лишать человека жизни или нет, могут только высшие силы.

— Роман Евгеньевич, вы ещё предложите помолиться.

— Некоторым это не помешало бы, чтобы хоть немного очиститься от грехов.

Молодой врач многозначительно посмотрел на мужа пациентки, словно крутя пальцем у виска. Тот вышел вперёд.

— Послушайте, зачем вам лишние проблемы? Вы же понимаете, рано или поздно её всё равно отключат. Я — наследник, и запомню, кто мне мешал. Она не двигается, не реагирует уже больше трёх месяцев. Разве не очевидно, что это конец?

Врачи переглянулись. Конечно, показания были, но в чём-то мужчина был прав: после такого срока шансы на выздоровление практически нулевые.

— Ну что, коллеги, ваше мнение?

В палате на минуту воцарилась тишина. И вдруг её нарушил детский голос:

— Неправда. Эта красивая тётя открывала глаза, улыбалась мне, а потом пришёл этот дядя, она испугалась, он сделал укол, и она снова уснула.

Роман Евгеньевич бросился к источнику голоса.

— Ты? Ты приходишь к Елизавете Сидоровой?

— Да, и каждый раз я захожу к этой красивой тёте. Вчера она открыла глаза и улыбнулась.

— Это бред! Вы что, будете слушать ребёнка? — муж пациентки схватил девочку за плечо, собираясь вытолкнуть её из палаты, но другие врачи вмешались.

Заведующий отделением строго сказал:

— Все, покиньте палату. У двери выставить охрану. Роман Евгеньевич, найдите кого-то из взрослых, чтобы остался с ребёнком, пока мы её допросим.

— Я не уйду, пока вы не отключите аппараты! — мужчина попятился под взглядом врача. — Вы ещё пожалеете об этом. — Он выбежал из палаты.

Один из врачей вернулся с Виктором. Тот выглядел испуганным.

— Настя, солнышко, что ты наделала?

Роман Евгеньевич успокоил его:

— Не волнуйтесь. Девочка ничего плохого не сделала. Нам просто нужно задать ей несколько вопросов. Без вашего присутствия мы не можем этого сделать. Пройдёмте в ординаторскую.

— Настенька, расскажи ещё раз, только подробнее, что ты видела.

Девочка вздохнула, посмотрела на отца и снова вздохнула.

— Когда мы приходили к Лизе, я всегда ходила посмотреть на спящую принцессу. В этот раз я снова пошла. Я смотрела на неё, и вдруг она открыла глаза. Сначала она так посмотрела вокруг, а потом улыбнулась мне. Что-то прошептала, но я не расслышала. Потом зашёл тот дядя. Принцесса испугалась, он сделал ей укол, и она снова уснула.

Виктор кивнул.

— Да, вчера дочь спрашивала, могут ли принцессам делать уколы не врачи, а обычные люди. Я не придал этому значения. Думал, это просто детские фантазии.

Заведующий отделением воскликнул:

— Подождите, а где была медсестра? Настенька, ты видела медсестру?

— Ну да, она тоже была там. Но когда дядя пришёл, они… они поцеловались, и она ушла.

В кабинете воцарилась мёртвая тишина. Затем Роман Евгеньевич произнёс:

— Неужели из-за этого пропал журнал?

Все переглянулись, а главный врач сказал:

— Так, я вызываю полицию. Вы все идите к пациентке. Сделайте все анализы, снимите все показания, но выясните, что он ей вводил.

Теперь в больнице началась настоящая суматоха. Врачи и медсёстры носились, словно у всех включился реактивный двигатель. Затем появились полицейские. Потом в кабинет заведующего привели медсестру.

Её вывели из больницы. Все пациенты, которые могли передвигаться самостоятельно, высыпали в коридор. Шила в мешке не утаишь, и многие стали самовольно собираться домой. Шума было столько, будто это не больница, а сумасшедший дом.

Виктор долго сидел у Лизы. Он не понимал, можно ли им с Настей идти домой, или они ещё понадобятся. Уже перед закрытием больницы для посещений к ним зашёл уставший Роман Евгеньевич.

— Лиза, завтра домой. А вы не могли бы оставить свой номер телефона? Вас, вероятно, вызовут в участок вместе с дочкой для дачи показаний? Да, конечно.

Виктор написал на листке всё, что требовалось, и протянул доктору. Настя коснулась его руки.

— А спящая принцесса проснулась?

Врач улыбнулся.

— Почти. Совсем близко. Дело нескольких часов. Представляешь, ты спасла ей жизнь. Ну или разбудила.

Врач вышел из кабинета, а Лиза и Виктор одновременно сказали:

— Ну, Настя.

Она по привычке затараторила:

— А что Настя? Что сразу Настя-то?

Потом замолчала, растерялась. Её ведь не ругают?

Прошёл почти месяц с того дня, как Лизу выписали из больницы. Она уже и забыла, что у неё там когда-то что-то вырезали. Сегодня Насте исполнялось 7 лет. И дома готовились к празднику. День рождения у Насти был в канун Дня Победы. И потому настроение было какое-то праздничное.

За стол сели в пять. Пришли Настины подружки, их родители, и как только начали резать торт, в дверь позвонили. Виктор удивлённо поднял бровь. Кто бы это мог быть? Лиза махнула рукой.

— Я открою.

Вернулась через минуту с широко раскрытыми глазами.

— Настя, к тебе гости!

За Лизой в комнату вошла невероятно красивая женщина. За ней два коротко стриженных мужчины, которые несли коробки и пакеты.

— Здравствуйте! Здравствуй, моя спасительница!

Настя запрыгала и захлопала в ладоши.

— Ура! Спящая принцесса проснулась! А ты ещё красивее, чем когда спала!

Инна присела и обняла её.

— Спасибо тебе, моя хорошая. Я никогда этого не забуду. И всегда, всю твою жизнь буду тебе помогать. Вернее, всю мою жизнь.

— Инна? Не может быть.

Она выпрямилась, удивлённо посмотрела на Виктора.

— Витька, Сидоров? Как? Погоди, это твоя дочь?

Он кивнул, а потом не удержался. Обнял Инну, а она его.

— Витька, ты меня всегда в школе от всех спасал, а теперь? Теперь меня спасает твоя дочь.

Никто. Абсолютно никто ничего не понимал. Виктор пояснил.

— Мы с Инной учились в одной школе. Все в неё были влюблены, ну в том числе и я. Но так как я был спортсменом, то только мне дозволялось провожать Инну и отбивать от неё навязчивых ухажёров.

Она рассмеялась.

— А потом мы переехали, защитника у меня не стало, и я вышла замуж за этого. Ну, не будем о грустном. Давайте, парни, доставайте подарки. Надеюсь, и мне найдётся местечко за вашим столом.

Лиза подмигнула старшему брату и шепнула:

— Похоже, теперь я со спокойной душой могу вернуться к своей карьере.

Виктор покраснел, показал сестре кулак и бросился помогать Инне. В голове у него творился настоящий хаос. Одна только мысль была чёткой: «Принцесса проснулась, принцесса одна, и она здесь».

А через год Настиной мамой стала принцесса. И ещё, она пообещала, что скоро у неё будет братик-принц.