У вас нет внука. Вы же хотели, чтобы я сделала аборт, помните?..

— Маргарита, ты опять не помыла чашки? — резкий голос Елены Николаевны разрезал тишину кухни, словно нож масло.

Невестка вздрогнула, едва не порезав палец. Она медленно подняла взгляд от разделочной доски, где аккуратными рядами лежали нарезанные овощи. Её тёмно-карие глаза встретились с холодным взором свекрови.

— Я их вымыла с утра, — тихо ответила Маргарита, стараясь сохранять спокойствие.

Елена Николаевна сидела за столом, выпрямив спину, словно проглотила палку. Её седые волосы были собраны в строгий пучок, а тонкие губы поджаты в выражении вечного недовольства. Рядом с ней устроилась её подруга Зоя — полная женщина с крашеными в рыжий цвет волосами и любопытным взглядом маленьких глаз.

— Ты называешь это чистотой? Взгляни, на них же разводы! — возмутилась свекровь, брезгливо указывая на стоящие на столе чашки.

Зоя покачала головой и шепнула подруге:

— Бедный Тимур, и зачем только он женился на этой неряхе?

Елена Николаевна тяжело вздохнула, словно неся на плечах всю тяжесть мира:

— Ума не приложу. Пришла в наш дом с одним пакетом, приживалка.

Маргарита сжала губы, чувствуя, как к горлу подкатывает комок обиды. Она вспомнила, как впервые переступила порог этого дома — молодая, влюблённая, полная надежд на счастливую семейную жизнь. Тогда она и представить не могла, что ждёт её за этими стенами.

— Маргарита, завари нам чай, да смотри, в чистые кружки налей! — приказала свекровь тоном, не терпящим возражений.

— Хорошо, — покорно ответила невестка, ставя чайник.

За окном шелестели листвой высокие тополя, словно перешёптываясь о чём-то своём. Тёплый летний ветерок доносил аромат цветущих в палисаднике роз. Но Маргарите было не до красот природы — она механически выполняла привычные действия, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания.

Через несколько минут она разлила ароматный чай по кружкам и осторожно поставила их на стол перед женщинами.

— А молоко где? — недовольно поинтересовалась Елена Николаевна, окидывая невестку презрительным взглядом.

— Тимур всё выпил утром, — виновато пояснила Маргарита, опуская глаза.

— Ну так сходи и купи! — рявкнула свекровь. — Что за хозяйка без молока в доме?

— Но лифт не работает, а я на седьмом месяце… — попыталась объяснить невестка, машинально положив руку на округлившийся живот.

— Ничего, прогуляешься заодно. Давай, шевелись! — безапелляционно заявила Елена Николаевна.

Маргарита тяжело вздохнула и, сняв фартук, отправилась в магазин. Она уже привыкла к постоянным придиркам и унижениям со стороны свекрови, но сейчас, будучи беременной, всё воспринималось особенно болезненно.

Спускаясь по лестнице, она размышляла о своей жизни. Красивая брюнетка с выразительными тёмно-карими глазами, Маргарита всегда привлекала внимание мужчин. Но её сердце навсегда покорил Тимур — высокий светловолосый красавец с пронзительными голубыми глазами. Их любовь вспыхнула ярко и стремительно, как пламя. Вот только Маргарита не учла одного — между ней и её счастьем встала властная и деспотичная свекровь.

«За что она меня так ненавидит? — думала Маргарита, осторожно ступая по обшарпанным ступенькам. — Неужели я настолько плохая жена для её сына?»

Слёзы обиды катились по её щекам, но она упрямо шла вперёд, зная, что дома ждёт очередная порция оскорблений. Она любила Тимура и ради него была готова терпеть всё, но иногда так хотелось сбежать куда глаза глядят…

Вернувшись с молоком, Маргарита застала свекровь и Зою за оживлённой беседой. Они даже не заметили её появления, увлечённые обсуждением последних сплетен.

— Представляешь, Танька своего муженька застукала с любовницей! — делилась новостями Зоя, возбуждённо размахивая руками.

— Да ну? И что теперь? — жадно спросила Елена Николаевна, подавшись вперёд.

— Да что… Поставила вещички и выставила за дверь, — хихикнула Зоя. — Правильно, нечего всяким проходимцам потакать.

Маргарита молча поставила молоко на стол и вышла, не желая слушать сплетни. Она знала, что Тимур любит только её, и никогда не променяет жену на какую-то любовницу. В отличие от своей свекрови, готовой поверить любой грязной сплетне.

За год до событий.

Сумерки окутывали комнату, когда раздался взволнованный голос Тимура:

— Мама, ты опять за своё? Маргарита — моя жена, и я её люблю! — возмутился он, сжимая кулаки.

Елена Николаевна поджала губы, её взгляд стал острым, как лезвие:

— Сынок, она тебе не пара. Загубит твою жизнь, вот увидишь, — процедила она сквозь зубы.

За дверью застыла Маргарита, брюнетка с тёмно-карими глазами, полными тревоги. Её сердце сжалось, словно его стиснула ледяная рука.

Позже, когда тени сгустились ещё больше, она шепнула мужу:

— Тимур, твоя мать опять меня ругает, — её голос дрожал, как осенний лист.

Голубые глаза Тимура оставались холодными, как зимнее небо:

— Ты сама виновата. Не умеешь с ней ладить, — отрезал он.

Дни тянулись, словно густая патока. Когда Тимура не было дома, Елена Николаевна не стеснялась в выражениях:

— Убирайся из моего дома, приживалка! — её крики эхом отдавались в пустых комнатах.

Маргарита чувствовала себя птицей в золотой клетке. Однажды, собрав всю свою храбрость, она предложила мужу съехать.

— Нет! И не смей так говорить о моей матери! — взорвался Тимур.

— Но она меня гнобит, когда тебя нет рядом, — пыталась объяснить Маргарита, её голос дрожал, как струна.

— Не наговаривай. Моя мать — святая женщина, — отрезал муж.

А в это время Елена Николаевна изливала душу подруге Зое:

— Эта неполноценная невестка — настоящая царица драмы. Бедный мой сынок!

— Ох, свекровь, свекровь… — вздыхала темно-рыжая Зоя. — Может, познакомишь Тимура с моей дочерью?

Маргарита чувствовала себя в ловушке, словно муха в паутине. Ни мужа, ни свекровь она не могла переубедить. Оставалось лишь терпеть и надеяться, что однажды лёд растает. Ведь у них с Тимуром ещё будут дети — внуки и внучки Елены Николаевны. Может, тогда сердце свекрови смягчится?

Солнечные лучи едва пробивались сквозь тяжёлые шторы, когда воздух в комнате сотряс пронзительный крик:

— Ах ты, неполноценная! Только и знаешь, что по дому слоняться! — Елена Николаевна, словно разъярённая фурия, обрушилась на невестку.

Маргарита, сжавшись, как испуганный зверёк, пыталась оправдаться:

— Мама, прекратите! Я вот только получила диплом, скоро найду работу, — её голос дрожал, как осенний лист.

— Какая я тебе мама? Приживалка! Убирайся из моего дома! — слова свекрови хлестали, будто удары кнута.

Маргарита вылетела из квартиры, словно подхваченная ураганом. На улице её встретила подруга Юрка, чьи рыжие кудри пламенели в лучах заходящего солнца.

— Что случилось? — спросила Юлька, тревожно вглядываясь в заплаканное лицо подруги.

— Свекровь опять… Не могу больше это терпеть, — всхлипнула Маргарита.

— Пойдём, проветришься, — Юлька взяла подругу под руку.

Внезапно Маргариту скрутил приступ тошноты.

— Тебе плохо? — встревожилась Юлька. — Давай в больницу сходим.

В больничном кабинете, пахнущем лекарствами, врач осмотрел Маргариту и произнёс волшебные слова:

— Поздравляю, вы беременны!

— Я стану мамой? — прошептала Маргарита, не веря своим ушам.

Дома её ждал Тимур, чьи голубые глаза светились любовью.

— Тимур, у меня новость… Я беременна! — выдохнула Маргарита.

— Это правда? Как я рад! — Тимур заключил жену в объятия.

Их счастье было прервано появлением Елены Николаевны:

— Что я слышу? Ты беременна? — её голос звенел от злости. — Нет, только не это! Избавься от ребёнка немедленно!

— Мама, что вы такое говорите? — возмутился её сын. — Мы с Ритой давно хотели ребёнка.

— Сынок, ты не понимаешь! Эта женщина не достойна быть матерью твоего ребёнка! — глаза свекрови метали молнии.

— Хватит, мама! Рита будет прекрасной матерью, — твёрдо заявил Тимур.

— Ты ещё пожалеешь об этом! — прошипела Елена Николаевна и исчезла, словно призрак.

— Не слушай её, любимая, — Тимур нежно гладил жену по волосам. — Скоро у нас будет малыш, мы станем настоящей семьёй.

— Спасибо, что поддержал меня, — улыбнулась сквозь слёзы Маргарита.

— Я всегда буду на твоей стороне. Ты моя царица, — прошептал Тимур, заключая жену в объятия, словно оберегая от всех невзгод.

Прошло несколько месяцев, и осень снова окрасила город в золото и багрянец.

В квартире Елены Николаевны вновь разразилась буря:

— Ты опять забыла купить молоко, неполноценная! — голос свекрови резал воздух, словно острый нож.

Маргарита, чей округлившийся живот напоминал спелый плод, тихо ответила, поглаживая его:

— Простите, я сейчас схожу.

— Убирайся с глаз моих, приживалка! — не унималась Елена Николаевна, её слова жалили, как рой разъярённых ос.

Маргарита вышла из дома, вздохнув с облегчением. На седьмом месяце беременности каждый шаг давался с трудом, но свежий воздух был бальзамом для измученной души.

В магазине мир вдруг закружился перед глазами Маргариты, словно карусель.

— Девушка, вам нехорошо? — донёсся до неё чей-то встревоженный голос.

Ответ застыл на губах Маргариты, когда тьма поглотила её сознание.

— Вызовите скорую! — прорезал воздух чей-то крик.

В больнице, пропахшей антисептиками, врач осмотрел Маргариту и вынес вердикт:

— Вам нужно лежать на сохранении.

Тем временем в квартире Елена Николаевна, словно коршун, нашла медицинские документы невестки.

— Тимур, иди ко мне! — приказала она сына, и в её голосе звучало торжество.

— Что случилось, мама? — отозвался Тимур.

— Твоя жена родит инвалида! Вот, смотри, — она протянула бумаги, как улику на суде.

— Как такое возможно? — Тимур побледнел, словно полотно.

— Сынок, тебе нужно срочно расстаться с ней. Иначе всю жизнь будешь содержать больного ребёнка, — шептала Елена Николаевна, как змея-искусительница.

Тимур задумался, его лицо окаменело. Он и так в последнее время смотрел на жену, как на чужую.

— Ты права. Я поеду в больницу.

В палате Маргарита увидела мужа, и её лицо озарилось, словно солнечным лучом:

— Тимур, как я рада тебя видеть!

— Рита, — начал он, и его голос был холоден, как лёд, — я хочу развестись.

— Что? Почему? — слова Маргариты повисли в воздухе, как разбитые мечты.

— Так будет лучше для всех. Вот, подпиши заявление.

Маргарита поняла, что проиграла эту битву и довольная свекровь теперь наверняка празднует победу. Она молча взяла ручку, словно подписывая себе приговор.

— Хорошо, я подпишу, — сказала она дрожащим голосом. — Но знай, что ты отказываешься не только от меня, но и от своего ребёнка.

— Это твои проблемы, — бросил Тимур и вышел из палаты, словно захлопнув дверь в прошлую жизнь.

Маргарита осталась одна, гладя живот и глотая слёзы, горькие, как полынь.

— Ничего, малыш, — прошептала она, и её голос был полон нежности. — У нас всё будет хорошо. Мама тебя никогда не бросит.

Маргарита родила ребенка без осложнений.

Её выписали, но куда идти она не знала

Золотые лучи весеннего солнца ласкали лицо Маргариты, когда она, прижимая к груди новорождённого сына, стояла на пороге дома мужа. Её сердце трепетало, как крылья пойманной птицы, а в глазах застыла немая мольба.

— Убирайся из моего дома, неполноценная! — пронзительный крик Елены Николаевны разрезал воздух, словно острое лезвие.

— Пожалуйста, нам некуда идти, — шептала Маргарита, её голос дрожал, как осенний лист на ветру.

— Мне всё равно! Ты здесь не нужна, приживалка! — свекровь выплёвывала слова, будто ядовитые стрелы.

Внезапно, словно тень, возник Тимур. Его взгляд, холодный как лёд, скользнул по жене и ребёнку.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он тоном, от которого стыла кровь в жилах.

— Тимур, помоги нам, — взмолилась Маргарита, её глаза блестели, как росинки на траве.

Муж, не проронив ни слова, достал деньги и протянул ей, словно подачку:

— Вот, возьми и уходи. Немедленно!

Маргарита, глотая слёзы горькие как полынь, взяла деньги и вышла. Она купила билеты и поехала к отцу, который лет десять назад запил, от чего её мать заболела и скором времени скончалась.

— Папа, это я, — робко произнесла она, стоя на пороге его дома, как путник, нашедший оазис в пустыне.

Отец, увидев дочь с ребёнком, расплылся в улыбке, тёплой как летнее солнце:

— Доченька! Внук! Заходите скорее!

Время летело, как песок сквозь пальцы. Полгода пролетели незаметно, и вот однажды тишину разорвал пронзительный звонок телефона.

— Алло, — ответила Маргарита, её голос звучал мягко, словно шёлк.

— Это я, — услышала она дрожащий голос свекрови, похожий на осенний листопад. — Тимур попал в аварию.

— И что? — холодно спросила Маргарита, её тон был острее бритвы.

— Как что? Он же твой муж! — воскликнула Елена Николаевна, голос её дрожал, как струна.

— Бывший муж. Вы сами требовали развода, помните? — ответила Маргарита, каждое слово падало, как камень в тихий пруд.

— Да как ты можешь! — закричала свекровь, её голос взвился, словно пламя. — Чтоб ты была проклята!

Маргарита выключила телефон, отрезая себя от прошлого, как садовник обрезает сухие ветви.

Прошло ещё полгода, и весть о смерти Тимура донеслась до Маргариты, словно эхо далёкого грома. Она вздохнула с облегчением, как будто сбросила тяжкий груз с плеч.

Прошёл месяц, тихий и спокойный, как гладь озера в безветренный день. Но вдруг в дверь постучали, нарушая умиротворённую тишину.

— Здравствуй, — сказала Елена Николаевна, её голос звучал тише шороха листьев. — Я хочу видеться с внуком.

Маргарита рассмеялась, и её смех прозвенел, как хрустальные колокольчики:

— У вас нет внука. Вы же хотели, чтобы я сделала аборт, помните?

Она тут же захлопнула дверь перед носом рыдающей свекрови, отсекая прошлое, как отсекают больную конечность.

Елена Николаевна осталась одна, брошенная всеми, как увядший цветок. Болезнь, словно ядовитый плющ, оплела её тело и душу. Вскоре она угасла, как догоревшая свеча.

Маргарите пришло письмо от нотариуса, будто весточка из прошлой жизни.

— Ваш сын — единственный наследник квартиры Елены Николаевны, — сообщил нотариус, его слова звучали сухо, как шелест осенних листьев.

«Хоть что-то хорошее она сделала», — подумала Маргарита, и эта мысль промелькнула в её голове, словно луч солнца сквозь тучи.

Маргарита улыбнулась, и её улыбка была яркой, как первые весенние цветы. Несмотря на все трудности, похожие на бурный поток, она была счастлива. У неё был любимый сын, драгоценный как алмаз, поддержка отца, крепкая как дуб, и новые друзья, верные как северная звезда.

А бывшая свекровь и муж остались в прошлом, растворившись в тумане времени, как страшный сон растворяется с первыми лучами рассвета. Жизнь Маргариты теперь была полна надежд и радости, словно чистый холст, на котором она могла нарисовать новую, прекрасную картину своего будущего.

Денег на вашу квартиру я не дам! — заявила Вера свекрови и свёкру; услышав это, муж побледнел, а золовка опустила голову

— Вы что же, хотите взять ипотеку? — возмущённым голосом произнесла Наталья Григорьевна, мать Артура.

— Да, а что? — спросил её сын.

Женщина на какое-то время задумалась. Она понимала, что единственный выход для молодожёнов — это сейчас снимать квартиру. Она вспомнила, как в юности сама это делала. Трудно, очень трудно — почти вся зарплата уходила на съём. Это лишь потом, спустя пять лет, ей от комбината выделили однокомнатную квартиру. Это был праздник — великий праздник! Но тратить деньги просто так ей очень не хотелось. Наталья Григорьевна хлопнула своего сына по плечу, затем подошла к невестке и, как родную дочь, обняла.

— А что если… — она посмотрела на своего мужа Геннадия Павловича. — Я предложу такой вариант: вы переедете в эту квартиру.

Услышав это, у Артура брови поднялись кверху.

— А мы с отцом тут… — Она подошла к своему мужу. — Мы возьмём на себя ипотеку. — На этом слове она сделала акцент. — У тебя же сестричка. А кто его знает, вдруг она придёт со своим мужем к нам, поэтому нам потребуется квартира гораздо больше.

Вера взглянула на своего мужа. Она никак не могла взять в толк, что хотела предложить свекровь.

— У нас есть деньги, — сказала она, погладив свёкра по его лысеющей голове. — Мы внесём первичный вклад в нашу ипотеку. — Она это говорила так, словно все уже согласились. — А вы, — мать посмотрела на сына, а затем на невестку. — А вы будете гасить проценты и оставшуюся сумму. Считаю, это будет справедливо.

— Любопытно, — голос подал свёкор и удовлетворённо посмотрел на свою жену.

— У вас уже будет квартира! Вот эта! — Наталья Григорьевна развела руки в стороны. — Живите, делайте ремонт, она будет ваша, и вы, как бы, будете её выкупать, оплачивая нашу ипотеку. — Секунду помолчав, она посмотрела на невестку. С сыном она разберётся, а вот с Верой, его женой, тут дело трудное.

Золовка что это время сидела в стороне, довольная предложением матери, заулыбалась.

— А идея хорошая, — голос подал Артур.

— Надо подумать, — Вера не стала восхищаться предложением свекрови. Она знала, как зарабатываются деньги и во что это может обойтись.

— Конечно, подумайте, — не стала настаивать Наталья Григорьевна.

Вечером Вера думала о будущем, в то время как Артур порхал как бабочка, радуясь предложению своей матери. Но Вера, опираясь на свой опыт, решила подстраховаться и предложила следующий вариант:

— Я удовлетворена предложением, но в ипотечный договор нужно внести пункт.

— Какой ещё пункт? — Артур даже не хотел об этом думать, и, услышав, что квартира будет его, ходил из угла в угол, как пьяный.

— Да именно! Это будет пункт об ипотечном договоре, который подразумевает пропорциональный взнос. Твоя мама предложила следующее: я озвучу это тебе. Она вносит первоначальную сумму.

— Ну, — протянул Артур.

— Дальше мы с тобой гасим фифти-фифти, верно?

— Ну, — опять, произнёс муж.

— Поэтому, — продолжила Вера, — будет справедливо отметить следующее: в ипотечном договоре должна быть прописана доля, пропорциональная взносу.

— Не-е, — протянул Артур. — Мама на это не пойдёт.

— Пойдёт, — не совсем уверенно произнесла Вера. — Ведь её квартира никуда не денется. Я имею в виду ту, в которой мы будем жить. А значит, она ни чем не рискует. А вот мы… — она сделала акцент на слово «мы». — Мы да.

Артур призадумался и понял, что жена права: старая квартира матери никуда не денется, а им придётся гасить вторую квартиру. Поэтому на следующий день он пошёл к матери и досконально пересказал о предложении своей жены.

Конечно, Наталья Григорьевна такое предложение не понравилось. Она рассчитывала, что молодожёны, как голодные рыбки, проглотят её лакомство, связанное с квартирой, но невестка упёрлась. Однако у неё в голове уже рисовались картины будущей квартиры. На досуге она посмотрела застройщиков и даже выбрала себе квартиру, которая почти в два раза больше, чем нынешняя. Отказаться от мечты очень тяжело. Поэтому спустя два дня Наталья Григорьевна дала своё согласие. А через пару дней Вера, Артур, свекровь и свёкор пришли в банк, чтобы оформить ипотечный договор на Наталью Григорьевну, где будет учтена доля лиц в зависимости от пропорционального взноса.

* * *
Вера была счастлива. Теперь у них действительно появилась трёхкомнатная обжитая квартира, где было всё, и даже делать ремонт не нужно было. С детьми Артур и Вера решили подождать, поэтому все усилия хозяйка дома направила на свою карьеру. Теперь она выжимала себя до предела, хотелось как можно быстрее закрыть ипотечный долг по квартире свекрови.

В таком изнуряющем темпе прошло три года. Вера устала. Она уже не походила на ту весёлую девушку, что вышла замуж; она была измучена. Уходила рано, а возвращалась ближе к девяти вечера.

* * *
— Я устала, — произнесла Вера вечером, сев на диван и тяжело опустив руки.

— Скоро выходной, отдохнёшь, — сказал Артур, стараясь поддержать свою жену, но ей этого не хотелось.

— Нет, — ответила она. — Я уволилась.

— Как уволилась? — Артур вздрогнул, словно его кто-то пнул.

— Уволилась, — повторила Вера. — В пятницу я со своей сестрой Галиной и твоей золовкой еду в дом отдыха.

— Ну ладно, — произнёс он как-то неуверенно.

Он и вправду не помнил, когда последний раз его жена отдыхала, поэтому возражать даже не посмел.

— А как насчёт ипотеки? — спросил он её.

— А никак, — ответила Вера.

— Что значит «никак»? Через пять дней, шестнадцатое число, надо платить проценты и гасить сумму!

Вера откинулась на спинку дивана и еле заметно улыбнулась.

— Милый, — обратилась она к Артуру, — я последние два года гашу проценты и сумму по ипотеке — за себя, — и, секунду помолчав, добавила, — и за тебя. Ну ведь мы же с самого начала договаривались, что будем делить это пополам.

— Так я же покупаю всё для нашей квартиры! — тут же парировал Артур.

— Да, — не весёлым голосом, ответила Вера, — но сюда ты купил лишь кровать, а всё остальное уже было. Твоя мать оставила.

Артур задумался, стал вспоминать, что ещё он купил для дома, но действительно ничего не мог припомнить.

— Я два года платила ипотеку за двоих, — произнесла она, устало откинувшись на диван. — Я устала, я хочу просто отдохнуть, иначе я возненавижу всё.

— Ладно, отдохни, но я ещё плачу… Но Артур не закончил, его перебила Вера.

— Да ты платишь автокредит! Ну, это твой кредит и твоя машина, это не ипотека, о которой мы договаривались с твоей матерью. Да и, к тому же, сумма по твоему автокредиту раз в пять, а может, и в десять раз меньше, чем я плачу. Так что не заикайся.

Артур заметался по комнате. Жена была права, и именно поэтому ему было неловко.

Но он вновь вспомнил о дате погашения ипотеки — шестнадцатое число.

— Теперь тебе придётся два года платить ипотеку и за себя, и за меня, — произнесла Вера, и её слова сильно задели Артура.

Услышав это, он побледнел. Слова жены были справедливыми, но где ему брать деньги, он не знал.

Уже через пару дней, когда Вера была в доме отдыха, и наслаждалась спокойствием, на её телефон позвонила Наталья Григорьевна и сразу же наехала на невестку.

— Это что значит? Ты что, не будешь платить ипотеку?

— Уважаемая Наталья Григорьевна, — старалась сдержаться Вера, — я свои обязательства выполняла и выполняю. А вот мой муж, ваш сын, почему он решил этого не делать? Я два года гасила проценты и сумму по ипотеке за себя и за него, поэтому я имею полное право теперь два года ничего не вносить. Да! Именно два года я могу не вносить ни копейки по нашей с вами договорённости! И с другой стороны, я просто устала!

Раздался вопль Натальи Григорьевны.

Свекровь возмущалась. Её не интересовало, кто именно платит — невестка или её сын. Она знала лишь одно: стоит пропустить платёж — и проблемы с банком тут же появятся. Ещё пять минут она кричала, требуя от Веры разобраться с Артуром, чтобы деньги по ипотеке были погашены. Вера объясняла, что не будет этого делать, но свекровь стояла на своём. В конце концов, разозлившись на невестку, Наталья Григорьевна отключила связь.

Весь этот разговор слышала золовка Надя.

— Да уж, представляю, что сейчас Артур получит от мамы, — произнесла она, смеясь.

— Ах… — отмахнулась Вера. Ей не хотелось даже думать об этом. В конце концов, она действительно выполнила свои условия.

— А я вот хочу замуж, — как бы между прочим произнесла Надя.

— Здорово! — поддержала её Вера.

— Его зовут Николай, — добавила золовка.

— Значит, уже есть на примете? — уточнила Вера.

— Да, — ответила Надя, — но я не знаю, снимать нам квартиру или как.

— Зачем? — спросила Вера. — Ведь твоя мама специально брала ипотеку с расчётом, что ты будешь жить у неё.

— Даже не знаю, — задумчиво ответила Надя.

— Свекровь полюбит зятя, — также задумчиво произнесла Вера и, встав с диванчика, направилась в сторону бассейна.

* * *
Пролетело три недели. Вера выспалась, накупалась, но чувствовала, что ещё не до конца отдохнула, поэтому с грустью вернулась в город. Зайдя в квартиру, она удивилась бардаку, который Артур навёл в квартире. Муж был на работе, поэтому Вера сразу же принялась за уборку. Ближе к вечеру наконец-то появился Артур, и он первым делом задал ей вопрос:

— Когда ты мне вернёшь долг?

В квартире уже был идеальный порядок, поэтому хозяйка дома сидела на диване и читала книгу.

— О каком долге идёт речь? — на всякий случай Вера задумалась, не упустила ли она что-то, но не припомнила ничего подобного и лишь пожала плечами.

— Я занял деньги, чтобы погасить ипотеку. Ты мне должна.

— Ты идиот! — Вера, наверное, впервые за время совместной жизни с Артуром обозвала его.

— Я взял взаймы, и мне надо отдать!

— У тебя что, короткая память? — Романтическое настроение, которое было у Веры, мгновенно испарилось. Она села и со злостью посмотрела на своего мужа. — Я тебе напомню наше соглашение с твоей матерью: мы гасим проценты и суммы ипотеки пополам. Я это делала два года. Два! Я устала, и теперь я платить не буду!

— Как? — вскрикнул Артур.

— Не буду платить — два года! И поэтому соизволь подумать, как ты будешь сам гасить эту ипотеку.

— У меня кредит.

— Да это твои проблемы. Ты не спрашивал меня когда брал себе автокредит, продай машину и погаси ипотеку матери!

Артур кричал, Вера тоже не осталась в стороне. Она буквально взорвалась от злости, надеялась, что её муж образумится и начнёт думать как мужчина, но он всё ещё играл в свои игрушки. Вот машинка красивая, телевизор, компьютер, шмотки, телефончик… Да, это всё круто, но есть обязательства, которые необходимо выполнять.

* * *
Вера ушла в спальню, боясь, что сорвётся и что-то грубое скажет своему мужу. В дверь позвонили, и Артур подошёл, увидел на пороге свою любимую тёщу. Да, именно так он называл Татьяну Ивановну, мать его жены. Женщина сразу же заметила покрасневшее лицо зятя.

— Вера дома? — спросила его тёща.

— Ага, — ответил Артур и, подойдя к спальне, постучал в дверь. — Твоя мама пришла.

Вера к этому моменту уже немного успокоилась, она вышла в зал и, подойдя к матери, обняла её.

— Я пойду прогуляюсь, — сказал Артур, обращаясь сразу и к тёще, и к своей жене. Он оделся и вышел из квартиры.

— Что случилось? — спросила Татьяна Ивановна. Она хорошо знала свою дочь и видела, что та взвинчена.

Вере нужно было с кем-то поговорить, и она рассказала историю с ипотекой своей свекрови. Мать внимательно выслушала, покачала головой, а затем произнесла:

— Не горячись! Артур у тебя хороший мужчина.

Вера кивнула, соглашаясь с матерью.

— Сгоряча рубить не стоит.

— Я устала, мам, — уже не в первый раз повторила Вера. — Сейчас отдохну недельки две, а потом… — Она вздохнула глубоко и добавила: — Опять выйду на работу.

Через пару дней в гости зашёл свёкор Геннадий Павлович. Сказать, что он золотой человек, значит просто промолчать. Он всегда стоял на стороне невестки, что злило его жену Наталью Григорьевну.

— Как отдохнула, Вера? Где плавала? — полюбопытствовал он. — Что говорила моя дочь Надя относительно своего жениха Николая? Когда ты планируешь выйти на работу?

Вера понимала, к чему клонит свёкор, но была ему благодарна за то, что он не задаёт напрямую вопросов, связанных с ипотекой. Поэтому она ответила:

— Ещё две недели отдохну, а потом выйду на работу.

В это время с работы вернулся Артур. В последнее время он не слишком разговаривал, и всё ещё дулся на ответ своей жены о том, что она не будет гасить ипотеку. Вера оделась и решила сходить в магазин, чтобы купить что-то к чаю. Когда двери закрылись, Геннадий Павлович обратился к сыну:

— Не перегни палку, у тебя замечательная жена, смотри, — он постучал пальцем по столу. — Перегнёшь — потеряешь девку.

Наверное, Артур сам это понимал. Он любил жену, и даже не мог представить, как жить без неё. Поэтому не стал возражать отцу.

* * *
Через неделю Вера всё ещё отдыхала, и к ней в гости забежала золовка. Надя заговорчески произнесла:

— Что там творится? — и схватилась за голову. — Мать рвёт и мечет, от Артура почти ничего не осталось.

— А что случилось-то? — спросила Вера.

— Он же опять просрочил ипотеку.

— Ох, — тяжело вздохнула хозяйка дома. Когда она сама платила, старалась придерживаться сроков и вносить платёж за пять дней до даты. Поэтому Вера уже представила, что сейчас придёт муж, и будет гроза с молнией.

Пару минут Надя ещё посидела, а потом, не желая встречаться со своим братом, убежала.

* * *
Едва войдя в дом, Артур сразу же спросил:

— Когда дашь деньги?

— А должна? — спросила Вера, хотя прекрасно понимала, о чём он говорит.

— Да! — тут же заорал её муж.

— Не кричи, я тебя хорошо слышу! — ответила она, пытаясь сохранять спокойствие.

— Мне надо платить!

— Успокойся, — ещё раз попросила Вера. — Держи себя в руках, у меня нет кубышки, чтобы тебе дать денег.

— Они мне нужны!

— Понимаю, — всё так же спокойно ответила ему жена, — но у меня денег нет. А на работу я выйду только через неделю, аванс получу примерно через две или три недели, а о зарплате я даже пока мечтать не собираюсь. Мы завтра с Надей идём в бассейн, а послезавтра я со своей сестрой иду в фитнес.

— Это денег стоит!

— Да, — крикнула Вера, — стоит денег!

Она пыталась сдержаться, но всё же не выдержала:

— Я два года содержала нашу семью, платила не только ипотеку твоей матери, но и квартплату, и продукты покупала! И в конце, когда прекратишь ныть…

Последнее слово оказалось оскорбительным для Артура: его лицо покраснело, он сжал кулаки.

— Твой кредит с машиной — это твоя проблема, и так же как ипотека твоей матери тоже твоя проблема. Решай её сам!

Дальше разговаривать со своим мужем она не стала. Вера ушла в спальню и плотно закрыла за собой дверь.

Пролетели три недели. Вера уже получила свой первый аванс и купила продукты для дома. Увидев их, Артур, словно ждал команды, спросил:

— Когда будут деньги?

— Для тебя? — Вера посмотрела на мужа с недоумением. — Никогда!

— Ипотека…

— Не начинай! Денег не будет, выкручивайся сам!

— У меня не хватит, — наверное, впервые за последнее время Артур сказал правду.

— Ничем помочь тебе не могу, — холодно ответила ему Вера. Да, она могла бы дать деньги на ипотеку, но не хотела. Вот не хотела и всё. Всего лишь по одной причине: Артур, свесив ноги, наслаждался жизнью, а она тянула дом.

Уйдя в зал и устроилась в кресле, решив немного отдохнуть. Артур же остался на кухне, и, сколько бы он ни складывал свои цифры, ему не хватало денег, чтобы перекрыть свой автокредит и кредит матери на квартиру.

Прошло ещё пару дней, и вдруг Артур резко изменился. Он стал ласковым, нежным, даже назойливо заботливым.

— Подскажи, что делать? — спросил её муж.

— Устройся на другую работу, — единственное, что могла предложить ему Вера.

— Это долгая история, а деньги нужны сейчас!

— Я тебе говорила неделю назад и опять повторю: денег на ипотеку я не дам. И знаешь почему? — Артур с удивлением посмотрел жене в глаза.

— Почему?

— Потому что твоя мать обещала, что эта квартира будет наша! — Она постучала пальцем по столу. — Но дарственную написала только на тебя. Я в этой квартире — никто. Поэтому, если даже и плачу за ипотеку твоей матери, то тем самым не получаю никаких прав на эту квартиру. Смекаешь, к чему я говорю?

Артур, конечно, понял. И самое интересное, именно на этом пункте, чтобы не давать долю своей жене, настаивала в своё время его мать.

— Поэтому я денег тебе не дам!

Кричать Артур не хотел, он знал характер своей жены. Уже раз десять пытался её прогнуть, чтобы она опять начала платить ипотеку, но не получалось.

— А знаешь что? — Вера загадочно посмотрела в глаза своему мужу. — Я поговорю с отцом. Он говорил, что продал дом дедушки, может, ещё не потратил их.

Услышав это, у Артура появилась надежда.

— Да, поговори! — на одном дыхании выдал мужчина.

* * *

Уже на следующий день Вера сообщила, что её отец готов одолжить деньги своему зятю.

— Когда? — сразу же спросил Артур, не скрывая восторга.

— Не спеши, — ответила Вера. — Это не мои деньги, это деньги моего отца. Ему нужны гарантии.

— Я готов написать расписку! — согласился муж.

— Нет, этого мало, — ответила ему Вера, покачав головой. — Надо что-то более существенное.

— А что ещё? — Артур даже не знал, что предложить, его лицо выражало замешательство.

— Я поговорю с папой сегодня вечером, — сказала Вера. — А тебе скажу потом.

— Ага, — только и смог произнести Артур, довольный тем, что лёд тронулся. Он взял руку жены и стал её целовать, излучая радость и надежду.

* * *
На следующий день к вечеру в гости пришёл тесть. Артур радушно встретил Олега Павловича, пригласил его на кухню и, почувствовав себя хозяином, занялся накрытием стола.

— Дочь мне передала твоё желание взять заём, — начал Олег Павлович, внимательно глядя на зятя.

Артур присел, чтобы не пропустить ни одного слова.

— Я действительно продал дом в деревне, далеко, — продолжил тесть, — хотя твоя тёща хочет купить землю для дачи.

В груди у Артура похолодело; он испугался, что тесть откажет ему в деньгах.

— Вера меня уговорила, я могу дать деньги под гарантии, что ты их вернёшь, — сказал Олег Павлович.

— Обещаю! — заявил Артур, даже не выслушав, о каких гарантиях речь идёт.

— Не спеши, — спокойно произнёс Олег Павлович. — Мне расписка не нужна, это меня не устроит. Я могу предложить тебе следующее: ты оформляешь дарственную на свою квартиру на меня.

— Нет! — тут же вырвалось у Артура, он был шокирован.

— Я же тебе говорю, не спеши, — настойчиво продолжал тесть. — Выслушай меня. Есть такое понятие, как дарственная с отложенным вступлением в силу. Это означает, что дарственная вступает в силу через определённое время, к примеру, мы с тобой договариваемся через три месяца. На это время квартира остаётся за тобой. Ты можешь с ней делать всё, что тебе вздумается, даже продать.

Услышав это, на лице Артура появилась улыбка.

— Но, — Олег Павлович продолжил, — мы с тобой заключим договор займа, со всеми вытекающими последствиями. Примерно те же самые три месяца: если ты по договору возвращаешь мне займ, то дарственная теряет силу. Вот такие мои предложения.

Артур был разочарован. Он ожидал, что Олег Павлович просто даст ему деньги, а теперь услышал совершенно другое. Он был весьма сильно расстроен, но старался не показывать своего недовольства.

Через какое-то время Олег Павлович ушёл. Артур понимал лишь одно: ему нужны деньги, потому что через неделю ему снова нужно гасить ипотеку, а денег у него не было. Весь вечер он метался по комнате, Вера не задавала ему вопросов — её это уже не интересовало.

Однако вопрос ипотеки интересовал свекровь, поэтому она позвонила своей невестке и спросила относительно платежей.

— Нет, — Вера, стояла на своём, — никаких новых платежей с моей стороны не будет, — резко ответила она Наталье Григорьевне.

— Решайте всё с Артуром, — продолжала невестка. — Я вам уже не один раз объясняла: я не резиновая. Я свои обязательства на два года вперёд выполнила, пусть теперь поработает мой муж.

Артур сидел рядом, и дальше разговаривать со свекровью Вера не пожелала. Она протянула ему трубку и отошла в сторону. Даже на кухне она слышала, как Наталья Григорьевна кричала на своего сына, а тот корчился на диване, словно у него была зубная боль.

* * *
Прошёл день. Вера не спрашивала мужа, что он решил, но все же позвонила своему отцу, чтобы узнать о его и матери здоровье.

— Постой, постой, пап, — Вера посмотрела на Артура, который сидел рядом с ней. Она включила на телефоне динамик. — Повтори, что ты сказал.

— Говорю, что хочу купить участок. Я же тебе про него говорил. Сегодня ездил, великолепное высокое место, затапливать не будет.

— Какой участок? Ты же обещал Артуру деньги!

— Ну, ему же они не нужны. Он мне не звонит, поэтому… нет, нет, деньги я вложу в земельный участок, и у меня ещё останутся, чтобы построить домик. Ты же сама знаешь, твоя мать давно мечтает о даче.

— Папочка, — Вера, озабоченная, посмотрела на Артура, у которого глаза округлились от ужаса, — пожалуйста, до понедельника не предпринимай ничего, хорошо?

Какое-то время в трубке была тишина, словно тесть о чём-то думал, а затем сказал:

— Ладно, жду только до понедельника. Участок хороший, уйдёт.

— Спасибо, папочка, — ответила ему дочка и отключила связь.

— Ты это понимаешь? — спросила Вера Артура. — Если что, папа деньги потратит.

Всю пятницу, субботу и часть воскресенья Артур думал, а в конце дня сказал жене, что согласен на условиях своего тестя. Вера тут же позвонила отцу и сообщила, что её муж готов на сделку.

* * *
В понедельник, Олег Павлович вместе с зятем ушёл в нотариальную контору. Вера осталась сидеть на улице. Наверное, прошло почти два часа, и наконец появился довольный Артур.

Он подбежал к жене, поцеловал её в щёчку и тут же убежал.

Олег Павлович подошёл к своей дочери, посмотрел на удаляющегося зятя, а потом спросил:

— Вернёт?

— Нет, — тут же ответила Вера, не задумываясь о последствиях.

Мужчина хмыкнул, пожал плечами, но не стал осуждать дочь.

— Ты с ним помягче, — лишь это сказал он и пошёл домой.

Прошло две недели, как в раю. Сложилось впечатление, что Вера вот-вот выйдет замуж. Она снова была счастлива, опять целовалась и обнималась с Артуром. Но в конце второй недели она заметила, что у мужа новая, более дорогая машина.

— Откуда? — спросила она его с недоумением.

— Я закрыл старый кредит, машину продал, — объяснил Артур, похлопав рукой по капоту новенькой машины. — А на эту взял новую.

— О, боже! — простонала Вера в удивлении.

— Мама приглашает в гости, — радостным голосом произнёс Артур.

Сейчас она не стала допытываться у мужа, какого чёрта он так поступил, поэтому села в машину. Уже через полчаса она вошла в квартиру своей свекрови.

Переступив порог и войдя в зал, Вера удивилась. Появилась новая мебель, но главное: Наталья Григорьевна за вечер ни разу не приставала к ней с вопросом об ипотеке.

Прошёл целый месяц, Вера не стала поднимать тему относительно нового автокредита своего мужа. В конце концов, взрослый мужчина пусть сам отвечает за свои кредиты. А она, устроившись на новую работу, уже сдала тесты и повысила свою квалификацию. Теперь её зарплата стала на тридцать процентов выше. Но это лишь маленький шаг в карьере, который она решила строить.

Вечером неожиданно Артур спросил у жены:

— Ты когда мне отдашь долг?

Вера не сразу поняла, о чём идёт речь.

— О каком долге? — спросила она, приподняв брови.

— Ну как же! — заявил Артур. — Я взял деньги взаймы у твоего отца, теперь ты должна мне.

— Ты больной?

— С чего ты взяла? — наивно спросил её Артур.

— Ты взрослый мужик! — воскликнула Вера. — Взял деньги у моего отца. Да неважно, у кого ты их взял, но ты взял деньги для одной конкретной цели — гасить ипотеку своей матери. Я тебе сто раз уже говорила, что свои обязательства я выполнила, а теперь это ты делаешь?

Лицо Артура покраснело — не то от злости, не то от досады, что жена опять ему отказала.

А на следующий день, как Вера и ожидала, в гости пришла свекровь. После приветствия она сразу же обвинила хозяйку дома в том, что она два месяца не работала.

— А вам-то какое дело? — ответила Вера, не скрывая своего раздражения.

— Ты финансовые проблемы сваливаешь на своего мужа, — настаивала Наталья Григорьевна.

— Во как, — хмыкнула хозяйка дома. — А почему же Артур об этом не говорил последние годы, когда я приходила в девять вечера и платила за него и за себя?

— Вы же семья…

— Я не виновата в том, что мой муж взял новый автокредит, хотя прекрасно знал, что ему надо вернуть деньги по займу! — воскликнула Вера, чувствуя, как в ней накапливается злость.

Эта история с ипотекой стала доставать Веру. Она злилась не только из-за тупости своего мужа, но и из-за слепой веры Натальи Григорьевны, матери Артура.

— Пока я отдыхала эти два месяца, я платила за квартиру и покупала продукты, — напомнила она, пытаясь донести до свекрови свою позицию.

Но свекровь пропустила это мимо ушей.

— Тебе надо поддержать мужа, — сказала Наталья Григорьевна с укором.

— Не получится, — ответила ей невестка. — Я сейчас работаю не двенадцать часов, а семь. Хочу жить, как все, нормально, поэтому денег у меня впритык.

Ещё какое-то время Наталья Григорьевна говорила о семье, о взаимопомощи, зачем-то приплетая слова о любви, доверии и куче всякой ерунды, которая никакого отношения к её проблеме с ипотекой не имела.

* * *

Прошло два месяца. Артур перестал просить у Веры деньги, и свекровь притихла, однако её беспокоило не это, а то, что подходил к концу срок договора.

— Артур, — обратилась она к мужу, — скоро закончится срок займа.

— Поговори с отцом, — попросил её хозяин дома.

— Нет, — ответила Вера, — ты брал займ как взрослый мужчина. Если не получается, позвони отцу, встретимся, поговорим. Он тебя поймёт.

В ответ Артур лишь усмехнулся и кивнул головой.

Спустя неделю Вера позвонила своему отцу и спросила:

— С тобой разговаривал Артур?

— Нет, — ответил он.

Вера не стала расспрашивать отца, что он будет делать дальше, если Артур не вернёт деньги. Она переживала за мужа, но надеялась, что он не сидит сложа руки и что-то обязательно предпримет.

Через неделю к Вере в гости пришла её золовка, Надя. По привычке покрутив головой по сторонам и убедившись, что её брат отсутствует, она заявила:

— Мама тебя проклинает.

— Ну, ещё бы! — ответила хозяйка дома. — Ведь я виновата в том, что два года платила ипотеку за себя и за мужа, что оплачивала квартплату и все коммунальные услуги, покупала продукты, а ещё помогла Артуру с займом. А теперь я виновата в том, что отдохнула два месяца!

Надя тяжело вздохнула, немного посидев, она решила рассказать.

— Когда Артур принёс деньги, мама купила мебель.

— О боже! — простонала Вера.

Теперь она всё поняла: деньги, которые Артур получил от своего тестя как заём, он разделил пополам. Он погасил свой автокредит, а на радостях продал свою машину и взял новый автокредит на более дорогую. Свекровь, думая, что у её сына финансовые вопросы были решены, решила шикануть и вместо того, чтобы вложить деньги в ипотеку, купила мебель.

— У нас проблемы, — тихо произнесла Вера, помолчав немного, добавила: — большие проблемы.

* * *
Прошёл месяц. Она продолжала работать, и ей уже предложили перейти в другой отдел, поэтому через пару недель она пройдёт курсы повышения. Ипотечные проблемы её свекрови как-то ушли на второй план: ни Наталья Григорьевна, ни Артур не поднимали этой темы. Вера, как обычно, гасила квартплату, покупала продукты, готовила ужин — всё так же, как прежде.

— Ты поговорил с моим отцом? — как-то вечером спросила Вера у мужа.

— Нет, — ответил ей Артур.

— Ты ведёшь себя как маленький ребёнок, — не могла понять своего мужа Вера. Взяв телефон, она решила созвониться с отцом.

— Пап, — её голос дрожал от волнения, — что там у тебя с Артуром?

— Не переживай, — ответил Олег Павлович.

 

Вера поговорила с ним минуту, затем отключилась и сразу же повернулась к мужу.

— У тебя же соглашение, надо гасить!

— Я не буду гасить, — жёстко заявил Артур.

Вера удивилась:

— Что?!

— Потому что ты не закрыла мне долг, — пояснил он.

— Опять всё сначала! — пробубнила Вера, вставая с дивана и злобно глядя на своего мужа.

Буквально в полной тишине прошли два месяца. Артур не разговаривал со своей женой, и ей не было желания беседовать с ним.

Как-то вечером Артур вернулся с работы, открыл дверь, вошёл в зал и увидел своего тестя Олега Павловича.

— Добрый вечер, — поздоровался Артур, его неприятно удивило появление отца жены. — Рад, что вы зашли в гости.

Но тут Артур заметил, что в зале стоят коробки.

— Что это? — спросил он, прищурившись.

— Это мои вещи, — спокойно ответил тесть. — Я сегодня переехал в свой дом.

— Как?! — воскликнул Артур и тут же зашёл в гостевую комнату, в которой последние месяцы жил. Но и там стояли коробки.

— Это мои вещи, — повторил Олег Павлович, заходя в комнату. — А твои там.

Глаза у Артура округлились. Он с ужасом посмотрел на тестя, затем вернулся в зал, открыл одну из коробок и увидел в ней свою одежду.

— Что это значит?» — спросил он у Олега Павловича.

— Ты, наверное, забыл, — начал мужчина, обращаясь к зятю, — что мы с тобой заключили сделку по займу. Ты её не выполнил.

Лицо Артура покраснело.

— Поэтому дарственная с отложенным временем вступила в силу, — продолжал Олег Павлович, — и я в соответствии с документами переоформил квартиру на себя.

— Нет! — закричал Артур, схватившись за голову. Потом зло посмотрел на тестя и снова закричал: — Нет! Вы меня обманули, а ваша дочь меня подставила!

— Не стоит обвинять свою жену в своей некомпетенции, — упрямо ответил мужчина. — Я тебе неоднократно объяснял правила сделки, а нотариус целый час толковал об этом. Ты согласился. Я дал тебе деньги, а ты не вернул! По условиям квартира моя.

Лицо Артура побледнело. Всё это время он надеялся, что родственные связи сработают, что тесть, пусть и не простит ему долг, отодвинет сроки платежей. А теперь выясняется, что он забрал у него квартиру за четверть цены. Артур тяжело дышал; его начало тошнить, голова загудела, и ноги предательски подкосились.

Но спустя пару минут, он пришёл в себя.

— Сегодня ты можешь переночевать здесь, — сказал тесть, показывая рукой на диван, на котором Артур сидел, — а завтра прошу съехать с моей квартиры.

Артур резко поднялся, зло посмотрел на Олега Павловича, но мужчина был спокоен. Именно это ещё больше разозлило Артура. Он тут же оделся, хлопнул дверью и убежал.

* * *
На следующее утро, когда Олег Павлович ещё завтракал, в дверь позвонили. Он открыл и впустил участкового, за которым тут же вошла злая свекровь Наталья Григорьевна, сопровождаемая своим сыном Артуром.

Олег Павлович был готов к этому визиту. Он ещё вчера сходил и сделал копии документов и сразу же протянул их полицейскому. Чтобы участковый понял, о чём идёт речь, хозяину дома пришлось рассказать историю с самого начала, начиная от дарственной с отложенным временем вступления в силу, договором займа, нарушением условий со стороны Артура и переоформлением квартиры на себя.

— Вы это специально подстроили! — закричала Наталья Григорьевна.

 

Полицейский попытался её утихомирить, но женщина, словно собака, сорвавшаяся с цепи, уже не задумываясь над словами, просто лаяла.

Участковый вернулся к Олегу Павловичу, а после обратился к Наталье Григорьевне:

— В этой квартире новый хозяин. Но если вас это не устраивает, вы можете оспорить это в суде, а сейчас прошу вас выйти.

Артур не остался в стороне: от злости он начал швырять коробки, которые Олег Павлович приготовил для него, свекровь же грозила обрушить на невестку все кары небесные.

— Я подам на неё в суд! Я раздену её! Она будешь мне платить до скончания века, она… — И, казалось, этому списку не было конца.

Лишь когда нежданные гости ушли, из спальни вышла Вера.

— Ну что, будешь делать? — спросил её отец.

— Я вчера ходила в суд и написала заявление на развод.

Мужчина кивнул головой.

— Ну что же, это верное решение. Жить с таким зятем не стоит.

Вера не ответила. Она подошла к отцу и положила голову ему на плечо. Не думала, что пройдёт пару лет, и она останется одна. А ведь мечтала о другом, о счастье в этом доме, о том, что будут бегать её дети и Артура.

* * *
Пролетели тяжёлые три месяца. Вера заблокировала номера телефонов своего мужа, свекрови и свёкра, потому что от них ничего хорошего она не услышит — лишь очередной список оскорблений.

Наконец, она получила на руки исполнительный лист о расторжении брака, и в этот же день подала иск на бывшую свекровь. Ведь не стоит забывать, что в ипотечном договоре были прописаны её права: в зависимости от платежей квадратура будет делиться пропорционально.

Из банка Наталья Григорьевна узнала страшную новость. На что она надеялась, Вера не знала. Начались склоки, встречные претензии и требования отказаться ей от своей доли. Вера могла бы это сделать: в конце концов, она получила квартиру. Но то, как себя вёл её бывший муж и свекровь, не оставляло надежды на примирение.

Чтобы не встречаться с Натальей Григорьевной, которая стала караулить Веру возле дома, она решила уехать к своей сестре на дачу. И туда через пару недель приехала бывшая золовка Надя.

— Мама договорилась с банком о продаже квартиры, — сказала девушка с грустью.

Вера уже знала это и также знала, что на квартиру нашёлся покупатель, который погасил полную стоимость по ипотеке. Банк в соответствии с исполнительным листом по суду уже перечислил ей причитающийся процент от суммы продажи.

— Артур продал машину, — всё так же грустно произнесла Надя. — Деньги он отдал матери, и она с отцом купили двушку.

Вера молчала; ей было жалко золовку, ведь она к этой истории никакого отношения не имела.

— А я с Николаем подала заявление в ЗАГС, — вдруг сказала Надя. — Вот только мать ещё не знает.

— Не бойся, у тебя будет муж. Снимите квартиру и живите спокойно, — посоветовала ей Вера.

— Ага, — произнесла девушка, и на её лице появилась улыбка.